Опасный соперник / Tyger! Tyger!

Можно сказать, что прибытие гостей проходило по плану: камин не успевал выплевывать волшебников, всюду слышались хлопки аппараций, сновали под ногами домашние эльфы, лились рекой объятия и слащавые приветствия – за всем этим безумием Северус предпочел наблюдать с безопасного расстояния. – Добрый день, Артур, – сказал он, оторвав глаза от книги. С таким же успехом он мог бы называть по именам и всех остальных, а не дожидаться, пока жена отчитает его за неприветливость. Он и так еле сдержался, чтобы не аппарировать в какое-нибудь безопасное место, вроде Запретного леса. Черта с два он будет приветливым! Как он дошел до жизни такой? Просто нелепо! – Добрый день, Северус, – сказал Артур так же демонстративно. – Именно так все и начинается, верно? – он хмуро посмотрел на пожилого лысеющего волшебника. – Боюсь, что так, – Уизли стоически кивнул. – Сначала дети, потом приём гостей, потом не успеешь оглянуться, как тебе уже запрещено выходить утром из дома, пока она не одобрит твой внешний вид. Можно подумать, что кто-то, кроме нее, обращает внимание на твои торчащие нитки! – У нас началось с критики моей одежды, – Северус нахмурился. – Всего через две недели после заключения брака. Артур философски пожал плечами. – Ты молод, ты приспособишься. – Чего не скажешь о Гермионе, не так ли? – усмехнулся он. – А чего ты ожидал от нее, профессор? – спросил Артур, вздёрнув подбородок. – Не пойми меня неправильно, в целом меня устраивает наш союз, но я предполагал, что она будет более покладистой, - сказал Северус. У него не было желания обнажать душу, но сочувствие Уизли неожиданно принесло ему облегчение. Было бы гораздо ближе к правде, если бы он признался, что и понятия не имел, что он, Северус Снейп, окажется таким уступчивым и не выдержит давления девушки. На секундочку – только представьте, он САМ принимает гостей на рождественские праздники! Очевидно, его охватила какая-то неизученная наукой форма безумия, вызванная избыточным количеством минетов. – Гермиона Грейнджер? Покладистая? – Артур выглядел слегка озадаченным. – Вы вообще общались с ней до свадьбы? Хоть как-то? – За пределами класса не особенно – нахмурился Северус. – При каких обстоятельствах вы виделись вне занятий? – подозрительно спросил Артур. Северус покосился на него в ответ. – Не считая отработок? Гм…. Когда она училась на третьем курсе, она обезоружила меня, оглушила и связала. Ах да, еще она подожгла мою мантию во время матча по квиддичу, когда ей было всего одиннадцать лет. – Ну, то-то и оно. – Артур выдавил улыбку. – Ты довольно легко отделался, похоже, возраст идет ей на пользу. Посуди сам: нынешние праздничные развлечения – это просто цветочки по сравнению с пироманией. – Как скажешь, – проворчал Северус и вернулся к чтению книги. Краем глаза он заметил, как Уизли наклонился к нему и, понизив голос, сказал: – Есть вещи похуже, чем любить собственную жену. – Назови первые пять, – прошипел Северус в ответ. ________________________________________________________________________ Гермиона считала, что, как бы там ни было, а каникулы проходили довольно хорошо. Тонкс починила все, что сломала. Вместо Фреда и Джорджа, казалось, приехали их тихие, запуганные двойники. Грозный Глаз лишь слегка раздражал Северуса, и если он пару раз и пытался пойти вразнос, то тут же успокаивался, получив от Молли вязаньем по голове. Ее родители притворялись, что ее муж – пустое место, для них его как будто не существовало. Это, конечно, было не лучшей манерой поведения из всех возможных, но и далеко не худшим вариантом развития событий. Мистер Филч проводил все свое время с домашними эльфами, но, по словам Северуса, так было всегда. Очевидно, мать довольно рано передала Филча на их полное попечение, и они приветствовали его возвращение из Хогвартса, как возвращение блудного сына. Гарри и Джинни едва показывались, не говоря уже о том, чтобы общаться с внешним миром. Рон с недавнего времени, похоже, предпочитал общество Тонкс всем остальным, впрочем, Гермиона ничего не имела против. Скорее всего, это было как-то связано с его планами стать аврором после окончания школы. Кроме жены, Ремус и мистер Уизли были наверное единственными людьми, с которыми Северусу было о чем поговорить, но для угрюмого мастера зелий это было настоящим лучом света. ______________________________________________________________________ Если бы они были магглами, идея утреннего открытия подарков, сопровождаемого восторгом и весельем в доме, где нет никого младше шестнадцати лет, могла бы показаться немного странной, но факт оставался фактом: волшебники никогда не останавливались на полпути. Если уж соблюдать традиции - то все до конца! Поэтому ни свет ни заря все обитатели дома с энтузиазмом приступили к разбору груды подарков под елкой. Повсюду были разбросаны обрывки бумаги, в комнате то и дело раздавался смех. Гермиона пыталась выудить кусочек ленты, который каким-то образом оказался в ее чае. – Эй, профессор, – крикнул Гарри, с убийственной точностью швырнув в Северуса коробочку, обернутую в яркую бумагу. Северус с легкостью поймал ее, пробормотав себе под нос: "Действительно, эй". Он осторожно открыл подарок и уставился на его содержимое с таким видом, словно был не в состоянии понять, для чего это нужно. – Это от меня, – неловко сказала Гермиона, ее сердце ушло в пятки, когда она подумала, не совершила ли она ужасную ошибку. – Я бы никогда не догадался, – с сарказмом сказал он, поднося маленькую вещицу к свету. – Для чего это? – Если я не ошибаюсь, дорогой, обычно люди надевают кольцо на палец, – сказала она, использовав манеру и интонации, присущие самому Северусу. – Неужели, – безучастно сказал он, не отводя взгляда. Он осторожно положил серебряное украшение на раскрытую ладонь и бесстрастно посмотрел на надпись. Его губы дрогнули, а глаза забегали по комнате. Ей не следовало класть кольцо под елку. Ей следовало подарить ему этот подарок наедине. Ей следовало знать, что это поставит его в неловкое положение. Теперь же, все что она могла – это попытаться оправдаться и изложить свою точку зрения. Хотя какую именно – она забыла, в тот момент все мысли покинули ее голову. – Каково его значение? – спросил он, устремив на нее свои черные глаза. И почему все в нем было таким загадочным и непостижимым? – Знак привязанности? Я ношу твое кольцо, а ты носишь мое. Кажется, это называется взаимность? Разве ты против? Только потому, что ты не купил мне подарок... – она все же не оставила попыток оправдаться. – Кто сказал, что я не купил тебе подарок? – перебил он. Гермиона выглядела несколько удивленной, когда Северус небрежно бросил ей сверток. Она без колебаний разорвала упаковку, невольно улыбнувшись при мысли о том, что он был так же плохо завернут, как и все, что когда-либо дарили ей Гарри или Рон. Внутри свертка, в коробке, лежала аромалампа в форме раскрывшегося цветка лотоса и благовония. Внутри коробки она также нашла одинокий черный волос. – Ты приготовил этот аромат специально для меня? –с удивлением спросила она. Он слегка кивнул и откашлялся.Она не смогла удержаться и обвила руками его шею. В этот момент она поняла, что он надел ее кольцо себе на палец. – Я ужасно проголодалась, кто готов составить мне компанию? – спросила Молли с наигранной веселостью. – Я уверена, эльфы приготовили очередной шедевр. Почему бы нам не продолжить с подарками после того, как мы заморим червячка? – Сначала я бы хотел подарить подарок мадам Снейп, если вы не возражаете, – скрипучим голосом произнес мистер Филч. Гермиона заставила себя улыбнуться и принять его подарок. – Большое вам спасибо, мистер Филч. По понятным причинам Северус почти полностью утратил способность внушать ей страх, но она все еще до смерти боялась Аргуса Филча. Подарок был красиво упакован – не просто красиво, а идеально. Она замешкалась, не решаясь испортить изысканную упаковочную бумагу. Она перевела дух и все же разорвала обертку. Её взору открылась зачарованная шкатулка, богато украшенная маленькими движущимися фигурками, судя по виду, имеющими отношение к индийской культуре. Больше всех ее внимание привлек стройный юноша с луком в руках, вместо стрел в его распоряжении были цветы. – Ну открывайте же, барышня, не тяните! – нетерпеливо сказал Филч. Она неосознанно затаила дыхание, пока открывала шкатулку. Как только она подняла крышку, она моментально почувствовала аромат сандалового дерева и увидела белое сияние. Внутри шкатулки был самый необычный набор гребней для волос из всех, что она когда-либо видела. Ей никогда ничего не попадалось в подобном стиле. Они были искусно вырезаны из дерева и богато украшены. В замысловатый рисунок, в котором изящные деревья переплетались ветвями, были включены золотые инкрустации и прозрачные камни, переливающиеся на свету. – Бриллианты, – сказал Северус. – Они принадлежали ЕЙ, – многозначительно сказал мистер Филч. – Я подумал, что вам следует забрать их до того, как он пустит их в счет уплаты налогов с этой громадины. Это в его духе, вы же знаете. – Прошу прощения, я не расслышала, чьи они были? – спросила Гермиона. Мистер Филч фыркнул, как будто во всем мироздании была только одна ОНА, о которой он мог говорить. Северус пристально посмотрел на нее, как будто ответ был слишком очевиден. – Она – это вездесущая ОНА Снейп-Холла. Наша мать, Мелюзина, – ответил он. Гермиона в ужасе отпрянула от гребня, к которому собиралась прикоснуться. – Мне показалось, тебе нравился подарок до того, как ты узнала, откуда он взялся, – угрожающе сказал он. – Уж не думаешь ли ты, жена, что все, к чему прикасалась моя мать, заразно? И Филч, и Северус одарили ее убийственными взглядами. – Конечно, нет! – с усилием ответила она. – Тогда докажи это. Надень их сейчас же! – приказал Северус, скрипя зубами. Она ДОЛЖНА доказать, что не боится. Она обладала сыном этой женщины, почему она должна опасаться каких-то гребней для волос? Она наклонилась и попыталась достать из шкатулки самый большой гребень, но как только ее палец коснулся деревянной поверхности, он поднялся сам по себе, а за ним и его собратья, и все вместе они ловко уложили ее волосы в красивую прическу. Если на них и было наложено какое-то проклятие, оно однозначно принадлежало к числу тех, которые проявлялись не сразу. Она вела себя глупо. Северус не позволил бы мистеру Филчу подарить ей про́клятые гребни для волос. Мистер Филч ни при каких обстоятельствах не стал бы дарить ей про́клятые гребни для волос. Или она ошибается? – К твоему сведению, моя дорогая, моя мать была не плохой, а просто отчаявшейся и глупой, – холодно сказал ее муж. Мерлин! Они выясняли отношения на публике. На публике, которая подчеркнуто старалась не пялиться, а смотреть куда угодно, кроме них. – Еще чаю, профессор? – спросила Молли Уизли. Улыбка, приклеенная к ее лицу, была натянута неестественно широко. – Чайник только что вскипел.