С замороженными пальцами
В отсутствии горячей воды
С заторможенными мыслями
В отсутствии, конечно, тебя
(Земфира — Знак бесконечность)
— Шаст, а ты чего весь день поникший такой? — спросил Лёха, сидящий на переднем кресле газели Вечером того же дня, Антон, в составе бригады Щербакова, ехал на очередной вызов. Рабочий день подходил к концу, на горизонте расплылось красное зарево заката. Парень сидел, уставившись в одну точку. Его снова начали мучить вопросы, которыми он задавался утром в метро. — Ты же у нас на веселе обычно, — хихикнул Щербаков, и обернулся на Шастуна — Случилось что-то? Последний вопрос прозвучал с ноткой беспокойства. Антону не хотелось сейчас ничего объяснять. Во первых, не нужны Лёхе его проблемы, которые и проблемами то и не назовёшь. Подумаешь, с девушкой поссорился, иди купи цветов, да извинись перед ней. Подумаешь, не можешь понять себя и своих эмоций, которые испытываешь рядом с Арсением, забей да и всё тут. Но не всё так просто. С Арсением всё было не просто, по новому. Антону не нравилась его новоприобретённая привычка прибегать к саморефлексии в любое время и при любом случае? Еще две недели назад Шастун жил себе спокойно, шёл по дороге своей жизни широким и бодрым шагом. С недавнего же времени он то об одно спотыкнётся, то об другое, то вообще на ровном месте остановится в раздумьях. Сейчас была бы уместна шутка — «Он был как снег — шёл и падал». Точнее не описать. В любом случае, он не хотел обсуждать своё состояние сейчас с Щербоковым, а поэтому натянул на себя широкую улыбку. — Знаешь, мне через полгода двадцать восемь стукнет. Старею, друг мой — деланно весёлым тоном начал отшучиваться Антон, — Вот и не улыбаюсь в лишний раз, морщины разглаживаю. — Ой, морщины он разглаживает, ага, — усмехнулся Лёха, отворачиваясь, — Понятно всё с тобой. В заднем кармане форменных штанов завибрировал телефон. Антон достал его и на панели уведомлений увидел сообщение. Ира <3: Антон, давай поговорим нормально сегодня. Мы оба были не правы, и должны извиниться друг перед другом. Возвращайся домой, пожалуйста. Целую Антон, не заходя в месенджер, прочитал сообщение и, с минуту покрутив телефон в руках, спрятал обратно в карман. Парень очень удивился. Ира извинилась первая? Такое вообще возможно? Похоже, возможно. По логике вещей, Антон сейчас должен радоваться — его любимая девушка готова поговорить, простить и самой извиниться. Но Шастун не почувствовал никакого облегчения, только абсолютное ни-че-го. Ничего — ни облегчения, ни радости, ни каких-либо других положительных эмоций. Поэтому Антон решил сделать вид, что сообщение не заметил. Выключил телефон и сунул обратно в карман. Через несколько минут снова раздалась вибрация.***
Арсений сидит на диване и крутит в руках браслет Антона. Он почти целый день не выпускал его из рук, то просто смотрел на него, то надевал на своё запястье. Почему-то от него веет теплом и воспоминаниями о сегодняшнем утре. Сейчас он как раз и окунулся в них, сидел и мечтательно улыбался. Опять вопросы. Одни сплошные вопросы. Почему так происходит? Что с ним случилось за эти две недели? Почему стоит ему только подумать о Антоне, — а мысли о нём стали неотъемлемой частью жизни — как на душе становится либо тепло от приятных воспоминаний, либо тоскливо от того, что кудрявого взбаламошенного парня сейчас рядом нет, а его улыбка и зелёные глаза не освещают всё вокруг? Арсений вздрогнул от мысли, которая молнией поразила его голову. Это что же получается, он скучает по Антону? Ну нет же, вы чего? Ничего он не скучает. Арсений ещё раз всё обдумал, и понял, что сейчас он действительно пытается обмануть самого себя. А самообман и самозаблуждение никогда ничем хорошим не заканчивается. Если на всё остальные его непонятки он предпочитает закрывать глаза и уши, то этого точно отрицать бессмысленно. Он и вправду скучает по Антону, его улыбке, по его светлым зелёным глазам, которые наполнены любовью к собственной жизни ко всему живому. Скучает даже по его порой глупым шуткам. Меньше суток прошло с последней их встречи, а Арсений снова хочет его увидеть. Попов резко встаёт с дивана и берёт ноутбук. Он садиться за стол и, открыв крышку ноутбука, заходит в ВК. Там он пролистывает список друзей, пока не находит Шастуна. В порыве эмоций, не раздумывая не минуту, он заходит в чат и набирает сообщение. Арсений Попов: Привет Как у тебя дела? Арсений тут же мысленно хлопнул себя по лбу. «Как у тебя дела». Серьёзно? Попов, ты сдурел что-ли? Арсений и сам не понял, зачем написал Антону. Он хотел было уже стереть СМС, но не успел. Сообщение пометилось «прочитано», а Антон начал что-то набирать в ответ. «Блять» Арсений захлопнул ноутбук и закрыл лицо руками. Он был весь красный от смущения, как рак. Боже, он ведёт себя, как влюблённая пятиклассница! Подождите, он сказал, влюблённая? Чушь какая. Спустя секунд десять Арсений всё-таки соизволил снова открыть крышку своего ноутбука. Антон Шастун: Привет! У меня всё хорошо) Ты что-то хотел? Арсений долго смотрел на сообщения, а потом быстро начал клацать своими изящными пальцами по клавиатуре. Арсений Попов: Ничего. Не знаю, зачем написал тебе. Забудь Написал, и снова захлопнул ноутбук. Хорошо бы сейчас развеяться. Точно, ему срочно нужно развеяться. Арсений хотел было выйти на улицу, но позже до него дошло, что там сейчас идёт дождь, и поэтому просто встал, заварил себе кофе и включил телевизор. Антон Шастун: Ладно. Уже забыл) … Антон долго смотрел на своё, так и не прочитанное, сообщение. После того, как Арсений написал своё бессмысленное послание, у парня что-то потеплело на душе. Его повеселило то, как Арсений начал оправдываться за свои сообщения. Интересно, что он на самом деле хотел сказать? Не важно, он это выяснит потом. Сейчас его волновало совсем другое. Почему такую реакцию вызвали сообщения Попова, а на весточку от Иры его сердце даже не колыхнулось? Сердце, родное, ты чего там удумало? Из раздумий парня вырвал голос Лёхи. — Шаст, чего ты там сидишь? — окликнул его Щербаков, выходя из машины, — Выходим. — А да, сейчас, — Шастун быстро вышёл из газели и направился за врачом. … Следующее утро выдалось солнечным. Наверное, это и отразилось на сегодняшнем состоянии Попова. Он вёл по дороге свою чёрную ауди и постукивал по рулю под бит мелодии, играющей у него в голове. Сегодня он проснулся в хорошем расположении духа, что явление очень редкое, особенно утром. Приподнятое настроение у него было не от того, что он выспался. Он совсем не выспался, так как заснул в два часа ночи. Но это компенсировало сильное желание наконец-то увидеть своего кудрявого фельдшера. Арсений просто устал от того, что этот Шастун так далеко от него, но всё равно трахает его мозги. Арсений устал отвечать на свои же вопросы. Когда он рядом с Антоном, всё вдруг становится таким по детски простым. А от этого и дышать легче. Иронично, что Антон считает как раз наоборот — думает, что с Арсением совсем не просто. Вождение машины мужчину расслабляет, особенно когда дороги свободные. Утро воскресенья- самое тихое время. Никто не опаздывает на работу, все отсыпаються после длинной и сложной недели. Вот только врачи скорой помощи, несмотря на спокойствие воскресного утра, должны мчаться работать — спасать жизни людей. А вот Антон таким прекрасным настроением не отличался. Он опять был в смятении. Ему казалось, что это состояние стало постоянным спутником его жизни. Хоть с Ирой он вчера поговорил, конфликт, по ощущениям Антона, не был разрешён до конца. Они просто попросили друг у друга прощение. До самой сути этого спора они так и не добрались, каждый остался при своём мнении. Ира хотела, чтобы Шастун уволился, а сам Антон этого, соответственно, не хотел. Они молчали и не решались снова завести этот разговор, боясь новой ссоры. Но каждый из них понимал, что хоть сейчас они молчат, к этому вопросу они вернуться в любом случае. … — Боже Шаст, ну ты что, в школе не учился? — непонимающе воскликнул Арсений, — Нет, правильно пишется «типА», а не «типО». — Да какой «типА»? , — возмущённо спросил Антон, — А как же слова «типочек», «типовой». Или по твоему правильно «типАчек»? Да-да, вы всё верно поняли. Пока наша любимая бригада едет на вызов, Арсений с Антоном умудрились поспорить на самую нелепую тему, которую можно было придумать. Антон утверждал, что слово «типа» пишется через букву «О», а Арсений пытался его в этом переубедить. Илья же в свою очередь спокойно вёл газель, наблюдая за этими двумя. За последние две недели это стало одним из его самых любимых занятий. Эта сладкая парочка постоянно умудрялась начудить. Сам Макар в споре не участвовал, но мысленно был на стороне Арсения, и сочувствовал ему, так как Шастун, хоть походил на кота, был упрямым как осёл, и переубедить его невозможно. — «Типочек» и «типовой», это другое — всё ещё не терял надежду переубедить своего фельдшера Арсений. — Да почему? — всплеснул руками Антон. — Да не почему. Ты как тот самый школьный ублюдок, — на повышенных тонах объяснял Арсений, — Тебе говорят, что, ну, не пересекаются параллельные прямые! А ты « почему». Последнее слово Попов протянул тоном человека с синдромом дауна. — Пересекаются! — начал возмущённым тоном опровергать слова Арсения Антон, — Параллельные прямые пересекаются! Ты баскетбольный мяч видел? — В геометрии Лобачевского пересекаются, но для этого нужно сначала десять классов закончить, — подстебнул Антона Арсений, провёл рукой по волосам и потёр переносицу, — Шаст, ты невыносим. — Правильно «типО», ничего не знаю, — Антон откинулся на спинку кресла и закрыл руками уши. Как же это по детски. Никто больше ничего не говорил. Так и сидели бы в молчании, если бы не писк КПК. Антон взял его и принял вызов от диспетчера. — Ребят, разворачивайтесь, я вас на другой вызов перенаправила, — донёсся голос Иры, — в метрах двухстах от вас в квест-комнате пожар начался. Я уже направила туда ещё несколько бригад. Давайте быстрее туда езжайте, там дети пострадали. — Понял-принял, — сказал Антон и прервал связь, хлопнув по плечу Илью, — Макар, слышал? Разворачивайся.***
За две минут доехали до места возгорания, и сразу же вышли из газели. Пожарная машина уже стояла на месте, а пожарники направляли шланги с сильной струёй воды на здание. Через три минуты из горящего здания вышли два пожарника, держали на руках по одному ребёнку. Один был ещё в сознании, — ему досталось меньше, чем второму, было всего несколько небольших ожогов — а другой уже отключился. Врачи быстро подбежали к спасателям. — Шаст, я возьму этого ребёнка и в машине ему помощь окажу, — сказал Арсений, беря из рук пожарника бессознательное тело мальчика, — А ты второму прямо здесь ожоги обработай, сейчас сейчас ещё несколько бригад должно подъехать. Антон кивнул, и Арсений убежал с ребёнком на руках в машину. Антон усадил пацана на скамью и открыл чемодан. — Как тебя зовут? — спросил Антон доставая бинты, — Дышишь нормально? — Марк, — ответил мальчик, оглядываясь, — Со мной всё хорошо, а где Соня? — Какая Соня? — Антон напрягся. Из пламени достали только двух мальчиков. Всех ли детей нашли? — Сестра моя, — ответил Марк обеспокоенным голосом, — Её же вытащили, да? — Да-да, конечно, — сердце Антона начало колотиться быстрее, и он ничего лучше, чем соврать, не придумал. Нельзя было допускать панику. Через секунду он уловил краем глаза приближающихся Диму с Серёгой, — Ей уже оказывают помощь. Слушай, я сейчас отойду, тебе другие врачи помогут. Марк облегчённо выдохнул и кивнул. — Дим, возьми этого мальчика, я к Арсу пойду, — крикнул врачу Антон и махнул рукой в сторону Марка. Через секунду он пулей побежал к пожарной машине. Шастун оглянулся по сторонам, глазами ища тех, кто вынес Марка и ещё одного мальчика. Через секунд десять увидел его, стоящего у машины и о чём-то разговаривающего с другим пожарным. Антон бросился к нему. — Товарищ пожарный, — запыхаясь, обратился Антон к спасателю. Тот обернулся и с немым вопросом посмотрел на него. — Вы сколько людей вывели из здания? — быстро проговорил Антон. — Двое детей и двое взрослых, доктор, — отрапортовал пожарный, — Больше людей в здании нет, мы и наши ребята всё проверили. — Есть, — парень вздохнул и закрыл глаза. На что он надеялся? — Ещё одна девочка там должна быть, надо зайти в здание и найти её. — Нет, мы всё проверили, — отрезал спасатель, — мы там больше никого не нашли. — Значит искали плохо, — заорал Антон, — Пока вы тут лясы точите, в огне ребёнок погибает! Как же вы не понимаете?! Антон взял из рук стоящего рядом другого пожарного бутылку с водой, а из кармана формы бинт. Он смочил сначала ткань, а потом оставшуюся воду вылил себе на волосы. — Ты куда намылился? — не понимая, что собирается сделать врач, возмущённо спросил второй пожарный. Но было уже поздно. Антон сорвался с места и побежал со всех ног в здание. Антон подлетел ко входу, вздохнул как можно больше воздуха и прижал мокрую ткань к носу и рту, перекрывая дыхательные пути. Он со всей силы распахнул дверь, и забежал внутрь. Было темно, всё было в дыму, да так, что глаза начали щипать сразу же. Антон двинулся вперёд, зовя девочку по имени. Отовсюду доносился грохот и треск. — Соня! — орал Антон через тряпку, пробираясь вперёд. Он порвался в открытый дверной проём, откуда начинался коридор. Там было всё в красном пламени, а с потолка капал расплавленный под действием высокой температуры пластик, прожигая куртку парня и оставляя на его нежной коже красные ожоги. Он снял с себя куртку, оставаясь в одном свитшоте со — слава богу — длинными рукавами, и накинул её поверх головы. — Соня! Сонь! — орал парень, переходя на хрип. Он не знал, чего добивается, зовя девочку. Она уже слишком долго пробыла в дыму, чтобы оставаться в сознании. Дым постепенно проникал в лёгкие, а у Антона начала кружиться голова. Он не обращал внимание на боль от ожогов. Сейчас для него было самым главным спасти девочку. «Бабах» Рядом с Антоном упала горящая доска. Если бы он вовремя не услышал хруст и не отпрыгнул, то можно и не говорить, что было бы. Антон заглядывал во все щели, но сил и кислорода становилось всё меньше. Парень наткнулся на решётку, дёрнул за неё, но она не поддалась. Шастун заметил на её прутьях замок, не дающий её открыть. Рядом с решёткой стоял массивный шкаф, а подле него лежала связка ключей. Шастун подхватил её и начал подбирать к замку. Голова кружилась неимоверно, а с глаз непрерывно скатывались слёзы от едкости дыма. Спустя три попытки замок щёлкнул, а решётка отварилась. За ней была кровать и полка. С потолка продолжал капать раскалённый пластик, но Антон уже не обращал внимание. Парень охнул, когда увидел, что из-под кровати торчит детская ладошка. Антон нагнулся, потянул за руки бессознательное тело девочки, и сразу же постарался нащупать пульс на сонной артерии. Удар, второй, третий. Шастун облегчённо выдохнул. Пульс был очень слабым, но он был. Надо выбираться. Антон разорвал бинт и приложил половинку ко рту девочки и её маленькому носику. Шастун выбежал из-за решётки, прикрывая собой девочку. Он бежал со всех ног, хотя силы уже были на исходе, а дышать было нечем. Как только он вышел в коридор, около выхода в начальную комнату показался силуэт.***
Арсений донёс мальчика на руках до машины и уложил на носилки. Он надел ему на лицо кислородную маску, а сам померил пульс, давление и сатурацию. После всего он снял кислородную маску и дал понюхать мальчику нашатырный спирт. Тот поморщился и открыл глаза. — О, в добром сознании, — парировал Арсений, начиная осматривать тело на наличие травм и ожогов, — Как тебя зовут? — Слава, — прохрипел мальчик, пытаясь встать. — Тиш-тише-тише, — врач положил мальчика обратно, — А меня Арсений. Помнишь, что было до потери сознания? — Да, — снова начал хрипеть Слава, — Мы с друзьями пошли на квест, потом всё загорелось и, — Мальчик закашлялся. — Отлично, — говорил Арсений, расстёгивая рубашку мальчика, — Макар, зови Антона и поехали. — Хорошо, — Макар вышел из машины, но через минуту залез обратно. — Позвал? — спросил Арсений, всё ещё продолжая осматривать мальчика. — Антона нигде нет, — со страхом в голосе пробормотал Илья. — Что? — Арсений посмотрел на Илью, надеясь, что он ослышался. — Нет Антона нигде, — громче сказал Илья. Не послышалось. Арсений вздохнул. Интересно, какое у Шастуна будет на это оправдания? Эта безалаберность парня скоро доконает Арсения. Было же ясно сказано — взять мальчика и оказать помощь. — Так, Макар, — Арсений был очень зол, почти на пределе. Он сжал кулаки, а на его скулах заиграли желваки, — Ты тогда передай Славу другой бригаде, а я пойду и этому засранцу лично уши надеру! Арсений вышел из машины и огляделся. Позов с Серёгой уже уехали, спросить у них было нельзя. Взгляд мужчины упал на пожарную машину. Он подошёл к одному из тех, кто выносил из пожара мальчиков. — Товарищ пожарный, — обратился Арсений, — Вы случайно не видели одного врача. Высокий такой, худой. Спасатель усмехнулся. — А, этот странный, что-ли? Он нам про какую-то девочку в здании втирал. Потом выхватил бутылку воды у нас да и побежал куда-то, — спасатель пожал плечами. Арсений раскрыл рот, а сердце его остановилось. Пазл сложился. Грудная клетка сжалась, а дыхание перехватило. Попов сорвался с места и побежал ко входу в здание. Антон наверняка пошёл именно туда, герой, блять, недоделанный. Арсений чуть ли не задыхался от волнения. А что если что-то случилось, и теперь Антон не может выбраться? Если с парнем что-то произойдёт, Арсений не переживёт этого. Только не с тем человеком, к которому действительно привязался, впервые за долгое время. И почему Арсений это понял так поздно — только сейчас? Арсений старался выкинуть все ужасные мысли, лезущие в его голову. Он забежал в здание. От волнения он даже забыл взять марлю, чтобы перекрыть органы дыхания. Арсений пробрался сквозь образовавшиеся завалы к выходу в коридор. Тут же он заметил бегущего с маленькой девочкой на руках Антона. Сердце его в ту же секунду забилось ещё быстрее, только не от волнения, а от облегчения и радости — Арс, ты что тут забыл? — прохрипел Антон, подбегая к нему, — Бежим от сюда! Когда они выбежала из здания, к ним подлетели пожарные и врачи, которые мигом перехватили девочку из рук Антона. Сам парень покачнулся и упал в руки Арсения, хрипя и закашливаясь. — Пойдём, — мужчина закинул Шастову руку себе на плечо, перехватывая его за тонкую талию. Арсений дотащил парня до машины и усадил на кресло, дав кислородную маску. Только сейчас он заметил прожжённую на сквозь ткань и ужасные ожоги на коже Антон. Ему становилось почти физически больно, когда он смотрел на такого Шастуна. Всего в ожогах, в изнеможении откинувшегося на спинку кресла, дышащего в кислородную маску. — Илюх, поехали на подстанцию, — вздохнул Арсений.***
Через семь минут подъехали к подстанции. Илья, заметив какую-то неполадку в двигателе машины, открыл капот и начал в нём копаться. Арсений же взял чемоданчик, пошёл в комнату отдыха, кивком головы позвал за собой Антона. Когда вошли в комнату, Арсений сел на диван и похлопал по нему рядом с собой показывая «садись здесь». Сразу же он снял форменную куртку и поставил рядом с собой чемоданчик. Парень был слишком усталым, чтобы задавать вопросы, и поэтому просто сел рядом. — Снимай кофту, — почти шёпотом попросил Арсений, доставая из чемоданчика бинты и противоожоговое средство. Антон, сначала непонимающе посмотрел на Арсения затуманенным взглядом. Поняв, что собирается делать Попов, послушно снял с себя свитшот и повернулся к мужчине спиной. Перед взором Арсения открылась одновременно и страшная, и прекрасная картина. На белоснежный коже — в основном на спине и на плечах — красовались красные пятна ожогов, покрытые волдырями. Антон действительно был очень худой. Но это не портило парня, а делало его только краше. Арсений как заворожённый смотрел на выпирающие лопатки, рёбра, по которыми хотелось пройтись пальцами, пересчитать каждую косточку. Антона хотелось коснуться, огладить его спину и выпирающий позвоночник. Арсений выдавил на пальцы мазь, и начал по одному наносить её на ожоги. Как только он коснулся одного из них, по коже его прошёлся вихрь мурашек. Арсений замер на секунду, но в следующий миг снова коснулся кожи парня. Мурашки снова покрыли его кожу, в животе что-то колыхнулось, а дыхание стало тяжёлым. В этот момент Попов не задавался никакими вопросами. Вопросами о своей странной реакции организма на обнажённую спину и плечи. Его сознание покрыла дымка, а внизу живота начало сладостно тянуть. Он с нежностью обрабатывал каждый ожёг и накладывал повязки. Его зрачки начали постепенно перекрывать радужку, но он, конечно, этого не видел. В самом конце, когда почти все ожоги были под повязками, Арсений окончательно потерял контроль над собой — сознание уже не просто покрывала дымка, там уже был беспроглядный туман. Мужчина нежно провёл ладонью по выпирающим рёбрами парня, обтянутые самой нежной кожей, и только через секунд пять одёрнул руку, в ужасе понимая, что он сделал. Антон же ничего странного не заметил и, наверное, воспринял это касание, как знак окончания процедуры. Парень повернулся и в непонимании уставился на раскрасневшегося Арсения. В ту же секунду дверь в комнату распахнулась и в неё вошёл Серёга. Увидев, как Арсений отскакивает от на половину голого парня, он замер в недоумении. — Эм, — протянул Серёга, осматривая парочку. Арсений был красный как рак и был максимально взволнован, а Антон свою очередь был спокоен как удав, — Я помешал? — Нет, — Арсений прохрипел, и тут же прокашлялся, — Кхм, нет-нет, конечно. Я сейчас вернусь, — проборматал Арсений и тут же выскочил из комнаты. Серёга проводил его недоумевающим взглядом. — Чего это с ним? — обеспокоенно спросил Матвиенко. Антон пожал плечами. Если честно, он сейчас вообще ничего не замечал и был как будто в другом мире. Когда Арсений его первый раз его коснулся, по коже парня прошёл небольшой холодок — или это были мурашки? В следующие же минуты он буквально плавился под самыми нежными, которые он когда либо ощущал, касаниями мужчины. Он и вправду не заметил нежного поглаживания своих рёбер, но только потому, что был заворожён не меньше Арсения. Антон встряхнул головой, и только сейчас до него дошла вся суть ситуации. Антон, мать твою, просто кайфовал от рук Арсения! От рук мужчины, своего коллеги. А еще больше его смущало то, что от касаний той же Иры такого удовольствия никогда не получал. — Наверное, после пожара переволновался, — снова пожал плечами Антон, натягивая на себя свитшот.***
Арсений забежал в мужской туалет и подбежал к раковине. Он включил воду и начал брызгать ею себе на лицо. Он опёрся руками о раковину и с ужасом взглянул на бугорок, выпирающий между его ног. Арсений простонал и закрыл своё лицо руками. До этого момента, он думал, что запутался. Сейчас же он понял, что то, что было раньше, не сравниться с той путаницей, которая возникла в его голове сейчас. Арсения никогда не привлекало мужское тело. Хотя, его вообще мало что привлекало. Сейчас же он не понимал, что делать дальше. Ладно, со своим стояком он разберётся. А что же делать теперь с мыслями о том, что стоит у него именно на Антона? Попов действительно привязался к Шастуну. Это он понял сегодня и отрицать этого было бессмысленно. Но какая это была привязанность? Да этого момента, он думал, что дружеская. Сейчас же нить его уверенности надорвалась. Как и его самообладание. Арсений выключил воду в кране и зашёл в одну из кабинок. Он закрыл щеколду и облокотился о дверь. Мужчина мог больше терпеть болезненно стянувшегося внизу живота узла, и начал трясущимися руками расстёгивать ширинку. Достав свой вставший член, он обхватил его рукой и медленно провёл ею от основания до головки. Мужчина закрыл глаза. Он представлял Антона — его обнажённую спину, лопатки, выпирающие ребра, кудрявые волосы, улыбку, пухлые губы. Представлял, всё быстрее надрачивая член рукой. Ему хватило и пары минут, чтобы наконец почувствовать волну наслаждения. Он постоял так с минуту, а потом его как громом поразило. Арсений дрочил на Антона. На своего коллегу. Что же он натворил? Арсений никогда в серьёз не задумывался о своей ориентацией. И сейчас ему ой как не хотелось о ней раздумывать. Ему нужно было собраться, взять другого фельдшера или доработать смену одному, а Антона отправить домой оклематься. Всё вопросы он оставит на вечер.