Кислота и сахар

Несколько раз ущипнув себя, на что в ответ получил только боль, Гарри издал тихий стон. А если бы себя не сдерживал, это был бы надрывный крик. Мало ему оказаться в магловском мире в период Второй мировой войны. Так из головы совершенно вылетело, что в этом периоде жил молодой Волдеморт! Отчасти Поттер был знаком с его молодой версией. Тот сам, с помощью дневника, переносил его в события пятидесятилетней давности, произошедшие в Хогвартсе. Но тогда, перенося его в прошлое, Том не мог причинить вред. Сейчас — очень даже! Сердце упало в пятки. Гарри опёрся на закрытую дверь, пытаясь успокоиться и хотя бы дышать не так тяжело. Ситуация — полный кошмар, с которого Гарри не знал, как выбраться. Его окатила волна ужаса и страха, но мысль о том, что Реддл не знает кто он здесь, немного помогала прийти в себя. Вряд ли молодая версия Тёмного Лорда сейчас на него накинется. Тем более, в магловском приюте. — Так и будешь стоять у входа? Гарри прикусил губу, не сводя взгляд с собеседника. Он ждал от него удара, потому не оборачивался спиной, когда шагал к кровати. Ноги еле гнулись и слушались, он норовил вот-вот упасть. А что сказать, Гарри вообще не знал. Да и как говорить со своим врагом?! Внешний вид не давал обмануться. Реддл был облачен в старую приютскую форму, состоящую из коричневых брюк, серой рубашки и того же цвета что и брюки, жилета. Его осанка была безупречной. Движения ленивы. Взгляд сосредоточен. Всё это, вкупе с красивой внешностью, делало его похожим на принца, которого по ошибке запихнули в трущобы. Но Гарри знал — за красивой оболочкой скрывается лик дьявола. Свою неприязнь, однако, Поттер попытался скрыть и спрятать глубоко в душе. Иначе, если он сразу покажет настоящие чувства, это будет слишком подозрительно. А Волдеморт всегда был проницательным и очень умным (по крайней мере, в свои юные года, спасибо знакомству с дневником). Выдохнув, Гарри бегло осмотрел комнату, пытаясь отвлечься. Комната, несмотря на наличие в нём человека, выглядела пусто: голые стены, две кровати, тумбы, маленький шкаф и письменный стол — на этом всё заканчивалось. Раньше Гарри не особо задумывался, где жил Реддл пока не стал главным злом магического мира. Однако то, что он с приюта… поразило. — Из какой канавы тебя выбросило? Вопрос, заданный с лёгким любопытством, без тени раздражения, как если бы о погоде спрашивали, поразил Гарри до глубины души. Что за издёвка? Как он вообще смеет?! — гриффиндорец сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Хотелось накричать, выплеснуть ненависть в чужое лицо… А потом корчиться под пыточными за свои хотелки. Гарри скривил недовольно губы. И только спустя несколько секунд пришло осознание, как он выглядел: грязный, потрёпанный, подбитый, лицо явно опухло от слёз. Неудивительно, что возник такой вопрос. — Пострадал от взрыва. Думаю, этого достаточно. Этого и вправду оказалось достаточно. Потому что Реддл вернул всё своё внимание книге. Только бешенный стук сердца Гарри и тихий шелест переворачиваемой страницы был слышен в маленькой комнатке. Они сидели в полном молчании, и, казалось, Тому Гарри совсем не интересен. Рукой юноша рефлекторно дотронулся до шрама, который, несмотря на Тёмного Лорда рядом, совсем не беспокоил. Это было странно. Когда в комнату вошла воспитательница, та самая высокая женщина в очках, Гарри вздрогнул от испуга. Слишком глубоко был погружен в размышления. — Гарри Эванс, — должным образом обратилась она к нему, видно, узнав у директрисы нужные подробности. В руках она держала аккуратную стопку одежды, приютская форма, а сверху мыльно-рыльные принадлежности. — Забирай свои вещи и иди за мной. Гарри быстро поднялся с места и подошел к женщине. Он взял нужные вещи, с охотой принимая предложение поскорее уйти из комнаты. Пусть это юный Волдеморт, желания оставаться с ним наедине не было. — Тебе нужно привести себя в порядок, — выдохнула воспитательница. Гарри так волновался, что совсем забыл о душе и как сам сейчас выглядел. — Посещение душа у нас по расписанию, с шести утра до девяти. Не больше десяти минут. Воду экономим. В непредвиденные ситуации пользуемся тазами с водой. — А, хорошо… Гарри выдохнул, заходя в ванное помещение. Таз с водой уже был подготовлен. Он неуверенно подошёл ближе, коснувшись воды и сразу отдергивая руку. Холодная. Однако кто тут вообще будет греть воду в военное время, когда приют переполненный?! Придётся привыкать. И молиться, чтобы организм не дал сбой. В его нынешнем положении слечь с простудой — проще простого. А зелий с собой нет. И в самом приюте ему вряд ли помогут быстро встать на ноги. Как в детстве, тётя Петунья давала ему жаропонижающее и таблетки от кашля, так и здесь будет. Если не хуже. Воспитатель ждала у выхода. Когда Гарри закончил с обтиранием и переоделся в приютскую форму, не очень приятную на ощупь, она строго его осмотрела. — Приемлемо. А теперь слушай внимательно, Эванс. Сегодня ты освобожден от уборки и занятий, но с завтрашнего дня, учишься и работаешь как все. После утреннего душа начинается обход. Затем утренняя молитва и завтрак. В десять тридцать уборка помещений. В двенадцать обед. После обеда прогулка по территории приюта. В половину второго начинаются занятия, заканчиваются в четыре, но только в летнее время. Начиная с осени, занятия будут длиться до шести-семи вечера. Несколько секунд женщина молчала, обводя его грузным взглядом, словно проверяла, всё ли запомнил непутёвый ученик, а после продолжила: — В четыре часа, когда занятия заканчиваются, у вас полдник. Дальше вольны делать, что угодно. В семь вечера ужин, а после — свободное время. Часто его тратят на выполнение домашнего задания. По приюту в это время может свободно ходить, главное тихо и не тревожить других. В десять часов вечерняя молитва. В одиннадцать — отбой. В это время воспитатели делают обход, так что прошу быть в постели, — женщина тяжело выдохнула, — в воскресенье у нас посещение собора Святой Марии. Служба длиться около двух часов. Всё ясно? — Да, — сухо ответил Гарри, понимая, что, по крайней мере, к концу лета нужно тут ужиться, а потом отправиться в Хогвартс. Как терпеть компанию Тома Реддла в это время парень старался не думать. — Так же за некоторые проступки могут быть наказания. Если пакость маленькая, будет дополнительная уборка и помощь с мойкой посуды на кухне, к примеру. В некоторых случаях за провинность бьют розгами. За пререкания и конфликты с другими детьми — порка розгами и домашний арест на неделю. Порка розгами. В своём детстве Гарри часто получал крепкого ремня за проступки, которые с возрастом заменились на подзатыльники, оттягивания за уши или волосы, крики и запирание в чулане. Не привыкать ему к телесному наказанию. С ещё одним кивком он показал женщине, что всё понял. Та удовлетворенно хмыкнула. — Ко мне можешь обращаться — мисс Филипс. Я являюсь преподавателем английского, литературы, а также ответственна за обход мансарда. — Хорошо, мисс Филипс. У меня есть вопрос, касательно выходных. В такие дни нет занятий, как я понимаю? — Всё верно, — кивнула женщина, — в выходные вы освобождены от занятий. И только. Остальные пункты в расписании остаются неизменными. — Я понял. С занятиями явно придётся потрудиться. Давно он не ходил в магловскую школу. Многое уже забыл. Это будет проблемой. — Тогда можешь возвращаться к себе. Гарри кивнул и направился обратно в комнату. Однако подойдя к двери — замешкался. Видеть Тома совсем не хотелось, тем более с ним общаться. Да и о чём они должны говорить?! Казалось, тот и не шелохнулся. В какой позе оставался, когда Гарри ушёл, в том и продолжал находиться. Стараясь не привлекать внимания, Поттер осторожно подобрался к своему месту. А когда попробовал полежать, неприятно для себя отметил скрипучесть железной кровати и совсем тонкий матрас. Пружины чувствовал всем своим телом. Он устало прикрыл глаза, чувствуя, как тело становится тяжёлым, а голова от пережитого стресса гудит. Нужно отдохнуть. Но как тут расслабиться и успокоиться? — Гарри тихо выдохнул. Он никогда бы не подумал, что Волдеморт жил в подобной обстановке. Мало того, что времена войны, так ещё в приюте. Понятно становилось, почему тот не хотел возвращаться из Хогвартса летом. Никто в здравом уме не променяет безопасное место, с возможностью колдовать, на беззащитное хлипкое здание, полное сирот, не зная, когда на головы упадёт бомба, и не имея возможности себя защитить. — Почему с тобой никто не живёт? — решил спросить Гарри. Не молчать же ему всё время, в конце концов. А в ответ получил игнорирование. Поттер недовольно цыкнул, раздражаясь от молчания. Ну и ладно, не хочет, не надо. Будто ему это очень нужно! … только искорки интереса, что вспыхнули в груди, исчезать не хотели. Возможно, он мог бы узнать что-то полезное, чем можно воспользоваться в будущем. А ведь точно! — пришло внезапное озарение. Поттер дёрнулся всем телом. — Это возможность. Изменить ход истории. Предотвратить становления Тома Волдемортом! Он спасёт не один десяток жизней. А главное — родители. Он спасёт маму и папу! Терять такую возможность нельзя! Может быть, именно для этого Арка отправила его сюда. Чтобы он на что-то повлиял! В глазах загорелись искорки надежды. Гарри резко сел на кровати, переводя взгляд на Реддла. Тайная комната была открыта в 1943 году. Сейчас 1942. Том ещё никого не убил. Его самого ещё можно спасти от становления монстром. Не всё потеряно! Рассуждения кардинально изменили взгляды Поттера. Теперь не было тихой ненависти и раздражения. Не было страха перед сидящим напротив парнем. Нужно постараться вновь заговорить. Отвлечь его от чтения, попробовать пообщаться. — Как тебя зовут хоть? Зажатая между пальцев страница слегла погнулась. Реддл поднял тяжёлый взгляд, в один миг теряя напускное спокойствие и расслабленность. — Ты исчезнешь отсюда на следующий день. Максимум, через два дня. Зачем мне говорить своё имя? — Как-то мне некуда исчезать. И неуда податься. Так почему бы не познакомиться? На губах Тома заиграла нехорошая улыбка. Гарри от неё напрягся. Руки сжал в кулаки, очень жалея, что сейчас нет волшебной палочки. Он чувствовал бы себя куда безопаснее с ней. Реддл не использовал магию, но возникало ощущение, будто всё его тело объяла тёмная аура. Даже в детстве! Когда он никого не убивал и ещё не использовал непростительные заклятия, Том пугал! Гарри вжался в стенку, нервно выдыхая, но выдерживая пристальный взгляд собеседника. Он и сам смотрел в упор, не выдавая своего страха. Вот каким оружием пользовался Реддл. Вот почему был уверен, что Гарри исчезнет. Если уж он, волшебник, чувствовал себя, мягко говоря, некомфортно. Что уж говорить о магле-ребёнке. Зрительный контакт, кажется, длился несколько часов, а не секунд. Складывалось ощущение, что Том пытался его подавить, подчинить, сломать волю. Но Гарри стойко всё выдержал. Нечего поддаваться на провокации! — Ну так что? Парень неясно хмыкнул, то ли огорченный, то ли задумчивый, то ли заинтересованный. А после, когда Гарри уже не надеялся что-то услышать, ответил: — Том. На губах промелькнула дружелюбная улыбка, как бы он был действительно рад этому знакомству. На самом деле, Гарри не был уверен, что поступает правильно. Но это возможность спасти многих, которую нельзя отпускать! Даже если ему неприятно. Нужно смириться. — А я Гарри. Ответной улыбки не суждено было получить. Ну и ладно. Гарри очень бы удивился получить её. Хватило и той, зловещей. Не успел он ещё о чем-нибудь спросить, как раздался противный звон будильника. От неожиданности, весь на нервах, Гарри слегка дернулся, но быстро пришёл в себя. Кажется, в это время у сирот начинаются занятия. — Ты сейчас уходишь? — спросил Гарри, слегка обрадовавшись этому исходу. Без Тома над душой, и его пугающей ауры, можно спокойно обо всём подумать. А ещё решить, что делать дальше. — Тебя должны были уведомить относительно расписания. Осторожно закрывая книгу, Том не положил её на кровать или на столик, нет, он положил её в тумбочку, плотно закрывая трудно поддающуюся дверцу. — Тронешь мои вещи, — посмотрел на него Том, предупреждая, — пожалеешь. Гарри не ответил, только кивнул, смотря за тем, как Реддл молча скрывается за дверью, оставляя после себя лишь давящую атмосферу и липкие нотки неприязни, что оседала на плечах. Скрип двери — и с уст вырвался облегченный вздох. Временно свободен. Если верить словам мисс Филипс — до четырёх часов. — Что ж, можно немного отдохнуть, — шепотом заговорил, глядя на скошенный потолок, — и подумать, как дальше выстраивать диалог. Я должен попытаться с ним подружиться и понять его. Должен.