Видимо, не стоишь

«Когда юного Вэй Ина схватили за самое дорогое и распластали на полу, он стал хватать ртом воздух, будто выброшенная на сушу рыба, и заголосил: — Лань Чжань, что на тебя нашло?! Ты что, спятил?! Лань Чжань же всем телом навалился между бёдер Вэй Ина, которому подобная позиция показалась до крайности угрожающей. Увидев, что ситуация принимает дурной оборот, он поспешно сменил тон: — Л-л-ладно! Никто не говорит, что ты не разбираешься! Т-т-только отпусти меня, давай обойдёмся без рукоприкладства! Он всячески выворачивал запястья, чтобы высвободить руки, но к несчастью для него лобная лента Ордена Гусу Лань была сделана из наипрочнейшего материала, не представлялось возможным ни развязать крепкие путы, ни выскользнуть из них. Ещё пару раз дёрнув кистями, он вдруг увидел совсем рядом книгу, которую второпях схватил и запустил в Лань Чжаня, надеясь, что удар священными трактатами того вразумит. — Да приди же ты в себя! <…>. Издав протяжный вздох, в душе он проклял всё и вся, жалуясь на свою горькую судьбу, и всё-таки передумал решать проблему словами, вновь обратившись к грубой силе — с огромным трудом вывернувшись, он попытался пнуть Лань Чжаня. Но тот резким движением схватил его под коленом, раздвинул ноги ещё шире и двумя ловкими рывками стянул с Вэй Ина нижние одеяния.» Вэй Ина затрясло, органы будто завязались в узел и рухнули куда-то вниз. — Лань Чжань, что ты делаешь? — тот будто не слышал его, только схватил брыкающиеся ноги и развел в стороны, взору предстала невероятная картина: Вэй Ин, на полу с завязанными руками, разведёнными в стороны белыми ногами. Всё портила только паника в глазах и крупная дрожь. — Лучший ученик ордена Цзян, разве вы не знали, что нужно следить за своим языком? Всегда и везде. И если вы не усвоили это в вашем ордене, боюсь, мне придётся напомнить. — Без тени былой ярости, спокойно, почти даже дружелюбно проговорил Лань Ванцзи и, расположившись поудобнее, протянул руку к заднему проходу юноши, предварительно смочив пальцы в слюне, больше для собственного удобства. — Я буду следить, Лань Чжань, только… А! — Вскрикнул он, скорее от испуга и неожиданности. Палец вошел буквально на одну фалангу и Ванцзи брезгливо одернул руку. Ну конечно. Грязно. Как он об этом не подумал. Он вытер руку о валяющиеся рядом штаны Вэй Усяня и решил, что церемониться особо не стоит. Лань Чжань, не без труда, распутался в своих одеяниях и спустил штаны. Воспользовавшись отвлечением противника, Вэй Усянь забрыкался, что есть мочи и даже смог немного отползти. Он был уже готов бежать, но Ванцзи снова повалил его на пол, на этот раз прижав всем телом. Остистые отростки позвоночника на пояснице уже невероятно ныли от постоянного трения о деревянный пол. Он почувствовал прикосновение горячей плоти к коже и вновь попытался призвать сорвавшегося с цепи адепта к разуму: — Лань Чжань, остановись, пожалуйста… — от паники голос звучал надрывно, а в следующий момент, он почувствовал, как на задний проход давит инородное тело и снова начал было брыкаться, но Ванцзи крепко ухватил за таз и прижал его к полу. Проникновение сначала было ужасно дискомфортным, а потом сфинктер прошибло такой болью, что Усянь завыл, извиваясь и пытаясь прекратить эти муки, ногами он пытался отпнуть от себя Лань Чжаня, но тот держал крепко. Вой превратился в жалобные всхлипы и скулёж, тихие мольбы остановиться — в обрывки фраз. Вэй Ин почувствовал, как вниз, меж ягодиц, на пол, полилась горячая струйка крови. На какое-то время Лань Чжань остановился, задумчиво глядя на залитое слезами и взмокшее от пота лицо. А потом библиотеку наполнил надрывный крик — он начал двигаться. Вопль неприятно резанул по ушам и он — больше инстинктивно, чем из искреннего желания — одним махом руки заставил его умолкнуть. Вэй Усянь мотал головой, каждое новое проникновение вызывало новый поток слез, он был в истерике, на грани безумия — от боли, от страха, от унижения, от вопиющей неправильности самого правильного юного адепта. Он уже даже не сопротивлялся, только беззвучно всхлипывал, молясь, чтобы всё это поскорее закончилось. Но оно всё не заканчивалось и не заканчивалось. Теперь, без бессвязного бормотания Вэй Ина комнату наполняли хлюпание в анусе от крови и естественного слизистого секрета, которого в любом случае было недостаточно, чтобы облегчить страдания, и шлепки яиц о ягодицы. Кровь быстро спекалась на теле и это добавляло к, без того нечистому делу, грязи. Содержимое его собственного кишечника, казалось, вот-вот разорвёт где-нибудь трубку, никак не предназначенную, чтобы туда входил член. Воздух заполнил тяжелый запах секса, крови и испражнений. В какой-то момент, кажется, кончились даже слёзы. Юноша лишь вздрагивал от болезненных фрикций, которые спустя какое-то время стали гораздо более грубые, неосторожные, хаотичные. Все внутренности взорвались болью, Вэй Усянь снова начал брыкаться, гулко ударяясь головой об пол. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем Ванцзи излился в него, не помнил даже, в какой момент его губы смогли разомкнуться, не знал, сколько времени потратил его насильник на уборку, когда он развязал его уже порядком посиневшие от недостатка крови руки. Он просто лежал, захлебываясь рыданиями от боли и унижения. — Ты упоминал, что тебя ждёт Цзян Чэн там. Иди, ты же не хочешь, чтоб он увидел, как ты в истерике катаешься по полу. — Обратился к нему мучитель. — Лань Чжань, — тихо и надрывно проговорил Вэй Ин. — За что ты так со мной? Я раздражаю тебя, но неужели я заслужил подобное? Когда даже у течной суки кобель просит разрешения. Разве я не стою больше, чем собака? — последние фразы утонули в рыданиях. Лань Чжань отшатнулся, но никаких эмоций не проступило на лице: — Видимо, не стоишь, — Он закрыл за собой дверь. Юноша снова сотрясся в рыданиях, и подумал, что же ему делать дальше? Как же ему жить? Как же ему учиться здесь по меньшей мере ещё 10 месяцев? Цзян Чэн… ему нельзя было знать об этом. Сколько бы ни говорили Вэй Ину, что он приносит позор своими поступками, никогда за них он не стыдился, а теперь стыдным и жалким казалось вовсе его существование. Было бы лучше, если бы он умер вместе с родителями. Было бы лучшее, если бы те собаки разорвали его на куски. Вэй Ин нащупал свои штаны и с огромным трудом надел их. Если оставаться здесь, то рано или поздно его найдут и вряд ли кто-то решит, что его так растрогали священные трактаты клана Лань. Наверное, не стоит показываться никому на глаза. Но главным было дойти, ему было наверное даже всё равно увидит ли его кто-нибудь. Появятся вопросы? Пусть. Поползут слухи? Без разницы. Он тихо побрёл в свою комнату.