***
Из хороших новостей, Крису выделили целое место со столом, стулом и компьютером. Из плохих — за столом Хилари, только с противоположной стороны. Пришлось даже убрать старые тома дел и фото сына. — Это ваш сын? — Тут же попытался наладить контакт Эванс. Лицо блондинки исказилось. Ей не нужна ебучая подружка на работе. — Есть три правила. Ты приносишь кофе, когда я прошу, не доебываешь меня не по работе и по работе — тоже! — Рявкнула Лансер. Криса если это и обидело, вида он не показал, а лишь послушно уселся на выделенное ему место. Весь рабочий день Хилари наблюдала самодовольную рожу Шина и думала — застрелить всех в радиусе пары метров или застрелиться самой? Но потом вспомнила, что тогда ее бывшему муженьку достанется полная опека окончательно, и решила, что убийственного взгляда будет достаточно.***
На следующий день никто не вставляет нагоняй детективу, и она понимает, что ее персональная кофеварка не настучал папочке. Но Крис все еще сидит за ее столом, словно так всегда было и всегда будет, а Джон не перестаёт подначивать, расшатывая и так хрупкое лансеровское терпение, словно она негласно заделалась барыгой этого самого терпения. Хилари снова идет к капитану Коулу. На этот раз с самыми серьёзными намерениями: она даже грозится уволиться к чертям собачьим. Босс отправляет ее разбираться с ректором академии, ведь: «Не я же принял это, черт возьми, решение». Одним словом — пиздец. Мысль о том, что ей следует застрелиться, уже не кажется бредовой, потому что от расправы с Крисом ничего не изменится — Лансер либо сядет, либо ее отмажут, а в этом случае, как только вынесут еще тепленького Эванса, то ей все равно подкинут нового напарника. С таким везением даже смотреть на лотерейный киоск не стоит. Лансер, к слову, первая женщина, которую смело можно назвать мудак. Поэтому в первую неделю огребают все без исключения — от новичка до капитана, который являлся боссом всея департамента. Хилари Лансер в паршивом расположении духа кого угодно может загрызть и не подавиться. И вертела она эту субординацию. А потом… как-то не до этого, потому что вызовы летят со скоростью света, и Хилари только и успевает, что мотаться туда-сюда по городу, писать рапорты и спать в любом более-менее спокойном месте — даже не перекусить нормально. Ей не привыкать — за более двенадцати лет работы в полиции Бруклина она испытала на своей шкуре многое, включая клиническую смерть от ранения. Что и стало камнем преткновения семейной жизни. Единственное, к чему она не была готова — так это к зеленому напарнику, которого вывернуло на первом же выезде, едва он приблизился к трупу. Ну подумаешь, из дробовика в бошку пульнули! Пиздуй в отдел средней тяжести, если ты такая нежная роза! Нечего тебе в убойном делать! Об этом она непременно сказала Эвансу. Тот лишь вытер рот рукавом рубашки, извинился и пообещал, что впредь такого не повторится. Но и к такому напарнику, если сильно захотеть, можно привыкнуть. Хилари конечно не хочет и не собирается, но Вселенная решает иначе, когда сам ректор полицейской академии посещает их участок. «Неприятный мужик» — Сразу же дает она свою профессиональную оценку, едва взглянула на того. «Неужели кофеварка приемный?» Называть своего напарника по имени, Лансер даже мысленно отказывалась. Не то, чтобы она считала Криса приятным, но то, как сжался парнишка в присутствии родителя… не нужно быть даже говеным детективом, чтобы понимать, что отношения в этой семейке натянутые. Мистер Роберт Эванс даже не взглянул на сына и вошел в кабинет Коула. Хилари посмотрела на Криса. — Детектив Лансер, зайдите в мой кабинет. — Послышалось по громкоговорителю. — Настучал, кофеварка? — Усмехнулась она. Нагоняи ее не пугали. Иммунитет, мать его. — Нет, детектив… — Тихо ответил парень. — Он не хотел, чтобы я вообще становился полицейским. И если вы скажете, что недовольны мной, то он вышвырнет меня отсюда. У нас с ним уговор. — Лансер оскалилась. — Тогда собирай манатки. — И с прекраснейшим настроением, едва ли не в припрыжку, пошла в кабинет босса. Роберт кивнул ей на стул, словно это, блять, его кабинет, что тут же начало раздражать. Потому что вальяжно вести себя здесь могла только она. Ну и Джон, черт его подери! Но больше — никто! Начав фразу со слов: «Ну и как дела у моего недотепы?» — было ошибкой. Ведь Лансер, пытаясь не разбираться, почему ее же озвученные мысли с уст другого человека так раздражают, встала в позу. И разнесла в пух и прах чертова ректора, в красках описав какой его сын замечательный напарник, что только благодаря ему за эти три недели процент раскрываемости ее отдела поднялся, что в нем огромный потенциал и тому прочее. Она чудом (настолько ее понесло) не приписала мальчишке сцены из Джона Уика и создание лекарства от спида и рака, благо была вовремя остановлена взмахом руки старшего Эванса. Коул смотрел на нее в оба глаза, прекрасно понимая две вещи: Лансер защищает напарника и говорить об этом ректору не стоит. Не понимал одной: зачем она это делает, ведь папашка пришел, так сказать, сослужить ей службу и забрать ненавистного напарника. Роберт усмехнулся. — Ходят слухи, что вы любите работать сольно. Дайте отрицательную характеристику, и я верну вам свободу. — Хилари задумалась. — Поймите, Крису не подходит эта работа. Вы прониклись моим сыном, и это чудесно. Я прекрасно знаю какое влияние он имеет на женщин. — Хилари брезгливо скривилась. Она что, похожа на педофила? Ему же двадцати трех еще нет! Да и… да фу! Может малец и был смазливым, и имел популярность почти у всех женщин департамента, судя по перешептываниям в кафетерии, но обвинить Лансер в подобном?! — Однако, я думаю, что вы должны понимать, что ему здесь не место. — Так приставленный именно ко мне напарник — не случайность? — Чуть не прошипела блондинка. — Если кофев… Кристофер хочет другой жизни, так пусть проваливает, но идти сознательно на преступление, а подделка характеристики — это преступление, мистер Эванс, я не намерена. Я сказала чистую правду, и заметьте, даже библия не грохнулась с полки кэпа. А уж разбираться в заскоках вашей семейки я не намерена! Мне подкинули одного Эванса, на второго я не подписывалась! И если ваш сын более смелый, чем вы, и готов замарать свои белые ручки, то это уж точно не его чертова проблема! — Капитан Коул уже встал, готовый разнимать двух набычившихся баранов, но Хилари достала из пачки сигарету, ловко зажав ее между зубов, и пробормотав в полупоклоне что-то похожее на «капитан», скрылась из кабинета. Стоя в курилке, Лансер то и дело сжимала кулаки. Тяжело быть детективом, не имея в штанах члена. В начале карьеры ее воспринимали как тупую блондинку, и только после пары переломов пальцев особо харассментным коллегам, все, не сговариваясь, решили, что она уже «под кем-то». Тогда никого не смущало наличие мужа, а потом и ребенка, сходство которого пытались найти с прошлым капитаном. Понадобилось столько лет, чтобы наконец показать всем, что она на своем месте, и, черт возьми, вполне заслуженно, как нарисовывается хер с ректорной горы, и обвиняет ее в том, что та тискает его чадо в кабинете вещдоков. Бесит, блять! — Детектив? — Хилари не знала, сколько он стоит уже здесь, но сигарета стлела, а потому она вытянула новую и подкурила. — Кароче, блять, — выдохнула она, — еще один косяк, и отправишься к своему папаше под волосатые муди, ты понял? — Огромные глаза Криса лучились радостью и растерянностью «И как у обмудка получилось вырастить такую розу?» Лансер поморщилась от своих мыслей. «Своим навозным характером удобрил, вот и получилось». — И чтобы без этой вот всякой хуйни. — Хилари и сама не знала, что имела ввиду, но Эванс лишь согласно кивнул и уже на эмоциях хотел обнять напарницу, как та отпрыгнула. — Нанюхался что ли? Иди, блять, работай! И кофе мне принеси! — Конечно, детектив. — Крис послушно ушел. Лансер усмехнулась.***
«По крайней мере, Крис не такой бесячий как выскочка Конти». — Подумала Лансер, в очередной раз услышав: «детектив Шин, посмотрите пожалуйста…», проходя мимо стола лейтенанта. — Нюдсы свои что ли показываешь ему? — Заржала Хилари. — Ваши слова противоречат профессиональной этике! — Тут же насупился напарник Шина, но чуть притих, завидев Эванса. Уголок губы самого Джона предательски дернулся. — Чего-то хотела? — Спросил спокойно лейтенант. — Я то, блять, чего хотела?! — Возмутилась и тут же набычилась блондинка. — Тебе вздумалось дежурством поменяться! — А, точно. Ты мне торчишь смену, поменяемся на эту ночь? — Ок. Мог сразу написать в одном предложении? — Джон усмехнулся, подняв взгляд на Криса. — И как ты ее терпишь уже три месяца? — Детектив Лансер — профессионал своего дела. — Отрапортовал он слегка высокомерно. Шин захохотал. — Хили, ты его случаем не страпонишь?! — Эванс не мог ответить на хамство вышестоящего по званию. Но зато блондинке было на такую мелочь плевать. — Не надо на здоровую голову скидывать ваши больные игрища с кантиком Конти! — Конти нервно поправил свои очки, в очередной раз услышав свое обидное прозвище, а лейтенант лишь игриво повел бровями. Но причина была не в том, что его действительно связывали какие-то, кроме рабочих, отношений с напарником. Дело было в наблюдательности. А она показывала, что детектив Лансер никому не позволяет оскорблять своего напарника, чего не замечалось раньше. Никому, кроме себя, естественно. Более того, тот заткнул все злые языки, что судачили за спиной о его напарнице, чем сразу же заработал нелюбовь коллектива. Сама Хилари привыкла к тому, что Крис молчит по большей части, строит из себя лансеровскую тень. Не блюет на трупы и слава богу. Не хватало ещё, чтобы Хилари нянчилась с ним, как с маленьким. Сразу бы к папке отправился и плевала она на ехидные намеки после от старшего. В общем, блондинка не собирается становиться заботливой мамочкой. У нее уже есть сын, с которым она отвоевала субботу, воскресенье и вторую половину пятницы. А многодетное материнство уж точно не для нее. В лучшем случае — Лансер игнорирует существование Криса, в худшем — срывает на нём свою злость, которой в ней в изобилии. Если хотя бы немного оправдываться — Хили все равно, кто попадётся под ее горячую руку. Обычно Крису выпадает быть козлом отпущения чаще всего из-за того, что он постоянно поблизости. Эванс без срочного повода к ней не лезет и спокойно занимается своими делами, что очень хорошо. И что самое главное, делает свою работу без косяков. Как бы блондинка ни отказывалась это признавать — с Крисом она сработалась лучше, чем со всеми предыдущими напарниками. Вероятно, что это была во многом заслуга именно Эванса — он умел подстраиваться под тяжелый характер (опыт) и схватывал на лету. Через пол года работы в паре, Лансер поймала себя на мысли, что она не ненавидит его. Недолюбливает, но с этим жить можно — Хилари не нравятся практически все ее коллеги, и ничего, работает же. Так сказать, жить можно.***
Все привычно идёт по пизде, когда жизнь, вроде как, только начала налаживаться. Долбаный Джон ушел на больничный, и его воскресное дежурство досталось Хилари и Крису. А все негласно знали, что пятница, суббота и воскресенье священные дни, в которым место есть лишь для ее сына. Она еще устроит этому бацилльному муденю! Это воскресное дежурство сплошная скукота. Позвонив бывшему мужу и сказав, что заедет к ним на ужин, Хилари со вздохом смотрела на часы, проклиная Джона. Но за пару часов до конца смены поступил срочный вызов и… Никаких тебе лотерейных билетиков. Хилари, в погоне за преступником, вступила в схватку, где схлопотала пулю в плечо. Но это мелочи. Ликвидировав того точным попаданием в глотку, блондинка встала, но не учла начавшееся головокружение и грохнулась с крыши на бетонный козырек, а затем с него на асфальт. Лететь суммарно этаж, но ощутимый. И последнее, что она видела, было бледное лицо напарника, который бросил других задержанных, которые тут же бросились в рассыпную, и уже бежал к ней. «Только бы на меня не блеванул». — Подумала Лансер, но сказала, что он идиот, и отключилась. Уже в больнице ей сообщают про внутреннее кровотечение, сотрясение и про плечо — и про то, что Хилари почти два дня провалялась без сознания, а Крис ни разу за это время не отошёл от ее койки. На что она лишь вяло бросила «бездельник». А парнишка смотрит на нее взглядом преданной собаки, только жопой не виляет от радости. Лансер пишет отказную почти сразу же — больницы ее бесят. Да и какой смысл во всём этом, если лежать можно и дома? Блондинка кое-как натягивает вещи под осуждающий и смущенный взгляд Эванса. — Что? — Я думаю, вам лучше остаться здесь. Вы сейчас не в лучшем состоянии, здесь о вас позаботятс… — А я думаю, что тебе лучше завалить и не совать свой нос не в своё дело. — Крис упрямо подпер грудь руками. — Слушай, вали нахер, понял?! И это… отвернись, извращенец хренов! — Эванс поспешно повернулся спиной к детективу. Не то, что Лансер почудилось, что ее протеже позарится на ее бывалое тело, местами украшенное шрамами, но само присутствие в совокупности с окончанием действия обезболивающего, нервировало. — Я довезу вас. — Подал голос Крис. — Свою жопу довези, а от меня отвали. — Нет. — Эванс почувствовал, что на его затылок пронзительно смотрят. — Ну и хер с тобой. Вези. Хилари вырубает, едва они выехали с парковки. Крис хотел было спросить адрес, но увидел спящую женщину и мягко улыбнулся. Затем достал телефон и позвонил капитану. Тот должен знать адрес. Эванс открывает дверь, мысленно радуясь, что здесь понятная планировка номерного ряда. Скинув с себя обувь, не отпуская детектива, Эванс прошел вглубь квартиры и заботливо уложил Хилари на кровать. Аккуратно стянув верхнюю одежду, Крис быстро осмотрел раны, на наличие открывшегося кровотечения. Затем все поправил и бережно накрыл женщину одеялом. — В лоб еще меня поцелуй. — Сонно проворчала блондинка, от чего Эванс вздрогнул. — Что болит? Водички принести? — Лучше выстрели мне в голову. — Пробормотала она и отключилась. Крис еще какое-то время посидел возле спящей женщины, а затем пошел на разведку. Хилари жила в обычной двухкомнатной квартире-студии. Вокруг все было чисто, словно она въехала сюда пару дней назад, но парень знал, что женщина уже три года как разведена и все это время живет в этой квартире. Рассказал ему об этом сам муж, который приезжал в больницу, навещая женщину. Мистер Лансер показался ему хорошим человеком. И что было приятней всего, разговорчивым. А Крис хотел узнать своего детектива как можно лучше. Так он выяснил, что Винс с Хилари знакомы с детства, после университета поженились, родился Тай, и они решили, что в декрет пойдет он, потому что в полиции платили больше, чем в школе, а родителей у них нет, чтобы помогали хоть как-то. Затем Эванс узнал самое страшное. Был второй ребенок. Ребекка. Погодка Тайлера. Но шесть лет назад девочку сбила машина. Мгновенная смерть. Винсент сказал, что эта потеря стала невосполнимой, в том числе, и для их семьи. Хилари стала дневать и ночевать на работе, отказывалась идти к семейному психологу и хоть с кем-то обсуждать это, включая собственного мужа. Рассказал, что это далеко не первая госпитализация, и когда три года назад у детектива была клиническая смерть из-за пулевого ранения, он поставил вопрос ребром, — либо работа, либо семья. И она в этот же день подала на развод. В начале он пытался все наладить, не давал развод, потом по-настоящему разозлился, и они воевали за опеку. Но потом поговорили цивилизованно и решили сделать так, как будет лучше, в первую очередь, для Тайлера. Крис помнил, как мужчина с горестной улыбкой посмотрел на бывшую жену и сказал: «она очень хорошая женщина. Я это знаю. Вы это знаете». Эванс тогда на автомате кивнул, но Винс добавил: «Мне Джон рассказывал про вас. Я знаю, что между вами есть нечто особенное». Крис стал отнекиваться, но Винсент усмехнулся. «Я знаю эту женщину тридцать лет, тринадцать из которых я был ее мужем. Поверьте, вас бы не было рядом, если б она действительно этого захотела. Но Хили скорее руки лишится, чем признается в этом даже себе.» Вспомнив этот разговор, Эванс рассматривал фотографии, стоящие на полках. Больше всего снимков было Тайлера. Мальчик был красив и очень похож на маму. Крис уже знал, что парню двенадцать. Но больше всего он был шокирован увидеть на фотографиях Джона Шина. Это был относительно свежий снимок, Эванс понял это по гипсу на руке лейтенанта двухмесячной давности, на котором на его глазах детектив нарисовала милейший грибок, в очертании которого читался член. Вечно цапающиеся детективы мило улыбались (на лице Хилари это выглядело почти не как оскал) в кругу двух мальчиков в костюмах супергероев. «Хэллоуин» — понял парень. Но какого черта? Они же терпеть друг друга не могут! Или могут? Эванс почувствовал жгучее волнение в перемешку с непонятной ревностью и решил найти фотоальбомы. И не прогадал. На более старых фотографиях Шин тоже присутствовал. Были даже парные, на которых его детектив выглядела счастливой. Крис отметил, что улыбка очень идет ей. И что на следующую подколку лейтенанта он ответит. А может даже врежет ему.***
Хилари просыпается, хотя планировала сдохнуть во сне, но видимо она еще не всем нахамила. В горле сухо, жарко, словно на ней одеяла всех жителей Бруклина. Лансер еле как выпуталась из этой печки и уже хотела ползком добраться до кухни, как ее мягко хватают поперёк груди и тянут обратно на кровать. Блондинка за секунду придумывает сразу несколько планов по нейтрализации бандита, но в ее состоянии надежда только на пушку. Пистолета под подушкой не оказывается, и Хилари уже рассчитывает удар в коленную чашечку, как слышит: — Успокойтесь, это я. — И Лансер правда успокаивается. Как минимум, потому что у нее вообще-то, нет привычки таскать в постель неприятелей. Да вообще хоть кого. Особенно напарников. Она поворачивает голову к Крису и вкладывает во взгляд все своё недовольство. — Какого хера ты тут забыл? — Эванс ничего не отвечает, поднимается со своей половины кровати и шлепает босыми ногами на кухню. Ещё и в домашней одежде, когда он успел обжиться пожитками в ее доме? Хилари почесала голову здоровой рукой. Она что — ударилась бошкой и напрочь забыла как усыновила своего напарника? Учитывая их разницу в возрасте, про романтическую подоплеку та отказывалась думать. Ну просто замечательно! Крис принес чашку, до краев наполненную прохладной водой. Лансер осушает её полностью, и сонливость снова наваливается бетонным блоком, примерно тем же, на который она грохнулась с крыши. «Было бы неплохо не проснуться хотя бы в следующий раз». Но она просыпается. Сонным и бешеным взглядом глядя на развалившегося на кровати напарника. Ребра протестующе ноют, когда Лансер пытается подняться, и издаёт какой-то совсем уж беспомощный звук, откидываясь обратно на подушку и щупая перевязанную бинтами грудь под майкой. — Сильно больно? — Полусонно спрашивает Эванс, отчего Хили крупно вздрагивает и подумывает отыскать пистолет. — Нормально все. — Грубо отвечает она и снова предпринимает попытку встать, сжимая челюсти и не обращая внимания на боль во всём теле. — Вам лучше не двигаться, доктор сказала, чт… — Лансер беспомощно выдыхает. — Лучше заткнись по-хорошему, ладно? А еще лучше, проваливай, это тебе не пункт передержки для бездомных. — Нет. — Твердо отвечает Крис. И женщина снова оказывается на спине. У нее совершенно нет сил даже разозлиться. Ну просто пиздец. Точно стареет. Ей позволяют самостоятельно передвигаться по дому только через несколько дней, когда Хилари уже взвизгнула, что в душ с Эвансом она пойдет только при условии, если она растворит его в серной кислоте в собственной ванне. «И плевать, что «Во все тяжкие» это дерьмово закончилась, я готова рискнуть!» В своем же собственном доме как в тюрьме! Но Крис все равно следит за Хилари, словно дракон за своей принцессой — чуть ли не каждый шаг контролирует, чем выводит блондинку из себя. — Я не умираю, — говорит она, готовая даже драться за свою независимость. — Я знаю, — кивал Крис, но оставался непреклонен, — доктор сказала приглядывать за вами и сообщать ей каждый день о вашем состоянии. — Вот только приглядывать не равно быть таким пиздецки стрёмным надзорным. Серьезно, Эванс, я согласна слать сообщения по утрам, что не сдохла. — Парень неверяще поднял бровь. — Черт с тобой, даже по вечерам! — Хилари уже готова была наплести даже про ежечасный отчет, как услышала: — Да пиздите же, детектив. — По-доброму усмехнулся Крис, будто в ответ на небылицу, рассказанную маленьким ребенком. Лансер не знала, что удивило ее больше — впервые сматерившийся при ней напарник или же то, что за эти пол года совместной работы, он ее неплохо так изучил. — Не свалишь завтра утром, я полицию вызову! — Воскликнула женщина, направляясь в свою комнату. Настроения на скандал не осталось. Рассмешил, подонок мелкий. Но Крис не ушел не на следующий, не через день. Хилари уже и не спорила, просто решила не обращать на Криса никакого внимания. Женщина занималась тем, что нравится: много спала, смотрела фильмы и всякие фриковатые шоу, читала электронные книги и часто созванивалась с сыном. Последний, кстати, приезжал к ней в субботу на обед. Удивленный присутствию Криса, подросток поздоровался и выразительно посмотрел на маму своими зелеными, как и у нее самой, глазами. — А, это твой брат, которого я никогда не желала заводить. — Махнула она рукой. — Не обращай внимания. Но Тайлеру, который, судя по всему, был неплохо осведомлен о специфическом чувстве юмора своей матери, он понравился, поэтому поздно вечером, когда блондинка проснулась, чтобы попить воды, застала картину, как эти двое рубились в ее старенький плейстейшн и хихикали. Женщина тихо понаблюдала со стороны, а потом осторожно взяла графин, стоящий за диваном, и также незаметно вернулась в комнату.***
Крис не собирался домой и после выходных. Хилари искренне пытается потушить в себе злость, когда молодой мужчина после работы в понедельник вернулся в ее дом. На кой хер он тут трется пол месяца? Она уже вполне может справиться самостоятельно. Не, Лансер так говорила и в больнице, но сейчас-то не лукавит! Но вечером Эванс непременно после работы заходил в продуктовый, а потом что-нибудь готовил для них двоих. В конце концов, Хили привыкла и к этому — все же безделье хорошо сказывается на ее настроении. Даже почти каждодневные звонки капитану Коулу с просьбой вернуться на службу пораньше, и его постоянные отказы не меняли ее добрый дух. Единственное, к чему Хилари не могла привыкнуть, — так это к наличию Эванса в своей постели, который уходить в гостиную отказывался, аргументируя всё тем, что ей вдруг понадобится его помощь. На что Лансер неизменно отвечала, что ей не помешала бы помощь, чтобы выгнать в край охуевшего клопа, что поселился в ее квартире. На деле же эта дележка постели ее крайне смущала. Просто Хили не знает, как все это воспринимать. Особенно когда в среду проснулась с рукой Криса на своей талии. Такое пробуждение ждало ее и в четверг. Хилари предпочитает всё игнорировать, потому что заговорить об этом язык не поворачивается. И что она скажет? «Не мог бы перестать лапать меня во сне, лунатик хуев?» Не, как-то совсем не то. Но в пятницу, судя по всему, лансеровское молчание Эванс воспринял как-то по-своему, и думая, что молодая женщина спит, сам положил руку на ее талию, аккуратно прижимая к себе и целуя в висок. Эванс-то быстро заснул, а вот блондинка почти до утра не сомкнула глаз. Анализируя все, что произошло, и не совсем понимая, каким образом спать в обнимку со своим молодым напарником, целующим тебя на ночь, стало чем-то обыденным, Лансер пришла к выводу, что это происходило не впервые. Чуйка, если угодно. Только вот что делать со всем этим? Как можно было проглядеть подобное?! «Надо срочно остановить это». — Решает Хилари, как зазвенел будильник. Не сразу поняв, зачем они («Господи, я уже думаю о нас, как о чем-то общем!») поставили будильник в субботу, Крис сонно целует ее в забинтованное плечо и бормочет: — Поваляйся немного, я пока нам завтрак приготовлю и поедем на прием. — И пошаркал из комнаты, так и не увидев ошеломленного лица напарницы. А ведь Крис уже третью субботу отвозит ее в больницу. Хилари даже не язвит доктору на осмотре в больнице. Та что-то говорит о быстром восстановлении, и Лансер умоляет выписать с больничного ее досрочно. На вопрос о причине такой прыти, блондинка молчит. Нет, ну не говорить же о том, что еще одна неделя, и она боится, что на следующий прием ее запишут как миссис Эванс. Когда Крис привез ее домой со все же продленным на неделю больничным, Хилари решает, что разговор созрел. Что она объяснит сейчас, что они не пара, и никакие отношения ее в принципе не интересуют. Да и в ее возрасте уже не положено со вчерашними студентами зажиматься. Только вот план пошел по пизде. Потому что об этом разговоре она вспомнила, когда Эванс обстоятельно вылизывал ее рот, кусал губы и расстегивал бюстгальтер. Блять. Если она сейчас его не остановит, то потонет в этой ласке как изголодавшийся до нежности пес. — П-п-погоди… — Отстраняет его от себя блондинка. Крис выцеловывает ее шею, громко дыша. — Я знаю. Знаю, что швы только сняли. Прости. — Крис замер, а затем почти целомудренно поцеловал Хилари и откинулся на спину. Они оба смотрели в потолок. — Я старше тебя на тринадцать лет. — Только и смогла сказать Лансер. — Мне все равно. — Хили тяжело вздохнула. — Серьезно, Крис, найди кого-нибудь… попроще. — Эванс с грустью посмотрел на напарницу. — Нет. — Сил злиться на упрямого мальчишку просто не было. Девушка улеглась на живот, совершенно не стесняясь того, что по пояс голая. Эванс успокаивающе гладил по выпирающим, острым лопаткам. Нежно и мягко выцеловывал каждый позвонок. — Я не хочу быть ни с кем, кроме тебя. — Шептал он. — Мы со всем справимся. — Он шептал ей всякие глупости, ласковые прозвища, пока покрывал ее тело поцелуями. У Лансер внутри все сжалось в тугой узел. Уши горели от стыда и дикого возбуждения, когда Крис покрывал поцелуями ямочки на пояснице. Хилари приподняла бедра, выгнулась, чем тут же воспользовался парень, переворачивая ее. Последний атрибут одежды летит к черту, а блондинка ненароком думает, что она еще вполне ничего, раз на нее такой красавец запал. У зеленоглазой голова идёт кругом и она вздрагивает от прикосновения горячего языка к влажной промежности. Крис все делает не спеша, а Лансер хочется дать ему затрещину за медлительность. Решая взять все в свои пылкие руки, Хилари притягивает парня к себе за волосы и страстно вторгается в его рот. Чувствуя свой вкус на языке и притирающийся к разнеженной промежности член, блондинка начала очень громко и пошло стонать — очень. Эванс прикусил ее шею, входя наполовину. — Моя малышка, моя девочка. — Шептал он в тонкую шею. — Ты такая красивая… — Хилари полностью уселась сверху, прикрывая глаза, растворяясь в пьянящем чувстве. Крис крепко схватил ее за бока, но Лансер и сама прекрасно владела своим телом, устанавливая умеренный ритм. Криса прошибает током по всему телу, У Хилари едва крыша не едет от этого распирающего чувства наполненности. Она громко и пошло стонет на последних толчках, пока ее бедра не сжимаются от пленительной судороги. Завтра, наверное, ей будет паршиво из-за того, что поддалась искушению. Но сейчас она буквально задыхается от всех этих острых ощущений, облизывает постоянно пересыхающие губы и всхлипывает, когда мужские пальцы до синяков сжимают ее бока. Кончает Эванс бурно и долго. Он крепко обнимает тело уставшей, но довольной женщины, а затем, придя через какое-то время в реальность, натыкается на изучающий спокойный взгляд. — Я был не слишком груб? — Спросил Крис. Хилари мотает головой, а затем накрывает его губы своими и, боже, это самый сладкий поцелуй из всех, что у парня когда-либо были. Вообще, Крис даже не догадывался, что любит после секса разводить телячьи нежности. Хотя кого он обманывает, просто ему попадались те, кто после секса гнал его в душ. А после этого ему и самому уже не хотелось никаких ласк. Бак слит — и на том спасибо, как говорится. Хилари мягко прервала поцелуй, еще раз внимательно взглянула в голубые глаза, слегка разморенные после произошедшего, помолилась, чтобы у нее была не такая же довольная рожа, а затем молча поднялась, не обращая внимания на растерянного Эванса, и пошлепала в душ, пытаясь идти как можно ровнее, ведь это же не у нее секс впервые за четыре года (работа порой имела щедро, значит Лансер той еще была развратницей). Стоя под горячими струями, блондинка до красноты натирала кожу, будто пыталась стереть все поцелуи, а заодно и смыть воспоминания о том, что она дала себе слабину и отдалась процессу целиком и полностью. Мысленно даже накрутила себя, что у Эванса был спор с кем-то из департамента, и когда выйдет из ванной, в квартире уже никого не будет. На мысли, где Крис спер ее плазму, мужские руки крепко прижали детектива к крепкой груди, вызвав судорожный вздох, а затем мужчина мягко поцеловал ее в плечо. — Я сменил нам постельное белье. — Хилари попыталась скрыть в своем взгляде растерянность, а потому нечитаемо посмотрела на парня. «Наверное, у Эванса тоже давненько не было, иначе почему он опять присосался ко мне?» Впрочем, чем бы ни руководствовался голубоглазый, в глубине души Лансер рада, что он всё-таки остался. А потому уже в кровати без зазрения совести куталась в его объятия. Будет враньем заявить, что с той субботы все ощутимо изменилось. Крис все так же возился с Хилари, будто та медленно, но верно умирала, почему-то пообещав отписать ему наследство. Они целыми днями смотрят всякие фильмы и глупые шоу, где из фриков делают фриков, но в нормальной одежде. Все так же мало разговаривают, но Крис уже давно привык к тому, что его напарница не из любителей потрепаться. Разница лишь в том, что они начинают систематически трахаться, и не сказать, что Лансер это не нравится. Нет, она все еще ждет подвоха, а потому малодушно решает пустить все на самотек. Ну да, через неделю уже выходить на работу. Очевидно, что причин у Криса находиться здесь просто не останется, и с огромной вероятностью, что они не станут это обсуждать. Поэтому блондинка просто позволяет Крису делать с собой все, что только на ум придёт, и получает удовольствие. И, господь всемогущий, Хилари никогда ещё столько не вылизывали даже в молодые годы, не целовали, не трахали до изнеможения настолько, что сил никаких не оставалось даже в душ сходить.***
В последнюю неделю Тайлер пришел в гости, когда Крис был на работе. Хилари даже заподозрила его в прогуле, собственно, что было абсолютной правдой. — Ты с Крисом… того? — Блондинка растерялась, и уже хотела жестко приструнить кровиночку, напомнив, что матерям двенадцатилетние сопляки таких вопросов не задают, как тот добавил: — Встречаетесь? — Из-за этого надо было сбегать со школы? Тай, ты разучился телефоном пользоваться?! — Уже начала заводиться женщина. — Теперь ты будешь его любить больше, чем меня? — Ах, вот в чем дело? Хилари даже выдохнула, улыбнувшись. — Нет, Тай, больше, чем тебя, я никого не буду любить. — Ответила она, не лукавя. — Крис мне просто помогает, как напарник напарнику. Мы не встречаемся. Сынок, я его старше, причем весомо. У вас с ним разница в возрасте меньше, чем у нас с ним. — Тай, который тут же стал пребывать в отличнейшем расположении духа, раз он все также остался для мамы номером один, с хитрой улыбкой откинулся на диван. — А нам с папой он нравится. — Глаза Лансер округлились. — Тогда после моего больничного, он переезжает к вам! — Мальчик захохотал. — А тебе он нравится? — Хили демонстративно взяла телефон и кого-то набрала. — Алло, миссис Роджерс? — Тай с удивлением посмотрел на мать. — Это мама Тайлера Лансера. Дело в том, что он немного приболел, и я разрешила ему отлежаться дома, понаблюдать за состоянием. Не могли бы вы мне скинуть все темы, которые сегодня проходились и домашние задания? Чудесно. Спасибо, и вам хорошего дня. — Положив трубку, блондинка хитро улыбнулась. — Кухонный стол в твоем распоряжении. — Поняв намек, мальчик вздохнул и потащился с рюкзаком делать уроки. «Нравится нам с папой!» — Попыталась мысленно возмутиться Лансер, но почему-то улыбка так и норовила расцвести на лице.***
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и Хилари, получив выписку, возвращается к работе. Удивительно, как быстро привыкаешь к комфорту. Телефоны противно трещат, новые дела поступают с запредельной скоростью. Но Хилари достаточно быстро подстраивается под эту убойную жизнь. Спорит с капитаном, который угрожает ей офисной работой взамен выездов, грубо подкалывает Конти, который походу совсем расслабился в ее отсутствие, ругается с Джоном, не забыв припомнить, что это из-за его бацилл ее подстрелили, поэтому рейтинг раскрытия этого месяца не считается, с чем был яростно не согласен Шин. Все как обычно. Один Крис все никак не может вписаться. Теперь его ещё сложнее игнорировать, потому что нельзя не обращать внимания на человека, который так смотрит на тебя — аж мурашки по спине. Он и раньше так смотрел? Почему только она замечает это непотребство? А ещё целует. В машине быстро чмокает в губы, словно это запретный ритуал перед и после каждого выезда (которые все-таки Лансер отвоевала у босса). А за закрытыми дверьми кабинета вещдоков отрывается по полной, наслаждаясь сладкими вздохами блондинки и тем, как потом выглядит ее красный рот — словно Лансер долго и со вкусом отсасывала. В принципе, от истины это сравнение далеко не ушло — в конце долгого рабочего дня, когда почти все уже расходились, опускалась перед Крисом на колени в том самом кабинете вещдоков, который неофициально стал самым посещаемым местом пары. Член у Эванса правда большой. Гладкий, с крупной головкой. И что самое лестное — всегда крепко стоял. Хилари никогда не претендовала на звание лучшей любовницы, но то, с каким довольным урчанием он кончает, можно предположить, что ему с ней хорошо. Хилари яро сопротивлялась в своей голове тому, что что-то чувствует к молодому напарнику. Как-то она вспомнила подначивание Джона, что если за восемь месяцев Лансер все еще не сожрала своего напарника, значит он особенный. Особенный. Ну да. Надо быть очень особенным, чтобы сломать сразу несколько принципов блондинки практически одновременно: 1) Не спать с мужчинами моложе ее; 2) Не мешать личное с работой; 3) Не трахаться на работе. И если первое зеленоглазая могла списать на любопытство, то с остальным были серьезные проблемы. Изначально все не выходило за определённые рамки — да, у них были откровенные поцелуи и обоюдные оральные ласки, никогда ничего больше. Но! Человеческая, блять, природа. Нахера есть кусочек торта, когда можно сожрать целиком? Поэтому порой приходилось держать себя в руках, чтобы не сорваться и не выдать себя с потрохами. Хилари ненавидела быть тихой, но трахаться с Крисом ей нравилось безумно. Правда сучара-Эванс будто специально сладко изводил блондинку, чтобы та всё-таки начала стонать. Порой она разрывалась между тем, чтобы убить его или углубить поцелуй. Но самым страшным был именно второй пункт. Принять порочную связь с напарником гораздо легче, чем признаться себе в том, что это личное. Одно дело — трахаться, раз уж сотряс раскрыл какие-то сексуальные чакры, а другое — ну… Слишком личное… важное… нужное… И с этим важным и нужным надо быть… ну не знаю. Типо, нельзя срывать накопившуюся злость или обвинять во всём на свете, нужно обходиться без резких или грубых слов, чтобы не обидеть. А Хилари может быть спокойной только дома. И надо бы разграничить зону — установить жесткие правила, чтобы на корню пресечь какие-то чувства, и держаться безопасных рамок, но… Походу, поздняк метаться. Потому что Хилари вновь знает, каково прижаться к чужому плечу во время просмотра какого-то тупого шоу и почувствовать себя лучше только от этого; уснуть в чужих объятиях и проснуться утром за несколько минут до будильника от мягких поцелуев в шею; ощущать чужое присутствие рядом и не находить в себе даже мысли о том, что необходимо найти пушку, а встать на носочки и обнять, повиснув на его шее как коала, просто потому что захотелось. И как теперь отдирать личное от работы? Хилари понятия не имеет, что с этим делать. Она буквально до хрипа кричит на Криса дома — ни за что, просто потому, что надо было куда-то деть весь этот скопившийся гнев от собственного бессилия. А на работе, бывает, как-то чересчур нежно потреплет короткостриженные волосы и скажет что-то глупое и только им двоим понятное на виду у всех. Бесит! Лансер чувствует себя запертой в ужасно тесном шкафу, где ей приходится таиться со своими скелетами и ощущать удушающую клаустрофобию. В ее прошлом происходили ужасные вещи. Те, которые не сваливают на любовников, но переживают вместе с любимым человеком.***
Хилари с тяжёлым вздохом закрывает лицо руками, сильно жмурясь — глаза ноют от усталости, а виски словно подорвались на мине. Эванс, кажется, что-то говорит, но женщина не реагирует. Завтра у Тайлера матч по бейсболу, и Винсент через сына передал ей два билета. Там же будет и Джон, ведь его сын Митч в одной команде с ее Таем. Если она придет с Крисом, то значит добровольно выведет эти отношения на новый уровень. Потому что просто любовники не ходят поддержать сыновей своих любовниц. Как и напарники. Только если он не конченный, а Крис не такой. Эванс, заметив странное состояние возлюбленной, тащит ей противный кофе из автомата и какое-то печенье. Лансер смотрит на него взглядом, кричащим: «ну и что это за залупа конская?» — Подумал, что тебе станет лучше, если ты поешь. — Пожимает плечами парень. — Мне станет лучше, если я сдохну. — Произносит блондинка, но кофе принимает. И долбанные печеньки — тоже. Домой она уходит одна. Обычно они с Крисом шли вместе, и всё это переходило в ленивый ужин под какой-нибудь подкаст, горячий секс и хороший сон (спать не в обнимку казалось преступлением, а они, мать его, блюстители закона), и создавалось впечатление, что живут они тоже вместе, но это не так. Ну, дни с сыном один на один ей любезно предоставили (Так орала, что даже голос сорвала). По правде, Лансер до сих пор понятия не имеет, где живёт Эванс. Окей, она пробила, что прописан он в доме родителей. Если Крис живет с ними, тогда понятно, почему он предпочитает ошиваться у нее, потому что один папаша стоит решения спать на улице в самом отбитом квартале. Хили усмехается и ускоряет шаг, втягивая голову в плечи. На улице противно накрапывает ледяной дождь, течёт за шиворот, ей уже тридцать пять, и она слишком крута для просмотра прогноза погоды. Дома она долго отмокает в горячей ванне, мечтая исчезнуть вместе с пузырьками пены. На душе тяжело. Потому что одиночество слишком неожиданно становится невыносимым. Хилари знает, что у Криса есть дубликат ключей. Конечно, стремно, что не она ему его выдала, но разглядеть в своем напарнике замашки маньяка было уже поздновато. И когда женщина слышит скрежет ключей, то вздыхает с облегчением. Она быстро вылазит с ванны и укутывается в махровый халат. Они смотрят друг на друга выжидающе, и Крис протягивает пакет. — Говорят, мороженое помогает избавиться от плохого настроения. Я не знал, какое ты любишь, поэтому взял всего понемногу. «Что же я такого делала в прошлой жизни, раз в этой заслужила Криса? Я же наглухо отбитая, ну серьезно, даже я, со своей ненавистью к самокритике, это понимаю». — Подумала Хили. На душе становится ещё хуже — перед глазами проносится все то дерьмо, что она творила. И ведь это уже не исправить. Ничего уже не исправить. Лансер не изменится, не станет вдруг хорошей домохозяйкой со свежей выпечкой на столе и вязаной салфеткой на телевизоре. Говно всегда найдет выход. Хилари со вздохом принимает пакет. — Хочешь, чтобы я ушел? — спокойно спрашивает Крис. Но женщина видит — тот уходить не хочет и спрашивать вот это тоже не хотел, но комфорт возлюбленной ему важнее, чем какие-то свои желания. Пиздец, одним словом. И сейчас женщина стоит на границе: либо выпроводить Эванса под каким-нибудь глупым предлогом, наврать с три короба, а потом перейти в фазу игнорирования и отрицания всего, что между ними было. Лансер знает, что Крис примет любое ее решение — даже самое конченное — и вряд ли станет идти напролом к своему. Несмотря на природное упрямство, он видит границы, в отличие от той же Хилари. Той-то ничего не будет стоить сделать вид, будто всё — надоело, наигралась, уебывай не дохлебывая. Вопрос в том, сможет ли Хили нормально жить дальше. Убегать, конечно, всегда проще, но… Она прикрыла глаза и попыталась впервые быть честной с собой. Сука… нихрена Хилари не сможет. А потому заталкивает все свои колючие сомнения куда подальше. Но оставляет крошечный шанс Эвансу на побег. — Я одна все равно это не съем. — Она кивает на пакет с мороженым. — Но у меня непереносимость лактозы. — Я знаю, это был просто предлог, — уголки губ Криса ползут вверх, и у Хилари от этого щемит сердце, — конечно же я съем все в одно рыло. — Они оба рассмеялись с этой глупости. Парень знал, что когда блондинка волнуется, то обязательно язвит. Как она сама говорит: «это база». — Хорошо. — Он крепко обнимает Лансер, а затем идёт переодеваться в домашнее. В доме сразу стало уютней. — Слушай, а ты завтра что делаешь? — Спросила Хилари так тихо, словно смелость отнимала децибелы. Но Крис услышал. — Я думал, что у тебя завтра вечер с Тайлером. — Ну… да… ага. — Хили сжала зубы. Если бы про нее писали «Пятьдесят оттенков», то внутреннюю девочку описывали бы словами «моя внутренняя сыкуха». — Завтра матч у него. Там… ты если занят, можешь не идти. — Пропищала она. — Там просто будет Винс и Джон. Я пойму, если тебе будет неловко. — Крис вышел из спальни и поцеловал женщину. — Я пойду. И… кстати, что там забыл Джон? — Лансер прикусила губу. — У нас дети дружат. Они играют в одной команде. — Эванс нервно хихикнул. — Неловко вышло. — Хили подняла на него непонимающий взгляд. — Я тут нечаянно врезал ему в морду, когда он сказал тебе на прошлой неделе про то, что ты отсосешь у статистики. — Лицо Хилари вытянулось. — День был тяжелый, да и я думал, что он клинья к тебе подбивает. — Не слишком сильно испытывая чувство вины, произнес Крис. — Вот шельма старая! А мне сказал, что в драке с главой наркокартеля сломал нос! — Эванс осторожно заключил в объятия женщину. Та встала на носочки и поцеловала его. — Ты не злишься? — Нет, но готовься к несмешным шуткам про растлительницу детей. Ему будет плевать даже на то, что мы оба копы, а это детское мероприятие, полное мамашек. — Крис залез руками под халат и схватил Лансер за ягодицы. — Можем подкинуть один билет Конти с душещипательной припиской от лейтенанта, что хочет в этот важный вечер чувствовать его крепкое плечо, на которое может облокотиться. — Хилари заржала. — Так и знала, что кантик неровно дышит к старикану! — Азартно воскликнула Лансер. — Скорее воспринимает его как божество. — Улыбнулся Крис. У него возник вопрос, после которого он понимал, что может не досчитаться зубов. Но сегодня он парень рисковый. — А почему ты зовешь лейтенанта стариком, если вы одного года рождения? — Ну, во-первых, он старше меня на пару месяцев, а во-вторых, он вне работы только и делает, что ворчит! — «Вне работы?» — Подумал Крис, но решил, что лимит откровенных вопросов на сегодня исчерпан. Хилари мягко отстранилась от приставаний и взяла телефон. — Винс, привет, можешь мне еще один билет завезти на работу завтра утром? — Дай угадаю, ты настолько изорвала билет Криса, то решаясь, то передумывая, что он уже не подлежит восстановлению? — Блондинка начала изображать бурную деятельность, накладывая мороженное в тарелку, чтобы парень не видел ее смущения. — Я настолько предсказуемая? — Все же ответила она. Ведь бывший муж может настучать Шину, а сюрпризы так не делаются. Крис удивился, когда ему тоже подали тарелку с мороженым. — Случайно купила на прошлой неделе на кокосовом молоке. — Сказала она обыденно. Но затем тепло улыбнулась. Ведь случайности уже давно закончились. Настала пора осознанности.