Как вода запела огнём

      Воцарилась хрупкая тишина. Казалось, тронь её, и она разлетелась бы на осколки. Зуко подобрался, не обращая внимания ни на снег, липший к штанинам, ни на ослепительно яркое солнце, которое решило навестить жителей снежной тундры впервые за несколько дней, ни на людей неподалёку, насмешливо наблюдающих за его потугами добиться успеха.       Ни на отвратительный запах рыбы, которую он удерживал в своих руках.       Возможно, изначально она была замороженной, но череда неудач вызывала у него бессильный гнев, который он трансформировал в огонь, выпускаемый ладонями. Конечно, не стоило доводить рыбу до такого состояния, этим вёртким и ускользающим от него раз за разом животным могло прийтись не по вкусу креативное кулинарное решение такого рода.       Он почувствовал, как который раз за день его уши лизнуло пламя стыда, когда послышался хрюкающий смех Сокки, и… толики страха. Последнее он отгонял от себя, как мог, уверяя, что он — вообще-то действующий Хозяин Огня — всегда шёл к своей цели, невзирая на препятствия, уготованные судьбой… или обстоятельствами в лице очень милой, но очень вредной старушки и традиций Южного Племени Воды.       Он сделал ещё один крохотный шаг навстречу зверьку, периодически перебирающему лапками по снегу, но в целом топтавшемуся на месте. Любопытство понемногу завладевало им. О голоде не шло и речи, эти пингвины-выдры всегда были сыты, поскольку местное население неустанно баловало их, пытаясь приручить: их животы походили на шарики. Именно поэтому Зуко по глупости решил, что все они — самки, причём беременные, Сокка от смеха едва не скатился с холма, на который они вчетвером забрались часом ранее.       Пугающе глубокие, но маленькие глаза пингвина-выдры, отбившегося от группы особо крикливых, устремившихся наутек от Зуко, уставились на него. Парень замер тоже. В конце концов, ему стоило проявить больше терпения. Он медленно выдохнул, пытаясь сгладить нервозность.       — Приятель, окажешь мне услугу? — как можно делекатнее проговорил Зуко, осторожно присев на корточки. — Я очень хочу сделать одну невероятную девушку своей женой. Но прежде чем мне позволит её родня, ты должен это съесть. Понимаешь?       Пингвин моргнул три раза, чуть склонив морду и принюхиваясь к рыбе. Он, вроде довольный, завилял всеми четырьмя ластами, но фыркнул с крайней степенью досады. Так вздыхал Озай, им разочарованный, когда Зуко не мог освоить базовые пассы магии огня.       — Подожди. Да что тебе может не нравиться! Это рыба! Типа обычная рыба! А она… Катара очень необычная девушка. У неё острый язык, гипертрофированное чувство справедливости и очень сострадательное сердце. Ещё она сообразительная и храбрая. И самый могущественный маг воды, которого я знаю. И это только то малое, что я могу тебе сказать прежде, чем твоим вниманием завладеет очередной солнечный зайчик.

°°°

      Катара добралась до холма, на котором находились её родственники, с единственной целью — разобраться, куда подевался Зуко. Она занималась с некоторыми из женщин, объясняя им азы врачевания без магии, и упустила его из поля своего зрения всего на пару минут, потому что всё остальное время он помогал по строительству некоторых новых иглу вместе с Соккой. А потом он исчез из поселения, и нехорошее предчувствие заполнило её грудь. Оно усиливалось из-за того факта, что ни Сокки, ни её отца тоже не было внутри. Если это было очередным испытанием для её новоиспеченного жениха, Катара поклялась, что не даст отцу и брату спуска, потому что это испытание было бы девятым по счёту за те три дня, что Зуко здесь. Она знала, что все эти задания, почётно призванные проверить на прочность её избранника и его чувства, постепенно трансформировали ни во что иное, как в развлекательное времяпровождение с Хозяином Огня в главной роли.       — Что здесь происходит? — Катара поравнялась с Соккой, с удивлением отметив, что и Пра-Пра была здесь. Все трое крупно вздрогнули, услышав её.       — Ээ… — протянул растерянно Сокка, резко обернувшись, чтобы заслонить ей обзор на снежный каньон, расположеный ниже по тропе, — да ничего… такого.       Катара напряглась из-за проскользнувшей подозрительной интонации в голосе Сокки. Его глаза бегали по её лицу, выдавая его с акульими потрохами. Что-то происходило, и это «что-то» могло ей не понравиться.       — Какого «такого»? Где Зуко? — она вгляделась в лицо бабушки, не выражавшее ничего, кроме светящейся умиротворением улыбки, и на Хакоду, придвинувшегося к ней и положившего руку ей на плечо.       — Всё хорошо, Катара. Мы немного отдыхали с твоим братом и вашей бабушкой. Зуко остался в иглу.       — Его там нет, — возразила Катара. — Духи! Он, наверное, заблудился. Мне нужно его отыскать.       — Нет причин для беспокойства! — уверил её Хакода, странно приподнимающий плечи и нажимающий ладонью ей на спину, чтобы она поворачивалась вслед за ним. Его лицо, в отличие от лица Сокки, было более уверенным, но вот слова — нет. — Наверное, Зуко просто греется где-то. Ну, знаешь, он не привык к нашим суровым условиям. Может, соскучился по солнцу. Загорает себе где-то.       Пра-Пра охотно закивала, спрятав руки в рукавах своей парки.       — Помнишь лежбище тигровых тюленей? Наверное, там зависает. Может, даже подружку себе подыскал. Кто знаете эти причуды Хозяинов Огня?       — Что за бред ты несёшь, Сокка?!       Катара и впредь не славилась терпением, а сейчас и подавно: тирада Сокки вынудила её кровь медленно, но верно закипеть.       — Я СДЕЛАЛ ЭТО! — закричал Зуко вовсеуслышание. Следом послышался всполошенный гвалт пингвинов-выдр и… снова вопль Зуко, но уже без безграничного счастья, скорее, с криком о помощи.       Катара стряхнула руки брата и отца со своих плеч и, вырвавшись из захвата, увидела, что же происходило на самом деле. Стая пингвинов-выдр налетела на Зуко, выпрашивая больше того, что он им предложил, и тянула его за ткань одежд, в которые смогла вцепиться.       — Что он делал? — вскрикнула Катара, зашагав вниз, на помощь её вопящему парню. Её родственники понуро последовали следом. Пра-Пра замыкала спасительную миссию, сходя по снежной тропе не торопясь, изысканно и смакующе (Катара этого, конечно, не видела).       — Пытался найти друзей, — усмехнулся Сокка, но поспешно поднял руки, когда её глаза предупредительно стрельнули по нему.       — Кто его вынудил? — требовательно вопросила Катара, съезжая со следующего склона. — Сокка?!       Зуко не покорял, пытаясь деликатно отделаться от неугомонных поклонников, но терпел неудачу. Прыгал, стараясь не на кого не наступить и не уронить, шипел от боли в тех местах, в которые его ущипнули, и что-то с упоением просил у одержимых животных. Кажется, продолжал говорить с ними… о ней? До неё долетали вырванные из контекста фразы.        «…опрокинула арбузный сок на министров…»        «…позаботилась об уткочерепашках…»        «… назвалась Цветной Леди, чтобы помочь моему народу…»       — Это был не я! — обиженно ответил брат.       — Папа?! — она обернулась лишь раз, чтобы найти театрально понурое лицо отца, на котором то и дело расцветала хищная улыбка.       — И не я!       — Кто тогда?! — Катара подбежала к Зуко, разогнав водяными хлыстами накинувшихся на него зверей. — Кыш! Кыш!       Он устало и вымученно вздохнул, подарив ей неуверенную улыбку и сказав:       — Всё в порядке, Катара.       Она так не считала. Часть его одежды обтрепалась и теперь походила на лохмотья, но гордость и что-то ещё, в чем она пока не разобралась, мешали ему признаться.       Что-то или кто-то.       — Что ты делал? — их пальцы сплелись сами собой — как и всегда в моменты, когда их сердца отбивали барабанную дробь, а они сами нуждались в чём-то заземляющем.       — Следовал традициям, — кисло признался он.       — Каким традициям?       — Ну… — он посмотрел за её спину, на подходящих к ним мужчин и одну пожилую даму, и неуверенно промямил, — традициям твоего народа. Рыба. Поцелуи. Подношение. Любовь и всё такое.       — Что? — растерянно переспросила Катара. Лицо Зуко было таким грустным, что у неё сжалось сердце. Кто бы мог подумать, что парень, стоящий перед ней, это правитель целой страны, а не мальчик, упавший в пруд своей мамы, потому что заигрался с уткочерепашками. — Я не понимаю…       — Принюхайся, сестрёнка, и окати его водой, если полезет целоваться, — хихикнул Сокка. Они с Хакодой вместе согнулись от смеха. — Зуко, ты был тааааак похож на свою бальную версию, когда отбивался от этой стаи, как будто они были дворянками из Народа Огня. И вновь только Катара смогла спасти тебя от излишнего внимания.       Пра-Пра хмыкнула.       Катара обвела её семью негодующим взглядом.       — Вы, молодой человек…        Бабушка сделала шаг навстречу Зуко, игнорируя внучку и её недоумение вкупе со злостью. Зуко выпрямился, и его лицо приобрело невозмутимый оттенок уверенности.       — …изъявили желание сделать мою внучку своей женой. Но прежде чем я могла бы дать своё согласие на данный союз, я обязала вас исполнить требование. Своего рода традицию. Согласно ней люди из другой страны, что хотят ухаживать за девушкой из Южного Племени Воды, должны поцеловать рыбу, прежде чем предложить ее пингвину-выдре, чтобы символизировать его любовь. Так?       Зуко твёрдо кивнул.       Рот Катары раскрылся в шоке.       Мысленно она задалась вопросом, смогут ли её брат и отец в дальнейшем издавать какие-то звуки, помимо визгливого писка от неконтролируемых вспышек смеха, но быстро отмахнулась, потому что её бабушка — мудрая и строгая бабушка — придумала это.       — Пра-Пра!       — И, несмотря на то, что испытание заняло у вас около часа, — продолжила старая леди, — а рыбу растащили на кусочки как минимум шестеро пингвинов-выдр и даже не съели, вы доказали свою стойкость и верность моей внучке. А также… сгладили осадок, оставшийся у меня после нашей первой встречи.       Лицо Зуко пошло пунцовыми пятнами. Все, кроме Хакоды, знали, что в поисках Аанга он схватил Пра-Пра за капюшон парки и потребовал отвести к нему Аватара.       — Бабушка! — Катара, наконец, завладела вниманием своей родственницы. Её проницательный взгляд смягчился при виде воинственно настроенной отстаивать поруганную морской фауной честь своего жениха. — Он уже давно другой человек. Он доказал это своими поступками и…       — Он доказал это тебе, Сокке и вашему отцу, но не мне, — мягко перебила её старушка. — Но теперь и мне тоже. Я даю свое согласие, Зуко из Народа Огня.       — Я не подведу вас, — он должен был прозвучать устало, вымотанно, но голос Зуко полнился твёрдостью и искренностью. И Катара в очередной раз поразилась тому, как искусно он мог скрывать трещины от других, но обнажать их перед ней. — Клянусь своим сердцем.       — Зуко! — отдёрнула его Катара.       Это было слишком. Прошли годы, но они оба ещё не оправились от битвы с Азулой. Шрамы, физические и ментальные, прорастали куда глубже, чем им могло казаться в тот день, когда кроваво-красное небо рассеялось над ними, а столетняя война была окончена. Они оба могли умереть, но не умерли благодаря друг другу. И это то, что ломало их, но и связывало тоже. Проложило столько путей и столько препятствий одновременно. И даже с этим опытом они сумели укрепить связь, которой обзавелись после присоединения Зуко к команде Аватара.       — Главное, не подведи её, — Пра-Пра улыбнулась, посмотрев на Катару, и пошла обратно в поселение, прихватив за руки Сокку и Хакоду, прежде удостоив их обоих хорошими подзатыльниками.       — Не было никакой традиции, да? — спросил Зуко тихо. Он переплёл их пальцы и прижался губами к её лбу.       — Не-а, — тяжело выдохнула Катара, посмотрев на него, и нежно прикоснулась пальцами к шраму на его щеке. — Прости их. Они у меня дурные порой.       — Я не злюсь, — он теснее прижался к её пальцам лицом. Холодный, почти ледяной, нуждающийся в тепле. — Местами это было даже весело.       — Ты не умеешь врать, — цокнула она. — Ты зол, и имеешь на это полное право.       — Они заботятся о тебе, — ответил Зуко просто. — К тому же, гнев Пра-Пра вполне оправдан. Я мог бы быть более мягким в тот раз.       Он неловко почесал затылок.       Катара засмеялась.       Зуко замер, как замирал всегда, когда она делала это.       — Это, действительно, было грубо, но Пра-Пра находит тебя милым. Это то, что она сказала Паку вчера. Я подслушала, пока помогала с готовкой.       — Паку тоже проходил все эти… задания? Чтобы доказать чистоту своих намерений?       — О, ну… — задумалась Катара. — Нет.       И затем в глазах его невесты вспыхнул заговорщический блеск, заставивший его вздрогнуть. В прошлый раз, когда он видел его, Катара опрокинула арбузный сок на его министров за то, что те шептались о длине её юбки на заседании вместо того, чтобы решать проблемы, оставшиеся после наводнения в одной из деревень. Он уволил их тем же вечером, найдя более компетентную замену.       — Я знаю, что мы сделаем. Идём! — она резко потянула его вперёд.