***********
Спортивное поле выглядело совершенно обычно, даже то, что оно находилось на территории вычурного интерната, не делало его как-нибудь оснащённым, нет. Средних размеров поляна, из-за осени трава уже пожелтела и пожухлилась, а потому смысла стричь её не было. Дистанция, — круг, — сплошь вытоптанная дорога, отсюда следует, что сколько ты пробежал, должен ты понять интуитивно. Народ постепенно приваливал: мерзляки натягивали кофты по самые уши; кто-то же, как Кашин, просто вышел в футболке и простых трениках, совсем не парясь о том, как выглядеть и будет ли он позже биться в лихорадке. Были, конечно, и совсем отчаянные, что припёрлись в шортах, но о них не будем. Учитель физкультуры, — Василий Степанович, — вышел вперёд, все взгляды школьников устремились на него. По обеим от него сторонам стояли другие учителя, всё же народу много, а один Степаныч справляться не мог. Вот раздался громкий свист, физрук откашлялся, затем прокричал: — Слушайте внимательно! По двадцать раз повторять не буду! Сегодня сдаём пару нормативов, они также есть и в ГТО, так что глядите, хорошо сдадите, может и значки вам припишем! — Мужчина повернулся в сторону одного, а затем другого коллеги, — На всё про всё у вас есть час, Геннадий Петрович принимает бег и прыжки в длину, я подтягивания и отжимания, — Кашин успел приметить ржавые балки, скорее всего это был турникет, — А Святослав Павлович наклоны, так что вперёд, чем раньше начнём, тем быстрее кончим. — Не дай боже увидеть, как он кончает, — просипел над ухом Слава. Кашин дёрнулся и проматерился под нос, пора отучивать Карелина от этой ужасной привычки, — Здарова, — тут же выпалил парень. — И тебе привет, — успокоившись, проронил Данила, — Что первым сдавать будешь? — поинтересовался Кашин. Он размышлял пойти сначала к Степанычу, потом к Павловичу, а Геннадия оставить на самое последнее. — А мне по барабану, всё равно ведь лучше всех сдам, — самодовольно сказал Слава, — Кстати, он забыл упомянуть, что первые пятеро будут освобождены от физкультуры на пару дней, типа, процесс восстановления ещё идти будет. — А вот так уже интереснее, ну я щас на подтягивания буду, может пересечёмся, — они пожимают друг другу руки, и каждый расходится по своим станциям, кажется, Карелин пошёл в сторону дистанций. К тому времени, как Данила подошёл к турникам, на одном из них уже висел Юлик, чьё лицо покраснело от усердствия и нагрузки. Парень старательно тянул подбородок вверх, дабы он преодолел перекладину, но ничего не вышло. Он размыкает ладони и загнанно дышит, а сердце стучит как бешенное. — Ужас, мне кажется, я никогда так не выматывался, — без приветствия начал Онешко, — Завтра тела не буду чувствовать… — если Юлик, праведный парень, что лишний раз не матерился так заебался, то курильщику Кашину сразу крышку гроба отодвигать надо. — Да нормально всё будет, главное сегодня нормально отоспаться… Там, глядишь, завтра и легче будет, — сказал Данила, а сам занимал место Онешко под турником, прикидывая, как лучше ему схватиться. — Имя и фамилия, — спросил Василий Степанович, держа в руках журнал с нормативами, куда записывал, кто и сколько сделал. — Данила Кашин, — пару секунд и ему предложили преступить к делу. Парень подпрыгнул, настроился и стартанул, пока усталость не успела дойти до мозга и сообщить о том, что Даниле пора остановиться. Он делал иногда не до конца, но быстро, из-за чего нельзя было уловить момент и упрекнуть парня в этом. Закончил Кашин упражнения с результатом в девятнадцать подтягиваний, — правда лёгкие чуть не вышли наружу, — Юлик закончил с одиннадцатью. Позже пошли отжимания, в которых по итогам Данила вновь справился лучше Юлика, тот удивлялся его физической подготовке. Честно, Кашин и сам ею был поражён не меньше. На этом моменте они с Юликом и расстались, Данила направился в сторону бега, а Онешко же в сторону нагибаний, потом передохнёт и на дорожку. Кашин видел вдалеке мельтешившегося Руслана, подходить уже не стал, да и толку-то. На беге Даня выдохся окончательно; парень осел на холодную землю, втягивал носом свежий воздух и проклинал всех. Слава богу, что осталось совсем чуть-чуть, да и время стало поджимать. На дистанциях он показал себя среднечком, но явно получше некоторых, — нет, Кузьма, это не упрёк в твою сторону. И вот он подошёл к станции Святослава Павловича, парень посмотрел, как низкорослая девушка еле-как сгибаясь, ушла чуть ниже колен, а дальше всё — не могла. Впрочем и Кашин думал, что гибкостью не отличится, собственно говоря, так и получилось. Он с трудом дотянулся до носков ботинок, а как только разогнулся, так в спине послышался отчётливый хруст. После Дани тут же пошёл Слава, тот, не удержав равновесия, накренился сильно вперёд и проехался носом по земле. Случайные смешки сорвались с уст Кашина.***********
Обед оказался самым радостным событием за сегодня. Даня даже и подумать не мог, что спустя всего два месяца постная и невкусная еда будет казаться шедевром кулинарии. Даша сидела рядом и не переставала возмущаться. — У них что, денег даже на соль не хватает? — Завести здесь друзей оказалось проще простого. С Ильёй всегда можно было повеселиться, Каплан поддерживала его в любой момент. Про Славу и Юлика вообще говорить нечего. Ребята всегда готовы были прийти на помощь. Если бы не они, Даня давно свихнулся в четырёх стенах своей комнаты. — Экономика падает, — на самом деле отсутствие соли в еде мало волновало его. Здесь проблемы посерьёзнее есть. И разбираться с ними надо, иначе с чем чёрт не шутит, авось и с ним чего случится. — Куда катится мир… Маша не переживёт, если Руслан обанкротится. — Темы, связанные с Тушенцовым хоть и не были табу, но обсуждать он их готов только с Дашей, а потому лишний раз на разговоры о нём не реагировал. Время текло непозволительно быстро, столовая через несколько минут должна была закрываться. Боковым зрением Кашин увидел идущую к их столу незнакомку. Девушка с длинными блондинистыми волосами, на вид была младше него на несколько лет. — Привет, можем отойти поговорить? — Даня тут же перевёл свой взгляд на Каплан, та лишь пожала плечами, мол понятия не имеет кто это. Сердцебиение значительно ускорилось. — Можем, — отказываться было нельзя. Вдруг тема разговора действительно окажется важной? Наскоро попрощавшись с Дашей, он пошёл вслед за девушкой. Та завела его под лестницу, паника медленно расплывалась в груди. Что, если она как-то связана с Лизой? — Я тут хотела у тебя спросить, — наматывая густую прядь волос на руку, говорила девушка. Неужели тянет время? — в общем, хотела позвать тебя погулять. — Как тебя зовут хоть? — Желания тратить время в пустую не было. Дел было выше крыши, а свободных минут до ужаса мало, и утекали они с невероятной скоростью, не оглянешься, как кровавая луна уже будет подступать к тёмному горизонту. — Лера Мидлер, — кто-то действительно представляется сразу с фамилией? В голове был лишь один вопрос — как отказать ей помягче? — Слушай Лер, сейчас вообще времени свободного нет, — взгляд девушки значительно погрустнел. Сердце начало таять. — Но мы можем погулять позже, — всё же даёт заднюю Кашин, идя невольно на уступки. — Дашь тогда свой номер телефона? — Быстро продиктовав цифры, он собирался уходить, но у Мидлер были другие планы. — Ты один в комнате живёшь? — Опять эта викторина началась? Даже представлять её лицо, когда девушка узнает про соседа нет необходимости. Реакция будет очевидной, что даже успело наскучить. На телефон приходит сообщение. Неизвестный, 13:02 Жду тебя у сада, это касается Тушенцова. Ощущение паники напал на него с огромной силой. Кончики пальцев начало неприятно покалывать. — Лер, мне срочно нужно идти, напишу позже, — Оставив вопрос без ответа, он быстро развернулся. Кашин спиной чувствовал пронзающий взгляд девушки, быстро вылетев из здания, Данила помчался к саду. Неприятные мысли заполняли голову. С чего этот человек взял, что Даниле не всё равно на Руслана? Это кто-то из их окружения? А насколько ли ему действительно не всё равно? Мысли ураганом кружили в его голове, завывали вихрем и сносили дельные и нужные вопросы. Вход в сад был абсолютно пуст, пройдя внутрь, его кто-то схватил за руку. Очухаться Кашину удаётся только внутри лабиринта. Напротив него стояла Мармарис. — Ты в край ёбнутая? Что за игры? — За место страха пришла ярость. Почему нельзя было просто подойти к нему в школе, зачем играть в эти прятки? Устраивать какие-то квесты, а в связи последних событий лишний раз уходить куда-то в одиночку желания не предоставлялось. — Если хочешь помочь Руслану — замолчи, — девушка по всей видимости была не в настроении. Нахмуренный лоб, сведённые брови к переносице и строгий взгляд давали понять, что намерения у неё не самые радужные и солнечные. — С чего я должен ему помогать? Он мне никто, — и в правду с чего? Их-то друзьями нельзя назвать. Хотя месяц назад это не помешало Кашину отказать отцу во всех его предложениях. Но ведь Владимир действительно мог представлять опасность, — Данила на своей натуре чувствовал, — а Маша лишь запугивала. — Никто? А почему же ты сейчас стоишь здесь? — Знал бы он сам ответ на этот вопрос, — Стоило мне только написать: «касается Руслана», так ты сразу прибежал, — ехидная улыбка царапала её лицо. — Чушь, — Даня никогда в своём промахе не признается, гордость не даст. Маша была права во всём, только он ей никогда бы в этом не признался. — Ты им одержим, признай, — холодок пробежал по спине. Хотелось убежать отсюда, забрать свои вещи и улететь обратно с позором в Казань. Да не Мармарис такими словами разбрасываться… — Говори, что хотела, — желания выяснять отношения больше не было. — Мне нужно кое что тебе показать, — Достав телефон, Маша тут же включила ему видеоролик, готовилась значит. На экране было видно, что какой-то парень сворачивает купюру в трубочку, нюхая что-то со стола. Чуть приглядевшись, он узнал в этом парне Руслана. — Откуда? — Видео мерзкое, и оно может стать действительно серьёзной проблемой для человека с хорошей репутацией. Добро пожаловать в животный мир, где даже «свои» перегрызут глотку с дичайшим, утробным довольством. — Сегодня мне скинул его неизвестный номер, — значит, шантаж всё же был. Скинувший это видео человек наверняка знал про вчерашнюю ссору между ними, значит нужно искать среди своих. Так значит Лиза была права? — Никому не доверяй там, слышишь, никому. Я однажды на этом прокололась, тебе совершить такую ошибку я не дам. — В ней говорила обида или всё же желание помочь? Девушка сама не осознавала, почему её почти сразу потянуло помочь незнакомцу, хотела уберечь хоть кого-то, коль брата не смогла? — Я уверен в людях, которые меня окружают, — тот же Илья никогда бы не стал предавать Кашина, повода просто не было. — Знаешь, я тоже никогда в них не сомневалась. Только вот оказалась на полгода запертой в психушке. — Что тебе нужно? — Кто же всё-таки слил ей информацию? Быть может, никакого анонимного сообщения не было, и она кого-то прикрывает? Но за что? Какого цена покровительства над чужой жизнью? — Деньги я получу от Тушенцова, теперь мне нужна лишь месть. — Значит Руслана она уже оповестила, это делает ситуацию чуть легче. — Хоть кому-то покажешь видео, вылетишь быстрее, чем начнётся ужин, — в голове произошло чувство дежавю, обосновалось густым осадком в разуме. — Будешь много выёбываться — вылетишь отсюда быстрее, чем начнётся утренняя служба! Неужели он теперь действует его методами? Когда Кашин успел настолько потеряться в чужом поведении, что даже перенял часть на себя? — Ещё я всем расскажу, что Руслан тебя отшил, и ты начала его шантажировать, — лицо девушки моментально поменялось, слишком уж она была пуглива. — Шантаж — это статья, дорогая. — Я ничего плохого не делала! — По её щеке проскользила одинока слеза. Подойдя ближе, он крепко сжал её плечи. — Ты просила за видео деньги, надеюсь, мы друг друга услышали. — Уходя из зарослей, парень наспех достал телефон, тут же открывая диалоговое окно, а пальцы стали набирать короткое сообщение: Вы, 13:50 Не плати ей. Ответ пришёл моментально. В который раз Даня удивлялся молниеносности Тушенцова, у него что, вообще дел нет? Руслан, 13:51 Откуда ты узнал? Вы, 13:55 Проблема решена, можешь не париться.************
Но вопрос остался открытым: кто скинул эти фотографии Маше? Кашин пытался вспомнить, кто вертелся последние дни вокруг Мармарис, как только какие-то догадки появлялись на горизонте, то тут же отметались — не похоже, что это был кто-то из окружения. Так шантажиста было бы проще найти, а раз анонимность стояла у него в приоритете, то ждать такого простого поворота событий нельзя. Мог ли шантажист быть тем, кто однажды имел связь с измываниями над Неред? А если нет? А может, это вовсе не имело отношения с непонятными мутками в их дьявольской сфере? Вдруг это обычный недоброжелатель, которых у Руслана должно быть с лихвой. Голова заходилась кругом, ещё отец со своими звонками… И видео это так вовремя появилось после того, как он сходил к директрисе. Шестерёнки постепенно складывались в единый механизм, запуская мыслительный процесс. Значит этот некто знал, что он был у «начальства», под эту гребёнку попадала почти вся школа, но этот кто-то был уверен, что Данила увидит надпись на деле Руслана. Пот непроизвольно проступился, пробегая вниз от лба к линии челюсти. И куда ему бежать? Кого искать-то? Всё что у него выходит, так это ходить вокруг да около, узнавать информацию чуть ниже водной глади, да это не то дно айсберга, в котором будут плавать ответы и разложившиеся трупы других следователей, что затянуло в бездну, как и Кашина. Время есть. Он успеет. Прознает. Ему только и остаётся тешить себя слепыми надеждами, которые угасали, словно спички у девочки, что осталась на пронзительном холоде. И мысли сбежали в сторону ёбанного Руслана, от которых он старался избавиться старательно. Не вышло как обычно. Слова Мармарис впивались острым концов под рёбра, прокручивались, оставляя после себя зияющую рану.**************
После того, как Маша доебала со своим шантажом хочется вздёрнуться. Либо придушить её собственноручно, пока он не услышал бы последний жалостливый хрип. Одно радовало — она до кончиков пальцев меркантильна, а потому отделаться от неё не представляло особой сложности, но осадок остался, как копоть после десятков лет пожаров. Тушенцов скрылся от всевозможных взглядов где? — в саду, правильно. Он затерялся среди остальных учеников под деревом, чья крона свисала вниз, а окружившие его кусты скрывали толстый ствол древа. Конечно, под лучами солнца было бы чуть теплее, но его не волновала температура на улице. Руслан прикрыл веки, откинул голову назад, а спиной опёрся на кору, та оставит частички себя на его футболке, но это дело легко стряхнуть. В душе разливалась тоска. Хотелось укрыться от всех набегов и нападков в объятиях матери, пусть его застыдят, скажут, что не пацан, пусть. Хоть и слабости в себе он не принимал, но только он отводил с неё прицел, как его разносило на части. Разрывало. Терзало. Издевалось. Но не убивало. И, когда полное опустошение приходило заместо всех чувств, которые в нём были: гнев, страх, мнимая радость — становилось легче. Тушенцову кажется, что жизнь без эмоций совершенна. Нет эмоций — нет проблем. Не надо переживать по поводу и без, не нужно переживать о том, увидел ли кто настоящий его проблеск под слоями бетона. Руслану почудилось, что он успел задремать, но ощущения происходящего вокруг себя не потерял. И только он хотел было размять затёкшую шею, задорный кулак прилетел в солнечное сплетение. Веки сразу распахнулись, но кроме чёрного пятна вместо лица не увидел. Его застали врасплох. Мозг ещё не включился в происходящее, но тело интуитивно выставляло руки, закрывало важные органы, даже пыталось ответить. Ноги Тушенцова точно устремились по коленным чашкам, вдарили со всей силы, что осталась после соревнований. Ладонь тут же опустилась на грудь, дышать было больно и практически невозможно. Лёгкие словно онемели, перестали двигаться вовсе. А удары продолжались. Они стали яростнее. Нос то и дело переменял на себя удары, кровь хлестала злосчастным фонтаном, что укрывал тайную страну, но только сейчас червлёный поток заслонял собой белую футболку, лицо и шею. Кроме болезненных стонов и глубоких придыханий не было и слова. Что? Зачем? Почему? Троица витала вокруг, но нападающий не обращал на них внимания, а потому лишь когда у Руслана затряслись пальцы в бесконтрольном бреде, кончик губ то и дело сам по себе тянулся вниз, а шея уводилась вбок — неизвестный остановился. — Время убегает всё быстрее, помни об этом. Некто как неожиданно появился, так же резко пропал из виду, оставляя истерзанную душу на собственное попечительство. Дойти и выжить ему придётся, не потому что он хотел этого — а потому что после смерти его достанут, а ежели нет, то на интернат снизойдёт кромешная тьма, о которой никто никогда не смог бы поведать.**************
Несколько часов сидеть в комнате одному было лучшим событием за последние несколько месяцев. Отдых портило только одно: нужно делать проект. В одного этим он заниматься точно не будет, а Руслана, как назло, всё ещё нет. Его не было ни на вечерней молитве, ни на ужине. Он просто испарился, сообщения успешно игнорировал. Скука постепенно заполняла помещение, за это время Даня успел поболтать с Ильёй, обсудил несправедливость жизни с Каплан. Да даже с Юликом уже успел домашку сделать. Вы, 20:55 Если не явишься через десять минут, я выкину твои вещи из окна. Отправляя последнее сообщение, Кашин продолжил залипать в потолок; веки плавно опускались на глаза, кажется, вот-вот и они сомкнутся до самого утра, если их сможет разлепить пылкое солнце. Естественно, ни через десять минут, ни через полчаса в комнату никто не пришёл. Он уже хотел было начать выполнять угрозу, но дверь со скрипом отворилась. В комнате был выключен свет, поэтому уверенности, что это именно Тушенцов решил обрадовать его своим визитом, не было. Тень тем временем прошла в глубь комнаты и села на кровать. — Я тебя ждал, — первое, что пришло в голову озвучил Кашин, только потом осознав, что сморозил. — Вещей своих внизу я не обнаружил, — Даня даже на долю секунды пожалел, что не решился выполнить угрозу. Голос у Руслана был уставший, всё же спорт на людей плохо влияет. — Только хотел их выкинуть, — проект, видимо, откладывается ещё на день. Встав с кровати и включив свет, он с ужасом обомлел. Футболка Тушенцова в некоторых местах была пропитана кровью, а от губ тянулась красная линия. Молча подходя к шкафу, он достал перекись с ватой и несколько пластырей, набор, конечно, скудный, но для оказания первой помощи сойдёт. Руслан даже не сопротивлялся, сил у него хватило только на кратко брошенный усталый взгляд. — Кто тебя так? — Протирать чужой уголок губ было слишком интимным процессом. Что-то внутри скребло от такой близости, Кашин это ощущение убрал вглубь. Разберётся с собой позже. — Добрые люди, — усмехнувшись, Руслан всё же зашипел от неприятных ощущений, а кожицу стянуло тонкой плёнкой. В голову резко забралась странная, до жути непривычная мысль. Руслан красивый. Действительно красивый, нос, уходящий горбинкой вниз, теперь украшенный пластырем, большие глаза. В голове сразу всплыла Маша. Тоже симпатичная, но такая неподходящая Тушенцову. Вместе они смотрятся, как брат с сестрой, да и какие у них могут после их недомолвок, шантажов и экспрессивных ссор быть отношения? Его одноклассница Настя тоже была красивой, их даже в отношениях подозревали. Только по рассказам Даши у них ничего так и не сложилось, после чего за Шпагиной стали другие парни пытаться приударить. — Скажи своей бывшей наконец нет, — уточнения были лишними, — Или кем она до этого вообще была… — Пошла она к чёрту, — «пошли они все» хотел было добавить Даня, но вовремя осёкся. Когда с лицом было покончено, он хотел было уйти, но вспомнил про кровавую футболку, которую уже ничем не отстирать. Алый металл окончательно запёкся на, в прошлом, белой футболке. — Теперь спина, — давать приказы другому человеку не были в его стиле, но сейчас это кажется было в порядке вещей. — Я сам, — было всё же у них с Русланом что-то общее, быть может гордость? — Нет, — С упёртым Кашиным было бесполезно спорить, а может Тушенцов и вовсе не хотел этого делать. Футболка была не уверенно снята, а после и вовсе откинута на пол. Взгляд упал на множество татуировок на руках, они завораживающе переплетались между собой, да и выглядели как единое полотно. Наверняка каждая что-то да значила для Руслана. Что-то личное скрытое от чужих глаз. — Твои татуировки что-то значат для тебя? — Желая услышать ответ на свои догадки, произнёс он в унисон мыслям. — Это личное, каждая из них была сделана в сложный для меня период, — значило ли это, что и в честь мамы у него на теле есть отметина? Даня этого наверняка никогда не узнает. — А твои? — Это мои инициалы, а череп просто по дурости, — Он никогда не жалел, что набил всё это. Когда отец первый раз увидел его кисть, то покраснел от злости, даже из дома его выгнал. Было так странно сейчас вспоминать те времена. Наверное, ещё страннее было только трогать ключицы Руслана через вату и смотреть в это время в глаза напротив. В полумраке такие чёрные, не как в первый день. Парень смотрел на него не грозно, взгляд был пустой и напуганный. Вдруг из неоткуда появившееся желание сесть ближе почему-то показалось таким правильным в сие момент. Хотелось погладить его по голове, успокоить, сказав, что одного не оставит, и они обязательно совсем справятся. Хотелось запомнить Тушенцова таким. Спокойным, не выставляющего шипы, смотрящего на Кашина, как на кого-то по настоящему важного. Из всего происходящего за последние два месяца хотелось запомнить только Руслана. Моментально вспомнились слова Маши. — Ты им одержим, признай. Не заметить, как его рука исчезла с чужой шеи, было невозможно. Но он даже и не обратил на это внимание. Их гляделки продлились бы, наверное, до самого утра, но громкий шорох в коридоре, показывающий, что вокруг них не остановилось время, заставил резко вздрогнуть. Тушенцов моментально вскочил на ноги, наспех натянув первую попавшуюся футболку. Кашин понимал, что тот сейчас просто сбежит, как сбегал всегда. Понимал, но так и остался сидеть на чужой кровати. Вопрос, что между ними происходит, так и остался висеть на языке. — Я выкину вату и вернусь, — а вернётся ли? Кажется, ответ не знал никто из них. Открыв дверь, Руслан так и остался стоять на пороге. На лице появилась гримаса ужаса. — Что там? — Неужели сейчас он опять увидит заплаканную Мармарис? Ещё раз этого он точно не выдержит. — Подойди, — напуганный голос вывел его из транса, Тушенцов сделал пару шагов назад. Встав с кровати, Кашин подошёл к входной арке и замер. Возле порога их двери, в полумраке коридора, лежала окровавленная птица со стеклянными до отвращения глазами.