пока я ждал дождь, появилась радуга

Противная мелкая изморось осыпает пальто. Ветер дует в лицо, заставляя морщиться и стряхивать капли с волос. Ботинки хлюпают по лужам, а тело тем временем не чувствует опоры из-за воды, покрытой снегом. Идти совершенно неудобно, ощущение, что ты превратился в ту самую неваляшку из детства, только она никогда не падет, а вероятность того, что ты сейчас плюхнешься, все же есть. Сегодня тепло. Было. По крайней мере, утром. Ким идет по улице уже минут 10, каждую из которых слегка дрожит от холода. Погода обманчива. Одеться так легко было явно не лучшим решением. Только от понимания того, что под пальто всего одна рубашка, становилось холодно. До остановки ещё не менее десяти минут, автобус ждать примерно столько же. Значит попадёт он домой явно не раньше, чем через час. Настроение на нуле, парень мёрзнет и желает поскорее отключиться. Ким расстроен. Хотя. все же хорошо. Он отлично справился с проектом, получив восторженные отзывы. Он понравился начальству фирмы и зарекомендовал себя как успешного и развивающегося специалиста. Он преодолел все трудности, возникшие при подготовке и показал себя с лучшей стороны. Может и не без помощи, ибо не было бы Чонина, Сынмин мог бы вообще растеряться, повесить нос и уйти с конференции, оставшись незамеченным. Но, друг в беде не бросит, правда? Если он, конечно, настоящий. И Сынмин очень рад и благодарен ему за то, что тот именно такой. Вероятно, без Йени всё бы пошло под откос. Ну, например, несколько бессонных ночей, проведённых за работой, потраченные нервы, успеваемость на работе, репутация в компании и дальше по списку. Киму повезло с другом, но явно не с высказывающим все недовольства прямо перед конференцией начальником. Бан посчитал подготовку Сынмина плохой, выставив его самым безответственным сотрудником в компании, приехавшим на конференцию, между прочим, в главный офис города. Сынмин рад. Безумно. Обесцененный труд и завуалированные под строгостью оскорбления, идущие в паре с пассивной агрессией — то, что больше всего нужно в данный момент. В момент, когда сам не знаешь, что можно сделать, если неполадки в технике совершенно не зависят от тебя. Тут уже не скажешь начальнику такое смешное «сам дурак», тут уже действительно начинаешь невольно задумываться к кому применимо это «сам». Получать такое всегда неприятно, особенно когда немало потрудился, а твою работу обесценили, даже не увидев. Сигнал машины заставил Сынмина выйти из своих мыслей, поглотивших его с головой. Печаль из-за неудач всегда дает толчок для глубоких размышлений. Водитель черной Ауди подъехал прямо к Киму, продолжая движение. — Не грусти, а то… — с ухмылкой произносит парень, опуская водительское окно. — Ты за мной следишь? — дрожа от холода, и с явным недовольством в голосе произносит Ким. — А то хуй не будет расти. Я надеялся, ты продолжишь, — озорство светловолосого не утихает. — Довольно этичное приветствие с незнакомым человеком, — продолжая двигаться в сторону остановки, бурчит Сынмин. — Садись, я тебя подвезу, — все веселье в голосе сразу сменяется на трепет. Трепет ожидания. — Я не сажусь в машины к незнакомцам, — отчеканивает Ким, специально выделяя последнее слово, тем самым показывая свою настойчивость. Хотя в глубине души он только и желает, чтобы поскорее оказаться в тепле. И тогда уже не важно где и с кем. Хотя. — Ты замёрз. Садись в машину Ким, — произносит светловолосый. Он далеко не промах, чтобы так быстро отступать. Если уж начал, то обязательно доведет до конца. — Ким?! — удивление младшего повисло в воздухе. — Ага, он самый. Тот, которого я так долго уговариваю. Ты может сядешь наконец? — не то нервозность, не то ухмылка прослеживается в голосе, заставляя предпринять уже хоть какое-то действие. — Упрямый, — последнее хмурое слово за Сынмином, и вот он уже обходит машину спереди и открывает двери, усаживаясь на сиденье с подогревом. Тело обдувает тёплый воздух, заставляя поёжиться от смены температуры. — Ты как маленький замёрзший и голодный щеночек. И ведь тоже с улицы, — смеётся парень. — Я. Сейчас. Выйду, — грозно поглядывая на водителя, ясно даёт понять, что шутка не особо уместна. Но все же. щеночек звучит довольно мило. — С какого перепугу ты вообще решил, что я хочу есть? — до сих пор трясясь от холода с некой периодичностью, грубо спросил Ким. — Обычно ты не такой злой. А раз сейчас другой — значит голодный. Прости, но ты такой очаровательный, особенно когда злишься, — смягчая позицию, объясняет блондин. — Я промолчу. Да и кто вообще не голодный после работы? — парень дает понять, что все-таки имеет хоть какую-то информацию о сидящем рядом, и получает на это только пустой недоумевающий взгляд. В машине уютно и приятный запах. На фоне играет Agony — Beach Fossils. Окутывающее спокойствие накрывает с головой и позволяет чуть выдохнуть и отпустить ситуацию. Тут тепло и хорошо, удобное сиденье, а это пока что все, что нужно для счастья. — Ты, кстати, не представился, — замечает Сынмин, оборачиваясь на парня. — Хенджин. Меня зовут Хван Хенджин, — говорит блондин, отвечая улыбкой на взгляд. — Приятно познакомиться, получается. — тянет Ким. — Откуда ты знаешь мою фамилию.? Предполагаю, что и имя, — не очень довольно спрашивает парень. Знаю, Мин. Связи), — ухмыляется блондин. Заставляет задуматься… Он видит его всего-то четвертый раз за всю жизнь, откуда этому незнакомцу знать его? Не то чтобы наводит на ужасные мысли, но уж точно заставляет задуматься и без того уставший мозг. Инстинкт самосохранения и бдительность никому не помешают, но именно сегодня Сынмин почему-то решил на них полностью забить. Пока что Кима волнует только то, откуда этот странный парень взялся на его беспокойную голову. Да и чем таким Ким смог его заинтересовать. Уж точно не этому наглому рассказывать о том, где он живёт, но. Дорога явно ведёт не к дому. — Ты как настоящий маньяк везёшь меня в лес? — устало спрашивает Ким, позволяя ситуации завладеть собой. — Увидишь. И не думай слишком много, а то глядишь и взорвешься так, — снова отпуская шутку, смеётся Хенджин. — Реально маньяк. — рассматривая парня, произносит Сынмин. Несмотря на весь абсурд ситуации, атмосфера только и делает, что располагает к хорошему самочувствию. Сынмин сам удивляется тому, что впервые ему нормально, даже отлично, с этим чудиком. Пусть некая неловкость присутствует, но сейчас ощущения совершенно другие. Ким понимал, что если бы Хван действительно имел какой-то злой умысел, то не стал бы с ним возиться. К тому же, они мельком уже виделись, и ни в один из этих раз осторожному Сынмину блондин не показался пугающим. Красивая музыка, неимоверно приятный аромат в машине, красивый. водитель (чертовски красивый водитель). На душе относительное спокойствие, а в животе. пусто. Урчит. Сынмин из-за стресса снова ничего не поел с утра. Хорошо хоть музыка заглушает бастующий желудок, и этот маньяк не слышит его. — Скоро покушаем, щеночек, — слышит. — Фу, раздражаешь. Ведёшь себя как маленький. К чему это вообще, — ярко возмущается Ким. Сынмин поворачивает голову к окну, наблюдая за дорогой. Погода сегодня совсем не радует. Темные фигуры с зонтиками оживленно движутся в разных направлениях. Всё выглядит так, словно город — детская книжка, в которой каждому герою ты можешь придумать свою собственную историю, и что более интересно — всякий раз совершенно новую. Одна небольшая улочка сменяется другой, здания, деревья, дома утекают из виду и остаются позади. — Приехали, — паркуя машину на стоянке, протягивает Хенджин и встречается с молчанием. С молчанием спящего человека, — щеночек, — ласково произносит снова, замечая его крепкий сон и зная, что в ответ не получит неодобрительных ворчаний. Устал. Работать наизнос — ужасная практика, которой, к сожалению, живут многие люди. Вырубаются на ходу, падают в обмороки, портят здоровье и при этом продолжают свою рутину, не внося ни единого корректива. Бесконечная погоня за счастьем — разочарование — смерть. Так получается? Хенджин решил не будить его. Раз это единственная возможность хоть немного отдохнуть — он не в праве ее отнимать. За листанием ленты соцсетей прошло около двух третей часа, после того, как с пассажирского сидения послышались шорохи. Сонный и с растрёпанными волосами. Такой прелестный и очаровательный. Только и хочется бесконечно тискать, прикасаться, целовать. Взгляд встречается с глубокими карамельными ничего не понимающими глазами. — Я…долго спал?.. — густой и хрипловатый ото сна голос. — Мм… минут тридцать-сорок, думаю, — говорит, не придумывая лишнего. Кошмар… — укладывая ладошки рук на лицо, бурчит Сынмин, — почему не разбудил? Ты же хотел куда-то зайти. — с ноткой вопросительного возмущения в голосе произносит Ким. — Ты спал, — логичное объяснение причины. — Это не повод, ты мог меня разбудить. К тому же, мы почти не знакомы. И… — Здоровье важнее, ясно? Ты итак ужасно выматываешь себя. Нечего стыдиться, я сам организатор всей поездки, поэтому сон маленьких щенят тоже может входить в расписание, — перебивая сумбурную речь, спокойно сглаживает углы. — А у тебя как раз сейчас будет отличная возможность поближе познакомиться со мной, — ехидно добавляет Хван. Опешив от заявлений, Сынмин не стал ничего отвечать. Он поправил волосы, смотря в зеркало, отстегнул ремень и посмотрел на парня, показывая свою готовность. На улице начинало темнеть, температура опускалась всё ниже и ниже. Тепло, сохранившееся под верхней одеждой окутывало и всеми силами старалось оставаться там же. Хенджин шел впереди шага на два, Ким следовал за ним, внимательно смотря по сторонам. Парни зашли в небольшой дворик, искусно украшенный к приближающемуся празднику. Хван подошел к двери здания, открывая ее для своего спутника. Сынмин зашел внутрь, оглядывая всё вокруг. Это место… Оно такое уютное и такое красивое, что и душа трепещет. Оно действительно невероятно похоже на этого блондина. Ким сразу вспомнил увиденный танец. Своей атмосферой, комфортом, располагающей обстановкой они и похожи. Удивительное место, удивительный Хенджин. Всё до ужаса потрясающе. Но. Сынмину снова неловко. Ему сразу начинает казаться, что он выглядит некрасиво после сна. Будто волосы, которые он проверил несколько раз вовсе и не лежат так как в отражении зеркала, а лицо выглядит уже совсем по-другому. — Мне захотелось показать тебе это чудесное место, потому здесь хорошо и уютно, можно найти свой тихий спокойный уголок. Очень люблю его, — с трепетом рассказывает, заглядывая в глаза, — думаю тебе действительно стоит отдохнуть немного, если ты не против, давай сделаем это вместе? — с лёгкой улыбкой предлагает Хенджин. Умеет же располагать к себе. Удивительно то, насколько многогранными могут быть люди. Волнительно обоим, и каждый из них умеет ловко это скрывать. Их выбор падает на небольшой столик в конце помещения с красивыми винтажными массивными креслами. Хенджин снимает верхнюю одежду, оборачиваясь к Киму, чтобы забрать с его плеч пальто. — Пойдём? — слегка касаясь рукой плеча, замечая небольшую растерянность Кима, спрашивает Хван. Местечко действительно уютное. За разговорами и безумно вкусной едой пролетело уже более двух часов. Оказывается, у них огромное количество тем для разговоров, схожих проблем, мнений и взглядов. Но их отличает то, что Хенджин более уверен и настойчив в своих действиях. И Кима радует, что при этом тот очень аккуратно и бережно подступается к нему. Приятный собеседник — залог хорошего вечера. Совершенно не учитывая их только сегодняшнее знакомство, темы плавно перетекали одна в другую, выстраивая диалог. Так приятно болтать о чём-то интересном, иногда смешном, иногда грустном, с серьезным видом философствовать на важные темы, а потом с улыбкой на лице слушать увлекающую историю собеседника. Время летит быстро и незаметно, оставляя за собой шлейф нежной легкости. Такие вылазки — одно из самых эффективных спасений от серой реальности. Безумно хорошо и так спокойно, мысли полностью погружены в разговор и даже не пытаются разбредаться в потаенные уголки сознания. Люди сами часто себя загоняют, искусственно ограничивая от всего интересного, ценного, трепетного. Как говорится, все границы только в нашей голове. На улице снег хлопьями и легкий ветерок. Холодно. Руки леденеют за считанные секунды, будто никогда и не знали тепла. Утром дождь, вечером снег. — Невероятноо! Такая прекрасная погода, — с детским восторгом трепещет Хван, — ты бы знал, как я люблю снег. Это же самое лучшее в зиме, посмотри же, — доставая телефон и снимая все на камеру, чтобы запечатлеть момент. Все слякоть превратилась в корку льда и уже успела покрыться тонкой белой пеленой. Ким стоял рядышком и улыбался забавам снежного принца, хотя сам уже замерзал от холода. Присоединяться не стал, но порадоваться за своего нового знакомого считал необходимостью. — А… ты бы не мог сфоткать меня здесь? — просит Хван. — Тут? — Да, именно, — и оббегая, становится сзади, направляя руки Сынмина своими, обдавая шею брюнета мягким теплым дыханием. Ким замирает от неожиданности. Что-то странное сковывает поток воздуха в легких и не дает свободы. Хенджин и сам не понимает, что делает. — Ага… я понял, липучка, — чуть отстраняясь от неловкости, протараторил Ким. А Хван понял, что неконтролируемо подвис, прикасаясь к мягким холодным утонченным рукам Мина и вдыхая запах его нежных духов. Блондину сейчас хотелось только бросить всё и прокричать что есть мочи «мамочки, Сынмин так вкусно пахнет». Но вместо это он просто отходит от парня, позируя для фото. Сев в теплую, уже прогретую машину, они кратко переглянулись, будто жалобно улыбаясь друг другу. Наконец-то снова тепло. Лицо, охлажденное сухим резким ветром, обжигает даже тёплый воздух. Вечер выдался удачным. Улыбка не спадает с лица, напоминая о приятных ценных разговорах. И ведь все-таки, так хорошо выбраться с кем-то отдохнуть. Даже если на немножко. Выбраться громко сказано, скорее быть вытянутым на необходимый отдых. И Сынмин рад, что позволил. На удивление, от усталости ни следа, только приятное тепло, что с трепетом роется внутри. — Мы… так и не обменялись номерами, — напоминает Ким, пристегивая ремень. — Ага… — растягивает Хван. — Но я тебе его не скажу, вдруг ещё написывать будешь, — с суровой наигранной серьезностью подшучивает Хенджин. — Тогда ходи оглядывайся. Буду отслеживать твою геопозицию, место жительства, узнаю твою родословную, родословную собаки, — обретя за этот вечер доверие к блондину, начал шутить парень. — Так понравился что ли? — неверный вопрос осторожному Киму. — Прямо сейчас резко разонравился — недовольно произносит парень. — С местом жительства можешь не мучиться. Хочешь сам покажу? У меня квартира красивая. Собака добрая, чай вкусный. — игнорируя слова Сынмина, продолжил Хван. Оба стоят друг друга. — Определись. Закончив диалог переглядками, Хван пристегнулся, поднял солнцезащитный козырек, включил музыку и начал выезжать с парковочного места. Ночной город освещен желтыми фонарями, показывающими направление летящего снега. На улицах показались хозяева со своими собаками, с нетерпением жаждущими желанной прогулки. Количество машин осталось неизменным, город шумел. И только темное небо с летящими белыми хлопьями завораживало и создавало уютную домашнюю атмосферу. Издалека показались родные многоэтажки с изящными балконами и аккуратным фасадом. Вспоминая сегодняшние планы на уборку в квартире, силы предательски быстро покинули тело. Как бы не хотелось, Киму никогда не приходилось жить в беспорядке, потому что он его совершенно не любил. И если в голове бардак и суета, то пусть хоть пространство вокруг будет уютным и спокойным. Тогда может и мысли очистятся. Машина остановилась. Хван посмотрел на своего пассажира, оповещая о том, что пришло время прощаться. Но отпускать так не хочется, что взгляд сразу перемещается на губы. Почему чувства могут быть настолько яркими? Тот самый брюнет сидит в его машине и с блестящими из-за уличного света глазами смотрит на него в тягучем ожидании. Так далеко и так близко. Они не так долго знакомы, чтобы Хван позволил себе сделать это. — Да, мне надо идти, — чуть подвисая, обрывает Ким, когда замечает на себе взгляд, — спасибо за вечер! С тобой было хорошо. Хорошо. А номерами так и не обменялись. Хван не успел сказать ни слова, как на глазах дверь стремительно закрылась, и фигура только что сидевшая рядышком, уже забегала в подъезд. Странно.