Опасный соперник / Tyger! Tyger!

В красно-золотой гостиной Гриффиндорской башни Невилл Лонгботтом, Дин Томас и Гарри Поттер пытались успокоить разъярённого Рона Уизли. — Послушай, Рон, я знаю, что сейчас это кажется ужасным, но я не думаю, что он будет с ней дурно обращаться, — примирительно сказал Дин, мысленно оспаривая собственные слова. Широкоплечий, внезапно возмужавший Невилл, прислонился к двери, эффективно блокируя ее. — Я понимаю, что ты чувствуешь, Рон, — тихо сказал он. — Да что ты знаешь? — сердито выкрикнул юный Уизли. Их глаза встретились, и Невилл снова повторил, ещё тише: — Я знаю, что ты чувствуешь. Я тоже давно люблю ее. — Не говори мне, что нужно быть влюблённым в неё, чтобы думать, что у нее должен быть лучший выбор, чем поганый Снейп, — злобно ответил Рон. Гарри с негодованием посмотрел на них. — Кто из вас сейчас может выступить против Люциуса Малфоя и победить? Я предпочту, чтобы вы оба были живы, даже если это означает, что Гермионе придется выйти замуж за Снейпа, — сердито проворчал он. — Тебе легко говорить, Гарри. Признайся, ты высокого мнения о Снейпе, и тебе не придется представлять Миону в его грязных объятиях, — прошипел Рон, побуждая остальных мальчиков позеленеть от этой мысли. — Я хочу знать, почему вы, придурки, уверены, что никто больше не сможет позаботиться о ней? Неужели никто не подумал, что у этого мерзавца на уме, и почему он вынуждает ее выйти за него замуж? ~~~~~~~~~~~~~~~~~ После прибытия четы Уизли события стали развиваться стремительно. Гермиона отлично выучила свою роль в брачном обряде, который, согласно описанию профессора МакГонагалл, выглядел в ее неискушённом взоре, как театральный спектакль. Она потерялась в мыслях и, покоряясь опеке взрослых волшебников, ничего не могла сделать, кроме как идти вперед. Все началось с ритуальной свадебной причёски, что ее немало удивило. Миссис Уизли усадила в уютной комнате старосты невесту Мастера зелий, одетую лишь в тонкую золотистую тунику из льна, и туго заплела ее густые волосы в шесть кос, разделив каждую прядь кончиком древнего ржавого копья. Джинни сообщила, что когда-то им убили известного гладиатора. — СЕВЕР, ЮГ, ВОСТОК, ЗАПАД, ЖАРА, ОГОНЬ, — четко произнесла миссис Уизли на латыни, затем сделала паузу и торжествующе произнесла: — ЦЕЛЬ! Гермиона смотрела в зеркало, как ее глянцевые косы поднялись над головой, как змеи и сложились в высокую пирамиду на макушке. — Ты похожа на сосновую шишку, — фыркнуло отражение в зеркале, морща нос. — Она похожа на традиционную чистокровную невесту, — надменно парировала миссис Уизли. — Пламя Lutei Socci, — сказала она на следующем вздохе, и тогда ноги и голову Гермионы окутало ледяное пламя. Это оказалось щекотно и она было захихикала, но Молли строго взглянула на неё. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~ . Оглядываясь назад, можно было сказать, что это было эпично. Мистер Уизли, яростно сжигающий ее школьную форму на алтаре в гостиной Гриффиндора, вряд ли скоро забудется. Когда профессор Снейп буквально вырвал ее из цепких рук Молли Уизли, на ее глазах выступили слезы, и все перестало казаться игрой. Она знала, что значимый момент неотвратимо приближается. Казалось, он колебался долю секунды, прежде чем произнести свою часть древней римской формулы: — Где ты Гайя, там я Гай, — произнес он, вложив ей в руки ветку терновника. Если ей казалось, что в гостиной Гриффиндора было людно, то это было ничто по сравнению с видом каждого студента, преподавателя и представителей Министерства, выстроившихся плотной стеной между башнями Гриффиндора и лестницей в подземелье Слизерина. Молли и Артур Уизли снова взяли ее за руки. К ним присоединились Ремус Люпин и Нимфадора Тонкс. Рон, Гарри и Джинни встали на полшага сзади. У нее не было возможности поговорить с «фениксами», но все они казались совершенно спокойными. Возможно, она была единственной, кто здесь паниковал. Перед ней шествовала идеально выстроенная шеренга первокурсников Слизерина. Она задавалась вопросом, чем именно угрожал им профессор Снейп, чтобы заставить их вести себя так безукоризненно. Одна из девочек несла корзинку с мягкими игрушками, которые она тайком привезла в Хогвартс из дома. Кудрявый мальчик держал на вытянутых руках тяжелый сдобный пирог. Ещё один ребёнок нёс факел, зажженный на алтаре Гриффиндорской башни. У каждого в руках была посильная ноша. Два самых очаровательных мальчика-близнеца держали в руках ее палочку и палочку профессора Снейпа, возложенные на богато украшенные подушки. Впереди шел профессор Снейп, рядом с ним директор Дамблдор, профессор МакГонагалл и мистер Филч. Снейп остановился у входа в подземелье Слизерина. Все замолчали, более тысячи человек затаили дыхание, ожидая, пока Северус Снейп сбросит защитные обереги Слизерина. — Защита сброшена, моя леди, — крикнул он. — Установи невидимую стражу! Процессия расступилась, уступая ей место. Ее рука с волшебной палочкой не дрогнула. Она сделала это. Она установила новую защиту для факультета Слизерин и прикрепила острый шип над аркой. И тогда, у всех на глазах Северус Снейп поднял ее, легко, как пёрышко, и перебросив через плечо, понёс в подземелье, в гостиный зал, а за ними потянулась свадебная процессия. — Молодец, Персефона, — прошептал он ей на ухо, усаживая ее на обитый зелёной парчой стул с высокой спинкой. В этот безумный день это не казалось шуткой. Персефона, заточенная в подземную темницу Хогвартса. Она задавалась вопросом, подадут ли домашние эльфы зернышки гранатов. Она изо всех сил старалась сохранить спокойствие. Свадебное празднество продолжилось. Неужели это никогда не закончится? После даров огня и воды она предала огню свои детские игрушки на алтаре, посвященном Прародителям ее мужа, кем бы они ни были. Она принесла в дар профессору Снейпу монету, а другую бросила в огонь. Третью она подарила своему приёмному отцу Артуру Уизли. Северус Снейп произнес речь, в которой он посвятил ей свою жизнь и дал торжественные клятвы богам, предкам и, как показалось Гермионе, каждому участнику свадебной вечеринки. Наступила пауза, и собравшаяся толпа затихла, когда Молли Уизли снова выступила вперед. Под ее зорким взглядом мальчики бережно разместили обе палочки на миниатюрной копии брачной постели с балдахином на возвышении посреди зала. Приемная мать Гермионы взяла руки юной ведьмы и вложила их в руки Северуса, громко объявляя: — Бессмертные прародители, я сочетаю этого мужчину и эту женщину священным и нерушимым браком. Вы всегда будете вместе как кровь и плоть, и в позоре и в славе. — Брачное ложе! — провозгласил Артур Уизли. Залог верности. Как ей объяснили ранее, мистер Уизли поручился за ее добродетель, прежде чем обьявил ее женой Снейпа. Церемония не будет завершена, пока профессор Снейп не выполнит свой супружеский долг и не закрепит брак. Гермиона не отводила взгляд с обычно бледного лица Северуса Снейпа, пока Молли уводила ее. Он мучительно покраснел. Он, Северус Снейп. Мастер зелий. Его тоже смутили все эти шокирующие вещи. Молли Уизли проводила ее в апартаменты профессора. Гермиону бросило в жар. Она не могла заставить себя произнести ни слова, пока Молли деликатно раздевала ее перед кроватью, усыпанной шафраном и фиалками. Та самая кровать, крошечная копия которой стояла в зале, где пировали гости и на которой покоились их волшебные палочки. При других обстоятельствах ей, вероятно, показалось бы это очень романтичным. — Гермиона, — проговорила Молли, расчесывая ее волнистые, каштановые волосы. — Знаешь, мы с Роном надеялись на другое… И хотя судьба сложилась иначе, мы с Артуром всегда считали тебя своей дочерью, — ее лицо исказилось, словно она пыталась сдержать слёзы. — Когда он войдёт, ты должна один раз оказать сопротивление и сказать «нет». Когда он назовет тебя своей женой, ты должна ему повиноваться. — Я понимаю, — сказала Гермиона, стараясь скрыть горечь. — Он скоро будет здесь, — Молли ласково коснулась ее щеки. — Не бойся, милая, Северус лучше, чем думают о нём люди. Он неплохой человек. Если ты дашь ему шанс, ты никогда не пожалеешь об этом. Не говоря больше ни слова, Молли Уизли вышла из комнаты, оставив ее одну на несколько беспокойных минут. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Следующим человеком, вошедшим в комнату, был жених, высокий, бледный и некрасивый. Ущербное мужское подобие сказки, которую она любила в детстве, «кожа белая как снег и смерть, глаза и волосы черные, как вороново крыло». Он настороженно стоял перед ней, явно не торопясь завершить их брачную церемонию. И все же от его близости у нее в животе похолодело так же, как и в его классе в первый год обучения. Она села ровно, стараясь натянуть простыню до шеи. — Мисс… Гермиона, мы должны завершить это сегодня, — он очень внимательно изучал узор на полу, — но нам не придётся заниматься этим снова, если вы этого не хотите. — Нет, я имею в виду… Не знаю… Все это немного неожиданно, — ответила она. — Понятно, — он пожал плечами, а затем, казалось, на мгновение задумался. — Полагаю, я мог бы наколдовать гламурные чары, если пожелаете, несмотря на то, что сейчас у меня нет палочки. Она изумлённо взглянула на него. — Чтобы сделать мою внешность менее… отталкивающей, — объяснил он, его голос был таким же глубоким, как и всегда. — Это унизительно, — в негодовании сказала Гермиона, в порыве гнева наклонившись вперед и забыв удержать простыню. Одна ее грудь обнажилась. На лице Северуса Снейпа появилось нечитаемое выражение. — Для кого? — Для нас обоих, не говоря уже о самой идее брака, — проронила она. Профессор Снейп на мгновение выглядел удивленным. — Очень хорошо, теперь ты должна мне отказать. Он протянул руку и коснулся ее пальцев. — Нет, — сказала она, отстраняясь от него. — Жена, — ровным голосом сказал он, как будто это был пароль к святилищу. — Да, — ответила она, и его лицо просветлело. Он отошел от кровати и начал медленно расстегивать длинный ряд пуговиц, начинавшихся у его горла. Она испуганно и завороженно смотрела на него, поэтому он остановился на третьей пуговице. — Наверное, я мог бы остаться в одежде, но предупреждаю, что это будет довольно неловко, — сказал он, указывая на свою тяжелую мантию. — Нет, если я раздета, то и вам тоже следует раздеться. Торг неуместен, — возразила она. Северус Снейп страдальчески поморщился. — Теперь я уверен, что гриффиндорская честность будет терзать меня даже в спальне. Она скептически хмыкнула. — Не приходило ли вам в голову, моя дорогая, что, если вы физически безупречны, то я провел годы под пристальным вниманием Темного Лорда? — резко спросил он. Тогда, не обращая внимания на свою наготу, она подползла к нему на четвереньках. — Покажите мне себя, — сказала она. — Что ты надеешься увидеть? Зачем тебе это? — спросил он. — Потому что я готова поспорить, что ты никому больше не показывал, что они с тобой сделали. Кроме того, теперь я твоя жена, — дерзко заявила она, как будто это не была ее первая брачная ночь, как будто она не была за день до этого в его классе, и он не забрал тридцать баллов у Гриффиндора за «неспособность мисс Грейнджер держать волосы подальше от котлов». Сегодня он поклялся жизнью защищать ее, и самое меньшее, что она могла сделать, это позаботиться о нём. — Очень хорошо, но не говори потом, что я тебя не предупреждал, — категорично ответил он. Ему потребовалась целая вечность, чтобы раздеться. Гермиона насчитала не менее четырех слоев одежды и более сотни крошечных черных пуговиц. Какой мучительный и ужасающий стриптиз. Ей было трудно не признать, что это выглядело возбуждающе. Он был одновременно мускулистым и поджарым. Она была немного ослеплена шириной его плеч; его ребра проступали сквозь слой упругих мышц. Она с болью увидела, как шрамы от проклятий пересекали его обнаженную грудь, как рельефы на карте. Когда он раздевался, то наклонил голову так, что его черные волосы закрыли его лицо, как вуаль. Он отказался смотреть ей в глаза. В этот момент она поняла, что уже любит его. Он боялся того, что она о нем подумает, как воспримет его боевые шрамы. У неё закружилась голова, и она почувствовала тошноту и возбуждение одновременно. И только тогда ей пришло в голову взглянуть ему ниже пояса. Мерлин. Ее первой мыслью было, что у Виктора цвет пениса был гораздо более темный. Эрегированный член профессора Снейпа был такого же алого оттенка, как и его лицо, когда злосчастный Невилл растопил еще один котел. Он оказался крупнее и массивнее, чем у ее первого любовника. Ее короткий опыт с Виктором Крамом был единственным основанием для сравнения. Она надеялась, что он не ранит её. Ей казалось, он никогда не осознавал чувства других людей. Ее взгляд вернулся к шрамам на его теле. — Есть что сказать? — спросил он. — Все, что я могла бы сказать, прозвучало бы неуместно или неискренне, — ответила она, остро осознав, что они оба обнажены и находятся примерно в двух футах друг от друга. — Раньше тебя это не останавливало, — усмехнулся он, садясь на край кровати спиной к ней. Резаные линии пересекли и его бледную мускулистую спину. — Пожалуй, я промолчу, — фыркнула она. Ей казалось, она начала немного понимать его. В некотором смысле, он не так уж и отличался от ее друзей. Как бы сейчас выглядел Рон, если бы он провел двадцать лет в шкуре двойного агента, и его жизнь постоянно подвергалась бы опасности? Скорее всего, он бы озлобился и очерствел так же, как Северус Снейп. Основные различия между ним и любым юным гриффиндорцем были в жизненном опыте, а не в степени доброты. В основном, он был вспыльчивым, а не злобным. Жалость сжала ее сердце. — Итак… Гермиона, теперь, когда ты насытила своё любопытство за мой счёт, я повторю свое предложение гламура, — пробормотал он. Она прокрутила в уме дюжину различных возражений. У всех были свои двусмысленности, которые могли его оскорбить. В конце концов она остановилась на честном подходе. — И я повторно отказываюсь. Если ты со мной в постели, я хочу видеть именно твоё лицо. — Как скажешь, — отозвался он, все еще глядя на стену. — Мы не можем больше откладывать, хоть этот разговор довольно… занимательный. Мы должны завершить обряд. — Согласна, — быстро ответила она, ожидая, что ее ждёт какой-нибудь едкий ответ. Но его не последовало. Вместо этого он прочистил горло. — У меня есть два варианта. Я могу сделать это быстро, либо ты позволишь мне доставить тебе удовольствие. Я не могу сочетать и то, и другое. Выбор за тобой. — Благодарю, я бы предпочла получить удовольствие. К тому же, что бы ни случилось сегодня вечером, это создаст основу для наших будущих отношений, ты так не считаешь? — улыбнувшись, сказала она, пытаясь заставить себя выглядеть беспечно. — Я согласен, — ответил волшебник со шрамами, все еще сидевший в изножье кровати, отвернувшись от нее. Очень медленно повернулся к ней и так же медленно обвёл ее взглядом, не пропуская ни одного дюйма обнаженного тела. — Нравится то, что ты видишь? Возможно, она не была достаточно опытной для мужчины такого уровня, но понимала достаточно, чтобы распознать похоть во взгляде. — У тебя маленькая грудь и ты пугающе тощая, — ответил он, но его слова звучали не слишком убедительно. Его голос был слышен словно в отдалении, когда он плавно провел рукой по ее ноге. — Несомненно, это будет похоже на раунд с метлой. — Комета или Чистомёт? — усмехнулась она. Он хмыкнул. То, что последовало за этим, было как гром среди ясного неба. Сначала он целомудренно касался руками самых неожиданных частей ее тела: лица, рук, нежной кожи живота прямо под пупком… Она вздрагивала, ожидая новой медленной ласки. Он продолжал, пока ее тело не растаяло под его руками. Он смотрел ей в глаза, а его пальцы с нежностью скользили по ее бедрам. Это были мягчайшие прикосновения к внутренней поверхности ее бедер. Она едва не содрогнулась, а он застонал в ответ. Она почувствовала яростное удовлетворение от того, что его рука скользнула ниже, и призывно раздвинула ноги. Он сознательно решил дать ей гораздо меньше, чем она хотела, проведя белым пальцем по узкому устью, едва прикасаясь. Она рефлекторно выгнула спину, поощряя его на большее, желая, чтобы он ощутимее прикоснулся к ней там, где это принесло бы ей наивысшее удовольствие. И снова его пальцы умышленно избежали требование ее тела. Он бессердечно дразнил ее. Его длинные пальцы трепетно гладили ее, не касаясь напрямую ее клитора, дьявол. Томительно, почти нежно он опустил палец между ее складками. Когда он убрал его, послышался влажный звук. — Я уверен, — его глубокий, ровный голос на этот раз прозвучал сдавленно и отрывисто. — Ты готова прямо сейчас. — Я хочу тебя, — прошептала она. — Я хочу, чтобы ты… сделал… это. — Если ты хочешь меня, назови мое имя… Ты знаешь мое имя, девочка, назови его. Скажи мое имя… — приказал он. Ее охватило нетерпение, граничащее с одержимостью. — Северус…иди ко мне. Пожалуйста, Северус… — Твое желание — закон, жена, — ответил он. Если в его тоне и был какой-то сарказм, она его не заметила. Затем, в одно мгновение, он оказался над ней. Она совершила ошибку, недооценив его. Он был далеко не мальчиком, даже не Виктором, а огромной грозной силой, взрослым волшебником. В нем было гораздо больше самообладания, чем она могла подумать. Как будто ей снова исполнилось одиннадцать лет, и это был первый день занятий, когда он уверенно смотрел на весь мир, как бессмертный Дракула перед классом зелий и холодно выговаривал ей: — Пожалуйста, позвольте другим ответить на этот вопрос, мисс Грейнджер. Она чувствовала в равной степени возбуждение и ужас и впервые осознала внутреннюю уязвимость своего положения. Возможно, она умна. Она могла быть храброй, но не была ему ровней, и они оба это знали. Она уловила в его дыхании слабый запах огневиски. — Мне очень жаль, мисс Грейнджер, — прошептал он, толкаясь в нее. — Теперь скажи слова, женщина, заверши обряд. — Ты … Гай…я… — проговорила она, пораженная тем, что ей вообще удается дышать. Его близость почему-то ощущалась гораздо острее, чем проникновение Виктора Крама. Как будто она снова теряла девственность. — Ещё раз, — прошептал он, продолжая двигаться, наполняя ее. — Где ты… Гай…— начала она снова. — Сверху, — грубо сказал он, умудряясь оставаться внутри нее, даже когда менял их позиции. Вот это было волшебство, подумала она. — Садись, — приказал он сквозь стиснутые зубы. Ее голова начала немного проясняться, по крайней мере, настолько, чтобы она могла сосредоточиться и произнести слова: — Где ты Гай…там я… Гайя. Она начала двигаться инстинктивно. — Где ты Гай, там я… Гайя, — повторила она. Ей не нужно было спрашивать его, чувствует ли силу этих слов. Он застонал, его губы порозовели, лицо покраснело, бедра приподнялись, и румянец разлился по шее и груди. Она почувствовала резкий рывок, и горячий поток ощущений, которые не были эмоциями, а казались ближе к состоянию небытия, нахлынул на нее, приводя ее в состояние, которое было более темным и более чувственным, словно растопленный горький шоколад. — Огонь, — хрипло пробормотал он, запрокинув голову, просунув руку между ними и погладив ее клитор. Она замерла над ним, готовясь задать вопрос, прежде чем поняла, что если его сила кажется ей горячим шоколадом, то ее магия вполне может показаться ему жарким пламенем. Движение его руки на ее теле, возможно, также обуздало ее язык. Ее тело напряглось, как сжатая пружина, и ее охватило другое чувство, мало чем отличающееся от того, как если бы ее переехал автобус Ночной Рыцарь. Без предупреждения он снова оказался над ней, его ритм ускорился, дыхание сбилось. Она почувствовала, как погрузилась в поток тепла и жидкости. Он рухнул рядом с ней, тяжело дыша, как загнанная борзая. Она пододвинулась ближе и положила голову ему на грудь, чтобы услышать биение его сердца, не обращая внимания на его недоверчивый взгляд. — Ты спрашивал о наших будущих… — она не смогла подобрать подходящее слово, — … шахматных партиях. Думаю, я не откажусь от этого. — Я полностью к вашим услугам, мадам, все, что вам нужно сделать, это пожелать. Но в данный момент, — он потер лицо обеими руками, — традиция требует, чтобы мы появились перед нашими гостями, — Ох, — сказала она разочарованно. — Я и забыла о них. Впервые за семь лет, что она знала Северуса Снейпа, он искренне рассмеялся. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Рон Уизли и Невилл Лонгботтом угрюмо сидели по обеим сторонам от Римуса и откровенно наблюдали за двумя волшебными палочками на крошечном ложе посреди зала, переполненного гостями. Черная палочка заметно вибрировала на шафрановых листах, а более светлая, изящная палочка скользила вниз по ее длине. Невилл нервно облизнул губы. Рон стиснул зубы и подавил стон, подступивший к его горлу, пребывая в сочетании отчаяния и воспалённого воображения, всем сердцем мечтая оказаться на месте Снейпа. Ритм жезлов был неоспорим. Колено Рона неудержимо подпрыгнуло, хотя Люпин осторожно положил тяжёлую руку ему на плечо. Он взглянул на Невилла, который выглядел жалким и побледневшим. Он смотрел, как палочка из черного дерева перевернула палочку Гермионы и начала упорно стучать по ней, высекая искры. Ублюдок. — Прекратите, мальчики, — тихо сказал Люпин. — Теперь это уже нельзя отменить. Живите своей жизнью. Дамблдор встал перед ними, закрывая вид на миниатюрную сцену. — Рон, Невилл, вы, молодые люди, похоже, серьезно нуждаетесь еще в кусочке торта, — серьезно сказал он. — Поверьте мне, когда я говорю, что Гермиона сделала самый правильный выбор в данных обстоятельствах. Конечно, вы не желаете, чтобы она пожизненно несла бремя вины, что кто-то из вас пострадал, защищая ее. — Но, сэр… — заговорил Невилл. — Я хочу знать, почему никто не верит, что Гермиона может сама постоять за себя, — угрюмо сказал Рон. — Она не раз сталкивалась с Темными волшебниками. Дамблдор взглянул поверх очков. — Ты так считаешь, Рон? Люциус Малфой — могущественный волшебник. Он убил многих, и хотя Гермиона потрясающая ведьма для своего возраста, она еще очень молода. Стоит ли ее жизнь твоего желания получить ее для себя? Рон моргнул. — Вам не приходило в голову, что я просто хочу, чтобы она была свободна? — Возьмите еще торта, джентльмены, — приказал Дамблдор. — Ты тоже, Ремус. Ешь. Не все зависит от тебя, Рон, — добавил он, многозначительно взглянув на мальчика. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Под руку с Северусом, в зеленой слизеринской мантии, она появилась перед переполненным залом. — Я представляю вам виконтессу леди Гермиону Снейп, — громко объявил Северус, его лицо было непроницаемо. О, это был сюрприз. По всей вероятности, существовала еще тысяча вещей, которых она не знала о Мастере зелий, ставшим ее мужем. Ее муж. Тысяча вещей, которых она не знала о своем муже. Ее желудок необъяснимо сжался. Приветствие толпы было ошеломляющим. Она не знала, почему мистер Филч первым подошел к ней и поцеловал ей руку.