Договор об аренде ( The Rental Agreement )

Яркая вспышка молнии и оглушительный раскат грома разбудили Гермиону от беспокойного сна. Ее сердце бешено колотилось. — Успокойся, Гермиона, — пробормотала она себе под нос. — Это всего лишь гроза. Бояться нечего. Это было ее мантрой каждый раз, когда начиналась гроза. Но страх так и не рассеялся. Это началось, когда она была студенткой Хогвартса. Замок был старым и унылым, а гроза всегда добавляла этому месту жуткого холода. Раскаты грома сотрясали его до основания, и было известно, что в него всегда ударяла молния. Год, проведенный в бегах с Гарри и Роном, только усилил ее страх. Жизнь в палатке пугала ее тихими ночами. Страх неминуемой поимки всегда занимал первое место в ее сознании. Но ночи, когда начинался шторм, усиливали ее страх, что их скоро поймают. Ее дверь со скрипом отворилась, и в щель просунулась взъерошенная белокурая голова. — Ты в порядке? — спросил он. Волна облегчения захлестнула ее при виде лучшего друга. Никто не понимал ее страх так, как Драко. Когда они жили порознь, он часто получал от нее письма или сигналы с камина посреди ночи с просьбой приехать. Он всегда соглашался, часто отправляя свою последнюю спутницу домой до ее визита. — Нет, — ответила она, тяжело дыша, когда по комнате прокатился еще один удар грома. Он закрыл дверь и подошел к ее кровати. Им не нужно было обмениваться словами. Он знал, что ей нужно. Он откинул одеяло и скользнул в ее постель. — Просто постарайся не обращать на это внимания, — сказал он ей, когда она подалась в его ждущие объятия. — Ты в безопасности. Гроза не сможет добраться до тебя. — Я знаю, — пробормотала она. — Ты же знаешь, я бы не допустил, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, — продолжил он, крепче прижимая ее к себе, когда она задрожала. Она посмотрела на него в темноте и улыбнулась. — И это я тоже знаю. — Хорошо, — ответил он. — Теперь закрой глаза и постарайся уснуть. Я никуда не уйду. Когда она закрыла глаза и позволила сну овладеть собой, она услышала его продолжающуюся мантру. — Ты в безопасности, я здесь, спи. Грозы продолжались до конца недели, и каждую ночь они вместе ложились в ее постель. Ей не нужно было просить его составить ей компанию, и он никогда не сомневался, что она, возможно, не захочет, чтобы он присоединился к ней. Дождь барабанил по окнам, когда они забрались в постель, и Гермиона выключила свет. — Чем ты занималась до того, как мы стали друзьями? — спросил он, обнимая ее в темноте. — Ты имеешь в виду такие ночи, как эта? — уточнила она. — В школе я проводила много времени в гостиной. Я никогда не могла заснуть во время грозы. Находясь так высоко, как гриффиндорская башня, я всегда боялась, что в нас ударит молния или что-то в этом роде. Поэтому я не ложилась спать и читала или делала домашнее задание. — А когда ты была дома? Или с Уизли? — он спросил. Гермиона пожала плечами. — То же самое, что делала в школе, — ответила она. — Только когда мы с тобой подружились, я смогла спокойно спать. Когда мы начали с ним встречаться, Молли запирала дверь Рона снаружи. Я думаю, она боялась, что у нас будут неприятности, пока мы живем под одной крышей. — И все же ты тайком пробиралась в мою спальню, — отметил он. — Как ты думаешь, она когда-нибудь знала об этом? — Трудно сказать, — задумчиво произнесла она. — Гарри знал. Ну, он знал, что я не спала там несколько ночей. Однажды утром он поймал меня, когда я прокрадывалась обратно, прежде чем кто-либо еще встал. Он пообещал, что никому не расскажет, и никогда не спрашивал, куда я ходила. — Ты бы сказала ему, если бы он спросил? Ей не потребовалось много времени, чтобы ответить. — Нет, — сказала она. — Он понимает нашу дружбу, но он предан Рону. Если бы он знал, что я тайком убегаю из дома, чтобы спать в постели другого мужчины, он, вероятно, рассказал бы об этом ему. У нас и без того было достаточно проблем, чтобы добавлять к ним еще и тебя. — Не знаю. Кажется, у вас двоих сейчас все хорошо, — ответил он, ослабляя хватку. Гермиона положила руку ему на живот. — Все изменилось, — призналась она. — Он был такой… Уклончивый каждый раз, когда мы виделись. Как будто он что-то скрывает. Ты думаешь, он хочет расстаться? Вздохнув, он покачал головой и полностью отпустил ее. Сбитая с толку, Гермиона села и уставилась на него сверху вниз. — Он был бы идиотом, если бы бросил тебя, Гермиона, — это все, что он сказал. Затем он потянул ее за предплечье, молча прося ее лечь обратно. Он не пытался обнять ее, но она все равно положила голову ему на плечо. — Мне все равно, если мы расстанемся, — призналась она. — Я просто не хочу быть той, кто должен это делать. — Потому что тогда ты потеряешь их всех, — сказал он за нее. Она кивнула, и с каждым движением головы вниз ее подбородок упирался в его руку. — Ты бы все еще хотела их, если бы Рон бросил тебя? Она снова села и задумчиво уставилась в окно. Ей никогда не приходило в голову, что они могут ей не понадобиться. Она хотела семью, и Уизли подходили на эту роль. Но что, если Рон бросит ее, и это будет ужасно? Сама мысль о том, что после этого она будет без семьи, заставляла ее чувствовать себя некомфортно. — Может быть, и нет, — ответила она. — Я никогда по-настоящему не задумывалась об этом. — Может быть, сейчас не время думать об этом, — предположил он. — Прости, что я заговорил об этом. Но его слизеринский разум точно знал, почему он говорит об этом. Слухи о предложении, нашептанные его матерью, преследовали его. Уизли никогда не был бы достаточно хорош для нее, и она никогда не была бы счастлива в качестве его жены. Он боялся, что она согласится на это, просто чтобы сохранить некое подобие семьи. Ему нужно было убедить ее, что Уизли — не единственный выход, что Рон — не единственный ее выбор. И ему нужно было сделать это как можно скорее.