Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес, Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес, Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой, Оттого что я о тебе спою — как никто другой.
М. И. Цветаева
Кроули вытянуло из сна звонкое пение соловья за окном. Сон был вязкий, тягучий и сладкий, как карамель. Демон не помнил, почему, поэтому не спешил размыкать веки. В комнате было тихо. Демон мог с уверенностью сказать, что спал по нескольким причинам: от скуки, чтобы скоротать время (вспомнить хотя бы XIV век), чтобы протрезветь (находясь под влиянием спиртного не всегда получалось хорошо чудить). И последнее, третье, если он занимался… Соловей снова разошелся, и Кроули резко распахнул глаза и вскочил. Что-то было не так. Он начал вспоминать. Судорожно сглотнул, выдохнул. Воспоминания стали возвращаться сумбурно, частями, но целой кучей, будто кто-то вломился к нему в голову с огромной коробкой скучных адских отчетов, кипой вывалил их на пол и буркнул, мол, разбирайся. Но во всем этом хаосе мелькал один небезызвестный демону ангел. Нет - архангел, конечно. Теперь точно. Несомненно, это был он. Вот они сидят в книжном, пьют вино, говорят, как обычно, обо всем и ни о чем, старательно не упоминая их последнее расставание и кое-что еще. А затем Кроули не замечает, как Азирафель оказывается слишком близко, его дыхание обжигает, скулы предательски дергаются, а взгляд теряется где-то в голубых глазах. И демону отчего-то в этот раз не хочется уходить. Да и никогда не хотелось. «К черту, ангел. Я больше так не могу». И где за последние шесть тысяч лет демон свернул не туда? В его руке шелестит ангельское пальто, затем он чувствует мягкость его жилетки, снимает с него бабочку, видит учащенное дыхание Азирафеля под белоснежной рубашкой. Почему-то они не в магазине – они в его, нет, их Бентли. Но Кроули не ведет машину – он беспрепятственно трогает Азирафеля там, где обычно друзья не касаются друг друга. Может, после всего случившегося человеческое тело стало подводить Азирафеля, и он попросил Кроули проверить, все ли части его на месте? Демон не понимал и судорожно пытался разобраться в кипе адских отчетов, раскиданных в его голове, и все еще не понимал. Пока… Теперь они находились в его квартире. Руки Кроули не блуждали по телу ангела – они были заняты бокалами с вином (или стаканами с виски?). Из одного он пил сам, второй отдал Азирафелю. Дальше он вспомнил тягучую карамель. «Вы никогда не говорите то, что чувствуете на самом деле». О, Дьявол, он снова попытался. Под действием спиртного у него отказали тормоза, и Кроули позволил себе слишком многое. Раньше такого не было, но сейчас что-то надломилось в нем. Сломалось, словно сухие ветки на старой яблоне под грузом первого снега ранней зимой. Или это было его сердце? Изрезанное снежинками, которые очень походили на лезвия, чем на зимнее чудо. Демон думал, что бесполезный, но еще стучащий орган зажил, покрылся шрамами и кровавой коркой, которую так и манило содрать. Это ангел и сделал, вернувшись с Небес. Кроули пытался похоронить эту часть вечной жизни, представить, что не было этих шести тысяч лет. Подумаешь, они всего лишь братались. Он думал, что смог бы заменить Азирафеля кем-нибудь другим – какая разница, с кем болтать? Взять те же растения, они никогда не перебивают и всегда находятся там, где ты их оставил. Но идея была глупа, как и он сам. В глубине души демон понимал, что никто, никто Не сможет заменить Азирафеля. В конце концов, проводя очередной безвкусный вечер в полном одиночестве, Кроули понял, почему ангел ушел. К горлу подступила жалость к самому себе. Кроули попытался утопить ее, залпом высушив тогда целую бутылку с чем-то спиртным. Получилось плохо. Кто бы еще смог терпеть демона, безучастно скитающегося среди людских душ? Ему давно опостылели искушения, если по-настоящему и радовали когда-нибудь. Поэтому, что могло бы быть лучше того, что после остановленного Армагеддона укрыться на Земле от обеих контор, слиться с людьми и просто наслаждаться жизнью, не боясь быть наказанными или вычеркнутыми из бытия. Просто быть собой. Но это продлилось недолго – Небеса забрали Азирафеля. Он и так отдавал им все, и теперь даже самого себя. Но и этого верхушке было мало: на этот раз с ангелом исчез и весь смысл существования демона, вся его суть. Осталась лишь оболочка, существующая на автопилоте без цели. И глупое сердце, которое Кроули не решился добить. Но даже соловьи на Беркли-сквер понимали: ангел ушел сам, только не он по итогу хлопнул дверью. Это был Кроули. И сейчас в навалившихся воспоминаниях он кричал на ангела, обвинял, с силой толкал в грудь, а затем тут же извинялся за это. Кровоточащее сердце гулко стучало в ушах и яростно старалось выпрыгнуть из груди, будто хотело явиться ангелу и сказать: смотри, что ты сделал. Но ангел был непреклонен. Он с сочувствием смотрел на Кроули и ждал, пока тот выговорится. Затем демон не выдержал: он подлетел к ангелу и поцеловал его. Снова. «Что, любишь наступать на те же грабли?» Но если играть, то по-крупному. Они оба всегда делали то, что велено. Неважно, какими способами. Да и была ли разница – никто ведь никогда не проверял. Важен лишь результат. Кроули с силой зажмурил глаза, попытался сосредоточиться. И обрывки адских отчетов хлынули снова. Обрушились водопадом, сбивая с ног. На этот раз демон блуждал по телу ангела не только руками. И явно не проверял того на наличие физических повреждений. В голове послышался стон, когда Кроули целовал ангела в шею. Затем жалобный всхлип, когда руки демона ослабили пуговицу на кремовых брюках и скользнули внутрь. Ангел извивался, часто дышал, пыхтел и стонал. Но совершенно не пытался оттолкнуть демона. О, змий определенно был хорош в искушениях. Но он никогда и не смог бы представить, что однажды ему поддастся и его очаровательный кудрявый любитель горячего какао и редких книг. Сподвигнуть его попробовать человеческую еду, вино – это мелочь. Но даже Азирафель перевернул ситуацию в свою сторону: раз живешь среди людей, то ешь, что едят они, пей, что они пьют. Это помогало понять человеческую натуру. Но Азирафель мог врать кому угодно, но только не себе. Ел и пил он (особенно в компании Кроули) лишь потому, что ему это нравилось. Как и то, что вытворяли руки демона. Они были везде: на бедрах или лице, от скул спускались по шее и ниже, переплетались с пальцами Азирафеля. Кроули опоясывал его везде, как и подобает змию. Мягкие губы ангела манили, а тело, ставшее доступным ему через долгие шесть тысяч лет, трепетало под ним и требовало продолжения. И демон совершенно не думал останавливаться. Он целовал с жадностью, касался с нежностью, шептал что-то неразборчивое про последствия и непостижимый план, но ангел тут же затыкал болтливого демона поцелуем, и тот с радостью принимал его. В физическом удовольствии Кроули был явно опытнее Азирафеля. Он пробовал с женщинами, мужчинами, но ни те, ни другие не заставляли его восхититься. Никаких ярких вспышек и пляшущих звезд. Лишь сброс непонятного напряжения и странное чувство пустоты в конце. Будто ты переоценил ожидания, и вместо желаемого результата получил галочку в отчете. Как встать с первым звонком будильника или заварить чай. Рутина быстро становится скучна. Физическому телу Кроули не нужен был секс. Он быстро нашел его заурядным, потому что не получал удовольствия, которого хотел. Но сейчас… Сейчас он жаждал его. Пожалуй, из семи смертных грехов, похоть – теперь его самый любимый. Какое удовольствие можно получить, заставив ангела пересечь черту? В сравнении, теперь яблоко Эдема могло смело сгнить и рассыпаться в прах. Азирафель снова застонал под ним. Он коснулся спины, затем плеч демона, зарылся в его огненные волосы и прижал того сильнее к себе. Демон издал животный рык и с силой дернул брюки ангела вниз. Азирафель зашипел, и демон хищнически ему улыбнулся, а затем продолжил.***
Кроули сглотнул, воспоминание замаячило в его голове, забило в колокола. «Эй, очнись, ты только что трахнул ангела». Быть может, это все фантазия? Демон медленно, дабы проверить эту теорию, приподнял одеяло, заглянул под него на секунду и с ужасом прижал обратно. Он был абсолютно голый. Но не это его пугало. Дальше, все также медленно, словно под дулом пистолета, демон повернул голову в ту сторону, где, судя по последнему воспоминанию, должен был быть Азирафель. И оказался прав. Это была не фантазия. Ангел спал в одной кровати с демоном, плотно укутавшись в одеяло, из-под которого торчала только кудрявая макушка. Кроули страдальчески застонал и откинулся обратно на подушки. Слишком поздно он понял, что застонал вслух. И в полной тишине его квартиры это было почти оглушающе. Ангел заворочался под одеялом, и Кроули резко захотелось оказаться где-нибудь на противоположной стороне планеты, лишь бы не встречаться с белокурым взглядом. Что теперь? Что дальше? Дружбе конец? Им конец? Что это вообще за дружба – товарищи не спят друг с другом. Не целуются, не трогают там, где трогать обычно запрещено. Зачем вообще этот секс? Им двоим не нужен секс. Они не люди. Да, вот только поглощать вино бутылками и спать им тоже не нужно. Но отчаянно хотелось. Как, собственно, и… Тело предало Кроули, и карамельные, тягучие воспоминания отозвались в том органе, который не каждому разрешено трогать. Демон старательно пытался выбросить яркие картинки из головы, но те не спешили уходить. Уселись поудобнее в кресле, заварили чай и с намеком в голосе прошептали: «продолжим?». Азирафель под одеялом снова зашевелился, и Кроули замер. Он почувствовал, как к нему подкатывает паника. Такая безумная, тоже на Бентли, садится рядом и игриво вскидывает бровь. Кудрявое облако в виде Азирафеля, наконец, выползло из-под одеяла, повернулось на спину, и открыло глаза. Кроули мог поклясться, что почти почувствовал, как огромный колокол зазвонил в голове ангела. Шестеренки в мозгу Азирафеля с противным скрипом заработали, и он лихорадочно забегал глазами. Конечно, ведь обстановка была для него непривычной. Кроули передумал изображать каменную статую и с опаской медленно повернул голову в сторону Азирафеля. Голубые глаза встретились со змеиными. Ангел шумно выдохнул, а демон снова сглотнул. Они не проронили ни слова. Прошли, вроде бы, пара минут, которые демону показались вечностью, прежде чем Азирафель трясущейся рукой приподнял краешек одеяла, а потом, залившись пунцовой краской, прижал обратно. Видимо, водопад воспоминаний настиг и его. На улице снова зашелся соловей, и оба существа замерли, видимо, отчаянно пытаясь превратиться в статуи. Напряжение и неловкость между ними можно было бы резать ножом. Ситуацию спас мобильник, судорожно зазвонивший где-то в стороне кухни. - Я, э, в общем, - нашелся Кроули после нескольких секунд, - отвечу. Он попытался изобразить полное спокойствие и контроль над собой, жестикулируя в сторону выхода из спальни. В которой они находились вдвоем. Сердце демона неистово стучало, пытаясь выпрыгнуть из груди. Он вдохнул-выдохнул, сосчитал про себя до десяти, но ничего не помогло успокоиться. Он был в полной панике. - Д-да, конечно, - ответил ему ангел, хотя это было больше похоже на глухое бульканье. Кроули рывком откинул с себя одеяло, стараясь не думать о том, что ангел может сейчас увидеть. Это. Просто. Человеческое. Тело. Но Кроули к нему так привык за их чертову вечность… Запутанные мысли перекинулись, похоже, на его собственные ноги, отчего демон споткнулся об чью-то одежду (чью?), раскиданную по полу, и с грохотом шлепнулся на пол. Нет, другая сторона планеты не подойдет. Слишком близко. Может, рвануть в другую галактику? - Ты в порядке? – послышался голос Азирафеля где-то за спиной Кроули. Он говорил со свойственным ему беспокойством и заботой. Кроули передернуло. - Да, в полном. Демон попытался выпутаться из окутавшей его смеси разной одежды. Он перекатился на спину, сел и быстро натянул на себя найденные случайном образом собственные трусы. Он вскочил на ноги и резко вылетел из комнаты, стараясь не думать о том, что ангел, возможно, видел его голую задницу. И не только ее. Это просто человеческое тело. Уймись наконец. Но мысли не унимались. Словно рой пчел или мух они кружили в голове Кроули, кусали, щекотали, жужжали. Даже растения, которые замерли при виде хозяина, кажется, беззвучно хохотали над ним. Он нашел телефон на кухонном столе. Звонила Шакс. Демон скинул вызов и со вздохом плюхнулся на стул. Говорить с ней демон точно не собирался. Звонок был лишь поводом убраться из спальни. Желательно было бы все произошедшее в этой спальне оставить в ней навсегда, наложить сотню печатей, повесить тысячу замков и закинуть на край Вселенной. А еще лучше сжечь в адском пламени, лишь бы не думать о том, что он снова может потерять своего ангела, теперь точно навсегда. «Что, покусился на ангельскую задницу?», мелькнуло в голове Кроули, заставив поморщиться. Он покосился в сторону спальни, перевел взгляд на растения – те, кажется, продолжали хохотать. Возникла мысль, что неплохо было бы одеться, но возвращаться к ангелу сейчас было сродни самоубийству, а Кроули так отчаянно сейчас цеплялся за жизнь. Щелчок пальцев, и голый демон превратился в одетого. Конечно, сшитая человеческими руками одежда, ему нравилась больше – она была приятной к телу и согревала, но он решил вернуться за ней в спальню позже. А пока померзнет и в такой. За дверью послышался шорох, а затем к демону вышел Азирафель, робко улыбаясь. На нем была его реальная одежда. «Значит, - подумал Кроули, - он покопался в том хаосе, разбросанном по полу». Демон сглотнул. То, что ангелу пришлось разобрать их одежду, показалось демону несколько личным. А в личное пускают не каждого. Куда уж дальше. «Идиот», - мелькнула мысль, и Кроули сглотнул. - Хочешь, кхм, чаю? – попытался невинно произнести он, но голос предательски задрожал. Будто он снова стоял возле ангела посреди книжного и раскрывал ему свою душу, и снова боялся того, что за этим последует. «А прошедшей ночью не боялся». Кажется, это говорили растения в голове Кроули. Он снова, теперь с презрением, покосился на них. Ему показалось, что еще немного, и возле какого-нибудь горшка начнут появляться плакаты с издевками. Он точно выбросит этих зеленых предателей на свалку при первом же попавшемся случае. - О, спасибо, Кроули, - голос Азирафеля прозвучал слишком громко, и Кроули дернулся, - я бы выпил какао. Он оглядел демона с ног до головы. - Ты начудил одежду? - Начудил, - последовал тупой ответ. - Но твоя одежда в спальне. Почему ты ее не взял? Азирафель с удивлением уставился на Кроули, затем, на секунду отвернувшись, указал в сторону нужной комнаты. Кажется, ангел не был напуган или обескуражен. Похоже, он делал вид, что ничего не произошло. «Хорошо, - подумал демон, - я сыграю в твою игру». - Я, э-э, да, - протянул Кроули, - пойду возьму. Он резко вскочил со стула, обогнул ангела, старательно не касаясь его, и нырнул в свою спальню, с грохотом захлопнув дверь. Взгляд желтых глаз упал на кровать, и ноги предательски подкосились: та была заботливо заправлена, а одежда Кроули аккуратно была сложена на стуле рядом. Хозяин квартиры беззвучно застонал. Чертов ангел, похоже, без задней мысли, проявил заботу, которой демон, очевидно, считал, что не заслуживает. Лучшие друзья не разгребают одежду каждого и уж тем более не расправляют ее аккуратно на стуле. Тогда что это значит? Кроули решил не думать об этом. Он быстро нацепил вещи, предварительно избавившись от созданных им пару минут назад, и вышел из комнаты прочь. Ангел на кухне уже во всю заваривал какао. Он приглашающе кивнул Кроули и подвинул в его сторону чашку. Демон даже не взглянул на него. Атмосфера квартиры давила на него как небо на титана Атласа. Здесь все напоминало о прошлой ночи: каждый дюйм стены запомнил, как в нее Кроули с отчаянием и желанием впечатывал ангела, каждое растение это видело. Даже воздух, похоже, был напряжен. Чиркни спичкой, и все взорвется. Демон с нескрываемой паникой желал убраться из собственной квартиры. - Не хочешь заглянуть в кафе к Нине? – он попытался спросить невозмутимо, но все тело предательски подрагивало под аккомпанемент сбитому дыханию. - О, - Азирафель засиял, - конечно. Я не видел ее с, - он запнулся и спрятал взгляд в кружке с какао, - эм, да, хорошая идея. Как ее отношения с Мэгги? Он отодвинул от себя кружку и внимательно посмотрел на Кроули, явно ожидая ответа. - Не знаю, - сухо ответил демон и направился к выходу из квартиры. Он не посещал знакомую улицу с того самого дня. Издеваться над собой, быть может, и в стиле развратных демонов, но явно не в его. Кроули предпочитал переваривать чувства в гордом одиночестве, прикидываясь хладнокровной змеей. И только Азирафель знал, что эта была, по сути своей, только метафора. Кроули вышел из квартиры, а ангел следовал за ним по пятам.