пока я ждал дождь, появилась радуга

Легкое ощущение тревоги рассеивалось в груди, как с каждым разом морские волны разбиваются о берег. Мин одновременно испытывал некое волнение и воодушевление. Он с букетом красных роз в руках и небольшой черной сумочкой на плече ехал на метро в концертный зал, где должен был скоро выступать Хенджин. Мысли путались и были совершено ни о чем. Сам парень был в предвкушении своего восторга и уже предчувствовал всю атмосферу концерта. «Главное не вести себя растерянно», — думал Ким. «Интересно, ему понравятся красные розы? Может он вообще не любит цветы», — вторая мысль уже полностью поглотила первую и заняла главенствующее положение. «Верно, душно там не будет, можно не переживать». И так мысли одна за другой плавно путались, растворяясь друг в друге. Ким подошел к огромному залу, наполненному толпой и мягким желтым светом. По обычаю, красными бархатными креслами было заставлено все помещение. — Предъявите Ваш билет, пожалуйста, — вежливо попросила пожилая женщина на входе. — Я пришел по приглашению, — слегка растерянно произнес Сынмин. — Предъявите приглашение, — уступчиво продолжила капельдинерша. Не став говорить что-то еще, Ким отошел в сторону, ища в телефоне номер. Гудки все шли и шли, а трубку никто не брал. — Ало…ало…- проверял Сынмин, закрывая рукой второе ухо. Потерянность все больше и больше обволакивала его, помещая в тревожный шарик. Хван специально оставил его без пригласительного билета, и только увидев вызов, сразу побежал к главному входу в зал, выключив на телефоне звук и сунув его в карман. Спускаясь со ступенек второго этажа, он все думал, как бы максимально незаметно приблизиться к Мину. Очутясь в холле, Хенджин сразу заметил знакомую темную макушку, тщетно пытающуюся дозвониться уже уставшему от вибрации телефону блондина. Тепло мгновенно разлилось по всему телу, а улыбка непроизвольно доползла до ушей. Тихо приближаясь сзади, Хван аккуратно накрыл руками глаза брюнета. Ким опешил, замирая под его прохладными пальцами. В голове мгновенно пробежала куча мыслей, он боялся ошибиться, но все равно выдал: — Джинни, ты меня так напугал… «Неожиданно… Джинни…», — сразу подумал блондин. — С чего ты решил, что это я, — убирая руки с лица, начал выбражать парень. Он умело чувствовал границы других людей, тщательно стараясь никогда их не нарушать. И у него это успешно получалось. — Нетрудно догадаться, — Ким с цветами в руках обернулся к Хвану. Тот был в белой рубашке с длинным рукавом, сверху которой красовался чудесный пиджак с бусинами, и в черных брюках. Вроде ничего необычного, но на нем, в глазах Кима, это смотрелось просто невероятно. Кажется, зависать по случаю и без, было уже их общим слаженным делом. — Эти цветы — твои, — вручая Хвану аккуратно упакованные цветы, еле заметно улыбнулся Ким. — Розыыыыы! Очень красивые, спасибо! — искренне воскликнул парень, забирая букет. — Долго думал, понравятся они тебе или нет… Но я считаю, что они тебе под стать, — произнес Ким, отшагивая чуть в сторону от толпы людей, и указал головой в сторону своего движения. — Приятно, что ты так чутко подошел к этому, — невольно умилялся Хван. — Я обязательно хочу послушать об этом поподробнее после концерта. А пока поможешь завязать? — протягивая черную атласную ленточку, Хенджин наклонил голову набок. Он спокойно может сделать это и сам, но пока есть возможность попросить об этом Кима, он с радостью ею воспользуется. — Давай попробую… Повернись, пожалуйста, — и с серьезным, внимательным лицом, Мин старательно начал пристраивать ленту к волосам, чтобы понять соотношение ее концов. — Готово! — отметил он. — Ты бы и сам с этим справился, — подловил Сынмин. — Я хотел, чтобы это сделал ты, — ухмылялся Хван, — спасибо. — Он проводил Мина в зал к его месту, а сам стремительно скрылся за кулисами. Свет в зале погас. Лучи света направились к сцене, точечно освещая ее. Появился ведущий, начиная свою долгую речь словами: «Здраствуйте-здравствуйте, дорогие друзья, рад видеть вас в этом зале. Сегодняшний вечер вы точно проведете прекрасно, это уж мы вам обещаем. Главный танцор нашего мероприятия — Хван Хенджин». Дальше Ким уже не слушал, хотя было бы полезно узнать что-нибудь новенькое о своем приятеле, но он зачем-то искал его за кулисами. Именно в этот момент, ему очень захотелось взглянуть на него и насладиться каждым миллиметром его прекрасного личика. Ему хотелось рассказать всем о том, что это к нему Хван приходил домой, когда он болел, и что именно он завязывал ему бантик на волосах перед выступлением, что именно с ним парень проводил свое свободное время. Какие-то собственнические чувства зародились в нем, и теперь, ему хотелось только прижать Хенджина к себе и никому не отдавать. Ему хотелось буквально кричать от эмоций, но он так и продолжал спокойно сидеть на месте, бегая глазами по сцене. Вдруг стало тихо. Ведущий, что вещал что-то зрителям, уже закончил свою речь и растворился за кулисами. Пятно света стало плавно перемещаться, освещая светлую макушку и давая возможность бусинам на пиджаке переливаться и блестеть. Появилась музыка, и от того балетного костюма и танца, которые видел Ким в тот вечер, когда еще даже не был знаком с Хенджином, осталось ровно ничего. Плавные движения, тут же прерываемые резкими, так и скользили по всему телу. Невероятная чувствительность к танцу и умение передавать эти чувства другим людям — то, что восхищало Кима в данный момент. Кажется, этим танцем было пропитано всё, и даже те, кто совсем не следил за происходящим на сцене. В частицах воздуха царила энергия светловолосого парня, плавно залетающая в легкие и распределяющаяся по всему телу. Мин сидел неподвижно: его с головой и полностью поглотил немой восторг. Парня поразило то, как на сцене Хенджин превратился в абсолютно другого человека. Такого активного, иногда разъяренного, а иногда чуткого, но совсем непохожего на того, с кем он знаком… Выражение его лица постоянно менялось, но ни на секунду не отражало тревогу или стеснение. Это так завораживало… Сама смена эмоций по щелчку пальцев. Это… Это так профессионально… Изумительное зрелище. Жуткое волнение в груди и невозможность глубоко вдохнуть шли в комплекте со всем спектром эмоций. Ким сам не понимал от чего испытывал такие сильные чувства, но танец Хвана был как и в тот раз невероятен. Чем дольше играла музыка, тем больше застегнутых пуговиц на рубашке терял Хван. Он танцевал до невозможности чувственно, стараясь поделиться этим с другими. А самое главное — с самым важным зрителем сегодняшнего концерта. Номер закончился, и он, тяжело дыша, перевел взгляд на Кима, задержал на нем свое внимание и мягко улыбнулся. Затем поблагодарил пришедших, взяв микрофон у уже появившегося ведущего, и скрылся, освобождая сцену для следующих выступающих, дающих ему возможность переодеться и передохнуть. Далее было еще пару номеров до следующего выхода Хенджина, но для Кима они ничего не значили. Он даже не пытался обратить внимание на них, оставаясь загипнотизированным танцем. В детстве Мин был тесно связан с искусством, и за долгое время своего творчества, успел повидать немалое. Правда, потом полностью ушел из этой сферы… Но еще ни разу за всю свою жизнь, казалось, обычный танец не затрагивал настолько глубокие струны души. Шел номер за номером. Концерт плавно подходил к концу. Хван выступал почти все время и только иногда прерывался долгими речами ведущего и номерами других танцоров. — Этот замечательный вечер я хочу закончить песней, — начал Хенджин. — Песней собственного сочинения. Я долго вынашивал идею и немало думал над текстом, но всё было тщетно: сколько бы раз я ни садился за работу — каждый раз приходилось что-то исправлять, потому что все время меня не устраивала даже самая мелочь. Все шло совершенно неважно, и хоть общий набросок я уже имел, о том, что я могу сделать дальше, я не имел ни единого представления, — Ким завороженно слушал блондина, незаметно кивая головой. — Но один человек, которого я встретил совсем недавно, сам не зная того, направил меня на верный путь. И вот песня уже готова и вы впервые услышите ее! — в ожидании весь зал наполнился овациями. Из колонок полилась мягкая мелодичная музыка, услаждающая уши. Она сразу давала понять, что песня о чем-то трепетном и нежном, покоящемся в сердце под несколькими замками. Hey you, yes you — аккуратно, утопляя слушателей в мягкости, начал Хван. [эй ты, да ты] How did you make me fall in love with you — его глаза направились на Мина, и только тот в этот момент мог чувствовать всю теплоту этого взгляда. Душа Кима снова начала подтаивать, только теперь в разы стремительнее. Смотреть на Хенджина, пока он буквально прожигал огромную дырку своими глазами, было безумно неловко. Ким неосознанно старался разорвать зрительный контакт. [как ты заставил меня влюбиться в тебя] Hey you, yes you — вторил Хенджин, все еще смотря на Сынмина. [эй ты, да ты] At first sight — повторяя строчку четыре раза, он осмотрел зал, делясь с ним своим трепетом. [с первого взгляда] Can we walk аnd maybe share our lives - с улыбкой на лице пел Хван. [можем ли мы прогуляться и, возможно, разделить наши жизни] Can we talk аnd maybe love your eyes - музыка, наполненная жизнью, так и затекала в уши. Ким находился в неком недоумении, он не понимал, можно ли считать это за открытое признание, или Хван так смотрел на него только потому что хотел, чтобы Мин не чувствовал себя потеряно в зале. «Вот я дурак», — только и проносилось в голове. «Глупо, что я не могу разобраться даже в таких вещах», — переживал брюнет. [можем ли мы поговорить или, может, я буду любоваться твоими глазами] And if you don’t know love, I will make the best of us — тут же успокаивал мысли Сынмина Хван. [И если ты не знаешь любви, я сделаю все возможное для нас] And if you know so much, why don’t you give me love — снова обращаясь взглядом к Киму, бережно пропел Хенджин. [А если ты знаешь много, почему бы тебе не подарить мне любовь] Строчка за строчкой, как поочередно ветер шелестит листиками в лесу, когда аккуратно пролетает между деревьев, песня лилась, наводя на Сынмина кучу размышлений. «Все эти знаки внимания и правда же не зря», — считал Ким. «Может мне просто кажется», «да что он мог во мне найти», — тут же появлялось в голове. Неуверенные, боязливые мысли снежным комом неслись в неизвестность, пока не растаяли под нежное can we love [можем ли мы любить]. Пара влюбленных глаз так и гипнотизировала неподвижно сидящего Мина, пока тот не сообразил, что песня закончилась, и зрители уже давно громко аплодируют выступающему. *** Огромные пушистые хлопья снега то и дело падали с неба. Будто сказочная белая птица потихоньку накрывала город своими крыльями, перья которых попадали в самые потаенные места. Например, в души людей, даже самые скверные. Сынмин стоял на улице в ожидании приятеля, иногда поднимая голову к небу и рассматривая падающие снежинки. «Ему, должно быть, понравится такая погода», — думал Ким, пристально следя за кристалликами в воздухе. «Наверное… я все-таки чувствую что-то к нему», — осторожно размышлял парень. «Это же нормально — что-то чувствовать к другим людям, так ведь? Просто это немного странно осознавать, к тому же…» — Постарался как можно быстрее освободиться для тебя, — перебил мысли выбегающий из здания Хван. «К тому же, он такой несносный!», — только и возникло в мыслях. «Страшно… привязываться к кому-то и полностью посвящать себя отношениям», — переживал парень. — Эй, ты чего такой? — окликнул Хван. — А? Какой? — сквозь рассеивающийся туман задумчивости, спросил Ким. — Потерянный, — подметил парень. — Все в порядке, просто задумался немного, — отвечает Мин, встречаясь с многозначительным молчанием. — Кстати, — переводя тему и подводя хоть какой-то итог всей сегодняшней встречи, — мне просто безумно понравился концерт. Спасибо за приглашение! — Хван кивнул. Они в медленном темпе, словно зачарованные, потихоньку удалялись от здания. Оба знали, что хотели бы подольше побыть вместе. Снег кружился в воздухе, словно танцевал вальс. — Пошли в кафе? Я угощаю, — предложил Ким. — Скучноооо, — протянул Хван. — Со мной скучно? — С тобой скучно быть не может, давай просто погуляем? — с выражением лица, полным очевидности, говорил парень. — Вовсе не против, просто подумал, что в теплом помещении будет приятнее. — Зато не так красиво! Ты только посмотри на эти бархатные снежинки, они же просто чудесные, — восхищался Хенджин. — Да не против я, — лепя снежок и кидая его в блондина, смеялся Мин, уже убегая вперед. Чувства разрастались в груди: хотелось и смеяться, и плакать, и громко кричать. От ощущений захватывало дух. Завораживающая сказочная погода погружала в чувство радости и удовлетворенности, а от осознания нахождения в компании приятного человека, улыбка на лице доползала до ушей. Сынмин чувствовал себя чудесно. Впервые за всю зиму он проникся ее атмосферой, и предчувствие праздника неожиданно вселилось в его душу. — Знаешь, это, наверное, странно, но сейчас хочется только кричать о том, что я люблю, — сказал невзначай Ким. — Не поверишь, мне тоже. Идя по заснеженному скверу, кроны деревьев которого создавали туннель, они шутили и наслаждались погодой. Момент был наполнен смехом и дурачеством. Чудес не бывает, но они этому совершенно не верили. Особенно сейчас. Красота в глазах смотрящего, и только. Как бы там ни было, каждый смотрит сугубо через призму своего восприятия, и сейчас она у них настроена на один лад. Хенджин выглядел как довольный маленький ребенок, впервые увидевший снег. Полный искрящегося восторга, он то и дело восклицал о том, как же красиво вокруг, заряжая Сынмина своим теплым настроением и располагая к себе. Хван был очаровательным, милым и безумно уютным. Тем временем чувства Кима разрастались все сильнее и сильнее, собираясь огромным ноющим комком в груди. — Мы сейчас идем с тобой, болтаем, — тихо начал Ким, — я проникаюсь этой атмосферой и сразу вспоминаю детство. Помню, как с родителями и старшей сестрой, неожиданно для нас, вместе встречали первый снег. Мне было тогда лет восемь, наверное, но я по сей день имею картинку перед глазами, рассказывая тебе это, — делился Ким. — Я чувствовал себя тогда таким счастливым и довольным! До сих пор храню эти ощущения внутри, — с очарованным взглядом рассказывал парень. — Сейчас я чувствую тоже самое, — нежно и почти шепотом закончил Мин, протягивая открытую растопыренную ладошку блондину. — Оу… это очень мило, — вынес Хван, — а еще милый ты, — накрывая своей рукой его, и переплетая пальцы, парень прислонился к уху, проговаривая фразу. Табун мурашек пробежал по шее и рукам Кима, заставляя его поежиться, а Хенджина ухмыльнуться. — Спасибо, что поделился. Приятно чувствовать доверие. Ким на это только кратко выдохнул, закрывая глаза и растягивая губы в еле заметной улыбке. Рано говорить о доверии. Скорее, Мин уважал его, новую личность в его жизни с еще неопределенным статусом, но доверять что-то нежное внутри себя, чуть легче, чем довериться самому, и это совершенно разные вещи. А комфорт в начале общения говорит не о многом, он лишь один из показателей. В любой момент все может резко измениться, как направление пронизывающего ветра в суровую погоду. Увидев издалека празднично украшенный киоск с кофе, парни устремились к нему, по дороге обсуждая, что бы они хотели заказать. — Я не против твоего айс латте, но на улице холодно, я переживаю, что ты снова заболеешь, Ким, — объяснял парень. — Ну он очень вкусный, к тому же, зимой я его уже не раз пил. — Возьми, пожалуйста, что-нибудь горячее, — беспокоился Хван. — Ты итак уже идешь рядом, — чуть поднимая их переплетенные руки вверх, Сынмин вогнал Хвана в краску. — Подкат зачтен. — Это не подкат, это факт. — Мы поменялись местами? Держа в руках стаканы с горячим напитками, парни грели прохладные руки, выдыхая облака воздуха. На часах было около девяти вечера, а снег, сопровождающий гуляющих в течение всего времени, и не планировал заканчиваться. Двигаясь в обратном направлении, а точнее к парковке, где стояла машина Хвана, они остановились, разглядывая небо, полностью затянутое белой дымкой. Допив свой кофе, Хенджин высунул язык на обволакивающий холод и с закрытыми глазами пытался словить снежинку. Вместо этого на него обрушилась целая горсть холодного порошка — проказа Кима, которая, конечно, не осталась незамеченной. Парень так потрусил ветку дерева, рядом с которым стоял Хван, что часть снега свалилась на блондина. — Ну ты… — открыв перепуганные глаза, выкрикнул Хенджин. — И кто же? — Ким убегал с высунутым языком. — Задница! — кричал вдогонку парень. — Ты думаешь, я тебя не догоню? — А ты попробуй! Дурашливо пробегав добрые минуты две, оба остановились, когда Хван схватил брюнета за руку. — Говорил же догоню! — радостно прозвучал Хенджин. Слова тут же застыли в воздухе и растворились в частом сбитом дыхании. Он безмолвно стоял, аккуратно обхватывая запястье Кима. Тишина затягивала, давая чувствам, цветущим словно вишня весной, выбраться наружу и поселиться в душе стоящего рядом. Ким стоял совершенно неподвижно, казалось он замер под действием чар, а не собственной воли. Хван чутко чувствовал границы других людей, и сейчас в его голове только и звучала последняя звонкая фраза Мина. Он нежно подтянул к себе парня и положил руку тому на талию. Вторая рука теперь уже покоилась на шее Мина. Он закрыл глаза и плавно приблизился к утонченным строгим губам парня, утягивая того в медленный поцелуй, на который, к огромному удивлению Хенджина, Ким незамедлительно ответил. Они аккуратно изучали друг друга, нежно касаясь губ друг друга. Сладковато-горький вкус от кофе оставался на их языках и связывал воедино. Он был общим приятным связующим. Перемещая руки на спину блондина и иногда хаотично двигая ими, Сынмин крепко держал парня, отдаваясь этому поцелую. Чувства разрывались в груди, иногда улетая импульсами в движения их губ. Их языки мягко переплетались, и было такое ощущение, что в этом поцелуе царил легкий летний ветерок, подаривший обоим глоток свежего воздуха. Хенджин отстранился, глубоко вдыхая носом, но холодные руки Кима взяли его за голову и снова утянули в теплоту их ртов. Нежные прикосновения, сначала робкие и неуверенные, потом смелые и жадные, растворяли их обоих. С каждым последующим движением напряжение внизу живота нарастало все больше и больше, сбивая с ритма и заставляя голову кружиться. Мир вокруг был уже не таким привлекательным и важным, остались только они в своем маленьком уютном куполе из ярких чувств. От удовольствия Хван промычал Мину в рот, на что тот притянул его так близко к себе, как только мог. Даже через объемные куртки они могли почувствовать очертания тел друг друга. Закончив поцелуй, они неловко, но очень трепетно обнимались. — Ты мне так сильно нравишься, — прошептал в воздух Хенджин. — И ты мне, очень-очень, — Ким прислонился к уху блондина и, произнося слова, опалил его теплым дыханием. Сейчас все тревожные чувства обрели покой, и все казалось до жути правильным. Будто только так и никак по-другому. — И знаешь, мне все-таки интересно, почему ты решил, что розы под стать мне, — тихо и слегка задумчиво спросил парень. — Нуу… не знаю, я так чувствую. А если точнее? Думаю, вы похожи своей утонченностью и элегантностью, — чуть подумав, выдал Мин. — Допустим, красно-бордовые розы выглядят довольно строго, они молча могут выражать даже очень глубокие чувства. А еще они нравятся многим, но не ранят своими шипами лишь некоторых, точнее тех, кто умеет правильно и бережно с ними обращаться. — Романтично, — протянул Хван. Ким слегка ударил его кулачком в плечо, и оба одновременно начали по-дурацки смеяться.