***
— Знал, что найду тебя здесь, — сказал Ник, присаживаясь на траву рядом с Кэти. — До сих пор люблю это место... Кэти любовалась озером, осенней листвой, что плавала в воде. Этот пейзаж успокаивал её. — Ребекка рассказала мне... о том, что сделал Элайджа. — Ник поднял жёлтый дубовый лист и задумчиво принялся рассматривать его. — Мой брат всегда стремится поступать правильно,– продолжил он, – всегда защищает свою семью и тех, кого любит. Не спорю, иногда выходит скверно... Но он безумно любит тебя, Кэти. Я сразу это понял, как только увидел вас вместе. — Любит как дочь... — грустно усмехнулась Кэти. — Я так не думаю. Любовь вообще не простая штука... Элайджа собирался пожертвовать своими чувствами, чтобы ты жила нормальной человеческой жизнью. — А разве не ты сказал, что он хотел превратить меня в вампира? — Это были лишь слова, чтобы позлить его. Не знал, что ты всё слышишь... Элайджа поступил ужасно, но он сделал это для твоего блага. А вот мы с тобой всё испортили... В том, что случилось виноват не он один. Кэти пододвинулась ближе и положила голову Никлаусу на плечо. Он приобнял её. — В последнее время моя жизнь превратилась в непроходимую тьму... Один кошмар сменяется другим. Ник, я так устала страдать... — Только в твоих силах это закончить, дорогуша. Прости его и будь с ним или уезжай подальше.***
Весь оставшийся день Кэти провела в раздумьях на берегу озера. Она запускала в воду камни и злость на Элайджу постепенно уходила. Ник, конечно, прав, они все виноваты. А в прочем, какая разница, если всё уже произошло, ничего не исправить. Но ещё можно успеть кое-что спасти, пока это не рассыпалось в пыль... например, любовь. Несомненно, она любит его, любит невероятно. Возможно, с того самого дня, как он взял её на руки... Уже с детства, она планировала как они поженятся. Представляла себе церковь и белое платье, многочисленных гостей и пятиуровневый торт. Она так хотела побыстрее вырасти, чтобы быть с ним. Хотела, чтобы он перестал смотреть на неё, как на ребёнка. Ребекка уверяла, что эти чувства пройдут, стоит ей только встретить прекрасного юношу. Но она ошибалась. Никто не мог сравниться с ним... Ни по уму, ни по обаянию, ни по силе. Вспомнила Кэти и мисс Делвей, свою учительницу пения, жившую у них четыре года назад. Этот эпизод тоже был стёрт из её памяти, до вчерашнего дня. Учительница была милой девушкой, лет двадцати и поначалу очень нравилась Кэти. А потом, она увидела, как мисс Делвей с Элайджей гуляют по саду, держаться за руки и мило улыбаются друг другу. Кэтрин не могла допустить другой женщины в его жизни. Он должен был быть только её и больше ничей. И Кэти закатила грандиозную истерику, предоставив ему выбор: или она или учительница. В итоге, мисс Делвей исчезла из их жизни и из её памяти. Чем больше она думала обо всём этом, тем больше вопросов у неё возникало. Нужно разобраться, нужно скорее поговорить с ним... Кэти вернулась домой. Элайджи не было. И она решила подождать в его спальне. Раньше, до весеннего бала, она часто приходила сюда в его отсутствие. Ей нравилось смотреть, какие книги он читает, нравилось слушать его парфюм, нравилось лежать на его кровати, представляя его рядом. Конечно, он знал, что она тут бывает, не мог не знать, но, тем не менее, ни разу не уличил её в этом. Стемнело. Кэти зажгла в комнате свечи и, устроившись в кресле, взяла с прикроватного столика Элайджи книгу «Моби Дик, или Белый Кит». Она открыла на том месте, где лежала закладка "... ведь как бы неразумно ни вели себя животные, человек всех неизмеримо превосходит своим безумием" — прочла девушка. Дверь в спальню открылась. Элайджа вошёл и молча сел на кровать недалеко от Кэти. — Я хотела извиниться за своё поведение утром... – начала она. — Нет, ты была права, я и в прямь плохой пример для подражания. Я не думал тебя осуждать, мне было важно понять, почему ты так поступила. — Просто поверь, у меня были причины убить его... Это было даже приятно в моменте, а потом, пришло чувство вины... Я не собираюсь больше делать этого. Так что, можешь не беспокоиться о моей человечности. — Хорошо. Я рад, что мы всё выяснили. — Нет, не всё... Сегодня я целый день провела на озере и много думала... Я вспомнила про мисс Делвей... Что с ней случилось? — Я внушил ей забыть про нас и уехать из города. — Но она ведь нравилась тебе? — Твоё спокойствие, Кэтрин, было важнее... – Элайджа с нежностью посмотрел на девушку. Она отвела глаза, чтобы собраться с мыслями и продолжить. — В тот вечер, после бала, когда я сказала, что люблю тебя... Это ведь не было для тебя сюрпризом, ты давно знал о моих чувствах... И ты мог присечь их в самом зародыше, но не сделал этого. Ты дал мне надежду, что мы можем быть вместе. Я флиртовала с тобой, а ты подыгрывал... Если ты собирался отказаться от меня и выдать замуж за другого, тогда зачем делал это? — У меня нет ответа на твой вопрос... Всё слишком сложно... — Ты знаешь ответ, он в глубине твоей души... Но ты не желаешь признать его. – Кэтрин, давай поговорим потом, я очень устал, – Элайджа встал, чтобы проводить ночную гостью. Кэти положила книгу обратно на столик и последовала за ним к двери. – Элайджа... — позвала его Кэти, ей хотелось заглянуть ему в глаза. Вампир замер, не успев открыть дверь. Она впервые назвала его по имени. Слышать это из её уст было непривычно и будоражище приятно. Он обернулся и, обхватив её голову рукой, притянул к себе. Их губы слились в страстном поцелуе. Кэти ждала этого момента всю свою жизнь. Весь мир перестал существовать, остались только их бешено бьющиеся сердца. Жаркий поцелуй, горячие объятия... Элайджа не желал выпускать её из своих рук. Он принялся жадно целовать её подбородок, затем шею. Девушка слегка запрокинула голову, она забыла как дышать. Элайдже больше не хотелось её крови, он был свободен от этих желаний, но им овладели другие. Кэти начала растёгивать его рубашку. Он не мог остановить свои поцелуи, наслаждаясь её запахом, её нежной кожей, но вдруг что щёлкнуло внутри... Он вдруг осознал, что не может этого сделать, это всё не правильно, так не должно быть... Ещё совсем недавно он качал её на качелях, рассказывал сказки на ночь, а теперь нагло целует это создание, почти ребёнка. Элайджа остановился и убрал руки девушки со своей груди. – Кэтрин, я не могу, ты должна уйти, – он опустил глаза, чтобы не смотреть на неё и открыл дверь, выпуская девушку из своей спальни. Острая боль снова пронзила сердце Кэти, но она ничем не выдала это, молча покинув его комнату. Она получила ответ на свой вопрос...***
Было уже заполдень, а Кэти только спустилась в гостиную. Она ждала, когда Элайджа и Ребекка уедут по делам. В одной руке она держала небольшую сумку из коричневой кожи, в другой – три письма. Девушка подошла к обеденному столу и разложила их. Для Ребекки. Для Ника. Для Элайджи. – Значит, ты решила уехать... – Ник появился на лестнице, с любопытством разглядывая, лежащие на столе, белые конверты. – Нет... я решила простить его и быть с ним. Но, как обычно, мои решения ничего не значат. Судьба не даёт мне права выбора. – И куда отправишься? – Я надеялась, что ты мне подскажешь. – Ну, мне нравиться Англия... Париж вполне не плох... – Ник, я хочу найти свою настоящую семью... – перебила его девушка. Никлаус внимательно посмотрел на неё. – А мы с тобой похожи, Кэтрин Николсон, оба не можем жить без семьи, – слегка усмехнулся он. – Я расскажу всё, что может тебе помочь. Кэти пришлось снова слушать историю убийства её родителей. На этот раз, она не упускала из виду ни одной детали: Какая была карета? Во что они были одеты? Был ли багаж? Девушка решила неприменно узнать кем были её родители и найти родственников. Раньше она даже не задумывалась об этом, ей вполне хватало Элайджи и Ребекки. Но теперь, когда она осталась совсем одна, ей был остро необходим хоть один родной человек. – Ты жалеешь, о том, что было между нами? – спросил Ник. – Нет, – грустно улыбнулась Кэти. – Жалеть о прошлом – самое глупое занятие на свете. Несмотря на то, как всё получилось, у меня остаются прекрасные воспоминания о тебе... а всё плохое, будто бы, стирается из пямяти. Ник крепко обнял девушку на прощание. – Когда решишь вернуться, мы будем ждать тебя в Новом Орлеане, – прошептал он ей на ухо. Кэти кивнула и тут же исчезла. Он увидел в окно, как девушка запрыгнула на Звёздочку и, взглянув в последний раз на поместие, умчалась прочь. Никлаус налил себе бурбон, взял со стола письмо со своим именем и повертев его в руках, не читая, убрал в карман. Через несколько часов появились Элайджа и Ребекка. Ник ждал их в гостиной, сидя в кресле. Несколько бутылок бурбона, за это время, были уже приговорены. Войдя, Элайджа сразу обратил внимание на белые конверты, подписанные почерком Кэтрин. – Где она? – спросил он с ужасом и тревогой в голосе. – Уехала, – спокойно ответил Никлаус. Ребекка взяла письмо и устроилась на диване. Элайджа забрал последний конверт, адресованный ему. Клаусу показалось, что руки брата дрожали, когда он открывал письмо. Дорогой Элайджа! Я не в силах более оставаться рядом с тобой. Только время, проведённое вдали друг от друга, расставит всё по местам. Ты был и всегда будешь главным мужчиной в моей жизни. И мне остаётся лишь верить в то, что однажды, после долгой разлуки, мы встретимся вновь и всё будет по-другому.Твоя Кэтрин
Всегда и навечно...
"Всегда и навечно" – повторил он про себя, прикрыв глаза. Кэти знала, что эта фраза значит для него. – Я верну её, – Элайджа быстрым шагом направился в сторону двери. – Нет.– Никлаус преградил ему дорогу. – Прости, брат! Он молниеносно вонзил острый клинок в сердце брата и аккуратно уложил его на пол. Кожа Элайджи приобрела цвет пепла. – Ник! Ты обезумел? Что ты творишь? – закричала Ребекка. – Тише сестра. Элайдже нужно отдохнуть... думаю, лет десять хватит. А ты собирайся, мы едем в Новый Орлеан. Этот чёртов городишко мне порядком надоел. – Я никуда не поеду! – она была вне себя от злости. – А я говорил, что заменил обивку в твоём гробу? Тебе понравиться: белый бархат ммм... – по лицу Клауса расползалась победоносная улыбка. – Ненавижу тебя! – Ребекка яростно взглянула на Ника и побежала наверх собирать вещи.