Пари

      Open to everything happy and sad       Seeing the good... même si tout va si mal       Hold on to people they're slipping away       Hold on to this while it's slipping away       Voir le soleil quand la nuit nous accable       Au bout d'un jour croire aux Dieux, croire aux fables.*

      Макс полночи не мог уснуть. Разные мысли гуляли у него в голове и мешали нормально отдохнуть накануне квалификации. Он думал о собственном отце, о проблемах в руководстве команды и о том, насколько всё вдруг стало запутанно и странно. Когда-то раньше он чувствовал, что Ред Булл – это единый организм, нацеленный на победу. Даже в самые сложные сезоны, когда сам Макс был ещё юн и неопытен, а ресурсов не хватало, чтобы добиться успеха и обойти недосягаемый на тот момент Мерседес, команда казалась ему большой семьёй. Они постепенно решали проблемы, выстраивали работу коллектива максимально эффективно, чтобы вернуться на вершину, и вот теперь, когда два года подряд Ред Булл занимал верхние строчки в обоих зачётах чемпионата, внутри команды начались проблемы. Макс чувствовал, что ситуация неотвратимо меняется, и он никак, абсолютно ничем не сможет на неё повлиять. В то время, как находясь в гоночном болиде, он был способен проделывать невероятные вещи, в жизни он на самом деле не управлял почти никакими процессами. Даже его собственный отец, не будучи частью команды, имел влияния куда больше, чем сам Макс.       Невольно мысли от своей команды перешли на Льюиса. Как ни странно, но сейчас Макс чувствовал, что между ним и семикратным чемпионом гораздо больше общего, чем когда-либо он сам себе представлял. Тот тоже шёл с командой по пути невероятного успеха, а потом вдруг всё в Мерседесе посыпалось. Не стало ни побед, ни даже просто подиумов, и чем дальше, тем печальнее выглядели результаты. Настолько, что и сам Льюис решил оставить "серебряные стрелы" в прошлом и сменить команду. Отчаянное решение, думал Макс, но что, если ему самому однажды предстоит поступить так же? Он не мог себе этого представить. Примерно, как и не представлял Льюиса напарником Леклера в Феррари.       Леклер... Вот о ком Макс точно не хотел бы думать этой ночью. За последние три дня он и так тратил на размышления о нём едва ли не всё свободное время. Нет, Макс не был из того сорта людей, кто жалел о своих поступках или не отдавал отчёт в собственных мотивациях, но оттого не было легче вспоминать тот вечер, когда Шарль пришёл к нему в номер. Виной ли всему было выпитое спиртное или ситуация, в которой они оказались, хотел ли Шарль на самом деле того поцелуя или попросту поддался неконтролируемому порыву, Макс не знал. Он помнил только, что Шарль сам же и отстранился первый, спросив что-то вроде "Это тоже было частью пари?", а Макс не нашёлся с ответом. Неловко пожал плечами, мол, думай что хочешь. А Леклер не стал думать, а просто попрощался и ушёл.       Больше они толком не разговаривали. Каждый из них закрутился в привычном водовороте рутинных дел, и даже если получалось столкнуться где-то ненадолго, то вокруг всегда было слишком много людей и камер, что сводило на нет обсуждение чуть более личных, чем около гоночные проблемы, вещей. Алекс и Пьер тоже на удивление поумерили пыл. И хотя Максу всё-таки пришлось закинуть в общий чат несколько сообщений с подробностями "свидания" с Шарлем, о поцелуе он, конечно же, умолчал. Алекс ещё какое-то время пытался вытащить из него больше подробностей, а вот Пьер практически молчал. Либо он был поглощен другими делами, либо его совесть наконец дала о себе знать, но в любом случае обсуждать лучшего друга за его спиной Пьер почему-то пока не особенно жаждал. А Макс был только рад. Может всё-таки они осознали, во что ввязались, и теперь будут удовлетворены одним скриншотом и тем, что Макс пригласил Шарля встретиться. По сути, в этом и заключался спор, а значит Макс технически почти выиграл.              Утро квалификационного дня началось не самым приятным образом. Макс едва не проспал, а потому пришлось собираться особенно быстро. Уже сидя в машине, которая должна была доставить его на трассу, он проверил телефон, где сразу же обнаружил новые сообщения в уже ставшем привычным чате имени Чарльза. Учитывая, что пару дней Алекс и Пьер практически молчали, возобновление их активности не могло сулить ничего хорошего.       Так оно и было: с утра весь паддок облетела новость о том, что Карлос Сайнс, пилот Феррари и по совместительству друг Леклера, попал в больницу.              ЧАТ "Покорение неприступного Чарли"       ПЬЕР: Эй, парни, вы слышали, что случилось?       АЛЕКС: Что? Ты о чём?       ПЬЕР: Карлос в больнице. Говорят, аппендицит, предстоит операция.       АЛЕКС: Чёрт... Надеюсь, у него всё пройдёт лучше, чем у меня два года назад.       ПЬЕР: Это точно. Но всё равно это то ещё дерьмо... Макс, ты тут? Ты видел Шарля?       МАКС: Никого не видел, только еду на трассу. Надеюсь, с Карлосом всё будет хорошо.       АЛЕКС: Тоже надеюсь.       ПЬЕР: И я.              На этом диалог завершился, а Макс всю дорогу до трассы потратил на то, чем обычно почти никогда не занимался. Он просмотрел все последние новости о ситуации в Скудерии Феррари, откуда узнал, что Сайнс действительно был экстренно госпитализирован, и теперь его заменит молодой резервист. Никаких комментариев ни от команды, ни от самих пилотов Скудерии, конечно же, не было.       Что ж, этот день обещал быть долгим.       Итоги квалификации в Джидде для Макса мало чем отличались от Бахрейна. Он уверенно взял поул, а следом за ним в протоколе опять стоял Леклер. Третьим на этот раз оказался Чеко, но этот аспект мало заботил Макса. Гораздо важнее для него было увидеть сразу после финиша Леклера, пожать его протянутую руку и посмотреть в глаза, чтобы даже сквозь стекло визора успеть заметить, каким непривычно расфокусированным был взгляд Шарля. Перед камерами он ещё держался, не давая журналистам повода усомниться в сконцентрированности пилота. Но как только удавалось отвернуться и хоть ненадолго спрятать лицо, выражение его становилось отсутствующим и отстраненным. Макс хотел улучить минутку, чтобы просто спросить Шарля, как он себя чувствует, но ни до пресс-конференции, ни после, подходящего момента не представилось. А по завершению общения с прессой Шарля быстро сцапала и увела пресс-атташе. Максу ничего не оставалось, как по дороге в отель снова залезть в интернет, чтобы просмотреть новости и понять, что никакой новой информации о состоянии Карлоса так и не появилось.       Макс осознавал, насколько это неблагодарное дело выискивать что-либо в интернете, а потому решил не тратить больше времени и узнать информацию из первых рук. Он закрыл браузер и вместо этого открыл мессенджер. Диалог с Шарлем нашёлся быстро, и Макс не раздумывая написал:       "Привет, ты как?"       Макс поморщился. Выглядело сообщение довольно убого. Но что поделать, если его сильной стороной переписки так и не стали. Тем не менее, Шарль уже скоро появился онлайн и, хотя Макс подумывал, что будет ждать ответа ещё как минимум сутки, почти сразу ответил:       "Терпимо. А что?"       "Мне показалось, ты сильно нервничал сегодня."       На этот раз Шарль ответил не мгновенно. Несколько раз появлялась надпись "Печатает...", потом пропадала и загоралась снова, но сообщение не приходило. Макс подумал, что Шарль пишет какой-то большой текст, но в итоге через несколько минут пришло довольно короткое сообщение. Смысла же в себе оно содержало при этом даже чересчур много:       "Ты интересуешься из-за пари?"       "Нет. Я волнуюсь за тебя", — Макс решил, что тактика предельной честности пока срабатывала неплохо. — "Ты уже в отеле?".       "Да".       "Я зайду", — написал Макс, не то спрашивая, не то ставя перед фактом.       Только после он подумал, что возможно у Леклера были планы, что, наверное, стоило уточнить, уместно ли будет зайти, хотят ли его вообще там видеть? Но пришедшее в ответ сообщение мгновенно расставило всё по местам – короткого "Ок" хватило, чтобы больше не сомневаться.              Леклер открыл почти мгновенно, стоило Максу пару раз постучать.       — Привет, — произнёс Шарль, но Макс не сразу нашёлся с ответом.       Он как будто завис на несколько секунд и тупо пялился на Леклера. Одетый в белый отельный халат, с мокрыми растрепанными волосами тот стоял перед ним босиком и явно был только что после душа. Но не это смутило Макса, он и сам успел принять душ перед тем, как отправиться к Шарлю. Скорее он просто никогда не видел Леклера таким... Таким домашним? Простым? Уязвимым? Макс мгновенно промотал в голове все значимые воспоминания о Леклере и ни в одном из них Шарль не выглядел таким, как сейчас.       — Что-то не так? — спросил Шарль, когда молчание Макса очевидно стало казаться странным.       — Ничего, — Макс тряхнул головой, прогоняя дурацкие мысли. — Просто задумался.       — А, ну тогда проходи.       Шарль отошел наконец от двери, приглашая Макса в номер, и пока тот захлопывал дверь и скидывал обувь, успел скрыться в дальней комнате. Макс прошел следом и огляделся. Это была спальня, и здесь царил приятный полумрак. Всё верхнее освещение было выключено, горела только пара неярких торшеров по бокам от кровати. Скорее всего Шарль, как и сам Макс, не любил яркий свет, и таким образом давал перегруженной нервной системе отдохнуть после насыщенных огнями и звуками гоночных заездов.       — Не против, если я лягу? Голова ужасно болит, — бросил Шарль и направился к кровати, на ходу махнув рукой. — Падай тоже куда-нибудь.       Макс не понял, куда ему падать. Учитывая размеры номера, обставлен он был довольно странно. Спальня занимала отдельную комнату, но вот сесть там, помимо кровати, было попросту некуда. Макс проводил взглядом Шарля, пока тот дошёл до постели и рухнул на неё точно посередине, сливаясь цветом своего халата с белоснежным постельным бельём, да так и остался стоять в дверях спальни. Шарль обернулся к нему с немым вопросом, но тут же сам обо всём догадался:       — Черт, тут негде даже присесть... — не раздумывая, он подвинулся к краю постели и кивнул на освободившееся место. — Присоединяйся.       Показалось ли Максу, или на самом деле в неверном свете торшера глаза Шарля на миг заблестели. В любом случае, дважды Макса просить не пришлось. Он подошёл ближе и сначала сел, а потом под пытливым взором Шарля прилёг напротив него. Тот смотрел, не мигая, но при этом молчал. И Макс тоже не знал, как начать разговор. Он шёл сюда с единственной целью – узнать, что Шарль в порядке. Сейчас он явно видел, что с пилотом Феррари ничего в порядке не было. Не нужно было слишком близком знать Леклера, чтобы чувствовать буквально волнами исходящее от него напряжение. Макс хотел бы что-нибудь сказать, но все слова поддержки как на зло вылетели из памяти. А Шарль просто лежал рядом и смотрел всё теми же невероятными зелеными глазами. Даже уставшие после долгого дня, покрасневшие от явного переутомления, они казались Максу ужасно притягательными.       В молчании прошло несколько минут. Сколько именно, Макс бы не мог сказать. Он словно потерялся в ощущениях и времени, и пространства. Возможно, Шарль ждал от него какого-то вопроса или хоть чего-нибудь, ведь зачем-то же Макс пришёл к нему. Но тот молчал, и потому Шарль всё-таки начал разговор первым:       — Так всё-таки, зачем ты пришёл? Что ты хотел?       Макс ожидал подобного вопроса, а потому ответил очень спокойно и уверенно:       — Хотел узнать, всё ли с тобой в порядке.       — И как? — Шарль вздохнул и немного прикрыл глаза. — Узнал?       — Да, узнал, — Макс кивнул и вдруг, сам не до конца отдавая отчёт своим действиям, протянул руку и коснулся лежащей совсем рядом руки Леклера. — И я хочу помочь. Расскажи, что с тобой происходит?       Шарль слегка вздрогнул, но руку не убрал. Лишь бросил короткий взгляд на пальцы Макса, накрывшие его собственную ладонь, а после вдохнул побольше воздуха и на одном дыханье быстро-быстро выдал:       — Я боюсь, я очень волнуюсь за Карлоса, и мне правда очень-очень страшно, — он сделал ещё один резкий вдох. — Мой психолог говорит, что это ПТСР, и я должен научиться преодолевать страх потери. Но сейчас никакие доводы разума не помогают, и я просто очень боюсь, что и Карлос тоже... Тоже...       Шарль вдруг всхлипнул. Он дёрнул рукой, желая отстраниться, но реакция Макса была быстрей. Он не отпустил руку Леклера, а наоборот сильнее сжал его ладонь. Он не дал Шарлю отвернуться, а придвинулся к нему ближе. Возможно, Макс был сильно плох в поддержке на словах, но сейчас он буквально кожей чувствовал, что нужен Шарлю, и не собирался его отпускать.       — Я знаю, прости, я понимаю, — тихо проговорил он, и Шарль снова посмотрел на него почти осознанно.       Макс чётко видел подступившие слёзы в зелёных глазах. Леклер был морально сильным, возможно, самым сильным из всех, кого Макс когда-либо встречал. Но сейчас он не мог противостоять своему прошлому, тем потерям, которые ему пришлось пережить, страху, что поселился в нём и с которым, Макс был уверен, Шарль каждый день не переставал бороться. Рискуя сам, будучи окруженный людьми, которые тоже постоянно рисковали, он не сдавался и несмотря ни на что шёл вперед.       — Сначала Жюль, потом отец, потом... — Шарль запнулся и всхлипнул. Он не мог продолжать.       — Тише, я знаю... Я всё знаю.       Макс придвинулся ещё ближе. Он справедливо опасался, что у Шарля начнётся истерика. Шестым чувством он понимал, что нужно что-то сделать и как-то отвлечь Леклера. Но в голову ничего не шло, а потому второй рукой он просто коснулся его волос и принялся гладить ещё влажные после душа пряди.       — Нет, ты не понимаешь... — тем времени продолжал Шарль, словно не замечал ни действий Макса, ни его присутствия, проваливаясь всё глубже в тёмную бездну охватывающего его ужаса. — Они все уходят... Все оказываются в больнице, и потом не возвращаются. А если и Карлос, если и он тоже...       Шарля затрясло. Макс больше не мог лежать спокойно. Он резко сел на кровати, схватил Шарля за плечи и чуть повернул, заставляя смотреть себе прямо в лицо.       — Посмотри на меня, ну же, давай, — просил Макс, но взгляд Шарля оставался как будто стеклянным, только слёзы собирались в уголках глаз, готовые в любой момент сорваться. — С Карлосом всё будет в порядке, это всего лишь аппендицит. Сделают операцию и всё. Вероятнее всего она уже идёт, и скоро он снова будет гоняться. Пожалуйста, Шарль, посмотри на меня.       Макс сильнее сжал руки на его плечах, а Шарль наконец сфокусировался на его лице.       — Они чуть не угробили Алекса такой же операцией, — прошептал Шарль, и одна слеза всё-таки скатилась вниз, коснулась пальцев Макса, и тот вздрогнул.       — Всё будет хорошо, — так же тихо проговорил он. — Не думай о плохом, просто верь мне.       Шарль вдруг в удивлении ахнул. Он поднял руку и прохладными пальцами коснулся щеки Макса, и только сейчас тот неожиданно ощутил влагу на своем лице.       Впервые за долгое время Макс Ферстаппен заплакал.       — Ты что? — теперь уже Шарль не понимал, что происходит. — Макс...       Они одновременно потянулись друг к другу. Такие открытые и искренние в своей уязвимости, не способные никогда никому показать свои страхи и сомнения, сейчас они чувствовали поддержку и нуждались друг в друге.       Шарль притянул Макса к себе, а тот и не думал отстраняться. Крепкий захват плеч сменился на лёгкие объятия. Макс почувствовал под мягким халатом сильное тело Леклера, и это снесло тормоза даже хлеще призывного взгляда и тихого шепота:       — Поцелуй меня, пожалуйста.       Губы Макса мгновенно нашли губы Шарля, и пусть это был уже не первый поцелуй, но в этот раз Макс точно знал, что и он сам, и Шарль действительно этого хочет. Он не спрашивал разрешения, а требовательно брал своё, когда касался языком губ Леклера, прося пустить его, когда исследовал языком его рот, когда прикасался к нему сквозь ткань халата. Он слышал стон Шарля, чувствовал, как тот сжимает его уже не только руками, но обвивает ногами, как тянет его ещё ближе, вынуждая буквально лечь сверху. Макс не мог противостоять этому притяжению. И точно так же не мог ничего сделать и Шарль. Лишь углубить поцелуй, сталкиваясь зубами, кусая губы друг друга, проникая руками под одежду в неконтролируемом порыве стать ещё ближе друг к другу.       — Макс, — вдруг позвал Шарль, резко отстранившись.       — Если ты сейчас скажешь, что мне пора, то клянусь, я задушу тебя, — выдохнул Макс, посмотрев на Шарля.       — Мой телефон.       — Что? — Макс не сразу понял.       — Там что-то пришло, подожди, мне нужно проверить.       Макс отстранился, давая Шарлю возможность протянуть руку и взять с прикроватной тумбочки смартфон. Пока Шарль проверял сообщения, Макс лежал на спине, стараясь совладать с эмоциями, взять под контроль совершенно не желающее приходить в нормальное состояние тело. Прошла пара минут, когда Шарль отложил наконец телефон и резко навалился на Макса.       — Фред написал, — выдохнул он и заулыбался. — Операция прошла успешно, Карлос уже в палате, сейчас отдыхает. С ним его отец.       — Ну вот, всё хорошо, — Макс тоже улыбнулся. — А ты сомневался.       — Да, ты был прав, прости, — Шарль явно чувствовал себя неловко. — Устроил тут истерику, ты не должен был этого видеть.       — Послушай меня, подожди, — Макс неосознанно вернул руки на талию Шарля, опять притягивая его ближе к себе, а тот и не думал сопротивляться, словно это было в порядке вещей лежать так близко друг к другу. — Я уже сказал и повторю ещё. Я знаю всё, что тебе пришлось пережить, и я никогда, слышишь — никогда, не стану осуждать твои страхи за близких.       — Спасибо, — тихо произнёс Шарль и обнял Макса за шею, опустив голову ему на плечо. — Правда, ты даже не представляешь, как я тебе благодарен.       Они лежали так какое-то время, не двигаясь. Никто не хотел нарушать магию момента. Макс не думал больше ни о чём, просто наслаждаясь неожиданной и приятной близостью Шарля. О чём думал Шарль, он не знал. Но вдруг тот пошевелился, придвинулся ближе и на ухо прошептал:       — А ты правда смог бы меня задушить, если б я сказал тебе уходить?       Макс вздрогнул, чувствуя двусмысленность во фразе Шарля.       — А ты хочешь проверить? — он чуть повернулся, чтобы иметь возможность посмотреть Шарлю в лицо.       — Хочу, — кивнул тот, глядя ему в глаза. — Но только чтобы узнать, что ты сделаешь с моим телом после того, как задушишь.       Шарль облизнул губы и несмело улыбнулся. Как можно было быть одновременно таким порядочно-правильным, но умудряться выдавать абсолютно пошлые фразы, Макс не знал, да и не хотел разбираться. Сейчас он знал только, что в ближайшее время точно не покинет ни эту постель, ни этот номер, ни человека, который так правильно ощущался в его объятиях.