________
Хёнджин, проходя сквозь толпу, спешил на второй этаж загородного дома именинника, в честь которого тут собралось около пятидесяти человек, врубивших громкую музыку и заливающих в себя литры самой разнообразной жидкости. Омега, перечитав сообщение, присланное любимым альфой, двинулся в конец коридора и зашёл в самую дальнюю комнату. — Минн-и, я... Пришёл... Хёнджин осмотрел прижимающегося к его альфе полуголого омегу, опустил взгляд на руки Сынмина, держащие тонкую омежью талию, и, стараясь не смотреть на расстёгнутый ремень его брюк, кивнул, улыбнулся и вышел из комнаты.________
Вынырнув из воспоминаний, Хёнджин посмотрел на поднос, появившийся прямо перед его носом, на любимые конфеты, чипсы с паприкой, анчоусы, сырные палочки и четыре стеклянные бутылки пива. Вздохнув, Хёнджин открыл одну бутылку об другую и подал другу, открывая свою об стол. Омега, проверяя, провёл пальцем по гладкой, к счастью, не поврежденной поверхности, и, отпив горький напиток, поморщился. — Пей, нежный ты наш. Всё равно другого ничего нет. — Гадость. — Ну извините. Я не Сынмин, у меня нет винного погреба на лям баксов. Хёнджин недовольно заурчал, продолжая попытки подружиться с пенным эликсиром. Думать о Сынмине не хотелось. Не на пьяную голову точно.________
Сынмин, проскочив в свою комнату мимо родителей, запер дверь и завалился на постель, вдыхая с одежды тонкий запах лаванды. За дверью раздалось перешёптывание родителей и через минуту тишину нарушил тихий стук. Сынмин впустил в комнату папу и снова закрыл дверь. — Мы привезли тебе кое-что, посмотри потом, ладно? Сынмин кивнул. — Как ты себя чувствуешь? Как в школе? Всё хорошо? Альфа снова кивнул. Папа повёл носом, втягивая знакомый феромон. — Ты... Видишься с Хёнджином? Сынмин отвёл взгляд и сложил руки на груди. — Не совсем. Он не подпускает меня к себе. — А Чонин? — Мы расстались. — Почему? — Потому что я не чувствую к нему ничего. Мне надоело делать вид, что всё прекрасно. — Это некрасивый поступок. Нельзя так обращаться с омегами, Сынмин. — Я знаю. Просто... Глядя на то, как у него появляется кто-то, я начинаю ревновать и мне хочется чтобы он тоже ревновал. Но ему, кажется, всё равно... Папа, подойдя, обнял его и погладил по волосам. Сынмин прикрыл глаза, вдыхая домашний запах имбирного печенья омеги, который всегда его успокаивал. — Лучше быть одному и безответно любить его, чем быть с кем попало. Дай ему время, может, он выслушает тебя однажды... — И сколько мне ждать?... — Столько, сколько понадобится. Омеги - хрупкие существа, ранимые. Если бы я увидел твоего отца с другим омегой, я бы тоже всячески его избегал и ненавидел. — Я бы никогда этого не сделал, Ан! Я всё прекрасно слышу! — Донёсся голос отца, по всей видимости, стоявшего под дверью. Омега хихикнул и, сжав пальцы сына, вышел из комнаты. Отец, появившийся в дверном проёме всего на секунду, послал не распознанные Сынмином взгляды в сторону и вбок. Видимо, это что-то должно было значить, но с переводом Сынмин заморачиваться не стал. Альфа лёг в постель и достал из кармана телефон. Пальцы в нерешительности зависли над клавиатурой, взгляд устремился на фотографию в верхнем углу, прямо на сияющие, будто волшебные, розовые локоны. Хёнджин был в сети.22:03 Сынмин Я хочу извиниться. Возможно, я не должен был устраивать этот допрос. Я просто надеялся услышать немного другой ответ.
Ответ пришёл на удивление быстро. 22:03 Омега❤️ Какой? Думаешь, что что-то знаешь? Не-а Ты ничего не знаешь. И не понимаешь И вообще Вали к своему стаду омег22:03
Сынмин
У меня нет стада омег Меня интересует только один
22:03 Омега❤️ Ну, значит к нему вали Оставь меня в покое22:04 Сынмин Мой глупый омега
Я люблю тебя, Хёнджин Давай попробуем ещё раз? Пожалуйста
22:04 Омега❤️ Нет. Никогда. Забудь обо мне. Я не люблю тебя.22:04 Сынмин Ты врёшь
Специально говоришь это.
Специально строишь из себя непонятно что. Специально сталкиваешь меня с другими. Специально заводишь новые отношения. Знаешь, зачем? Конечно, знаешь) Можешь врать сколько угодно, но я знаю, что ты меня любишь. Знаю, что пытаешься забыть. Знаю, что не получается. Подпустил бы ты меня к себе тогда, в туалете, если бы был привязан к другому альфе? Мы оба знаем ответ. Менялся бы твой запах от простых объятий с кем угодно другим? Мы оба знаем ответ. Я хочу поговорить с тобой и выяснить всё раз и навсегда, Хёнджин. Я устал от того, что тебя больше нет со мной. Мне надоело строить "что-то" не с тобой. В конце концов, мой волк хочет тебя, а не кого-то другого. Как и твой омега. Я дам тебе несколько дней на размышления. Спокойной ночи, точка ❤️
Хёнджин, снова и снова пробегаясь поплывшим от слёз взглядом по строчкам, до скрипа пальцев сжимал стеклянную бутылку. Точка. «Я люблю тебя, точка...» «Моя маленькая точка...» «Почему точка? Потому что такой же маленький. Совсем крохотный. Моя точка...» Омега обходился без этого слова уже почти год. Уже почти забылась интонация, с которой альфа произносил его, интонация, с которой Сынмин с ним сюсюкался и бесконечно тискал. Забылись тёплые объятия длинной по несколько часов лёжа на диване в темноте. Забылись и сладкие поцелуи уютными вечерами, и горькие поцелуи, прерывающие ссору, и лёгкий привкус надежды в каждом из них. Забылась тяжесть его горячего ото сна тела с утра пораньше, когда Сынмину срочно нужны были объятия. Забылись его улыбки, взгляды, незаметные касания при посторонних. Забылось, как хорошо сочетается лаванда с еловой смолой в темноте омежьей спальни, когда пальцы альфы всё же решаются зайти дальше. Забылись и уколы омежьего разочарования, когда альфа не позволял себе зайти слишком далеко. Но после этого слова всё сразу вспомнилось и обрушилось на омегу, тяжестью заполонившегося свинцовыми тучами небосвода. Только омега не Атлант и вряд ли выдержит этот груз в одиночку. Джен укутал в объятия омегу и, забрав бутылку, накрыл дрожащие плечи пледом, убаюкивая и успокаивая.________
Сынмин занял уже привычную первую парту и, делая вид, что ему всё равно, ждал, когда в класс зайдёт омега. Но Хёнджин не появился ни в числе последних приходящих, ни в числе опоздавших. Хёнджин вообще решил сегодня не прийти. Сынмина распирали самые разные эмоции, ему очень хотелось написать, позвонить, приехать, чтобы спросить, что у него случилось, но альфа обещал дать ему время. Хёнджин появился в сети всего несколько раз и в целом, омега будто решил сегодня исчезнуть из его жизни. Альфа злился на своё так не вовремя брошенное обещание, злился на отправленные вчера сообщения и вообще на весь мир. И на Минхо, которому дал совсем другое обещание. Сынмин отчаянно хотел верить, что его вчерашние слова были правдой и что омега всё ещё его любит. Тогда ему не придётся выполнять долбанное обещание Минхо и он сможет спокойно начать ухаживать за своим омегой. И надеяться, что Хёнджин однажды оттает и снова позволит себя любить. Он почти всю ночь купался в воспоминаниях, перебирал яркие картинки, слова, маленькие обещания. Омежий голос, шепчущий о любви, не давал ему покоя. Не мог этот омега так чувственно шептать, чтобы получить какую-нибудь безделушку или... А Хёнджин ничего и не просил никогда. Омега просто был рядом и даже на дни рождения до последнего отказывался принимать дорогой подарок, но мурлыкающий альфа и тысяча поцелуев заставляли его передумать. Альфа вспоминал его улыбку, глаза, смех, смущённые касания, объятия, и никак не мог поверить, что всё так глупо закончилось. Из-за какого-то перебравшего омеги и его вежливости. Тысячу раздирающих душу эмоций в омежьих глазах и отражение разбитого сердца он не забудет никогда. Как и не забудет, как его любимый омега уже через несколько минут занял соседнюю комнату с чужим альфой.________
Хёнджин, игнорируя вертящегося рядом Чонина, спокойно раскатывался, слушая любимую грустную музыку, полностью описывающее его и внутреннее, и внешнее состояние. Чонин, пользуясь тем, что тренер отвлёкся, а Сатоши ушёл за ветровкой, подъехал к омеге. — Не надоело? Может, уже перестанешь строить из себя обиженку? Хёнджин промолчал. — Эй, мистер "бесплатная давалка"? Я с тобой разговариваю. — Щёлкнул пальцами омега у его носа. Хёнджин, выполнив «кораблик», поднялся и, подъехав к омеге, хлёстко врезал ему по щеке. Чонин, ахнув, приложил прохладные пальцы к горящей коже, удивлённо глядя на омегу и не веря, что кто-то вообще осмелился его ударить. Хёнджин ударил по летящей к его лицу ладони, отбивая попытку Чонина ударить в ответ. Позади послышалось грозное раскатистое рычание и оба омеги, знающие, кому оно принадлежит, разошлись. Чонин с крайне обиженным видом смотрел на то, как Сынмин, мягко взяв Хёнджина за плечи, что-то ему говорит, склонившись к омежьему лицу. Омега вихрем пронёсся по катку и покинул лёд, оставив после себя только шлейф жжёного обидой зефира. Хёнджин, не поднимая глаз, молча рассматривал носки затянутых коньков. Альфа, большим пальцем погладив острую косточку его плеча, подтянул омегу к себе и приобнял одной рукой за плечи. — Вечно проблемы ищешь. Сейчас папочке нажалуется и на нас опять будут косо смотреть. — Тебя никто не просит вмешиваться в мои проблемы. — Бросил омега и отпихнул альфу от себя. — Твои проблемы - это и мои проблемы, омега. Пойдём уже... — Холодно ответил альфа и, взяв его за руку, вывел в центр, ожидая команды тренера.________
Хёнджин, сидя на плече альфы, закинул ногу на ногу и, упираясь одной рукой в сильное плечо, вторую вскинул вверх. Сынмин, поймав сползающее тело, покружил его и прижал к своей груди спиной, отклоняясь назад в движении и прихватывая тонкую щиколотку омеги. Хёнджин вывернулся и прыгнул в руки альфы, обвивая ногами его талию и смущённо отводя глаза. Сынмин, подхватывая его под бёдрами, с едва заметной усмешкой любовался розовыми щеками и бегающим по льду взглядом, улавливая шлейф сладкой лаванды. На секунду в голове зажглась другая картинка с омегой в той же позе. Слишком красивая, слишком яркая, слишком желанная. Хёнджин, уловив лёгкую сладость в чужом феромоне, поднял на него глаза и, встретившись с всполохами чёрного огня в его глазах, отвернулся, напряжённо зажав его бёдрами. — Аккуратнее, омега. Расслабься. Хуже будет. — Выдохнул Сынмин, на секунду сжав его бёдра. Альфа, отводя глаза, выпустил его на лёд и снова прижал к себе спиной, отводя одну руку в сторону, вторую устроив на ключицах омеги. Хёнджин это никак не комментировал, стараясь подавить внутреннего омегу и выделение сладкого феромона. Сынмин, зарычав, остановился, аккуратно отпуская его и, развернувшись, отъехал на несколько метров, зажимая пальцами нос и выдыхая через рот. Постояв несколько секунд, Хёнджин перевёл взгляд на стоявшего вдалеке тренера и продолжил тренировку самостоятельно, стараясь не обращать внимания на прожигающий взгляд. Тренировка прошла относительно нормально. Хёнджин отвлёкся всего один раз, когда Сынмин внезапно покинул лёд, громко хлопнув дверью. Тренер, недовольно скосив на него глаза, что-то записал в блокнот и продолжил наблюдать за омегой, движения которого с каждой тренировкой становились всё смелее, изящнее и плавнее.________
Омега, закинув учебники в уже чистый шкафчик, закрыл дверцу и подскочил от внезапно появившегося перед глазами альфы. Сынмин, не обращая на заторможенные движения учеников, упёрся ладонями в металл по обе стороны от него и, смотря в напуганные глаза, едва слышно зарычал. Хёнджин, не впечатлившись, пригнулся, выбрался из плена альфы и пошёл к выходу. Сынмин, разумеется, пошёл за ним, сам не зная, для чего. Хёнджин тоже не знал, но старательно игнорировал глухое урчание, направляясь к своей машине. Совсем новенький Cadillac Elmiraj встретил своего владельца точно так же, как совсем недавно встретил шкафчик. Даже чуть похуже. Хёнджин обошёл машину, осматривая проколотые колёса, разбитые зеркала, стёкла и многочисленные царапины и надписи. Вишенкой на торте стала стекающая с капота по бокам лужа ярко-розовой краски. — Сука! — Взвизгнул Хёнджин и, открыв багажник, достал домкрат. Развернувшись, омега направился дальше и остановился у молочного цвета кабриолета BMW. Сынмин, довольно улыбаясь, смотрел на потрясающего омегу, разбивающего чужую машину просто вдребезги. Все проблемы и заботы разом покинули его голову, оставив только картину, достойную по его мнению Небесной галереи. Хёнджин разбил каждое стёклышко, помял всё, что вообще можно было помять, и в конце на порванные местами сиденья омега вылил бутылку воды, лежавшую в сумке. Не краска, конечно, но сойдёт. Фыркнув, Хёнджин сверху ещё и плюнул, после чего, взмахом пальцев откинув чёлку, бросил орудие мести в салон чужого авто и, бросив на альфу вопросительный взгляд, достал телефон, намереваясь вызвать водителя. Сынмин, подойдя, забрал из его рук телефон и сбросил звонок. Альфа мягко обхватил чужие пальцы и, едва касаясь, поцеловал острые костяшки. — Ты потрясающий омега. Даже твоя злость заставляет меня гореть адским пламенем в любви к тебе, и мне было бы абсолютно плевать, если бы это была моя машина. Я бы отдал тебе на растерзание ещё одну. Пользуясь замешательством омеги, Сынмин рывком притянул его к себе и мягко ткнулся в чуть приоткрытые губы. Хёнджин спустя секунду размышлений, прикусил его губу и отвернулся. — У тебя запоздалое весеннее обострение? В штанах шевелится? — При виде тебя у меня всегда в штанах шевелится, омега. Пойдём, довезу тебя.________
Хёнджин, прикрываясь сумкой от проливного дождя, добежал до подъезда и остановился. Тёплые пальцы альфы, сжимающие его ладонь, отозвались волной тепла, будоража внутреннего омегу и вытаскивая из тёмных закоулков сладкие воспоминания. — Впустишь погреться? — Попросил альфа, смотря на него. — Это просто предлог, чтобы зайти? — Щурясь, спросил Хёнджин. — Да. — Честно ответил тот. Омега, не слишком много думая, ввёл код и открыл дверь сначала подъезда, а через несколько наполненных смущением минут и дверь квартиры. Сынмин, уловив в воздухе феромон облепихи и сандала, перевёл вопросительный взгляд на омегу. Хёнджин с улыбкой пожал плечами и махнул рукой, проходя на цыпочках в свою комнату. Альфа, подавляя смешок, прокрался за ним и, как только дверь закрылась, омега тихо заурчал, увалившись на огромную постель и обнимая такую же огромную подушку в виде акулы. Альфа, втянув воздух, удовлетворённо улыбнулся, отметив, что тут нет посторонних запахов. Других альф. Тут пахло Хёнджином и старым знакомым - Дженом. Успокоив внутреннего волка, Сынмин нагло завалился рядом с омегой и, ткнувшись в его затылок, с особым наслаждением вдохнул лёгкий запах персикового шампуня, прижимая к себе кряхтящее от усталости тело. — Ты поваляться пришёл? — Возмутился омега, отволзая подальше. — И это тоже. Сынмин молниеносно оказался рядом и, выкинув плюшевую акулу, навис над омегой. Хёнджин, глядя в его глаза, коснулся пальцами гладкой щеки, медленно ведя вверх и ныряя в мягкие, влажные от дождя волосы. Альфа, прикрыв глаза, заурчал, ластясь котёнком к его руке. Слишком хорошо. Слишком «как раньше». Хёнджин убрал руку и перевёл взгляд на лежащую на полу акулу. Сынмин, не переставая урчать, ткнулся носом в его щёку и, поколебавшись, коснулся губами гладкой кожи. Хёнджин, чувствуя, как внутри взрывается фейерверк, притянул его к себе, накрывая истерзанные зубами губы нежным поцелуем. Сынмин, прижимая к себе омегу, часто дышал, стараясь справиться с эмоциями. Хёнджин, мягко толкая его в грудь, заставил альфу привстать и упасть на спину. Омега, не разрывая поцелуя, забрался на него и, чувствуя кольцо рук, сжимающее талию, прерывисто выдохнул, прикусив чужую губу. Медовая лаванда вихрем смешалась с сладковатой смолой; Сынмин, не в силах оторваться от омеги, коснулся его волос и, мягко стянув резинку, зарылся пальцами в любимые шелковистые волосы. Хёнджин тихо заурчал, вслушиваясь в едва слышные стоны альфы, шорох одежды, тихий шум, доносящийся с кухни, бормотание возившегося с ужином папы. И снова урчание альфы, его руки на талии, горячий язык, хаотичные движения рук по телу, не знающих, на чём остановиться и как вообще остановиться. Омега, тихо заскулив, прижался к нему, давая слишком красноречивый намёк. Сынмин, с тихим стоном толкнувшись в его ягодицы, откинул голову. Казалось, одного лишь движения хватило бы, чтобы задохнуться в оргазме. Хёнджин нетерпеливо поёрзал, борясь с предвкушением и самим собой. Как пройдёт его первый раз? Сынмин будет сюсюкаться с ним или отдаст контроль волку? Омега уже поплыл и ему, хоть и хотелось, чтобы всё было красиво, сейчас было абсолютно плевать. Единственное, чего он хотел - альфа, лежащий под ним и так красиво хватающий воздух губами, до боли сжимая упругие ягодицы. — Блять, Хёнджин... Подожди... — Перестань. — Твои родители... — Как и твои, иногда делают то же самое. — Я не об этом... — Перестань. Хёнджин, мягко сжимая его запястья, выгнулся и потёрся об твёрдый член. Сынмин, диким взглядом смотря на приоткрытые зацелованные губы, вёл крупномасштабную войну с самим собой. Его омега - самый настоящий демон, даже не подозревающий о том, как сейчас выглядит и как действует на истинного. Хёнджин тихо застонал и откинул голову, продолжая потираться об альфу и безостановочно кусая губы от приятных болезненных ощущений пальцев Сынмина, выпивающихся в кожу. Останутся следы, но Хёнджин был совсем не против. Не против следов и не против того, что Сынмин не выдержит и возьмёт его прямо здесь и сейчас, пока за дверью ходят родители. Страх быть пойманными превратил омегу в ходячий сгусток феромона, а умещающийся между ягодицами член и мучительное трение добили его окончательно, заставив протяжно заскулить. Сынмин, откинув голову, прижал его к себе плотнее, толкаясь навстречу и прикладывая максимум усилий, чтобы не закрывать глаз и смотреть на такого Хёнджина. Сегодняшняя тренировка явно сказалась на обоих, а разбитая машина и расшатанные нервы подливали масла в огонь. Хёнджин полыхал адским пламенем и бессовестно тянул с собой Сынмина, хотя тот, очевидно, был не против сгореть вместе со своим омегой. Проблема была только в том, что Хёнджину фроттажа было недостаточно, что видел альфа в дёрганных движениях и чувствовал уже мокрым пахом. — Точка, маленький, остановись... — Альфа привстал, придерживая чужую талию. Хёнджин, не переставая двигаться и слишком сексуально поскуливать, обвил руки вокруг его шеи и втянул в глубокий поцелуй. Сынмин, сплетаясь с ним языками, погладил омежью поясницу, выгнутую дугой и, прервав поцелуй, ткнулся в его шею, втягивая густой, сладкий феромон. — У тебя скоро течка, я чувствую. — Нет... — Да. — Нет, альфа, я знаю, когда у меня течка. — Заскулил Хёнджин. — Господи, просто вставь мне... — Точка..маленький мой омега... — Почти умоляюще прошептал альфа, стараясь придумать отмазку. Хёнджин, покусывая его шею, громко урчал сквозь стоны и, чувствуя приближение оргазма, прижимался к нему всем телом. Сынмин, вдыхая его феромон, как одержимый, прикусил шею, оставляя две красные полосочки от скользнувших по коже клыков. Омега вскрикнул, утыкаясь в его плечо и, задрожав, кончил, царапая спину альфы. Сынмин, слабо дёрнувшись, излился следом, снова прикусывая омежью шею. — Точка... — Низко прорычал альфа, не ослабляя хватки на его ягодицах. Хёнджин отозвался призывным скулежом и, несмотря на неприятные ощущения в штанах, снова поёрзал на всё ещё твёрдом органе. — А говоришь, что знаешь, когда у тебя течка... — Альфа... Мой альфа, помоги... — Жалобно заскулил омега, ткнувшись в его шею и вдыхая феромон. — Твой? А кто меня на хер шлёт? — Усмехнулся Ким. — Прости-прости-прости... Я так хочу... Поможешь?... — Там всё ещё твои родители. Хёнджин жалобно взвыл, прижимаясь к его телу. Сынмин, поглаживая его тело, старался успокоить омегу, хоть и понимал, что единственный вариант его оторвать от себя - уйти. Но волк отказывался бросать своего омегу, поэтому Сынмин снова оказался на распутье, не зная, как ему поступить... Неожиданно и так не вовремя вспомнилось обещание Минхо и слова Хёнджина возле Макдональдса. Действительно ли омега его любит или Сынмин придумал себе это сам? Действительно ли хочет провести с ним течку или просто пользуется возможностью? Альфа перевёл взгляд на глубокие ореховые глаза, смотрящие так жалобно, умоляюще...