Кислота и сахар

Первая учебная неделя подходила к концу. Наступило воскресенье, и Гарри решил взять выходной. Каждый день под завязку нагружать себя учебой и поисками — утомительно. А ещё он принял решение попросить помощи у профессора Защиты, когда сдаст СОВ и приступит к полноценным занятиям. В поисках человека ему необходим кто-то из взрослых. Недавно ему приснился сон, где крёстного убивают, а Гарри никак не мог его спасти. Тревожные мысли не давали покоя. Вдруг крёстный в беде? Или попал в руки опасных волшебников? Остался один, без палочки, в магловском мире, где сейчас война? Успокоиться помогли друзья-близнецы. Знакомство с Ирисом не задалось из-за произошедшего конфликта, но уже на следующий день Жас утроил им нормальную, адекватную встречу, где Гарри и Ирис уютно побеседовали. А когда парень рассказал о любимом предмете, Защите, и какие заклинания любил больше всего, всё, Гарри надолго к нему прилип. К своему восторгу, он узнал, что Ирис, как и он, умеет вызывать телесного патронуса. А вот у Жаса были проблемы, способностей хватало максимум на луч. Парень жаловался, что сколько бы не практиковался, получалось всё одно и то же. Уроки Ириса также не срабатывали. Поттер начал раздумывать над тем, чтоб предложить свою помощь. Всё-таки, он тренировал многих магов, да и «учительская практика» была. За прошедшую неделю было ещё несколько интересных случаев. Началось всё с пристального внимания на факультет Гриффиндора. Поттеру хотелось узнать, как обстоят дела в его родном Доме, какие люди учатся и есть ли родственники кого-то знакомого? И его собственные тоже. В тот день они собрались около кабинета зельеварения, дожидаясь профессора Слизнорта. Гарри не посещал занятия, естественно, он только с завтрака возвращался, решив вернуться в гостиную, полежать часик другой, а потом двинуться по знакомому маршруту — в библиотеку. И планы резко изменились, когд он увидел гриффиндорцев. Наблюдая издалека, а теперь имея возможность подойти ближе, возможно, с кем-то поболтать, он направился к ним. Это были взрослые студенты, курс шестой-седьмой, и было их около десяти человек. Оставались они совсем неизменными, что в его времени, что здесь: шумели, говорили громко, много смеялись, шутили. На губах от этой картины промелькнула улыбка, пусть шум в последнее время и стал раздражать. Неуважение к остальным — тем более. Гарри застыл на месте, когда к гриффиндорцам стали направляться слизеринцы. Судя по всему, у них был общий урок. И среди них Гарри быстро увидел знакомые лица. Сомнений не осталось — на зельеварение пришёл шестой курс. Громкие разговоры гриффиндорцев заметно поубавились, все как один неодобрительно посмотрели на приближающуюся группу змей. Слизеринцы встали поодаль от них, бросая в их сторону косые и надменные взгляды. — Будто в зоопарк попал, — недовольно фыркнул Абраксас. Говорил он громко — так, чтоб его услышали. — Совершенно никакого воспитания и уважения к остальным. — Что сказал? — возмутился парень из гриффиндора, высокий, спортивного телосложения, шатен. Высказывание завело его с пол оборота. Глаза полыхали от злости, на шее вздулась вена. — Не нарывайся, хромоножка, а то быстро чешую с тебя сдеру. Эйвери оскалился, выступая вперёд. — Знакомые звуки слышу. Шнитке! Давно ли сам калекой был? Или забыл, как лихо облажался на последнем матче по квидиччу в прошлом учебном году? Так я могу напомнить. Фееричное падение! Удивительно, как при таком раскладе ручка метлы не оказалась у тебя в заднице. Слизеринцы засмеялись. — Нам это считать за угрозу? — спросил довольно-таки спокойно гриффиндорец в очках. Он ловко спрыгнул с подоконника и подошел к Эйвери. Его тёмные, густые волосы напоминали гнездо — так сильно торчали в стороны. Их юноша безуспешно пытался собрать в хвост, но пряди всё равно выбивались из причёски. — Эйвери, мы ведь тоже можем много-чего устроить. — Неужели? — слизеринец подобрался, словно увидел перед собой достойного противника. Чувствовал азарт всем телом. — А фантазии хватит, Поттер? Гарри дёрнулся, едва ли не откликнулся, когда услышал свою фамилию. Зрачки слегка расширились, и он с намного большим интересом посмотрел на гриффиндорца. Неужели этот бесстрашно вступающий против жутковатого Эйвери юноша — его дедушка? — Можешь не сомневаться. Для такого, как ты, я придумаю самый лучший подарок. — Ну, парни, вы ещё поцелуйтесь, — вставил комментарий Нотт, довольно улыбаясь. — Еще чего. Целоваться со слизнями, — поморщилась гриффиндорка. — Ещё заразите чем-то. — С такими кривыми зубами поцелуи тебе не светят, — зло усмехнулась Фелиция. Девушка громко ахнула, а её щеки стремительно покраснели. Казалось, гриффиндорка не знает, куда себя деть от возмущения и злости. Она сжала руки в кулаки. Перед ней встал довольно высокий, худощавый парень с рыжими волосами. Все его лицо было в веснушках. — Кто бы говорил о красоте. В тебе только одно есть хорошее. — Удиви меня, Уизли. Гарри перевёл изумлённый взгляд на Уизли. Это дедушка Рона? Послышался тяжёлый вздох от Лестрейнджа, который устало покачал головой. Он держался, как обычно, в сторонке и не вступал особо в конфликт. — Давайте прекращать эту нелепую ссору, — промолвив наконец, — в ней совершенно нет смысла. — Согласен, — сказал стоящий рядом с Гойлом полноватый парень. Его голос был удивительно мягкий. — Давайте не будем позорить нашего декана, он ведь скоро появится. — Да ладно тебе, — весело посмотрел на говорившего Нотт, скрещивая руки на груди, — утром нужно взбодриться. Вот мы и взбодрились. — Какие же вы… — Поттер несколько секунд молчал, задержал взгляд на Эйвери, фырча, — слизни. — От блохастых кошек слышим. Поттер едва не кинулся на Фабиана после услышанных слов. Его вовремя придержал Уизли, слегка оттягивая назад. — Выясним, кто лучше, на следующем матче квиддича. Хотя уверен, вам победа не сулит. Спорим, а, Эйвери? В ответ слизеринец протянул руку. Он не испытал неприязни в прикосновении к врагу. Наоборот, выглядел так, будто хотел заключить сделку. И когда Поттер протянул руку, сжал, неожиданно резко притягивая к себе. Гриффиндорец не ожидал, поддаваясь вперёд. — И на что же мы спорим? — На что хочешь? — На желание, — Эйвери сжал ладонь сильнее, так что Поттер сморщился. — Тот, кто проиграет, выполняет задание победителя. — Отлично, — гриффиндорец сжал чужую ладонь с силой в ответ. В его глазах полыхали какие-то неясные Гарри искры. Да и в целом их отношения выглядели довольно… странно. И сложно. Поттер не хотел много об этом думать, ему хватило новостей за короткое время. А ведь он так и продолжал стоять в тени, наблюдать со стороны. Хотел подойти, поговорить, но теперь это невозможно. Взгляд цеплялся за дедушку. У них, оказывается, это наследственное — шевелюра, не поддающаяся расчёске. А ещё плохое зрение. Отец тоже носил очки. Тем не менее, в будущем Гарри хотел познакомиться с Поттером-старшим и узнать хотя бы его имя. На сердце чувствовалась радость, ведь он встретил своего живого родственника. Да ещё по папиной линии! Кончено, они, возможно, близкими не станут, но шанса пуффендуец упускать не хотел. Вскоре появился профессор Слизнорт и загнал ожидающих студентов к себе в класс. Гарри так и остался никем незамеченным в тени. И также незаметно, тихонько, ретировался с места.

***

К вечеру, просидев за занятиями несколько часов, Поттер решил отдохнуть, подышать свежим воздухом. Последние тёплые деньки отсиживаться в замке — преступление. Несколько студентов неспешно прогуливались, кто в одиночку, кто группами, о чём-то беседуя, парочка сидела на лавочках, кто читал, кто общался, а кто-то перекусывал, не дожидаясь ужина. Гарри искал место подальше от людей. И нашёл. Какая ирония, у фигуры змеи, которая отлично закрывала видимость на лавочку. Когда Поттер обошёл её, он не смог сдержать удивления. Уютное, отдалённое от глаз, место уже было занято. Большой парень держал палочку в руках и что-то тихо шептал под нос. Это был Хагрид! Гарри улыбнулся, когда увидел картину усердно отрабатывающего заклинания первокурсника. После распределения они не пересекались, Гарри всё нигде на него не натыкался. И вот, появился шанс поговорить! Наладить контакт! — Привет. Практикуешься? — мягко спросил Гарри. Рубеус испугался. Так сильно сосредоточившись на заклинании, он не заметил приближения к себе. Вздрогнул всем телом, от страха роняя палочку, и резко вскинул голову вверх. — А?.. А… — сначала непонимание и неузнавание, а после до гриффиндорца дошло, кто перед ним. — Гарри, да? Привет. — Извини, если испугал. Я не хотел. — Ничего, — мальчик потянулся за упавшей палочкой, — я сам виноват. Такой зажатый. Движения совершенно неловкие. В глаза смотреть боится. Гарри сделал неутешительный вывод — Рубеус часто сталкивался с насмешками. — Ты какое-то заклинание практиковал? Вместо слов гриффиндорец покивал головой. — И какое же? — с интересом спросил Гарри. — Если хочешь, я могу попытаться помочь и направить в нужное русло. — А тебе, это… не сложно? — неуверенно спросил Рубеус и тут же себя поправил. — В смысле, ты же хотел, наверное, отдохнуть. Я не хочу доставить проблем. — Нет, мне не сложно. Да и ты проблем не доставляешь. — Ну, тогда… — громко сглотнув, Хагрид начал объяснения, — на уроках Чар нас учили этому… искусству левиации*. — Левитации, — поправил его Гарри, хмыкнув. Вспомнилось, как они проходили уроки заклинаний, как Гермиона была первой, у которой всё получилось. Задуматься только, тогда они даже не были друзьями, а Рон относился к девочке с открытой завистью, сквозь которую сочилась неприязнь. А Гарри поддакивал, своего мнения в первый год, похоже, совсем не имея. Идиот. — Смотри, движения должны быть мягкими и плавными. При этом палочкой нужно рассечь воздух и взмахнуть, и очень чётко произнести «вингардиум левиоса». Медленно, постепенно, юноша всё продемонстрировал, подняв в воздух небольшой опавший с дерева листик. Хагрид был впечатлён. И, конечно, попытался ещё раз. Но плавное движение не получалось. Руки у мальчика были огромными, двигал он ими резко. Палочка на фоне их смотрелась совсем маленькой. — Вегардим левиоса! — Ты неправильно произносишь. Нужно говорить вин-гар-ди-ум, — по слогам произнёс и медленно показал правильно очерченную руну. Он уже понял, Хагриду недостаточно словесного объяснения. Нужно наглядно показать и направлять его руку. Показывать, как правильно держать палочку, что кисть напрягать не стоит, и сжимать так крепко древко — тоже. Рубеус краснел от стыда, тихо мямлил извинения, но всё равно продолжал. Пытался дальше. И это упорство очень радовало Гарри. Качество, присуще Гриффиндору. С попытки четырнадцатой наконец-то был результат: — Вингардиум левиоса! Лежащий у ног маленький камешек поднялся в воздух. — Спасибо, — улыбался мальчик, смотря то на камешек, теперь висящий в воздухе на уровне лица, то на самого Гарри. Тёмные глаза искрились радостью. Если бы ещё не длинная чёлка, Поттер имел бы возможность видеть полностью радостное лицо друга. — Я правда не думал, что оно получится. Да ещё так. И так это… здорово. Мне нравится. Спасибо. — Обращайся, если нужно. Я попробую всё объяснить, — в дружеском жесте Гарри погладил его по плечу. Ему нравилось помогать мальчику, учить его, а также видеть, как лицо Рубеуса светится от счастья. Нам обязательно нужно подружиться, — думая об этом, Гарри ещё немного задержал прикосновение, а затем убрал руку. Это были его первые шаги. С тех пор, как обсудил свою проблему с Томом, он начал самостоятельно касаться людей, проверяя свою выдержку. Старался думать только о позитивном. Дышал ровно, прислушиваясь к себе. И оно получалось. Не всегда, но получалось. Так, например, с Рубеусом прошло хорошо. Думая лишь о дружбе с ним, радуясь его достижению, Гарри не чувствовал отвращения. И пусть Хагрид был намного массивнее его, внутри совсем не жил страх. Поттер считал это своим маленьким достижением, с которым хотел поскорее поделиться с Томом. — Мы можем пойти на ужин, — сказал Поттер, пряча палочку. — Тебе вообще как на Гриффиндоре? Всё в порядке? Никто не обижает? — Да нет, — пожал плечами мальчик, словно и сам был не уверен, — ну, все как-то… не особо говорят. Однокурсники не подходят. Постарше ребята иногда. Но мне нормально. У меня есть друзья. Я хорошо лажу с животными. — О, правда? Расскажешь поподробнее? Хагрид был хорошим учителем. Гарри с теплотой вспоминал его уроки. То, с каким увлечением он рассказывал о фантастических созданиях, как обучал их, студентов, находить к ним правильный подход, ухаживать. Поэтому и сейчас, слушая вдохновленный рассказ, без запинок, без смущения, Поттер улыбался. Рубеус чувствовал себя как рыба в воде. Знания о разных существ у мальчика, даже в столь юном возрасте, были невероятно обширными. Найти бы хорошего учителя, который всё это направит в нужное русло, и цены бы Хагриду не было. — Уход за магическими существами будет только на третьем курсе, — тяжело вздохнул, закончив рассказ. — Я хотел бы с первого. Ничего ведь сложного. И опасного. Они все хорошие. — Некоторые так не считают, — с ухмылкой сказал Гарри, вспомнив Арагога — друга Хагрида, который на втором курсе очень сильно хотел полакомиться им с Роном. На коже выступили мурашки. — Многие животные при не должном отношении могут ранить и ещё как-то навредить. Поэтому этот предмет будет, когда ученики немного повзрослеют. — Хорошо, — снова грустно вздохнул Хагрид, — я подожду. — Зато никто не запрещает тебе брать учебники в библиотеке и развиваться самому! Поддержка не вышла. Упоминание библиотеки, кажется, только больше привело мальчика в уныние. Поттер слегка растерялся, не зная, что ещё сказать и как приободрить Хагрида. Ему бы найти кого-то, кто так же увлекается магическими существами, и заниматься с ним. Только где найти такого человека? Нужно спросить у Жаса и Ириса. Они могут знать. Или у Тома. Он тоже многое знает. — Ты говорил об ужине? — напомнил о сказанном ещё где-то полчаса назад. — Сейчас он уже идёт прям вообще. Пойдём? — А, да, пойдём. Они зашли в замок и вскоре оказались в Большом зале. — Я пойду к себе за стол, — сказал Гарри и мягко улыбнулся, — если будет что нужно, обращайся ко мне. Я помогу. Мне понравилось вот так проводить время. — А где тебя можно встретить? — Последнее время я чаще всего в библиотеке. Готовлюсь к экзаменам. — Тогда, я найду тебя там, — кивнул первокурсник и улыбнулся, — пока, Гарри. — Пока, Рубеус. Напоследок он махнул мальчику рукой. Тот садился за гриффиндорский стол поближе к старшекурсникам. На их фоне он тоже выглядел массивным малым, но не так ярко это бросалось в глаза. Были на Гриффиндоре и крепкие парни. Гарри мазнул по ним взглядом, вдруг останавливаясь на фигуре дедушки. Сейчас он, расслабленный, говорил о чём-то с младшей девочкой. На его лице играла мягкая улыбка, а в позе не читалась настороженность и злость. Словно ощутив чужой взгляд, Поттер-старший перевёл на него недоуменный взгляд. Гарри спешно отвернулся, накладывая себе еды. Он хотел бы попробовать поговорить с дедушкой, но в то же время хотел бы это дело отложить, беспокоясь о том, как вести себя, что говорить и не заподозрят ли его в чём-то… Мало ли, кто-то увидит между ними схожесть. Тогда точно вопросов не избежать. А ему не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. И так многие слизеринцы косо поглядывали. К концу ужина неожиданно прилетела записка в форме маленькой ласточки. Гарри удивился ей, подставляя ладони. Та мягко приземлилась. Сгорая от любопытства, кто это мог написать, Поттер стал её раскрывать. Сердце забилось быстрее. Он узнал почерк:

После ужина поднимись на четвёртый этаж, прямо по коридору и налево. Будь у красного гобелена. P.S. Выдыхай, Гарри. Я просто соскучился.

На губах расцвела довольная улыбка. Настроение сразу подскочило вверх. На назначенную встречу он бежал, словно окрылённый.