***
Братья Хэ с детства жили в мире, где достаток считался чем-то само собой разумеющимся. У них было всего много. Иногда — слишком много. И оба просто не обращали большого внимания на вещи, хотя и были приучены обращаться с ними бережно. Это тоже само собой разумелось. Но если вдруг что-то случайно рвалось или ломалось, у них это не вызывало ни секундного сожаления — всегда можно было просто купить новое. После смерти матери отец поставил себе задачей, чтобы его дети не чувствовали себя хоть в чём-то обделенными. И успешно с этим справлялся. За исключением, пожалуй, любви. У них было сколько угодно слуг, вещей, денег на реализацию любых желаний — они ни в чём не знали нужды. Но вот заткнуть дыру, оставшуюся на месте материнской любви, чёрной пластиковой карточкой с золочёным обрезом было невозможно. Внешне создавалось ощущение, что всё прекрасно. Оба росли едва ли не идеальными, если не считать подростковых взбрыков Тяня. Но тут отец мог положиться на старшего сына, который с успехом справлялся с младшим. Чэн заботился о брате с детства, хотя и ворчал порой, но на самом деле не считал это какой-то обузой. И они всегда были близки — всего-то семь лет разницы. Просто Чэн выглядел и действовал так, как будто был гораздо старше своих лет. Тем самым давая младшему свободу взрослеть не так быстро, позволяя себе периодически проявлять импульсивность и эмоции. Не то, чтобы он его прямо баловал — просто не держал так жёстко за горло, как самого себя. Их отношения не всегда были гладкими, но чего между ними не было никогда — так это ревности или зависти. Чэну ничего не было жалко для младшего, он вообще старался не привязываться к людям и вещам, считая это сентиментальностью и дуростью. А Тянь в ответ легко уступал, стоило Чэну обратить внимание на что-то, принадлежащее ему. У них было полно безделушек, шмоток, часов, перекочевавших от одного к другому по причине даже мимолётного интереса. А иногда они и вовсе сомневались, кому в итоге принадлежит та или иная вещь. При этом братья иногда всё же ссорились, расходясь во мнениях, да и соперничество никто не отменял, а каждый из них хотел быть лучшим. В ходе того случая, когда Чэну пришлось приезжать в школу по звонку директора из-за непонятной выходки Тяня, разбившего окно, он впервые увидел, с каким внешне небрежным, а на самом деле горделиво-собственническим выражением тот прижимает к себе рыжего, по виду хулиганистого парня. Тогда Чэн впервые не на шутку заинтересовался. До этого все увлечения Тяня носили очень временный и поверхностный характер. А вот теперь, раз за разом встречая Рыжего в течении нескольких месяцев рядом с Тянем, он озадачился даже настолько, что дал указание навести справки. Сухой доклад, сделанный а-Цю и тонкая папка с казёнными фразами не смогли внести полной ясности. И Чэн решил, что нужно встретиться и поговорить с братом. Было в этом рыжем и колючем что-то такое, вызывающее смутное беспокойство. А самым непонятным было то, каким именно взглядом его самого из раза в раз царапали эти странные, ржаво-карие глаза. Что же это за выражение…? Чэн редко задавался подобными вопросами. Обычно он знал, какие именно ощущения вызывает в людях. Зависть, страх, раболепие. У некоторых, редко, восхищение. Всё не то. Пацан смотрел не так. — Твой рыжий новый друг, — протянул Чэн с нечитаемым лицом, выдыхая дым очередной сигареты. Но для брата в его мимике не было ничего загадочного. — Прикольный, скажи? — промурчал он довольным котом. — Только он мне никакой не друг. — Прикольный… — насмешливые интонации едва слышались, но Тянь их чётко различал. — Подаришь? Тянь возмущенно протянул вперед руку, качая пальцем. — Ну не-е-ет. Я его первый нашёл, — но начальная реакция на очевидную шутку сменилась задумчивостью. — Но, могу попробовать поделиться. Немножко. Ты ему нравишься, я видел, как он на тебя смотрит. Ему интересно, что ты за человек. Чэн взглянул удивленно. — Вообще-то, я шутил. Ты как себе это представляешь? На это Тянь только пожал плечами: — Понятия не имею. А пока — давай сходим с ним куда-нибудь. Все вместе. — Свидание? — сощурился старший. Кажется, да нет, точно, на свидания он не ходил со школы. Всё было как-то недосуг. Чем там развлекается современная молодёжь? Будет даже любопытно, тем более, Тянь сам предложил. А ему давно стоит отвлечься хотя бы ненадолго от сводящей с ума рабочей гонки. Чем не приключение? Заодно разберется в Рыжем. Стоит понять, что им движет — и тут же станет неинтересно. — Свидание! — Тянь лучился восторгом от собственной идеи. — Ты долбанулся, — коротко резюмировал Чэн, гася сигарету. — Жизнь слишком коротка, чтобы относиться ко всему слишком серьезно. Это всего лишь прогулка, — младший растянул губы в беззаботной улыбке. — Вот увидишь, тебе понравится.***
Нет, Гуаньшань всегда подозревал, что Хэ Тянь со странностями. Но это выходило ещё на шажок дальше за границу нормального. По крайней мере, для него, Гуаньшаня. Ещё когда мажор без перехода вдруг объявил, что сегодня они не тащатся к нему в хоромы, чтобы он, Мо, приготовил ему пожрать. И не идут в фотостудию, куда Хэ однажды затащил его, чтобы помочь заработать денег, которых потом хватило на красивый кулон с камнем и цепочку, ставшие отличным подарком на день матери. И даже не в океанариум, смысла тратить деньги на который Гуаньшань вообще не видел — рыбы и рыбы, можно в зоомагазин или на рынок прийти и глядеть бесплатно, пока не надоест. Этот на бошку нездоровый заявил, что они идут на свидание в парк, причём с ними за каким-то хером собирается его старший брат. Приглядеть, чтобы он не приставал к Хэ Тяню? Мо фыркнул. Если тут кто к кому и пристаёт… Первым порывом было выслать мажора нахрен. И даже наплевать на обещанную за прогулку сумму. Он не проститутка какая, в конце-то концов. Но потом любопытство пересилило, и он промолчал, не сказав ни да, ни нет. Отношение к Чэну у Гуаньшаня было неоднозначным. Хэ Тянь всегда выглядел с иголочки, и от жестов до шмоток создавал впечатление изящества, где шильдик «дорого» не выставлен напоказ, но точно пришит с изнанки. Стоило же взглянуть на Хэ Чэна, сразу веяло дорогим алкоголем, сигарами, оружием и словом «элитно». Так-то Гуаньшань не ебал, что именно означает «элитно», но это точно было оно. И при виде этого великолепия внутри что-то завороженно вздрагивало. Как новенький приземистый и хищный сверкающий спорткар в витрине с заоблачным ценником. Только и остается смотреть, с горьким смирением осознавая, что даже вкалывая всю жизнь вряд ли сможешь накопить на такой. Даже потрогать. Тут главное не подходить слишком близко, чтобы охранник не шугнул — не ровен час босота стекло своими пальцами заляпает, отмывай потом. Он просто не мог взять в толк, что вообще понадобилось этим обитателям Олимпа здесь, в хотя и чистеньком, но ничем не примечательном парке, в компании такого, как он. Хэ Тянь потащил его сюда, не слушая не вполне уверенных возражений, прямо после школы. И теперь Гуаньшань всеми фибрами ощущал свои потёртые кеды, чуть влажную футболку и куртку, где на боку была небольшая аккуратная заплатка. Рядом с ними затормозил чёрный джип, из которого довольно бодро вылез господин Хэ, элегантно перекинув через руку свернутый лёгкий плащ. В этом костюме, очках и сверкающих ботинках он смотрелся среди летающих голубей, бегающих детей и облетающих листьев несколько чужеродно. Чуть позади держалась пара крепких ребят, пытаясь казаться незаметными. С таким же успехом можно было прятать на площади рояль. Впрочем, неловко себя чувствовал и дёргался, похоже, один Гуаньшань. Тянь кивнул и радостно осклабился. — Погодка сегодня такая классная! Самое то для романтической прогулки! Мо хотел было привычно послать его нах, двинув под рёбра, но под внимательным взглядом Чэна как-то стушевался, и они неторопливо пошли по дорожкам. Так они гуляли по парку, когда Тянь заметил киоск с мороженным и обернулся к шагающему рядом Шаню, который всё косился на следующего параллельным курсом, но чуть в стороне Чэна. — Рыжий, хочешь мороженого? Мо упрямо мотнул головой. — Неа. Тянь глянул на брата, и тот понятливо кивнул, направляясь к киоску. Они купили два рожка, Чэн выбрал фисташковое с матча — приятный цвет и мягкий, не приторный вкус. Тянь раздумывал чуть дольше, остановившись на вишнёвом сорбете, насыщенно-пряном, и попросил ещё до кучи полить сиропом. Девушка — продавец расстаралась, и липкий сироп только что не стекал, блестя на красивом розоватом мороженом с виднеющимися кусочками замороженной вишневой мякоти. Гуаньшань, глядя на это всё, тяжело сглотнул. Денег у него с собой не было — всё до юаня отдал вчера маме, которой снова задержали зарплату. Впрочем, как и всегда. Будь у него хоть сколько-то мелочи, он бы пересилил себя и купил, наверное, самое дешёвое — ванильное, один шарик… просто чтобы не пялиться, роняя слюни, как едят эти… он очень любил мороженое, но покупал его только по праздникам. Ему уверенно протянули оба рожка. — Держи, малыш. — Это тебе. — А… вы? — прозвучало как-то жалко. Но в тот момент он просто не знал, как ещё реагировать. — А мы не едим мороженое, да, Чэн? — тот молча кивнул, продолжая держать протянутую руку. Борьба с собой заняла примерно минуту: верх начинал подтаивать, ещё немного, и по пальцам Чэна потечёт зелёная капля. Он был готов слизать её, настолько аппетитно выглядело. А Шань не ел ничего со вчерашнего вечера. Но только не посреди парка, наполнявшегося орущими детьми и их радостными родителями — близился вечер. Боясь передумать, он молча, глядя из-под насупленных бровей осторожно принял мороженое и сперва собрал губами подтаявшую верхушку с фисташкового, а затем от души откусил сладкой, одуряюще пахнущей молочно-вишнёвой смеси. Это было самое потрясающе вкусное, что он когда-либо ел. Проводив привычным факом Хэ Тяня, который тащился за ним до самого дома и не взяв денег, которые тот пытался ему впихнуть, Гуаньшань привычно взбежал по лестнице. Хватит с него на сегодня! Он твердо решил больше ни юаня у этого парня не брать. Потому что тот делал для него слишком много всего, и совершенно непонятно, как и чем за это всё расплачиваться? Что бесплатный сыр бывает только для самых тупых мышей, он понял давно и прочно. Пока их отношения ограничивались принципом «работа-деньги», ну и полудружескими посылами и пинками — всё это можно было принимать без особых опасений. А теперь… Во рту до сих пор стоял привкус этого (офигенного) мороженого. И Мо подозревал, что если бы он хоть ненадолго задержал взгляд на сладкой вате или воздушных шариках, продававшихся на углу, эти двое немедленно купили бы ему и это. В двух экземплярах, для надёжности. Что за кринж!***
Несколько дней прошли почти нормально. Ну, насколько это вообще возможно в обществе Хэ Тяня. У Гуаньшаня практически не было времени позагоняться — в магазинчике заболел сменщик, и тётушка-хозяйка упросила его приходить каждый вечер. От тяжеленных ящиков с овощами поясница уже практически приказала долго жить. Но зато не приходилось думать о том, что бы такое придумать, чтобы мажор не появлялся в его жизни больше, чем успевал достать его на переменах. Но вот Джоу написал, что выздоровел, и в пятницу Гуаньшань может не приходить. Он не успел как следует переварить эту новость, как рядом словно из воздуха материализовался Хэ Тянь, заглядывая в экран телефона. — Кто пишет? Что хотел? — Твоё какое дело? — устало проговорил Шань, отпихивая локтем любопытного. — Свали в туман. — Чуть позже. У меня к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться. — Точно? — Мо смотрел с сомнением. Что-то он не представлял себе такого предложения. Разве что это будет перевязанный ленточкой новенький байк. Но и то под вопросом — где его хранить-то? Да и бензин нынче не дешевый. Налоги… — Чэн приглашает нас в кино в пятницу. В этом месяце крутят старые фильмы, и он обещал, что тебе точно понравится. Ты же не смотрел «Бойцовский клуб»? Гуаньшань не смотрел. Телевизор у них был один, и на нём мама обычно смотрела свои бесконечные сериалы. Можно конечно было включить что-то на телефоне, но с этого экранчика было совсем не то. И уж точно не могло сравниться с настоящим кинотеатром. Последний раз он был в таком в детстве. Ещё с отцом. Что именно они смотрели — забылось, но запах попкорна и ощущение настоящего праздника осталось с ним надолго. Блядь. Бля-я-ядь. Он же не собирался соглашаться больше. Ни на одну ебанутую идею Хэ Тяня. Решил же. Но когда ещё получится сходить в кино? Вот именно. Гуаньшань подозревал, что не скоро. И плевать, что фильм — старьё, и что Чэн опять потащится с ними. В конце концов, он туда придёт посмотреть кино. Это даже не будет неловко — им не придётся разговаривать. Можно будет свалить сразу же, как закончится. Поняв, что уговаривает себя сейчас потому, что уже решил и просто ищет оправданий желанию пойти, Гуаньшань в своей привычной манере молча развернулся и, не глядя на Тяня, зашагал по коридору прочь. Тот проводил его довольной улыбкой. Он успел привыкнуть к тому, что отсутствие «нет» означает «да». И поспешил отстучать Чэну, чтобы покупал три билета, пока не разобрали. И чтобы обязательно рядом! Что именно творилось у него в голове, Хэ Тяня не особо волновало. Просто с момента знакомства с Рыжим его так и подмывало поделиться с кем-то этой радостью. Но вздумай он выносить мозг своими впечатлениями кому-то из знакомых — вряд ли нашелся бы кто-нибудь, кто действительно понял, о чём он вообще говорит. И уж тем более оценил бы по достоинству. Если и был на свете человек, с которым у него настолько сходились векторы восприятия действительности — то это его брат. Они на многие вещи смотрели одинаково. Поэтому когда Чэн протянул тогда на его восторги: «Прикольный… Подаришь?» — для него не было ничего радостней. Он ни на минуту не сомневался, что ни забирать у него Рыжего, ни как-либо мешать их общению Чэн не будет. Разумеется, если у него не появятся для этого серьезные причины. И таких причин он старался не создавать. Пока каких-то уж прям далеко идущих планов на счёт Мо Гуаньшаня у младшего Хэ не было. Кроме понимания, что с его появлением жизнь наполнилась новыми увлекательными событиями и чувствами, которых Тянь не испытывал прежде. И было немного страшновато, что в какой-то миг это может закончиться, если, например, отцу не понравится его новое увлечение. Поэтому потенциальный союзник в виде старшего был как нельзя более кстати. Ну а от того, чтобы проводить время втроём, Тянь получал отдельное удовольствие. Он каждый день вспоминал их первую прогулку в парке. Особенно тот момент, когда покрасневший, как всегда в минуты волнения, Рыжий взял у них мороженое, словно ему сейчас дали нечто действительно ценное. И с явным наслаждением откусывал по очереди от каждого. Поначалу от этого зрелища было сложно оторваться, но потом Тянь всё же взглянул на Чэна. Чтобы убедиться, что и тот… улыбается. Той мягкой улыбкой, которую он не видел у него уже очень, очень давно. Сердце сжалось, как будто оба на мгновение вернулись в детство. То, в котором Чэн умел вот так же улыбаться и делал это часто. Момент продлился совсем недолго. Но Тянь был вовсе не против повторить его. Может быть, всё это и не приведёт никуда. Но даже так — оно того точно стоило. Очередной пятничный вечер заполнил город огнями, запахами еды из кафешек и уличных киосков, люди слонялись туда-сюда, заходя в магазины, везде раздавался смех и разговоры. Они договорились встретиться возле кинотеатра, но Гуаньшань едва не опоздал, потому что поезд ни с того ни с сего остановился в метро между станциями и простоял так несколько минут. Духота в вагоне, толкотня на платформе, и вот он вывалился на улицу неподалёку от молла, в котором и располагался кинотеатр. Чэн и Тянь уже ждали его, и было немного непривычно видеть обоих в повседневной одежде. Но даже сейчас из-под светлого джемпера у Чэна торчал воротник рубашки. О джинсах речи тоже не было — строгие брюки в тонкую полоску. Тянь таким не страдал — чёрные джинсы и свободная кофта шли ему, как, впрочем, и абсолютно всё, что Гуаньшань когда-либо на нём видел. Казалось, напяль он драный мешок — тоже будет смотреться стильно. — Малыш, я уже боялся, что ты не придёшь! Чэн выразительно посмотрел на часы, и пришлось в темпе пробираться внутрь через движущуюся туда и наружу толпу. Как вышло, что Гуаньшань оказался сидящим посередине, а братья — справа и слева — он не понял. Был слишком занят тем, что глазел вокруг. Фильм начался почти сразу, как ему в руки впихнули ведерко с попкорном и колу, которую Тянь ещё и заботливо открыл, чтобы не шипела потом по ходу фильма. На какой-то момент Мо привиделось, как в темноте ему на колени опускаются две ладони, как в одной дораме, которую он смотрел с мамой. Но тогда вот так, между двумя мужчинами, сидела девушка… Он вздрогнул — и как-то сжался. Потому что слишком уж похоже выглядело. Все эти шутки Тяня про свидания… бесконечные подкаты. Он же это не всерьез? А если и да, то какого хера с ними тогда делает Чэн? Нельзя же ходить на свидания… втроём. Это херня какая-то получается. Долго раздумывать об этом не получилось. Сюжет фильма захватил его, и Гуаньшань не заметил, как кончился сначала солёный попкорн, потом кола, а потом и фильм. Кажется, по ходу дела в его ведёрко пару раз юркнули шустрые пальцы Тяня, но он решил не обращать внимания на это самоуправство. В конце концов, платил-то Чэн… на этой мысли Мо моргнул озадаченно. Когда это он успел так привыкнуть принимать от кого-то эту… заботу? Да ещё так беспечно и по-хозяйски. И зажмурился от зажегшегося света. Фильм и в самом деле понравился — остросюжетные повороты, напряженная атмосфера и затейливый сюжет не оставили равнодушным. Гуаньшань быстро сообразил, что у чувака раздвоение личности, но от этого было даже интереснее смотреть. Они вышли, дождались, пока Чэн перекурит. Курить при нём Тянь не хотел и потихоньку покачал головой, запихивая Гуаньшаню его вынутую было пачку обратно в карман — мол, потом. Не расстраивай. А после не спеша пошли по направлению к парковке — Чэн обещал подбросить обоих до дома. По дороге обсуждали фильм. Старший начал рассказывать, и оказалось, что много деталей и нюансов остались незамеченными, а на самом деле… Он оказался замечательным рассказчиком, дополняя факты своими остроумными ремарками. И Мо поймал себя на том, что слушает, развесив уши, и периодически смеется, позабыв былую неловкость. Дорога оказалась слишком короткой, и они простояли ещё довольно долго перед машиной, перебрасываясь репликами. Как-то незаметно разговор перешёл на школьные будни, наконец погрузились в машину, и Тянь до самого дома рассказывал Мо что-то забавное. Стоило выйти из машины, которая, мигнув фарами на прощанье, отъехала, Гуаньшань ощутил какую-то смутную тоску. Ему представилось, как братья поехали куда-то продолжить вечер. Может быть, в какой-нибудь ресторанчик или вовсе в клуб. Без него. Какого чёрта! Он с силой хлопнул по щекам, силясь прийти в себя. Вытащил из кармана пачку, щелкнул зажигалкой и с остервенением затянулся так, что сигарета едва ли не на половину превратилась в серый пепел с угольком внутри. Что?! Просто вот, что?! Он хочет поехать с ними? А дальше что? Может быть, ещё и вернуться пьяными и завалиться домой к старшему или младшему? Какие ещё фантазии? Какие ещё…? Было странно. Очень странно. Решив, что больше думать об этом не хочет, Гуаньшань с силой вдавил бычок в переполненную пепельницу и громко хлопнул дверью подъезда.