Обливейт

      -Драко! – воскликнула Илис, стоило только ей обернуться.       Они стояли, спрятавшись за колонны, судорожно всматриваясь друг в друга. Нет, она не верила, не могла верить. Ей казалось, что Малфой остался в прошлом, что его лицо померкло так же, как и сотня других после злосчастной битвы. Она ведь собственными глазами видела, как он сбежал, ушел, словно трус. И сейчас, наблюдая его среди этих людей, собранных по всему Лондону, ей делалось страшно. Она-то думала, что ему удалось отделаться от всего ужаса, который диктовала жизнь пожирателя.       -Что ты здесь делаешь, Рочестер? – крепко сжимая ей руки, спросил Малфой. Его взгляд, прежде холодный и надменный, теперь казался растерянным. По всему было видно, как Драко волнуется, то поглядывая по сторонам, то рассматривая лицо Илис, точно пытаясь удостовериться, что память не подвела его и это действительно бывшая гриффиндорка, которая так долго пыталась найти его расположение. -По всей видимости, то же, что и ты, - ответила Илис. Она не знала, чего ожидать от этого человека, а потому приняла решение держаться сдержанно. -Не смеши. У такой как ты, нет злосчастных родственничков, которые готовы бросить собственного сына врагу под ноги, лишь бы только вернуть утерянное состояние. Так что сомневаюсь, что наши пути хоть немножечко схожи, - оскалившись, прошипел Драко. – Тебя не должно быть здесь. Твой папаша…Ты ведь, надеюсь, не из-за него притащилась сюда? - Отчасти? Если бы не твои дружки, то, наверное, здесь меня не было. Я не могу уйти, как бы того не хотела, - отчаянно пыталась вырваться Рочестер, но все было тщетно. Молодой человек не желал отпускать ее. -Тише! – скомандовал он. - Нас не должны увидеть! Ты ведь не хочешь проблем, верно? Если ты здесь заложница, пусть даже из-за этих уродов, то я – подавно. И пусть в местных кругах моя репутация во сто крат больше твоей. Тем даже хуже. Теперь же слушай. Я не допущу, чтобы ты была здесь. Нет. Ты будешь освобождена при первом же случае. Я… -Неужели? С каких это пор тебя стало волновать что-то кроме своей судьбы? Разве тебе решать, что мне делать, когда не ты стал тем, кто пленил меня? Кроме того, как ты себе представляешь это? Мне нет никакого резона верить твоим словам, тем более здесь, в гнезде у стервятников. Может, ты станешь тем, кто и вовсе прикончит меня, - посуровела Илис.       Она ничего не забыла. Она помнила. Все. До единой подробности. И боль, из-за которой выворачивало все тело, и пятна, расплывающиеся перед глазами, и слова насмешки, режущие слух. Нет, ненависти не было. Это был страх, недоверие, предчувствие неприятностей. Кто знает, что сделает он в следующий раз? Кто может ее уверить, что он вновь не предаст ее, не подставит под горячую руку? Тот, кто прежде был просто трусом, теперь обладал властью, и эта власть губительно могла сказаться на ее существовании. -Вот дура! С чего ты взяла, что я о тебе беспокоюсь? – побагровел он. – Дело куда более важное. Если бы ты была простым человеком… Твои способности приведут к большим жертвам. С обеих сторон. Более, твоя фамилия слишком известна. Многие и впрямь ассоциируют ее с «вождем», понимаешь? Если узнают о том, что его дочь с нами… Это прозвучит непривычно из моих уст, но, дабы магическое сообщество не пострадало, нужно подавить наших. Им нельзя выступать сейчас. Ты слышала все, что говорили те люди. Среди них не только такие, как я. И, будучи в ослабленном положении, их ждет та же участь, что и близких. Месть затянулась. Сопротивление перерастает в кровную войну. Раскола не избежать, пусть он будет не сейчас, позже. Ты читаешь меня, как раскрытую книгу. Читай же! Да, я трус! Да, я жалок! Но, раз я встал на эту дорогу, не могу отступить. Не только потому, что нет сил, все дело в них – людях. Ты будешь считать меня сумасшедшим, но я хочу, чтобы хотя бы они выбрались из той ямы, в которой находятся. Разумеется, отец оставил меня здесь не за этим. Мы не могли исчезнуть все разом, потому что твой папаша прикончил бы всех. Но у меня был случай, когда побег выглядел реальным. И этот случай я упустил, сознательно, увидев, наконец, что оказался совсем не в том месте, о котором мог помыслить даже отец. Нет! Здесь не только бывшие пожиратели. Часть из свиты Лорда давно сидит в Азкабане. И эту часть порицают. Здесь – те люди, чьих близких прикончили, чьи судьбы изувечили. Я – не исключение. А Рочестер пользуется этим. Он ведет всех на эшафот, лишь бы только свершить задуманное. Мы не имеем никакой цели, кроме мести. И это плохо. Потому что его идея в коре разнится с той, которая поднимает людей. Долго общество не продержится. А пожиратели требуют выступления. И с твоим появлением оно станет реально. Знаешь, почему? Потому что мистер Бернс, лицо, заинтересованное в перехвате управления, сделает тебя причиной раскола. Он хочет выставить все так, словно Рочестер долгое время выгораживал дочь и именно по этой причине прибегал к бездействию. Рочестер, думающий только о том, как спасти свою шкуру, в последнее время слаб. И гаденыш воспользуется этим, непременно. Если один хочет все завершить, то другой – нет. Он еще не забыл, что сделали с его сыном, которого не нашли в Мунго. Слова о наступлении, сказанные сегодня – пустой звук. Мы слышим их постоянно. А вот Бернс просто так говорить не станет. Я слишком долго знаком с ним. Теперь ты понимаешь, какой помехой являешься? Я тоже хочу жить нормально, черт возьми, как все! И именно поэтому желаю, чтобы ты убралась отсюда.       Говорил он серьезно. Еще никогда прежде девушка не замечала в нем такого напора. Казалось, это отчаяние пылало в нем, разгоралось огромным костром, который нельзя потушить.       Илис опустила голову. Она чувствовала эту боль, которая не дает покоя стоящему перед ней человеку. Вот он, надменный «принц» чистой крови, которому нигде нет места, которого не ждут. Его кинули, развели, как наивного мальчишку, награждая чувством долга перед семьей, что за столькие годы не смогла подарить ни любви, ни поддержки. И теперь он ищет их среди таких же, как он. Придумал себе образ, которому следует. Он запутался. И, Илис была готова поклясться, что даже сейчас он трусит, особенно перед ней, распинаясь не потому, что того требует душа, а потому, что пытается оправдаться. Она чувствовала, что среди всего сказанного действительно была правда. И сочувствие снова и снова вынуждало ее и саму терзаться. Но насколько он честен с ней? В том, что Драко хочет нормальной жизни, сомнений не было. А вот в желание помочь сброду, столпившемуся сегодня здесь, верилось слабо. -Зачем мне знать это? Тебе же так будет хуже,учитывая информацию, которой ты завладел. И Бернсы...Проблему можно решить проще. Главное, поверят ли мне, - начала было Илис, но не закончила. Парень вдруг повел себя странно: отстранился, сделал поклон, словно был на балу, а затем, как ни в чем не бывало, сказал кому-то: -Добрый вечер, миссис Бернс. Очень «рад» видеть вас. -Ах, Малфой! Как ваши родные? Я беспокоюсь, ведь уехали они ( какой ужас!) во Францию, к маглам! Подумать только, чтобы такие люди и жили столь плохо! Ну, ничего, уверена, что вы сумеете им помочь. Вы ведь всегда были близки с Лордом! Это много стоит в наши дни, точно! – лебезила Глория, одергивая девушку в сторону. – Вы нашли мою подопечную. Очень рада. Бедняга недавно с нами, ее потрепала жизнь. Вы простите за то, что она отняла ваше время. Я говорила ей никуда не отходить. -Все хорошо, спасибо. Нет ничего страшно в том, что она составила мне компанию. Более, я даже рад, ведь прежде мы недурно общались в стенах Хогвартса, - разом напрягшись, сказал Драко. – Однако я не советовал бы относиться к безопасности так легкомысленно. Вам следовало бы присматривать за ней. Сейчас не лучшее время для таких прогулок, если вы понимаете, о чем я.       Глория остолбенела. Она сразу все поняла( об этом говорило ее лицо) и, словно боясь говорить, мямля, принесла извинения: -Да, разумеется. Вы совершенно правы. Но скажите, неужели вы тот самый молодой человек, о котором мне говорил муж? Вы тот самый, которому поручили столь ужасное задание! Нет, это слишком сложно принять! Направить палочку против друга! И этому человеку мы служим, тому, кто приказывает столь ужасные вещи! -Оставим это, - холодно отрезал Малфой, видимо, чувствуя свою власть над женщиной. – Все в прошлом. Сейчас вы знаете мою позицию. Я же, в свою очередь, должен сообщить, что знаком с планами вашего мужа. Я слышал о них на собрании, хоть он не заявлял их открыто. Мне не хотелось подслушивать, но я посчитал важным узнать, что вы замышляете, поскольку поддерживаю вас и был бы не прочь выступать на вашей стороне. -Сочтем за честь. Раз так, то, вероятно, вы уже знаете, какая роль во всем этом будет у мисс Илис, верно? Это будет немаловажный ход, который наверняка сыграет нам на руку. Главное, чтобы девушка не подвела. Но вы ведь не подведете, правда? – и Глория заискивающе посмотрела на Рочестер, точно зная, что у той просто нет выбора. -Позвольте! Это будет ее дебют! Клянусь, что без должной осторожности ей не справиться. Нужен кто-то, кто прикроет тыл. Усомниться в ней я не могу, поскольку, думаю, вы все устроили. Однако... -Что вы?! Как можно! Уж кто-кто, а вы так рисковать просто не можете! -И, все-таки, я настаиваю. Если я хочу поддержать вас, что, уверен, мои родители оценили бы по достоинству, то другого подходящего времени просто не будет. -Что же, как вам будет угодно. Я обговорю это с мужем. Думаю, он будет согласен. К тому же, мисс Илис нужна поддержка. Ей будет трудно в нашей «компании» без верного друга, который всегда может подсказать и сориентировать.       Итак, договор был заключен. Илис, не понимающая намерений Драко, совсем потерялась. Ее пробивал озноб, который не прошел даже тогда, когда холодный зал собрания остался позади. Ей некому было верить во вражеских рядах, где с каждой стороны исходила опасность. И все-таки Малфой был прав: ей нечего делать здесь, будучи человеком со столь неприятной судьбой. Родись она в семье обыкновенного мага, все пошло бы совсем иначе. Но отец ее – враг, который, пусть даже косвенно, продолжает издеваться над ней, подставляя под новые удары. Груша для битья – так хотелось Рочестер называть себя, и только гордость вынуждала и впредь держать голову высоко. Ничего. Придет время, и все встанет на свои места. А пока, борясь с внутренними противоречиями, она будет терпеть, что бы не произошло. Ведь, если бы не терпение, ее давно не было бы на свете. А жить хотелось. И тяга к жизни в это мгновение была сильнее обычного.       Хотелось думать, что Драко мутит воду не для того, чтоб причинить ей вред, а совершенно наоборот, пусть даже в поиске личной выгоды. Может быть, именно благодаря ему ей все-таки удастся сделать хоть что-то для тех, кто дорог. И с этой мыслью проходили все последующие дни Рочестер, отчаянно пытающейся справиться с навалившимися мыслями.