Простой поцелуй

      Произвести впечатление на Эмму было легче сказать, чем сделать.              Требовалось огромное терпение, чтобы бороться с ее постоянными отказами. Терпение было непростым качеством, которое то и дело переходило от одного к другому: в одни дни он был благословлен им, а в другие — проклят за то, что его не хватало. В большинстве случаев дракона было бы легче обхаживать, чем их прекрасную спасительницу.              Сегодня он склонялся к нетерпению, когда часы начали тикать, оставляя без малого четыре часа до полуночи. Четыре часа, чтобы добиться расположения Эммы. Теоретически он мог бы просто наброситься на нее в полночь и впиться в ее губы страстным поцелуем… но он боялся, что при этом потеряет фамильные драгоценности.              Лучше сделать это не спеша. Или хотя бы в течение четырех часов.              К тому же ему было неприятно осознавать, что он занимает одно из первых трех мест в списке ненавистных Эмме после всего, что было сделано для снятия проклятия. Им еще предстояло обсудить произошедшие события и то, где он находится с точки зрения ее доверия.              Что может быть лучше для такого разговора, чем новогодняя вечеринка? Возможно, это шанс начать все с чистого листа, помириться. И вот он, прихрамывая, направился к столику, который спасительница делила с Генри и ее заботливыми родителями. Он надеялся, что они не наверстают упущенное время в своих родительских навыках, проведя с Эммой беседу на тему «незнакомец — опасность».              Постучав тростью, все четверо подняли головы, и лица каждого исказились от подозрения.              — Эмма, — неторопливо протянул он. Ему нравилось, как ее имя слетает с его языка. Если бы у него все еще был тот свиток с именем Эммы, он бы отдал его ей. Впечатлит ли ее это или напугает? — Приятно встретить вас здесь.              Эмма настороженно оглядела закусочную, словно они находились не на новогодней вечеринке в городе. А может, она искала Реда, чтобы тот помог ей справиться с нежелательными посетителями. Положив руки на стол, она смело подняла на него глаза. Ее самоуверенность была приятной.              — Хм… интересно, — согласилась она. Она окинула его критическим взглядом, от пыльных каштановых волос до длины костюма. Он позволил ей посмотреть на себя, слегка расставив ноги в стороны, чтобы встать в позу. — А я-то думала, что вы будете строить сложные дьявольские планы в подвале своего маленького розового домика.              Он неприятно скривился. Так и есть — его новогодней задачей будет перекрасить этот дом. Раздраженный, он постучал тростью по плиточному линолеуму пола.              — Вы, наверное, стали дальтоником, Эмма. Насколько я помню, мой дом был лососевым. А не розовым, — проворчал он, скрежеща зубами. Она посмотрела на него с сомнением. Теперь поток слов было не остановить. Внутри него все кипело, и он практически лопнул. — Жвачка — розовая, Пепто-бисмол¹ — розовый, платье Спящей красавицы было розовым. По этому определению мой дом не розовый.              После его неожиданной тирады на него уставились четыре пары обеспокоенных глаз. Двадцать восемь лет он выслушивал насмешки мэра по поводу оттенка его дома (оттенка, который она специально выбрала для собственного развлечения), и слишком долго не мог успокоиться. Он вытер рукавом лоб, восстанавливая контроль над своими чувствами.              Где был его любимый Темный замок, когда он так в нем нуждался?              — Я всегда помнил, что платье Спящей красавицы было голубым, — сказал Прекрасный, сосредоточенно сведя брови. Вообще-то, это Дэвид вспомнил диснеевскую сказку, но он решил, что лучше не оживлять этого запутавшегося парня. — Значит ли это, что ты перекрасишь свой дом в голубой цвет?              Белоснежка вздохнула и положила свою руку на руку Прекрасного, похлопывая ее и успокаивая его.              — Ее платье было розовым, — настаивала она, решительно кивая головой. Это означало, что сейчас не время для споров, но Прекрасный все равно разгорячился.              — Нет, оно было голубым. Спящая красавица танцевала со своим принцем, и оно было голубым! — Щеки Белоснежки покраснели. В ее глазах появился тот вызывающий блеск, который был, когда она была темной версией себя и держала в руках могучий зачарованный лук, намереваясь убить королеву.              — Оно было розовым! Полагаю, ты считаешь, что Пепто-Бисмол тоже голубой? — Голд наблюдал за спором голубков с растущим интересом. Честно говоря, он еще даже не ставил перед собой задачу саботажа, а они уже спорили, как старая супружеская пара. Наверное, я все-таки настолько хорош. Просто блеск.              Даже Генри сидел, выпрямившись на своем месте, и принимал участие в теннисном матче между бабушкой и дедушкой.              — Он должен был быть зеленым, — настаивал он. Они в шоке уставились на него, словно внезапно вспомнив, что он здесь. На их лицах отразились удивление и возмущение одновременно.              — Зеленым? —- Эмма отодвинулась от родителей и проигнорировала их препирательства. Он мог сказать, что ее нервирует то, что родители так близко сошлись после снятия проклятия. Предполагалось, что они — самая чистая пара истинной любви, но они были невосприимчивы к таким простым вещам, как эта.              — Голд, мне все равно, будет ли ваш дом розовым или красным, как у Русалочки, — ответила она, и ее раздражение прозвучало громко и отчетливо. Облизав губы, он решил, что пора переходить к делу.              — Могу я поговорить с вами? — Эмма с любопытством сузила глаза. Он умел скрывать свои намерения — если она хотела понять его цель, ей придется согласиться. Она махнула рукой в сторону в знак приглашения.              — Пока что вас ничто не останавливало, — заметила она.              Он неуверенно взглянул на Снежку и Прекрасного, которые были известны тем, что оберегали своих друзей и семью. В конце концов, именно Белоснежка набросилась с мечом на Королеву после того, как та сорвала их свадьбу. Этот раздатчик салфеток начал выглядеть довольно недружелюбно.              — Могу я поговорить с вами… наедине?              Как выстрел из пушки, все разговоры о голубых и розовых платьях прекратились. Он стал единственным объектом презрения Прекрасных. Защищая, Дэвид положил твердую руку на плечо дочери, а Мэри взяла на себя смелость обхватить Генри и притянуть его ближе к себе.              — Все, что вы хотите сказать Эмме, вы можете сказать в присутствии ее отца, — заявил Прекрасный. Незаметно для него Эмма возвела свои зеленые глаза к потолку, и слова — О, папа, — застыли на ее губах. Он указал пальцем на свою грудь, поясняя. — Это я.              — Вы уверены в этом? — Это всегда было забавно — взъерошить перья Прекрасному. Он мужественно выпячивал грудь и, казалось, готов был превратить вилку в меч.              — Уверен, — ответил он уверенно. Его кристально-голубые глаза сверкнули в сторону Белоснежки. В мозгу Голда промелькнуло давнее воспоминание. О, возможность саботажа была слишком хороша, чтобы устоять. Эмма, возможно, будет о нем плохого мнения, но…              — Я не пытаюсь опровергнуть ваши отцовские права, мистер Нолан. — Он поднял руки в защиту. — Я просто хотел узнать, не имеет ли какого-то значения однодневная связь Мэри Маргарет с доктором Вейлом.              Спичка чиркнула, и огонь загорелся на пороховой тропе. В тревоге Прекрасный перевел взгляд на Белоснежку, и его рука упала с плеча Эммы. Если бы Голд не знал наверняка, он бы сказал, что голубки не обнаружили скелетов в шкафах у друг друга.              — Вейл? — Белоснежка хлопнула ладонью по столешнице.              — Мы были прокляты!              Эмма опустила голову на руки, ее светлые волосы каскадом рассыпались по щекам, скрывая, как ее пальцы массируют виски. Прекрасный разочарованно выпятил губу, внимательно разглядывая жену. Если бы я был диснеевским злодеем, то именно в этой части я бы напевал дьявольски запоминающуюся мелодию, потирая ладони друг о друга и заливисто смеялся, — с ликованием подумал Голда.              — Белоснежка, в последнее время ты оправдываешься за все! Нет яблок, чтобы испечь яблочный пирог на День благодарения? Мы были прокляты. Квартира, в которой практически нет стен? Мы были прокляты. Пить в баре, продавать свечи от двери к двери и заставлять Генри участвовать в спектакле про овощи и фрукты? Мы были прокляты!              Генри, казалось, преодолел свое первоначальное изумление и обвиняюще уставился на бабушку.              — Ты целовалась с Франкенштейном? — Эмма подняла голову и скептически посмотрела на Генри через стол.              — Франкенштейн — это даже не сказочный персонаж! Я подумала, что он кит из «Пиноккио». Монстро. — После этого она сразу же сморщилась. Вероятно, ее преследовали мысленные образы того, как Белоснежка каким-то образом вступает в связь с глубоководным существом на целую ночь. Что ж, это было забавно, — размышлял Голд, постукивая тростью по сапогу Эммы.              — Насчет того разговора… — Эмма бросила на него свирепый взгляд. Похоже, сейчас было не лучшее время.              — Разве вы не причинили мне достаточно горя в этом году? — Она подчеркнуто указала на своих недовольных родителей. Он осмелился наклониться над столом еще ниже, и их тела почти соприкоснулись. Почти.              — Разве? Давайте посмотрим… Я позволил мисс Эшли — ох, простите, Золушке — оставить своего ребенка… — Эмма подняла палец, чтобы привлечь его внимание. Не то чтобы ей это было нужно.              — Это стоило мне услуги. Которую вы все еще держите при себе. Это не считается, — бодро ответила она. Он отмахнулся от ее протеста, как от утки. Дальше будет больше.              — Проклятие снято, не так ли? Вы наконец-то стали верующей, спасительницей, которой вам суждено было стать. Генри больше не страдает от сонного проклятия, а вы воссоединились со своими давно потерянными родителями. Кроме того, вам удалось найти дом в этом провинциальном городке — привилегия, которой вы были лишены всю свою жизнь. — Он перечислял пункты на своих пианистических пальцах, пока его ладонь не оказалась широко раскрытой перед лицом Эммы. — Похоже, я одарил вас горсткой любезностей. Вы, как никто другая, должны знать мои правила о взаимности.              Прекрасный недоуменно наклонил голову, уловив последнюю фразу. Вероятно, он подумал, что взаимность Голда требует от Эммы чего-то интимного. В кои-то веки принц оказался прав.              — По-русски²? Здесь никто не говорит на языке «Дорогуша» или по другому на вашем языке. — Голд недовольно нахмурился. К счастью, Эмма оказалась достаточно проницательной, чтобы перевести для него.              — Я не обязана вам услугой, Голд. — Видишь? Она свободно говорит на языке " Дорогуша». О, значит, она хотела сыграть на сложностях, да? В конце концов, он всегда получал то, что хотел. Он ухмыльнулся, глядя на нее с пристальностью стервятника.              — Возможно, вы найдете другой способ отплатить мне, — дьявольски намекнул он. Он знал, что этот крючок зацепит Эмму до глубины души; она не сможет удержаться и не спросить, какие коварные мысли витают в его голове. Даже если она будет изо всех сил стараться удержать язык за зубами.              — Например…? — Он усмехнулся шире, сверкнув зубами. Эмма инстинктивно отодвинулась на сантиметр на кожаном сиденье.              —Гипотетически? — С ним ничего не могло быть гипотетическим, и она это прекрасно знала. Он демонстративно осмотрел свои аккуратно подстриженные ногти. — Скажем… простой поцелуй в полночь?              Как только прозвучало это предложение, Эмма в шоке побледнела. Прекрасный едва не перепрыгнул через стол, чтобы оттолкнуть его от Эммы, его рука была вытянута, как знак «стоп».              — Эй, эй, эй! Моя дочь не будет целоваться с каким-то высокомерным, надоедливым, извращенным чудовищем, владеющим магией! — Голд отшатнулся от грубо брошенных слов и усмехнулась. Его пальцы плотнее сжались на рукояти трости. Вечно он неблагодарный, этот фальшивый принц. Сколько раз он искренне помогал ему? Он должен быть счастлив замолвить словечко за свою дочь.              Кого еще он мог предложить? Джефферсона?              — Как я посмотрю, вы любите в чужом глазу соринку видеть³, да дорогуша? Возможно, мне следует обращаться к вам по имени, которое вы используете, когда пишете в колонку городских советов. Безнадежный и растерянный. — Рот Прекрасного открылся в знак протеста, но Эмма резко потребовала тишины. Ее щеки вспыхнули теплым розовым румянцем, когда она поняла, сколько людей повернули головы в их сторону.              — Хватит, — прорычала она. За столом воцарилось молчание: Белоснежка и Генри отвели взгляды от заключающей сделки, Прекрасный кипел от досады. — Если вы будете вести себя прилично, я могу подумать о том, чтобы отплатить вам, — неохотно сказала она Голду.              Глаза Белоснежки и Прекрасного в недоумении распахнулись. Как бы они отреагировали, если бы Эмма пригласила его на ужин каким-нибудь следующим вечером? Генри недоверчиво изучал Голда, словно думал, что тот уведет Эмму, как планировал с ребенком Золушки.              — Превратите вероятность в точность, и мы договоримся, — шелковисто проговорил он.              Он протянул руку, но Эмма не сделала ни малейшего движения, чтобы прикоснуться к нему. От нее волнами исходила холодность. Это будет гораздо сложнее, чем он думал. При такой скорости ему придется вооружиться одной из гномьих кирок, чтобы пробить этот барьер.              — Как насчет того, чтобы произвести на меня впечатление и заслужить этот поцелуй? — Еще лучше. Несмотря на тяготы и одиночество, неизбежно сопутствовавшие Темного, он кое-что узнал о женской привязанности. По крайней мере, ему так казалось. Но это было еще тогда, когда он одевался в кожаные штаны.              — Договорились.              И он быстро повернулся на каблуке, чтобы оставить Прекрасных наедине с собой. Он усмехнулся, услышав обрывки разговора через плечо. Определенно, семя было посажено и прекрасно взошло.              — А как же Кэтрин, Прекрасный? Вы были женаты на ней и если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, вы с ней пытались зачать ребёнка!              — Мы… были… прокляты?              — Именно.              …              Несмотря на ссору, Белоснежка и Прекрасный Принц, похоже, пришли к взаимопониманию. Они по-прежнему сидели вместе в одной кабинке, и Прекрасный Принц взял руку Белоснежки в свою и прочертил большим пальцем круги по ее коже. Белоснежка что-то прошептала, и принц улыбнулся. О, Прекрасный, как я могла на тебя сердиться? Ты так красив! О, Белоснежка, даже если бы ты сбежала с Вейлом, я бы всегда нашел тебя, моя любовь!              Как вы сумели разделять титул самой чистой пары в мире?              Когда он вернулся в бар, чтобы успокоится, голова Руби была наклонена вперед, и она что-то писала на желтом листке бумаги. Ее сверчок копошился в углу вместе с Марко. Из любопытства он попытался заглянуть за барную стойку, чтобы увидеть, что она так яростно пишет. Может, она тоже составляла список обманных трюков?              — Если будете писать еще быстрее, то проделаете дырку в бумаге, — прокомментировал он. Карандаш остановился на середине предложения, и Руби взглянула на него из-под ресниц. Она наморщила нос и нервно постучала грифелем карандаша по стойке.              — Отлично. Из-за вас я забыла, что собиралась написать, — проворчала она, отбрасывая огрызок карандаша. Оторвав лист бумаги, она протянула его через барную стойку, чтобы он прочитал. — Это список правил для новогоднего поцелуя. Я знаю, как вы цените детали.              Действительно, подумал он, глядя на нее своими карими глазами. Его губы дрогнули при виде некоторых правил, которые придумал Руби. Список и без его поддержки был довольно внушительным.              1. Поцелуй должен состояться в полночь. Никаких ранних стартов!              2. Никаких интенсивных поцелуев до полуночи. См. правило 1.              3. Это должен быть законный поцелуй между двумя людьми. Никаких поцелуев в щеку, никаких поцелуев тыльной стороны руки, никаких французских поцелуев! Не целуйте свое отражение в зеркале — это не будет считаться поцелуем между двумя людьми, и вы будете выглядеть глупо.              4. Поцелуй должен происходить там, где каждый может стать свидетелем — не нужно бежать в ванную, чтобы поцеловаться наедине. Гордитесь своими поцелуями.              5. Никаких принудительных поцелуев, никаких одолжений, никаких набрасываний на выбранную вами половинку и нежелательных ласк. Это должно происходить по обоюдному желанию. Не целуйтесь на столах. Бабушке не нужен второй сердечный приступ в этом году. Или повод использовать свой арбалет.              6. Игры на вечеринке не считаются. Вращение бутылочки и «Семь минут в раю» не принесут вам очков.              7. Не целуйте вырезанную фигурку человека, которого хотите поцеловать. Это жутко и не засчитывается как настоящий поцелуй.              Закончив читать список, он перечитал его еще раз, чтобы быть абсолютно уверенным в том, каких правил Руби, нужно придерживается. Его план наброситься на Эмму и впиться поцелуем в ее губы провалился. Его удивило, что она не учла правило о вмешательстве в дела соперников. Возможно, идея вмешательства была слишком заманчивой, чтобы она могла устоять, особенно когда дело касалось его.              — И каковы будут последствия, если один из нас проиграет? Что бы вы хотели, чтобы я сделал?              Где-то здесь должен быть подвох, иначе Руби не была бы так взволнована. Волки всегда были скользкими в таких играх. Она осторожно взяла бумагу из его пальцев и вернулась к написанию. Через секунду она вернула ему бумагу. В самом низу была добавлена приписка.              В случае выигрыша (то есть если кто-то из нас проиграет), этот несчастный будет праздновать победу победителя, подавая ужин и выступая в роли личного официанта/официантки этой счастливой пары на целый вечер.              Внутренности его желудка сжались. Если Руби удастся одержать победу, ему придется обслуживать ее и Арчи на свидании. Как же это будет унизительно! И, несомненно, Руби выжмет из этого все, что можно. Но если бы он выиграл… о, это было бы замечательно. Да, официантка, принесите нам вина. Официантка, Эмме нужен шоколадный торт, только что приготовленный.              Он обязательно должен был выиграть.              — Согласен, — заявил он, убирая бумагу обратно. Он намеренно отказался от компании Руби, отодвинувшись на табурете.              В углу комнаты Лерой установил радиоприемник, чтобы играла музыка, пока они ждут наступления полуночи. Руби поспешила принять индивидуальные заказы на еду и напитки. Она почти кружилась по полу, как балерина.              И он улыбнулся, вернувшись к наблюдению за голубками.              …              — Итак, есть ли еще кто-то, с кем ты спала, о ком я должен знать? Сидни? — Прекрасный допрашивал Снежку, пока пара шла к бару. Они остановились за несколько табуретов от Голда, чтобы он мог подслушать их жаркий разговор. Несмотря на караоке-машину, которую Лерой нашел в бабушкином чулане, он улавливал почти каждое слово.              — Зеркало королевы? Ты, наверное, шутишь, Дэвид, — огрызнулась Мэри. Наступила пауза — из угла его глаз увидел, что Прекрасный ошеломлён.              — Этот парень — зеркало? Я думал, это просто умное название для его газеты! — Голд был в нескольких сантиметрах от того, чтобы сделать то, что в этом мире называется «фейспалмом». Иногда невежество Дэвида Нолана просачивалось наружу. Внезапно к барной стойке подскочила Руби, прервав их разговор.              — Снежка, что я могу тебе предложить? — Дружелюбие так и сочилось из Руби, когда она спросила у своей старой подруги. Слегка повернувшись на табурете, он наблюдал, как Белоснежка на мгновение зажмурила глаза, а затем тепло улыбнулась официантке. Головная боль?              — Только горячий шоколад, Руби, — заказала она. — С…              — С посыпкой из корицы, — мастерски закончила Руби. Она все еще часто так делала из-за бесконечных дней выполнения одних и тех же заказов. В один из этих дней он планировал поиздеваться над способностями Руби к сервировке и каждый день назойливо заказывать что-то новое. — Я обслуживала тебя, Мэри Маргарет, двадцать восемь лет, помнишь? Тебе повезло. У нас почти закончилась корица.              Пока Руби послушно готовила горячее какао для Белоснежки, в голове Голда зародилась неприятная мысль. О, он не должен. На самом деле Белоснежка ему даже немного нравилась, даже если она была королевской особой. Разве может кто-то устоять перед этим милым личиком? Но идея засела глубоко внутри, скользила по долям его мозга, требуя удовлетворения.              В конце концов, это было что-то вроде соревнования.              Белоснежка хотела горячего шоколада, не так ли?              Пока Руби был занята дружеской беседой Белоснежки и Прекрасного Принца, он заметил ряд специй и бутылочек под рукой Руби. Коротким движением руки он поменял местами бутылочку с корицей и маленькую бутылочку с соусом «Табаско», плавно опустив их на свои места. Руби так и не заметила этого обмена.              Она также не указала в правилах, что магия запрещена.              Небрежно взяв из ближайшей миски чипсы, он обмакнул их в соус и положил в рот. Он ждал, что это действительно сработает. Он полагался на привычки смутного существования. Руби рассмеялась над словами Белоснежки и вслепую потянулась к бутылке с корицей. Или, по крайней мере, к тому месту, где корица всегда находилась последние двадцать восемь лет.              Руби насыпала соус в напиток, и он растворился в шоколаде. Она положила сверху немного взбитых сливок и передала напиток Белоснежке.              — Один горячий шоколад с корицей, — с гордостью объявила она. Это так вы думаете, дорогуша. Надеюсь, этот напиток достаточно горяч для вас, Белоснежка, — злобно подумал он, с трудом скрывая улыбку, когда хрустел очередным чипсом. Наклонив голову, он наблюдал, как Белоснежка подносит кружку к своим розовым губам и делает щедрый глоток. Как он мог удержаться от наблюдения?              — О… фух, он немного горячее, чем обычно, Руби. Сколько корицы ты положила? — Пылкие глаза Руби потемнели от замешательства.              — Не так уж и много. Всего щепотку, как всегда. По крайней мере, мне так кажется… — Он увидел, как она потянулась к бутылке с корицей, которая вовсе не была корицей, и только потом поняла, что это за особый ингредиент. Она схватила бутылку с соусом «Табаско», и краска исчезла с ее лица. — Снежка, подожди…              Было уже слишком поздно. Белоснежка сделала еще один глоток какао. Через секунду она пожалела бы об этом.              Теперь прекрасная принцесса пыхтела и судорожно махала рукой перед лицом, чтобы охладить его. Щеки покраснели от жара, а нога постукивала о перила бара. Она неловко ерзала на сиденье, не в силах справиться со жжением, поднимавшимся внутри нее.              — Белоснежка? Ты в порядке? — Прекрасный Принц осторожно положил руку на локоть Белоснежки, но она вырвалась из его руки, когда его жена чуть не спрыгнула с табурета. Он заметил бутылку острого соуса в руке Руби, и глаза его расширились. — Ты добавила острый соус в ее напиток?              — Клянусь, я не хотела! Раньше там всегда была корица, и я… наверное, я… как-то…              Внезапно Красная Шапочка перевела взгляд на него, и он услышал, как в ее голове закрутились шестерёнки. Она изучила ряд специй и нашла корицу прямо там, где раньше был соус табаско. Он был уверен, что на его лице нет ничего, что могло бы передать его коварство, но каким-то образом точки соединились, и она все поняла.              А Белоснежка устроила интересное шоу для закусочной, прыгая туда-сюда на ножках и пыхтя. От ее языка практически поднимался пар.              — О боги, как горячо! — Она пошарила по барной стойке в поисках чего-нибудь выпить, но находила только кружки с пивом. — Почему здесь нет ничего, кроме пива? Мне нужна вода! — Белоснежка в отчаянии шлепнула руками по стойке, что только сильнее растревожило Руби. В спешке она жестом указала на кухню.              — У нас закончились бутылки с водой. Кран работает, но…              Это было все, что нужно было услышать Белоснежке, чтобы броситься на кухню и сунуть рот под кран. Прекрасный Принц жалобно застонал и уставился на бутылку острого соуса, которую Руби так заботливо поставила на свое место. Подойдя к Голду, она заговорила низким голосом, который могли услышать только его уши.              — Если бы я не собиралась спустить тарантула на блузку мэра, то это было бы включено в список правил.              …              Он заглянул на кухню, чтобы проверить, как идет огненная схватка Снежки, и вышел оттуда, улыбаясь шире, чем за весь вечер. Честно говоря, он чувствовал себя ребенком, который впервые побывал в Диснейленде. Он почти чувствовал себя виноватым за то, что Снежка выглядела такой несчастной, когда подняла голову от кухонной раковины.              — У меня язык болит, — пробормотала она, проходя мимо, с черными волосами, влажными от воды из-под крана. Он отошел в сторону, чтобы пропустить ее, но она не удостоила его и взглядом. Приятно слышать, подумал он с легким удовлетворением. Если ему повезет, то Снежка еще какое-то время не захочет ничего целовать.              — Как и у Прекрасного… после того, как однажды вечером он поел лазанью с мадам Мэр, — не удержался он и бросил через плечо. Он услышал, как сапожки Белоснежки остановились на месте, когда она поняла, что он только что сказал. — О, но вы же были прокляты, помните?              И тут же она бросилась к стулу, на котором сидел Прекрасный.              — Дэвид! Ты ел лазанью с Королевой? — Виноватое выражение на лице Прекрасного подтвердило, что слова Голда были правдой. — В тот вечер, когда я готовила ее, ты сказал мне, что не любишь лазанью!              О, он мог бы умереть, хихикая здесь и сейчас.              Каким-то образом ему удалось сохранить самообладание, пока он разглядывал узкую бабушкину кухню. Несмотря на то что за аренду платили ему, он никогда не был на кухне закусочной. У него не было на то причин. В данный момент там было пусто, все наслаждались новогодней вечеринкой.              Даже бабушка была занята пением с Арчи. Судя по всему, пели «Total eclipse of the Heart».              На бабушкиной кухне нашлось немало сокровищ. Казалось, у бабушки есть все — дополнительные приправы, ингредиенты, травы… и, о, что это? Безмятежно лежащее в пыльном шкафу для… личного пользования? Для первоапрельских розыгрышей? Эта женщина не была обычной бабушкой, это точно. Надо будет запомнить, чтобы он никогда не заказывал выпивку в закусочной на первое апреля.              Как бы то ни было, надпись на этикетке легко слетела с языка, когда он взял в руки неожиданный продукт. Слабительное. Это может пригодиться.              Он поспешно сунул его в карман и представил себе, как будет веселиться, если Прекрасный Принц когда-нибудь…              — Какого черта вы здесь делаете? — Он замер, услышав позади себя требовательный голос. Повернувшись, он встретился взглядом с парой изумрудных глаз, в которых светилось подозрение. Вот уж действительно сюрприз.              — Я мог бы спросить вас о том же, мисс Свон, — быстро ответил он. Если только вы случайно не пробовали последнее фирменное блюдо Руби — экстра горячий шоколад. Я был бы счастлив избавить вас от этого жара.              Его беззаботная реплика только еще больше взволновала ее, а мышцы плеч напряглись. Ей не помешал бы расслабляющий массаж, а ему уже пару раз говорили, что его пальцы просто волшебны.              — Я искала свою… Мэри Маргарет. Видимо, горячий шоколад был слишком горячим для нее сегодня, — сказала она, оглядывая его с ног до головы. Почему она так выжидательно смотрела на него? Неужели она подозревает, что он как-то связан с проблемами ее матери с алкоголем?              Он просто предпочел спокойно смотреть на нее. Ничего не выдавая.              — Кажется, она пошла туда, — указал он ей через плечо, но она не сделала попытки уйти. Вместо этого она устремилась к нему и уперлась руками в бедра, преграждая ему путь.              — Вы так и не ответили на мой вопрос. Что вы здесь делаете? — Он поборол желание похлопать по карману, в котором лежало слабительное.              Нахождение Эммы в такой близости странно действовало на его чувства. В конце концов, она была спасительницей, способной обладать огромной силой и совершать еще более великие дела. Она излучала честность, силу и мужество — все то, чем он не обладал. Соблазнительная смесь, если таковая вообще может быть.              И она выглядела потрясающе в кожаной одежде, что всегда его немного заводило. Боги, ему нужно было увеличить расстояние между ними, пока не стало невозможно повернуть вспять. Ему нужно было проветрить голову, прежде чем ломать голову над головоломкой, которой была Эмма Свон.              — Возможно, я искал что-то, что могло бы произвести на вас впечатление, — предложил он.              Покрутившись, он так и сделал, оценивая содержимое комнаты. Арбалет? Опасно. Корица? Определенно нет. Он взял цветок из вазы на стойке и протянул его ей. Эмма неуверенно посмотрела на розу, прежде чем принять ее, и их пальцы легко соприкоснулись у стебля.              — Как это очаровательно с вашей стороны, — с горечью отметила она. Она могла отрицать это сколько угодно, но по розовому цвету ее щек он понял, что ей это нравится. Разве кто-нибудь раньше искренне дарил ей розу? — А что вы, на самом деле, здесь делаете?              Это была Эмма — вечно скептическая и не ценящая добрые жесты.              — Неужели у меня должен быть скрытый мотив для всего? — Суровый взгляд Эммы подсказал ему ответ: да. Только в полнолуние в Эмме проявятся гены Прекрасных, и ее можно будет легко обмануть.              — Голд, у вас есть скрытый мотив каждый раз, когда вы моргаете, — парировала она. Он глубоко выдохнул через нос. Сказать правду или не сказать правду? Вот в чем был вопрос.              — Полагаю, вам придется просто обыскать меня… Шериф.              Роза дрожала в ее руках — судя по выражению ее лица, она всерьез раздумывала, стоит ли положить ее и выполнить его ультиматум. К его приятному удивлению, она аккуратно положила ее на стойку и жестом велела ему развести руки и ноги. По его позвоночнику пробежала дрожь, когда он прислонил трость к стене и послушно выполнил ее просьбу.              Глубоко выдохнув, она прикоснулась к его плечам, перебирая мышцы и проводя по всей длине правой руки. Ее прикосновения скользнули дальше, задевая кожу его запястья, а затем и кисти. Он расцвел, приглашая ее прикоснуться. Загнув пальцы, она перешла к его левой руке.              При этом ее губы сжались в тревожную линию, и она старалась не смотреть прямо на него, но ей это катастрофически не удавалось. С другой стороны, его взгляд вообще не отрывался от ее лица — он требовал ее полного внимания, проникал сквозь эту невероятно толстую стену, пока ее пальцы не остановились на шелковистом изгибе его локтя.              И она подняла глаза.              Дыхание участилось до коротких задыханий, она решительно провела пальцами по его шее и начала похлопывать его по груди. Ее руки скользнули в его костюм, чтобы проверить, нет ли там скрытых предметов. Скользят, опускаются, зависают на поясе. И снова она замешкалась, чтобы продолжить поиски, отвлеченная тяжелым взглядом его глаз.              Весенне-зеленые глаза встретились с шоколадно-карими, и он приподнял бровь, бросая ей вызов. Медленно его руки опустились на бока: одна рука потянулась вверх, погладила ее по спине и забралась под подол кожаной куртки.              — Вы чисты, — пробормотала она и вырвалась из его хватки. Повернувшись на пятках, она отправилась на поиски матери, забыв о розе, брошенной на стойке. Оставшись один, он вдохнул и выдохнул, успокаивая нервы.              Если кому-то и нужен был стакан ледяной воды, так это ему.              …              Существовало всего несколько способов ошеломить Темного до невозможности.              Судя по испуганным лицам прохожих на улицах, редко кто обладал этим знанием. Но один способ точно был — нежное женское прикосновение. Именно поэтому Белль застала его врасплох все те годы в его замке. Какая женщина станет осыпать Темного ласками? Даже если он поощрял это, манипулируя этим, самый простой жест мог глубоко запечатлеться в его памяти.              Голд мог поклясться, что до сих пор чувствует, как кончики пальцев Эммы блуждают по его телу, обжигая до самых костей. Незаметно для себя он пронесся мимо Прекрасного с затуманенной головой. Принц сидел на стуле и наблюдал, как Руби идет, чтобы исполнить песню с Арчи. Белоснежка затерялась в толпе, молча разминая обожженный язык каждые несколько минут.              Что бы сделал Прекрасный, если бы узнал, что самое могущественное темное существо в королевствах только что было обыскано его дочерью?              — Забавно. Вы утверждаете, что так сильны в своей магии. Я ожидал, что вы выйдете на сцену и заведете толпу песенкой-другой, — проговорил Прекрасный, жестом указывая на небольшое людное место, где находилось караоке. Голда передернуло при мысли о том, что у него хватит смелости выставить себя на посмешище перед всем Сторибруком.              — Боюсь, что у меня не очень хороший голос, — полусерьезно пробормотал он. — Горячий напиток?              Он занял место рядом с Прекрасным и кивнул головой в сторону нетронутой кружки на стойке. Пар поднялся из кружки и согрел красивое лицо принца. Прекрасный опустил взгляд на кружку и обхватил пальцами ее ручку.              — Надеюсь, не такой горячий, как у Белоснежки, — негромко пошутил он. Голд подозревал, что Прекрасный наблюдал за Руби как ястреб, пока она занималась клиентами.              Он сунул руку в карман и нащупал слабительное. Просто чудо, что Эмма не стала проводить обыск достаточно долго, чтобы обнаружить слабительное. Как же теперь подсыпать это Прекрасному?              Он прочистил горло, чтобы привлечь внимание доброго пастуха. При всем его любопытстве и признании, эти двое могли бы быть приятелями по выпивке. Смехотворное предположение. Как мистер Голд никогда не пил с Дэвидом Ноланом, так и Румпельштильцхен не думал пить с Прекрасным Принцем.              — Я хотел спросить вас кое о чем, — начал он, ломая голову в поисках того, чем можно отвлечь Прекрасного. Принц был умнее Дэвида Нолана. Эти холодные голубые глаза, похожие на нежного летнего неба, вспыхнули от негодования.              — Прежде чем вы это скажете, нет, я не отдам вам руку своей дочери в жены, — резко объявил он. Хорошо, что Сидни не было поблизости, иначе эта история попала бы на первую полосу «Зеркала». Он уже видел заголовки: «А вот идет невеста, одетая в кожу».              Голд откинулся на спинку стула, озадаченный автоматическим предположением Прекрасного. Как давно оно вертелось у него в голове?              — Я не об этом хотел спросить, — возразил он. Затем он вернулся обратному. — Почему? Не хотите ли вы пересмотреть свое решение? — Смертельный оскал Прекрасного подтвердил, что это однозначно отрицательный ответ. Голд негромко присвистнул. — Ну ладно. Мой вопрос не столь прямолинеен. Как вы… убили дракона?              Он не имел ни малейшего представления, откуда взялся этот вопрос. Видимо, быстрота мышления была одним из его сильных качеств сегодня, в то время как у остальных разум онемел от алкоголя.              Прекрасный остановился на середине глотка и вытаращился так, словно Голд только что разбрызгивал пену. В этих дерзких чертах лица ясно читалось бешенство. Прекрасный открыл рот и снова закрыл. Очевидно, у него были проблемы с обработкой информации.              — Позвольте мне прояснить ситуацию. Вы хотите узнать… как убить дракона? — Голд сохранял пассивность, чтобы доказать, насколько серьезно он относится к этому вопросу. Брови Прекрасного удивленно взлетели вверх. — Разве вы не можете просто… ткнуть пальцы пальцем и превратить его в единорога?              Что, черт возьми, он мог бы сделать с единорогом? Держать его в качестве домашнего животного? Хотя их кровь и рога были полезны для особых заклинаний и зелий.              — Да, я мог бы, — согласился он, хотя бы для того, чтобы напомнить Прекрасному, что он действительно могущественен. — Но… мне никогда не доводилось убивать дракона как положено. Доблестно, с мечом в руках. Как вы. — После этого ему предстояло сходить на кухню, чтобы вымыть рот с мылом.              Забудьте о пони, он мог бы превратить этого чертова дракона в щенка и подарить его Арчи на день рождения. А как бы сверчок справился с собакой, которая при каждом лае дышит огнем?              — Как… я? — Снова раздалось эхо. Эхо, эхо, эхо… — Ну, вы просто… возьмите меч в руку… — Голд заметил на стойки жалкий огрызок карандаша Руби и поспешно схватил его. Он протянул его Прекрасному.              — Вот. Почему бы не продемонстрировать? — Прекрасный уставился на огрызок карандаша.              Он нерешительно взял его между пальцами. Соскользнув со стула, он твердо поставил ноги на землю, повернувшись спиной к Голду. Мышцы напряжены, спина прямая как жердь, ноги поджаты. Принц действительно выглядел готовым к битве не на жизнь, а на смерть. Наблюдая за тем, как он орудует карандашом, словно мечом, делец усмехнулся. Дурак.              — Верно. Сначала нам нужно подготовить сцену. Итак, есть дракон. Очень большой, чешуйчатый, огнедышащий дракон. И из деревни поднимается черный дым, потому что она горит. И люди кричат, рыцари умирают… и люди в панике кричат: Помогите! Помогите! Мы умираем! Можете ли вы спасти нас?              Из всех людей, с которыми он имел дело за эти годы (а их было немало), Прекрасный, без сомнения, должен был стать самым драматичным. И самым забавным. Он даже обошел однорукого негодяя Киллиана Джонса.              Пока принц изображал, что трусит в роли крестьянина (что впрочем, было немного неприятно, поскольку это было так приближенно в реале их мира), он достал из кармана слабительное. Повернувшись к Прекрасному спиной, он высыпал содержимое в кружку. До дна, Прекрасный!              — О, да. Не можем же мы оставить добрых людей, которые отчаянно рыдают, верно? — подыграл он, помешивая ложкой в напитке. Смешать с приятным и сладким. Он чуть не облизал ложку, чтобы попробовать ее на вкус, что не предвещало ничего хорошего при встрече с Эммой.              — Именно, — кивнул Прекрасный через плечо. — Вы прыгаете в пламя и действуете, вытянув свой могучий меч. А вот и дракон, топающий к чьей-то хижине. Страшный, с желтыми глазами размером с вашу голову. И когда он приближается к вам, возвышаясь над вами хуже любого людоеда, вы чувствуете на своей коже его горячее и влажное дыхание. Оно пускает в вашу сторону столб пламени, а вы уклоняешься вот так.              Прекрасный опустился на колени и перекатился. При этом он чуть не сбил нескольких человек. Теперь головы поворачивались, чтобы посмотреть на фальшивый бой.              — Может, запрыгнуть на его шипастую спину и прокатиться… — Это продолжалось достаточно долго. Он притворно зевнул от скуки.              — А потом отрубить ему мерзкую голову, спасти положение и заставить плакать юных дев, падающих в обморок у твоих ног, верно?              Прекрасный поднялся на ноги, словно только что осознав, что катается по полу закусочной. Он настороженно оглянулся на Голда, явно ошарашенный его резким выводом. Он вернулся на свое место и положил карандаш на стойку. Время игры закончилось.              — У вас есть идея. Но это не легкая прогулка, — посоветовал он. В этот момент Прекрасный поднес кружку к губам и осушил половину, изнемогая от напряженной демонстрации. Голд откинулся на стуле и стал ждать. И ждал. И ждал.              Неужели у принца стальные кишки?              Прекрасный принц не заметил изменений в своем напитке. Он просто продолжал постукивать ногой, пока Руби исполняла песню Тейлор Свифт. В конце прозвучал громкий вокал, и толпа зааплодировала. Прекрасный с энтузиазмом захлопал в ладоши, сверкнув безупречными жемчужными зубами.              Ни одного лишнего зуба.              Он допил остатки из стакана и застонал, потирая живот. Он зажмурил глаза, а его голова наклонилась вперед и безвольно повисла.              — Наверное, несварение желудка, — пробормотал Прекрасный, в основном про себя. Голду пришлось побороться, чтобы не выдать своего предвкушения. Удивительно, что Прекрасный до сих пор не свалился с табуретки. В конце концов, слабительного в этом закромах хватило бы по меньшей мере на трех человек.              Шли секунды, а стоны становились все более продолжительными и частыми. Парень звучал так, словно находился на смертном одре. Внезапно Прекрасный нагнулся, просунув голову под перекладину и крепко скрестив ноги. Холодный пот выступил на его коже, когда он, дрожа, встретил взгляд Голда.              — Вы… ох, вы… извините меня. Освободите туалет!              Как ракета, Прекрасный сорвался с табуретки и побежал в туалет, проталкиваясь мимо людей в толпе. Если честно, это было больше похоже на ковыляние. Он вбежал в уборную и захлопнул за собой дверь. Удачи в поцелуях со Снежкой там. Зеркала не в счет.              — Куда он спешит?              Покрасневшая и запыхавшаяся Руби пристроилась рядом с ним и выпила бокал вина из ассортимента напитков на подносе. Ее взгляд метнулся к туалету, а затем к Голду, который разыгрывал карту невинности. Он поднял голову, словно только что осознав, что Прекрасный больше не сидит рядом с ним.              — О, мистер Нолан? Понятия не имею, дорогуша. В один момент он размахивает карандашом в воздухе, как мечом, и делает вид, что убивает дракона. А в другой — жалуется на несварение желудка и бежит в туалет. — Он нарочито хмуро посмотрел на пустую кружку, из которой пил Прекрасный. Он демонстративно помахал ею у себя под носом, принюхиваясь к запаху алкоголя. — Возможно, он пьян.              Шаги заставили обоих обернуться. Белоснежка подошла к их стороне закусочной, прищемив пальцами розовый язык и потирая его круговыми движениями.              — Вы не видели Дэвида? Я не могу его найти, — спросила она, убирая пальцы, чтобы говорить связно. Руби задумчиво наклонила голову.              — Я думал, вы всегда находите друг друга, — поддразнил он. Голд фыркнул, но ничего не добавил к этому замечанию. Должно быть, табаско выбило его из колеи. — Он в туалете.              — Что-то мне подсказывает, что он может задержаться там надолго, — преположил Голд, но Белоснежка все равно бросилась стучать по двери туалета. Он проигнорировал испытующий взгляд Руби. Он знал, что она ищет хоть какие-то признаки его причастности к расстройству кишечника Прекрасного. — Я выпью, пока вы здесь. За Эмму.              Возможно, настороженный взгляд был вызван тем, что упоминание об Эмме было страховкой, чтобы Руби не посмела осквернить напиток, как он поступил с голубками. Тем не менее, она дала ему добро и приготовила дымящуюся кружку горячего какао. Руби не торопилась выбирать корицу, просто чтобы подстраховаться.              — Интересно, что вы собираетесь добавить ей в напиток? — Передавая ему кружку, Руби бросила на него злобный взгляд.              — А любовные зелья меня не дисквалифицируют? — И тут же из-под рубашки Руби появился список правил, а карандаш с бешеной скоростью полетел по бумаге. Это доказывало, насколько наивной была Руби в вопросах магии: можно было наколдовать приворотное зелье, но не любовное.              — Никаких… любовных… зелий, — прочитала она вслух, пока писала. Он пожал плечами и отыскал Эмму в толпе. В данный момент она сидела в кабинке с Генри, в то время как Регина посылала ей неумолимые взгляды ненависти с другого конца зала. Если она оценила красоту розы, то была вероятность того, что она не откажется от выпивки.              — Правила никогда не запрещали добавлять дополнительные сливки.