Пари

      Бороться с джетлагом в Австралии можно было разными способами. Макс предпочитал перестраиваться на время другого континента ещё до перелёта. В этом неплохо помогал сбитый режим, а также привычка засиживаться в рейсинг-симуляторах допоздна, так что по прилёту в Мельбурн Макс уже готов был жить по местному времени. Чего нельзя было сказать о Шарле. Тот первые пару дней выглядел абсолютно разбитым.       "Опять не могу уснуть", — скинул он смс поздно вечером в среду.       Макс уже лежал в постели и без особого интереса залипал в репортаж о футболе по телевизору. Одна местная команда проигрывала другой местной команде – названий ни одной из них Макс не знал. Зрелище было настолько утомительным, что он чувствовал, как вот-вот провалится в глубокий сон. Но звук входящего сообщения заставил его дотянуться до телефона, а потом написать ответ:       "Я смотрю ужасно скучный матч. Присоединяйся, если хочешь. Гарантирую, ты уснёшь быстрее, чем кто-то из них забьет хоть один гол."       Шарль не заставил себя долго ждать. Не прошло и десяти минут, как он уже вошёл в номер Макса и, не дожидаясь особого приглашения, по-хозяйски развалился на половине большой двуспальной кровати. Макс тем временем проверил входную дверь, выключил везде свет и вернулся в спальню. Опустившись на свободную половину постели, он кинул взгляд на Шарля. Одетый в футболку и шорты, тот лежал поверх одеяла и делал вид, что очень заинтересован происходящим на экране телевизора.       — Мне кажется, в этом тебе будет неудобно спать, — Макс протянул руку и коснулся края футболки Шарля. Сам он предпочитал спать в одном нижнем белье, и сегодняшняя ночь не была исключением.       Шарль слегка повернулся к нему, окинул быстрым взглядом обнажённый торс Макса и, чуть приподняв брови, спросил:       — Поможешь снять?       Макса не надо было просить дважды. Уже через мгновенье одна его рука скользнула под футболку Леклера, задирая её как можно выше, а пальцы второй руки пробрались за пояс шорт.       — Это тебе тоже не пригодится, — комментировал свои действия Макс, вместе с шортами стягивая и бельё Шарля.       Тот тоже не терял времени, лишив Макса последнего предмета одежды и наконец всем телом прижимаясь к нему. Макс обнял его крепче и утянул в глубокий поцелуй...       ...По телевизору закончился самый скучный на свете футбольный матч. За окнами на небе взошла большая луна. Ночь полностью вступила в свои права. А на кровати в номере отеля где-то в центре Мельбурна двоё мужчин крепко спали в объятиях друг друга.              Макс не до конца понимал, что с ним творилось. А может быть, просто не хотел понимать. Весь уик-энд в Мельбурне он словно летал на крыльях, воодушевлённый настолько, что окружающие начали обращать внимание на его нехарактерное поведение. Не то чтобы Макс в другое время был слишком уж серьёзным, однако так ярко он обычно свои эмоции не демонстрировал. Если говорил, то спокойно. Если шутил, то сдержанно. Если смеялся, то в полголоса. Но сейчас, с самого приезда в Австралию, он просто пылал невероятным по своему масштабу позитивным настроем.       Всё началось с тренировочных заездов в пятницу, когда Макс стоял рядом со своим инженером, сосредоточенно изучал графики телеметрии на экране компьютера, а потом вдруг ни с того ни с сего заулыбался самому себе и с успехом прослушал последние несколько фраз инженера. Тот удивлённо посмотрел на своего обычно сосредоточенного пилота, но ничего говорить не стал. А Макс так и провёл весь брифинг, витая в собственных мыслях где-то очень далеко от обсуждения гоночной стратегии.       Дальше случилось общение с прессой. И там Макс тоже не особо контролировал свои слова. Невероятно оживлённый, он крутил головой, будто искал в толпе кого-то, а когда всё-таки переключил внимание на представителя прессы, понял, что наполовину прослушал вопрос. Оказалось, его спрашивали про Логана Сарджента – пилота команды Вильямс, которому пришлось уступить свою машину Алексу в этот уик-энд. Макс знал о ситуации, а потому недолго думая, сказал первый пришедший в голову ответ:       — Я в такой ситуации уже был бы в самолёте и летел домой, — выдал Макс. — Если бы такое случилось со мной, я бы полностью разбил свою машину. Никто не может водить её, кроме меня.       Где-то рядом кашлянула пресс-атташе, а Макс лишь пожал плечами, мол, а что я такого сказал? Вероятно, в этом и был весь Макс – если что-то принадлежало ему по праву, он бы никогда не смог делить это с кем-то другим.       А на следующий день незадолго до старта гонки Макс стоял в компании Серхио, Пьера и уже полностью восстановившегося после операции Карлоса. Парни что-то обсуждали между собой, а Чеко тем временем показывал всем смешное видео. Макс смотрел в телефон партнёра по команде, но периферийным зрением следил за окружающей обстановкой. Вдруг где-то неподалёку мелькнул знакомый красный комбинезон с надписью "Leclerc 16", и Макс кинул быстрый взгляд в его сторону. Видео Чеко в этот момент подошло к своей кульминации, и Макс громко засмеялся, привлекая к себе внимание Шарля.       — Шарль! — почти одновременно окликнули Пьер и Карлос, и тот подошёл.       Макс снова посмотрел на Шарля и улыбнулся как-то по-особенному открыто. Тот кивнул неловко и, словно смутившись пристального взгляда, отвёл глаза. Показалось Максу, или щеки Леклера покраснели, он не знал. Только вот их странное поведение не укралось от внимательного взгляда стоящего рядом Пьера.       — Не знаю, что между вами происходит, — он скосил глаза с одного на другого. — Но вы жёстко палитесь. Один краснеет, второй ржёт, как конь.       — Чего?! — тут же взвился Макс. — Пьер, иди ты, знаешь куда?!       Но договорить ему не дали. Шарль шагнул в сторону Макса, быстрым движением руки сжал его запястье и погладил пальцами, призывая успокоиться.       — Не надо, — тихо попросил он, глядя Максу в глаза.       И Макс послушался. Наверное, впервые в жизни чья-то тихая просьба и простое прикосновение настолько завладели его вниманием, что он попросту забыл, почему вообще разозлился на Пьера. А Гасли только вздохнул, закатил глаза и, бросив что-то типо "придурки", отошёл в сторону.       Ту гонку Макс успешно слил. Не по своей вине, конечно, а из-за проблем с тормозами. И тем не менее, он видел в этом дурной знак. Когда ему самому пришлось сойти, предварительно уступив лидерство Карлосу, а потом уже из боксов своей команды наблюдать, как Феррари берут дубль, а Чеко финиширует далеко вне подиума, Макс никак не мог перестать думать, что сам виноват в неудаче команды.              Макс возвращался домой раньше запланированного. Если поначалу он думал, что останется в Мельбурне на пару дней, а потом сразу вылетит в Японию, то после обидного схода не стал задерживаться в Австралии. Идея вернуться ненадолго домой показалась вдруг весьма заманчивой. Во-первых, он мог бы отвлечься от морально непростого окончания уик-энда, во-вторых, всё-таки увидеться с Келли и Пенелопой. В прошлый раз Макс так и не дождался их возвращения из Парижа, однако, позже девушка сообщила ему, что они всё же приехали домой, но, к сожалению, Макса не застали. Теперь он справедливо полагал, что имеет право на пару дней спокойного отдыха в кругу семьи.       Выйдя из лифта, Макс дошёл до двери и привычно позвонил. Будучи абсолютно уверенным, что Келли дома, он подождал некоторое время, но никто не торопился открывать. Это немного удивило Макса — он точно знал, что Келли никуда не собиралась в этот день. Но о своём приезде он не предупредил, а значит она вполне могла изменить планы. С такими мыслями Макс достал ключи из кармана дорожной сумки и открыл дверь.       — Эй, кто-нибудь дома? — перешагнув порог, спросил он.       И тут же, словно маленький смерч, из гостиной к нему выбежала Пенелопа.       — Макси! — девочка бросилась к Максу и, стоило тому наклониться к ней, крепко обняла за шею. — Ты приехал! А мама говорила, что тебя сегодня можно не ждать.       — Приехал, конечно, как я мог не приехать? — Макс счастливо улыбался, он был очень рад видеть малышку Пи. — А где мама? Её нет?       Подняв на руки девочку, Макс прошел к комнату, на ходу осматривая апартаменты. Келли действительно нигде не было видно.       — Мама дома, — тем временем рассказывала Пенелопа. — И папа тоже! Макси, папа тоже приехал! Я так скучала по нему.       — Что? — не понял Макс. — Твой папа тоже здесь?       Пересадив Пенелопу на диван, Макс внимательно посмотрел на девочку. Если кого он и не ожидал увидеть в собственном доме, так это Даниила, бывшего Келли и по совместительству отца Пенелопы. Не то чтобы между ними когда-либо был конфликт, однако, общаться они тоже не стремились. Вероятно, Даниил недолюбливал Макса ещё со времён перехода того в Рэд Булл. Тогда Макс занял его место в команде. Позже случилось так, что он же занял место рядом с Келли. Сам Макс никогда не смотрел на их отношения под таким углом. Слишком однобоко было бы так рассуждать, да и с Даниилом они не были врагами, что бы там ни казалось сплетникам паддока. Однако, сейчас Макс был сильно удивлён.       — Да, папа приехал, и они вместе с мамой закрылись в спальне, — продолжала спокойно рассказывать Пенелопа. — Они сказали, чтобы я поиграла здесь, а им нужно поговорить.       Макс зажмурился на мгновенье и глубоко вздохнул. Наверное, не нужно было быть гением, чтобы предположить, какие разговоры наедине в спальне могут вести мужчина и женщина. Однако, он не хотел делать поспешных выводов. Он же доверял Келли, она не давала повода усомниться в себе... Ведь не давала?       — Пи, ты же знаешь, что должна слушаться маму? — девочка уверенно кивнула. — Тогда давай, ты побудешь здесь, а я схожу и узнаю, о чём говорят твои родители?       Дождавшись, когда девочка вновь кивнёт и отвлечётся на кукол, которыми была занята до прихода Макса, тот медленно пошёл в сторону спальни. Дверь была закрыта, однако, он услышал характерные звуки ещё до того, как вошёл. Тихие стоны Келли он знал прекрасно, как и поскрипывания кровати, конструкция которой повредилась несколько месяцев назад, да всё никак не доходили руки её сменить.       Макс тихо открыл дверь и заглянул в комнату.       Вытянувшись во весь рост, Даниил лежал поперёк кровати. Келли сидела сверху на нём, а характерные покачивания её бёдер не оставляли вопросов в том, чем они занимались. Находясь спиной к двери, Келли не могла заметить, что в спальне они уже не одни. Макс застыл на некоторое время и просто смотрел, словно впитывая открывшуюся его взору картину, будто не мог так сразу поверить в реальность происходящего. Хотелось отвернуться, хотелось мгновенно забыть всё увиденное, но это было попросту невозможно. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Не хотелось бы устраивать скандал и тем самым испугать Пенелопу. Но внезапно в памяти всплыли другие, совершенно неуместные сейчас воспоминания – как Макс сам всего несколько дней назад лежал в этой же постели в объятиях Шарля. Тогда он совершенно точно не думал ни о Келли, ни о возможных последствиях своей измены. А ведь это была именно она, его измена. Он изменил своей девушке, не испытав при этом ни грамма угрызений совести.       Встряхнув головой, Макс распахнул глаза. Келли вскрикнула, явно пребывая на пике наслаждения. Даниил отстранил её от себя и кончил, пачкая постельное бельё.       — Чёртово дерьмо, — выругался Макс.       Две пары глаз резко повернулись к нему. Он молча наблюдал, как Келли, вскрикнув, схватилась за халат, стараясь прикрыть наготу. Как будто бы Макс там чего-то не видел! Даниил тут же сел, накинув на бёдра простынь. Он вообще не казался удивлённым внезапному появлению Макса, будто бы на самом деле рассчитывал быть застуканным в чужой спальне.       — Нужно будет сменить кровать, — скорее себе, чем кому-либо вокруг, сказал Макс и добавил, — Келли, надо поговорить.       Она кивнула, но ничего не сказала. Лишь сильнее запахнула халат и пошла за ним. В гостиной всё так же играла Пенелопа. Устраивать сцены при девочке Макс бы никогда не стал, а потому был даже немного благодарен, когда следом за ними из спальни вышел Даниил. На ходу застегивая джинсы и поправляя наспех надетую футболку, он подошёл к Пенелопе.       — Дорогая, пойдём со мной? Маме нужно поговорить с Максом.       — Опять поговорить? — девочка недовольно поморщилась. — Вы, взрослые, такие скучные!       — Пи, пожалуйста, — Келли посмотрела на дочь, и той ничего не оставалось, как послушаться.       Забрав куклу, Пенелопа отправилась вслед за папой в детскую комнату.       Дождавшись, пока за ними закроется дверь, Келли села на диван и впервые посмотрела на Макса. Тот опустился в кресло чуть в стороне и уставился через панорамное окно на море. Этот вид всегда успокаивал и помогал сосредоточиться. Смотреть же на Келли ему совершенно не хотелось. Хотелось понять, что он чувствовал сейчас. Боль от измены? Ужас предательства? Страх расставания? Нет, ничего этого не было. Только пустота, будто бы все эмоции в один момент взяли и вытащили из него.       Они сидели в тишине какое-то время. Келли не спешила заводить разговор, словно ждала, как поведёт себя Макс. В итоге тот задал единственный интересующий его вопрос:       — Когда ты собиралась мне сказать? — он так и не смотрел на неё. — Если вообще собиралась.       — Макс, я... — Келли запнулась. — Ты должен меня понять. Я совершила ошибку, и мне правда жаль. Нам с тобой было очень хорошо, но Дани, он же отец Пенелопы. Я не должна была оставлять его, но поняла это слишком поздно. Так будет лучше для всех, прошу, пойми.       Макс медленно повернул голову в сторону Келли и впервые за этот день посмотрел ей в глаза. Серо-зелёные глаза, теперь этот цвет навсегда ассоциировался у Макса совсем с другим человеком.       — Я чем-то обидел тебя? — спросил он, и Келли быстро замотала головой. — А малышку Пи?       Келли помотала головой ещё раз.       — Макс, ты что! Конечно, нет, — она нервно сцепила пальцы рук, продолжая свои путаные объяснения. — Когда я забеременела, мы с Дани оба были не готовы стать родителями, у нас был кризис в отношениях. И я всегда буду благодарна тебе за поддержку и любовь, что ты дал и мне, и Пенелопе. Но теперь всё изменилось. Я хочу попробовать вернуть семью, хочу, чтобы у Пи был один настоящий отец. И Даниил, он теперь живет в Штатах. Думаю, нам с Пи там будет только лучше. Столько возможностей, особенно, для девочки... Ты же понимаешь, я забочусь только о её лучшем будущем!       — Конечно, — Макс, хмыкнув, кивнул. — Я тоже желаю только лучшего для Пи. Если ты всё решила, не смею больше задерживать.       Он встал и направился к выходу из комнаты.       — Надеюсь, когда я вернусь, тебя и твоих вещей здесь уже не будет, — бросил он у самой двери. — Скажи Пи, что я очень её люблю.       Кажется, Келли кивнула. Может быть, она хотела ещё что-то сказать, Макс не знал. Схватив дорожную сумку, с которой приехал, он вышел за дверь собственной квартиры, где в данный момент хотел находиться меньше всего.       В миг навалилось осознание всего случившегося. Если буквально полчаса назад он возвращался в родной дом, где, как ему казалось, его всегда ждали, то теперь хотелось оказаться как можно дальше отсюда. Спустившись вниз, Макс вышел на улицу, но замер у подъезда, не зная, куда вообще собирался идти. Он прошёл немного вдоль улицы, пока силы не покинули его. Не зная, куда себя деть, он просто опустился на первый попавшийся высокий бордюр и закрыл лицо руками.       Что случилось с его жизнью, он не понимал. Когда всё пошло по наклонной с Келли? Она говорила что-то про переезд в Штаты. Тут же на ум пришли её внезапно участившиеся в последнее время поездки. Она чаще обычного уезжала куда-то, не предупредив заранее, даже летала в Америку, где у неё раньше не было никаких контрактов. А чем был занят в это время Макс? Почему не обратил внимание на странное поведение своей девушки? Ах да, конечно, он же занимался соблазнением Шарля на спор. Идиотская ситуация, но Макс не был склонен обманываться на этот счёт: он не заметил бы в любом случае. Дело было не в Леклере, а скорее наоборот, его увлечение Шарлем стало закономерным последствием давно исчерпавших себя отношений с Келли. Если быть до конца откровенным, сейчас Макса терзало гораздо больше то, что теперь он не сможет видеть, как растёт Пенелопа. К девочке он был привязан очень сильно, чего нельзя было сказать о чувствах к её матери. Очевидно, стоило признать, что с Келли их дороги навсегда разошлись.       Оставалось разобраться с другим аспектом своей личной жизни.       Макс достал телефон и набрал сообщение:       "Ты где? Мне нужно тебя увидеть".       Ответ не заставил себя долго ждать:       "Вообще-то я на Бали, пью коктейли и наслаждаюсь жарким солнцем", — написал Шарль, а следом внезапно скинул фото.       Макс открыл изображение и приблизил, чтобы лучше рассмотреть. Это было селфи. Шарль с коктейлем в руке расслабленно лежал на шезлонге и призывно улыбался. Макс оценил и позу, и выражение лица, но особенно его внимание привлекла голая грудь Леклера. Макс совершенно точно помнил, какой бледной была его кожа в их последнюю совместную ночь в Мельбурне. Теперь, когда загар уже успел немного оттенить вечную бледность монегаска, Максу он показался особенно привлекательным.       Тем временем Шарль прислал ещё сообщение:       "Прилетай, если хочешь. Это приглашение".       Макс прочитал и улыбнулся. Действительно, почему бы и нет? В конце концов, в чём тогда прелесть владеть собственным самолётом, если не можешь позволить себе улететь на другую сторону света второй раз за сутки? В чём вообще смысл добиваться всего того, чего достиг Макс, если в любой момент его может предать близкий человек? Зачем становиться одним из величайших автогонщиков современности, если в итоге сидишь на улице в полном одиночестве, не желая возвращаться домой, а единственный человек, которого хочешь увидеть, находится от тебя в нескольких тысячах километрах?       Макс совершенно точно мог себе позволить делать всё, что угодно. А хотелось ему только одного – оказаться рядом с Шарлем на далёком острове, как можно дальше от Монако и всего того, что здесь произошло.       Сделав пару звонков, Макс уже по пути в аэропорт Ниццы скинул Шарлю короткое "Жди".