Ворон с Зелёными Глазами

В замке наших героев встречали, как и подобает, с фанфарами и торжественным приемом. Толпа восхищённых людей ожидала троицу со спасённой принцессой в тронном зале и даже Рихард, которого его спутники буквально силком затащили во дворец, не ловил косых взглядов на своём чёрном камзоле, за который ещё пару лет тому назад был бы сиюминутно повешен прямиком на главной площади. — Сын мой! Дочь моя, Ева! — Даже Король, переступая через свою гордость, бросается с объятиями к возвратившимся детям. — Как же рад я вас видеть! — Слёзы счастья проступают на глазах мужчины, когда он смотрит в родное лицо. — А мы-то как рады! — Улыбается Кристоф. — Мой любимый папа’! — На иностранный манер отвечает принцесса, заключая отца в нежные девичьи объятия. — Вы спасли мою дочь! Я обязан вам жизнью! — Обращается Король к двоим путникам. — Нам ничего не нужно, о, Славный Король! — За двоих отвечает Пауль. — Только лишь расскажи: теперь-то ты счастлив? — Пауль уж чувствует, что победа близка и ожидает ответа с замиранием сердца. — Ох, милый мой Пауль… — глаза Короля погрустнели. — В жизни Короля не может быть полного счастья… — Ну вот, и этот туда же… — Протягивает Паулю Рихард вполоборота. — … коль погибают на поле брани его подданных сыновья, а почти каждый год сироты голодают без урожая — не может Король позволить себе веселиться, сколько бы не выпил он за застольем вина. — Лицо Пауля в миг погрустнело. — Я безмерно рад и благодарен тебе за спасение моей дочки и сына, но, увы, счастье для монарха, как недосягаемая звезда, сколь бы долго он к ней ни тянулся. — Король сочувственно опускает ладонь на плечо сына, которому только предстоит в будущем осознать, насколько правдивы были его слова. — Я тебя понял… — Отзывается Пауль совсем тихо. — Ну, что ж! Не будем о грустном! Настал час веселиться! — Ободрился Король. — Устроим же пир в честь вашего славного возвращения! — Обращается он к своей свите. — Пауль, друг мой! И даже ты, Рихард. — Последний упомянутый ведёт бровью вверх. — Скажите, чем я обязан вам за спасение Евы? — Кристоф с благодарностью смотрит на своих новых друзей. — Ничего нам не нужно, не переживай за это, Кристоф. — Пауль мягко улыбается. — Только пусти переночевать, да мы уйдём на рассвете. — Юный принц скромностью спутников озадачен. — Вы спасли моё тело и душу от заточения! — В диалог вступает юная принцесса Ева. — Для меня будет честью стать вашей женой! — Принцесса задерживает взгляд на мужчине в чёрном камзоле. В этот раз бровью вверх ведёт уже Пауль. — Простите, фройляйн, я вынужден вам отказать… — Рихард предложением обескуражен. — Ждёт меня дома жена. — Обескуражен и Кристоф, но от отказа в один миг выдыхает. — И три дочки… — Загадочно улыбаясь, добавляет Пауль. Рихард толкает мужчину кулаком в бедро, не в силах скрыть заговорщическую улыбку. — Ах, какая досада! — Вздыхает принцесса. — Ну, не беда! — Кристоф крепко обнимает Пауля за плечи. — На пир хоть придёте? — Это мы всегда только «за». — Пауль с улыбкой хлопает друга по плечу. Смерив темноволосого мужчину взглядом, Кристоф растягивает губы в благодарной улыбке и его тоже приобнимет. — Какой же ты, всё же, холодный… — Замечает Кристоф, чувствуя даже сквозь одежду лёд его бледных ладоней. — Об девок погреешься. — У командира не отнять грубости солдафонской. Но, тем не менее, Рихард сглаживает комментарий кроткой улыбкой. — Ну что же, друзья! — Гласит уже с трона счастливый отец. — Ура нашим путникам! Ура юному принцу! — По залу проносятся крики восторженной толпы. За всем этим действом с нахмуренными от досады бровями с трона наблюдала белокурая королева. Поняв, что её сыну престола теперь не видать, она вместе с ним удалилась из зала в глубокой печали. Пока придворные вовсю готовили широкий пир, злая мачеха с сыном пошли и утопились в глубоком колодце белокаменного дворца.

***

Гулянье длилось с обеда и до самого вечера. Люди веселились, смеялись и в стенах дворца, казалось, собралось почти всё королевство и место за праздничным столом нашлось буквально для всех. Празднество гремело тарелками с разнообразными блюдами и бокалами с лучшим вином почти из каждого зала. Казалось, в этот вечер нельзя было найти человека, что был бы хоть чем-нибудь огорчён. Однако, среди королевской уже изрядно подвыпившей свиты их нашлось сразу двое. Один из них стоял, уперевшись руками в каменный балкон благоухающего летнего сада, совсем вдали от пиршества и веселья. Второй же, настиг его чуть погодя, покинув торжественный зал, даже не прихватив с собой любимую фетровую шляпу. — Чего стоишь один тут, скучаешь? — Обращается к Рихарду Пауль из-за спины. В новой рубахе из лучшего шёлка он почти не чувствует прохладу июньской ночи, что в безмолвном саду нарушалась лишь трелью ночных птиц и насекомых. — Не вижу повода для веселья. — Рихард отрывается от созерцания летнего сада с небольшого балкона, оборачивается к стоящему сзади мужчине. — У нас осталось шестнадцать дней на поиски, иначе твоя душа отойдёт ведьме. — Он смотрит в голубые глаза со всей серьёзностью и, Паулю даже начинает казаться, что с толикой грусти. — А она разве не умерла? — Пауль и сам догадывался, что пока уговор в силе, ведьма ещё имеет шанс возродиться. — Если ты не выполнишь условия договора, она сможет воскреснуть. — Рихард видит по лицу Пауля, что тот и сам всё прекрасно понимает, но, к своему удивлению, не замечает в нём ни тревоги, ни беспокойства. Пауль уводит взгляд в сторону сада, о чём-то про себя размышляя. — Беспокоишься за мою душу? — С грустной улыбкой спрашивает он, вновь возвращаясь взглядом к мужчине. Рихард не в силах оторваться от голубых печальных глаз. — Ну а как же твоя душа, Рихард? — Он делает несколько шагов вперёд, не разрывая зрительный контакт. — М? А что моя душа? — Рихард следит, как Пауль подступает всё ближе. В ночной тишине он слышит лишь его неспешные, твёрдые шаги на полукруглом балконе. — Кому принадлежит теперь твоя душа, Рихард? — Нефритовые глаза наблюдают, как губы мужчины произносят его имя. В отголосках проклятой, истерзанной предательством и скорбью души, оно отзывается теплом июньской ночи. Рихард вновь поднимает взгляд к голубым глазам. При свете полной луны они горят неведомым доселе загадочным блеском. — Тебе. — Едва слышно произносят его бледные губы. Не отрывая от лица призрака своего тёплого взгляда, Пауль опускает ладонь на холодную грудь, ровно туда, где должно биться сердце. Прикосновение едва ощутимо сквозь плотную ткань, но вдруг Рихард чувствует биение своего давно замершего в ледяной оболочке сердца. Не в силах поверить в новизну давно забытых его телом трепетных ощущений, он опускает взгляд на его руку. Дыхание Пауля в миг замирает: впервые он чувствует под черным камзолом человеческое тепло. Как заведенное, сердце Рихард колотится в груди с новой силой, пока к бледной коже возвращаются прежние краски. — Ты меня тоже?..- Почти шепчет Рихард вернувшимися к жизни губами, когда Пауль с улыбкой перебивает его своим тихим «Да». Коротким рывком Пауль сокращает расстояние между ними и прижимается к приоткрытому рту, что жадно вбирает в себя долгожданный июньский воздух. Мягкие губы наливаются горячей от нетерпения кровью, целуют в ответ, обо всём забывая. Прикрытые веки Рихарда дрожат: он видит лишь то, что даруют ему ощущения: влажные губы Пауля, что обхватывают его жадно, сладко ими упиваясь, его ладонь, что зарывается в его густых волосах немного сжимая, не позволяя от себя отстраниться. Два дыхания сливаются в одно, Рихард чувствует его на своей тёплой коже, на разгоряченных щеках мужчины напротив, когда он накрывает их своими ладонями. Они скользят по плечам, вдоль шеи и под тканью рубашки. Притянутый силой его крепких рук, он утопает в нежности этого поцелуя, что навсегда снимает с души ненавистное ведьмино проклятье. Пауль отрывается, рукой поглаживает темноволосый затылок. Мужчины переводят дыхание, с нежностью глядя друг на друга, соприкоснувшись лбами. — В этот раз ты меня спас. — Шепчет Паулю Рихард, на что тот улыбается, лаская большим пальцем влажные губы. — Ещё пару раз и мы будем квиты. — Паулю нравится любоваться его тёмно-зелёными глазами, что теперь так естественно и счастливо блестят. — Впереди целая ночь, успеешь со мной расплатиться. — Тёплая ладонь скользит вдоль кожи мужского лица. — Мне одной ночи с тобой будет мало. — Пауль притягивает его к себе, мягко поглаживая горячую кожу под тканью камзола. — Я готов целовать тебя хоть целую вечность. — Рихард с улыбкой наблюдает, как его ладоней касаются нежные поцелуи. Пауль гладит его щеку, задевая длинными пальцами волосы на висках. — Можешь уже начинать, я вовсе не против. — Разговоры смолкают, давая волю вновь нашедшим друг друга губам. Пир в белокаменном замке не смолкал до утра. Подвыпившие люди гудели, словно осиный улей, но в цветущем летнем саду было умиротворенно и тихо и лишь два мужских голоса, о чём-то с друг другом всю ночь говоря, изредка прерывалось на поцелуи, как и было положено в эту июньскую ночь.