*************
— Да не издеваюсь я над тобою, это просто постирония чел, — бесконечно смотреть можно на три вещи: как горит огонь, как течёт вода, и на спор Юлия с Карелиным. Знакомить их было лучшей идеей за последнее время. — Да какая нахер постирония! Ты же стебёшься надо мной! — Онешко чуть ли ни пыхтел от злости, Слава же начинал в открытую смеяться. — Что за слова Юлий Саныч! Слава, что ты сделал с ним? — Даша моментально подхватила общее настроение, всё же общий стёб объединяет людей. — Даня, ну ты же разумный человек, рассуди нас, — Кашин пропустил начало спора, как и середину. Тревога последнее время слишком часто навещала его, заставляя окончательно теряться в пространстве. Руки в унисон с ногами, предательски тряслись до такой степени, что скрывать это удавалось с каждой минутой всё сложнее. — Дань? — Мысли путались, не давая сформулировать элементарные предложения. Что-то явно шло не по плану. — Отдаю победу Даше, — все бросили на Данилу неоднозначный взгляд, давая понять, что Каплан в этой ссоре и вовсе не участвует, опомнившись, он добавил, — она самая умная из вас. Быстрое оправдание всех устроило, вряд ли хоть кто-то из них поверил в это, но копаться в личных проблемах было не в их стиле. Дискуссия продолжилась, но оставаться там совершенно не было сил. Плохой сон и питание постепенно давали о себе знать. Пришлось уйти к себе, под предлогом отдыха. Всё же расписание у них было нелёгкое, должны понять. Даша успела перехватить его на лестнице и, к несчастью Дани, им было по пути. — С тобой всё нормально? Ты выглядишь напуганным, — Она единственная, кто понимал его, но такие секреты не доверяют близким людям. Слишком уж он за девушку боится. — Я в порядке. Просто сейчас всё очень странно, — хоть Лера за несколько дней так и не дала о себе знать, ситуация была не из приятных. — Если хочешь, поделись этим со мной, я всё выслушаю, — Даша на несколько секунд остановилась, положив руку ему на плечо. — Я всё тебе расскажу, просто не сейчас. Много эмоций в последнее время, мне тяжело с этим справиться, — девушка заключила его в крепкие объятия. Она ему доверяла, даже после всех срывов, даже когда он её отталкивал. — Я уверена, что ты знаешь, что делать. Дань, ты самый искренний и светлый здесь человек, не дай им тебя разбить. — Казалось, его разбили уже неоднократно. И сделали это самые близкие люди. Дойдя наконец до своей двери, он выдохнул, хотелось наконец побыть в тишине. Головную боль не удавалось перебить даже таблетками. Мир вокруг был будто нереальным, очертания лиц смешивались в кашу. Лёгкие и светлые сны, постепенно превратились в агонию, не давая забыться даже в царстве Морфея. Панические атаки и раньше давали о себе знать, но сейчас это казалось обыденностью. Ко всему ведь рано или поздно привыкаешь, так ведь? Помещение не было пустым, что являлось редкостью. Тушенцова застать в их комнате было на грани фантастики. Кашину иногда казалось, что никакого Руслана и вовсе не существовало, лишь очередной бредовый сон. Но Руслан был, и выглядел он достаточно реалистично, помятой тушей лежал на кровати. — Неужели ты соизволил явиться в свою же комнату, у меня сегодня вроде не день рождения, — подкалывать друг друга вместо приветствий было их личной фишкой. Вряд ли много людей оценили бы такое отношения к себе, но это на них и не распространялось. — Это мой подарок на прошлый, — тот вечер на крыше они больше не обсуждали. Тушенцов, вероятно, считал это сбоем в системе — Даня же принял это как должное. — Слишком много подарков, — сюрпризы Кашин ненавидел больше всего. Чего боялся — то и получил. Тремор рук достиг высшей точки, держать предметы в руках было слишком сложно. Телефон, находящийся в руках, быстро вылетел на пол. Своё состояние было сложно контролировать, особенно в моменты которые от тебя не зависят. Он чувствовал на себе пронзающий взгляд в то время, когда запивал вторую таблетку обезболивающего. Хотя доза и была большой, никакого результата от них не было. — Ты теряешь контроль, — хотелось съязвить, не Руслану о потере контроля говорить, он уж точно в этом не силён. — Я тебя в этом не виню. — Это всё что ты можешь сказать? — Раздражительность была естественной реакцией на стресс, просто иногда это доходило до крайности. — Ты всё равно не слушаешь, буду молчать, — Тушенцов такими вещами не шутит, а тишина рядом с ним последнее время была лишь напряжённой. — Если я тебя раздражаю, то могу свалить, — желание спать пересиливало все его ощущения, но лишь одно слово, и Данила действительно отправился бы на очередную за сегодня прогулку. — Останься. Не хочу чтобы ты уходил, — мурашки покрыли спину, сон встал на второй план. — Вечером нам к Славе, помнишь? Нам? С каких пор эта формулировка стала обыденностью? Ночь после посвящения они не обсуждали, кажется, ошибкой это уже не считалось. — Помню, — наверняка Карелин приглашал его сегодня, просто это пролетело мимо ушей, как и весь их диалог. — Я спать, может, хоть сейчас получится. — Бессонница? — Взволнованный голос поражал, каков шанс что это всё ещё злосчастные галлюцинации? — Лютая, — если полное отсутствие сна вообще можно назвать бессонницей. Послышалось шуршание, через несколько секунд ему в руку положили очередное лекарство. Оставалось надеяться, что передозировка не заставит себя долго ждать, слишком уж всё это невыносимо. — Я их пью, когда сильно плохо, хорошее снотворное. Если что — проси, вырубает сразу. Половину выпей, для первого раза дозировка большая будет, хрен разбужу тебя вечером. — Узнавать название препарата было ни к чему. Вряд ли Тушенцов хотел отравить его, но шанс всё же был. Мир снов не обрадовал и в этот раз.*************
Чем ближе они приближались к комнате Славы, тем чётче слышалась музыка; стены, кажется, содрогаются от басов и замысловатых текстов. Даня вспоминает, как Карелин неоднократно на любое слово мог начать зачитывать многострочные текста, сбивая с толку — но в этом что-то было. Тушенцов, находившийся по левую руку, лишь хмыкнул — знает, что через полтора часа к ним наведаются с криками о том, что они до крови в ушах громки. Руслан сложил пальцы в кулак и стал отбивать собственный ритм по хлипкой двери. Момент — дверь распахнулась и по ту сторону показалось ухмыляющееся лицо Славы. Завидев новоприбывших, Карелин сильнее распахнул дверь и затянул их в свою комнату. Первое, что бросается в глаза, так это большое столпотворение народа, однако от этого факта помещение не было забито битком: комната была больше, чем у Дани с Русланом, да и была обустроена лучше, чем у них. Карелин имел не только кровати, на которых кто-то сидел с закинутыми ногами — бесстыдники, хотя, он бы даже с ботинками залез, но обсуждать мы этого не будем, — но и небольшой диван. — Проходите, под подоконником пивас, если что понадобится — кричите, — кидает напоследок Слава, улепётывая в конец комнаты в сторону Юры, ну, куда же без него. В одном из углов, как виделось Кашину, общались Даша и, — ему казалось? — Юлик, вот кого он точно не ожидал увидеть. Особенно после всех подколов со стороны Славы парень должен был устроить себе духовный речардж, но никак не идти в лапы Карелину. Таких кадров как Мармарис и Лера Кашин не видел, от того и хорошо, иначе бы от отдыха было одно название. Данила хотел было обернуться на Тушенцова, узнать, что будет делать товарищ, друг? Он не знал, как его назвать — но того и след простыл. И хер с ним. Зато его приметила Каплан, похлопала Онешко по плечу и указала в его сторону. Тот удивлённо поднял брови, а Даша же подошла к Даниле, тут же всучивая банку светлого. — Честно, я уже не думала, что ты придёшь, а то совсем как отшельник. То ты есть, то тебя нет, так что давай, падай, — Каплан плюхнулась на диван и похлопала рядом с собой. Кашин отказывать ей не стал. Да и болтал он с кем-то крайне редко, — Руслана в счёт не брал, с ним у него совершенно непонятная ситуация, о которой распространяться нельзя. А Даше он должен нормальный разговор после муток и скитаний от неё. — Как ты? — нейтральный вопрос звучит громко, но именно такое задаёт дальнейший тон беседы, да и съехать с подобных слов можно на любую тему. — Да в принципе не всё печально… А у тебя ничего с того момента, — какой уточнять будет глупо, — не происходило? Всё ещё не отпускает ситуация. — Данила потягивал пиво, смакуя вкус. — Да, всё нормально, только… — внутри у Даши что-то щемит, тянет и кусает. И тяготящее чувство заставляет рот раскрыться и сорваться беспокойным словам, — Ощущение такое, будто что-то неизбежное подкрадывается, — Даниле думалось, что её языком овладел алкоголь, — Прям аж не по себе последние дни… — Что именно тебя тревожит? — о своих тревогах ему поведать некому, а то ещё накликает беду на всех, разгребать ему придётся втройне больше, чем он имеет сейчас. Честно, иногда хочется обвинить во всём бога, обвинить его во всех сектах и мании покровительства, за которой он не уследил. — Не знаю. Знаешь, бывает иногда, вот сидишь и бац, ни с того, ни с сего страшно становится, — ох, как он разделяет её чувства. Только вот если у неё предчувствия, то у него всё строилось на обоснованных фактах. — Главное оставаться в рассудке и не поддаваться этому чувству, а то так и становятся отшельниками где-то посреди Сибири, — Кашин свёл всё в пресловутую шутку, но тихий смешок сорвался с уст Даши. Она переняла бутылку и отпила немного, возвращая Кашину. Остальное время к ним подсаживались другие ребята: Арина под руку с Давидом, иногда на пару слов подходили Никита с Власовым, но вот Руслан — ни разу. А потому, сорвавшись с места, кинув что-то Даше, он вальяжно-пьяной походкой направился в сторону открытого окна, где весь вечер и ночь проводил Тушенцов. Он бездумно потягивал какую-то ядрёную сигарету, запах, кажется, пропитал собой всю кожу и периметр подоконника. — Что ты красавица стоишь одна? Принца внизу не ведать? — и Данила переваливается через окно, показательно вглядываясь в темноту земли. Он чувствует, как резко его схватили за бока, не давая вывалиться с концами из окна. — Раньше времени в жертву себя не приноси, ебалай, — констатирует Руслан, мямля. Он зажал сигарету меж зубами, а в свете луны мелькал слабый огонёк, что разгорается при новой затяжке. — Ха, я утяну тебя за собой, не переживай. И сиганём мы вместе со скалы! — восклицает Данила, смешки его грустные, но в каждой печали нужно искать повод для смеха, иначе жить будет отвратительнее с каждым днём. — Как король и шут? — Не люблю их, скорее, как Тельма и Луиза, — протянул Данила, невольно заваливаясь на плечо Руслана, ноги совсем переставали держать парня, — Бля, чувствую себя ебанной пьянью, — тяжело вздохнул, всё равно ситуация поменяется лишь под утро. А мысль о будущем похмелье заставляло тело содрогнуться в отвращении. — Странно, что только чувствуешь, потому что мне казалось, что ты и есть. — Руслан хмыкнул, сделав новую затяжку. Что-то колкое и едкое хотел было сказать Данила, но он решил выкрутиться поинтереснее. Он потянул свои пальцы к лицу Тушенцова, отнял у него сигарету и в краткие секунды выпыхтел краткие остатки до того момента, пока пламя не дошло до фильтра. Тем самым лишив Руслана последними мгновениями травящего наслаждения. — Ну и хуйню ты куришь. — От тебя самого пасёт хуже, чем от угольного завода, о чём ты вообще. Они не помнили, сколько простояли около окна, но обернувшись в одно мгновения назад, Данила заметил, как опустела комната. Оставался лишь Слава да Юра, который находился в кондиции «я не выговариваю половину слов и в этом виновен ты». Кашина повело ещё сильнее, усталость окунала его с головой в своё море. Кровать, стоящая неподалёку, манила, а Кашин этим чарам с удовольствием поддался. Прикрыв глаза, он начал проваливаться в темноту, ноги его свисали, на утро он не скажет себе спасибо. И вдруг что-то тяжелое падает рядом с ним, отчего кровать скулит. Даня приоткрыл один глаз — это завалился Тушенцов, растянулся так, что занял большую часть кровати, так ещё и нахально закинул на него руку. Что-то внутри закрутилось тайфуном, снесло хлипкие стены, которыми он огораживал своё сердце, дабы то не разбилось. Он не понимает друзья ли они с Русланом или люди, просто встретившиеся в подходящий для друг друга момент. Мысли перетекали ручьём к поцелую, парень зажмурился, пытаясь стереть наваждение долой — слава богу вышло. Кашин повернул голову к Руслану, взглянул на него. А в голове одно — пропал. — Спокойной ночи. — И тебе, тока с окна не сигани. Тихий смешок, а за ним ночь, проведённая без кошмаров и маленьким теплом, разливающимся по груди.**************
Звонок от отца как обычно настиг его неожиданно, посреди дня. Вибрация пустилась по карману, из-за чего Даниле пришлось отпроситься с урока выйти. Завернув за угол и, озираясь по сторонам, Кашин поднял трубку. — Чего ты хотел? — без приветствий, эта лирика совсем ни к чему. — Есть какие-либо новости? — раздаётся по ту сторону грубый и усталый голос, — Потому что у меня есть. — Нет, после ритуала ничего. Ну, была загвоздка, но всё уладилось, — распространяться о том, что его сталкерила девчонка не особо хотелось. — Ну и славно. — Владимир тут же перевёл тему, — У них в подвале расположена небольшая библиотека, там, на одной из полок стоит книга с красным корешком, найди её и узнай всё, что можешь узнать про ритуал, который они собираются провести в момент кровавой луны. — Один вопрос: откуда ты знаешь про библиотеку и как должна выглядеть книга? — вопрос напрашивался самим собой. — Свой информант, — сука, ну так бы он и рассказал, конечно. Нет бы, скооперироваться, надо держать всё в секрете и, возможно, тем самым ухудшить ситуацию. — И это всё? Больше ничего? — Знаешь ли, очень тяжело добыть даже такую информацию. Хочешь помочь мне и не нарушить условия сделки — молчи и питай информацию. — Катись к чёрту, — кинул напоследок Данила и сбросил вызов. Сука, ну как всегда, ни один день не может пройти спокойной стезей.**************
Общий обед с директором раз в неделю был что-то по типу традиции. Даню эта перспектива не радовала, в такие дни там присутствовал Владимир, а его косые взгляды порядком раздражали. Когда время перевалило за час, все начали постепенно расходиться, но общий гогот прервала Лера. Та что-то громко крикнула, привлекая к себе внимания. Девушка была с характером, свои обещания всегда исполняла. — Ребята, хочу вам сообщить. В нашей дружной семье появился вредитель, что нагло нарушает все правила, выставляет нам палки в колеса! Не ночует у себя, всячески высмеивает все законы интерната. Я считаю, что это непозволительно, и таких людей нужно наказывать! Хочу сообщить вам имя нарушителя! Внимание было успешно привлечено, директриса нервно ожидала итога речи. Придав всё это огласки, Мидлер придала своим словам ценность. А фотографии лишь больше подкрепляли её авторитет. Действовать нужно было быстро, одно дело замять это с друзьями или учителями. Но подставляться перед всеми было бы чудовищной ошибкой, которую исправить уже невозможно. Недолго думая, он подскочил, благодаря идеальной тишине, его слова прозвучали громче имени, которое назвала девушка. — Я полностью поддерживаю твои слова и согласен со всеми условиями! — Слова, которые были понятны только им. Мидлер победно улыбнулась, видимо, такого исхода она и ждала. — Имени сегодня не будет. В этом чудесном месте нет таких неправильных людей! Но если хоть кто-то поступит неправильно, окажется в нашем чёрном списке! Кажется, ей даже кто-то похлопал. Но мир вокруг стал настолько тихим для Кашина, что даже громкие аплодисменты не дошли до его сознания. Прошла неделя, но легче не становилось. Лера теперь была везде. На всех уроках, переменах, она даже возле комнаты его караулила. Лишь бы только на едине с Русланом его не оставлять, тот, конечно, в свою очередь постоянно издевался над ней. Девушка дальше поцелуев в щеку не заходила, знала, что её тут же оттолкнут. Зато не упускала момент поговорить о всякой ерунде, что Даню раздражало невероятно. Даша очень удивилась такой новости, но приняла его выбор без лишних вопросов. Юлику, конечно же, больше всех было не наплевать, вопросы от него успешно игнорировались. Они в очередной раз идут по коридору держась за руки — это порядком надоело, но для Мидлер это было чем-то принципиальным. Проходя мимо ненавистной компашки, он услышал знакомый голос. Не ответить на претензию было нельзя, всё же традиция. — Она тебе чё шнурки помогает завязывать? Хули с такими рядом трёшься, — Тушенцов в привычной манере, среди такого окружения от него добрых слов не дождаться. — Тебя ебёт? Или хочешь на её месте оказаться? — Скорее на её месте всегда был сам Даня, только задавать позиции сейчас было нельзя. И как в интернете эту хуйню называют? Гетеронормативность? Язык сломаешь. — Сильно смелый? Сегодня советую в комнату не приходить, лицо побереги. — Руслан разворачивается, перед этим показательно харкая собеседнику под ноги. Лера что-то тараторит, но видя, что её даже не слушают, уходит к себе на урок. Даня следует её примеру. Усталость растекается по телу, а нудный рассказ учителя особо взбодриться не помогает. Открытая дверь привлекает внимание, бледно синие стены нагоняют тоску, как в больнице, ей богу. Может стоит отучиться на дизайнера интерьера? Хоть где-то ситуацию улучшить сможет. Взгляд цепляется на знакомой фигуре, которая лишь на несколько секунд разбавила унылый пейзаж. — Можно выйти? — Учитель кивает головой, всё равно от Кашина здесь толку нет. Данила сам не понял для чего вышел, просто хотелось по-человечески поговорить, без посторонних ушей. Догнать парня было несложно, но чтобы спокойно поговорить, пришлось приложить больше усилий. — Ты хули себя так ведёшь? — Руслан обожал язвить, только вот до оскорблений раньше не опускался. — Иди Лере в плечо поплачь, — девушка Тушенцову категорически не нравилась, он испытывал к ней огромное отвращение. — Если ты думаешь, что мы действительно встречаемся, то ты конченый еблан. — Лицо напротив вытянулось, правда иногда бывает неожиданной. — Она кое-что на меня нарыла, пока я с этим разбираюсь, мы вместе. — Ты согласился играть по её правилам? — Тушенцов не имел права его осуждать, кто угодно, но не он. — Машу свою вспомни, ты поступил также. — Только плата за молчание у них отличалась. — Я не прогнулся под неё, — ну да, всего-то выполнил все её условия. Признавать свои проёбы никто из них не умел. Их общие знамёна, что пронесутся до самого конца, иначе всё порушится. — Именно это ты и сделал. — Оставить Тушенцова одного в коридоре, при этом ещё и последнее слово забрать — день выдался отличным.*************
Вновь тёмная ночь. Только шум высокий деревьев, и шуршание накидки. Что бы сказала мама, увидев весь этот кошмар? И захотела ли она вообще бы с ним поговорить? Вопросы так и останутся сидеть в голове, не давая спокойно существовать. Но сейчас это всё неважно. Лишь темнота, и животный страх. Всё как в первый раз, только тогда он не боялся встретить там знакомые черты лица. Отец: 2:49 Красная книга с крестом. Придёшь раньше них — успеешь. Тёмная лестница не радовала хорошим освещением; полуразвалившиеся каменные ступени обещали оставить после себя много синяков в случае падения. Сырой подвал наверняка хранил в себе много тайн, некоторые из которых были закреплены кровью. В том числе и его. Свеча почти не давала света, погружая холодное помещение в полумрак. Значит он опоздал. В дальнем углу стоял человек, лица было не разобрать. — Ты слишком рано, — узнав голос, Кашин моментально выдохнул. Нефёдов чересчур ведомый, отправить его наверх будет легче лёгкого. — Время не рассчитал. Тебя Руслан наверх зовёт, что-то срочное. — Андрей повернулся, задумываясь, можно ли одного оставлять новичка, но махнув рукой всё же вышел. Стол был пуст, как и старые остатки мебели. Парень мог вот-вот вернуться, времени было мало. В дальнем углу располагался старый книжный шкаф, красная обложка сразу бросилась в глаза. Отдалённо послышались шаги, пролистав до оглавления, Данила нашёл нужную страницу. Наскоро сфотографировав пару страниц, он успел прочесть лишь одно предложение. «И только показалась красная луна, как бокалы наши наполнялись кровью невинной девы.» — Что ты делаешь? — Строгий голос заставил обернуться.