Марки, ночь, Полночь

Какое-то странное это ощущение пустоты внутри, когда в голове мысли роем крутятся. Призывы к действию из мозга, когда душа не понимает что делать, о каких действиях вообще речь? И вроде поговорить об этом хочется, а о чём говорить понять не можешь. Мозг один, человек другой. Тело отдельно от головы. Странное состояние. Наверно стоит чуть уменьшить дозы. Так и в холодную землю рядом с родным лечь не долго. А этого вроде как не хочется. Завязать? Нет. А почему? Что хорошего в этом? А что плохого? Неужели её мечта в один такой раз закрыть глаза и всё-таки их не открыть? Наташа хрустит пальцами, теребит кольца на них, каждое из которых подарил Шастун. Чем больше девочка проводила с ним времени, тем больше походила на него в юношестве. Сейчас он не носит метал на каждом пальце, браслетов стало меньше. Она же — полная его копия пару лет назад. Антон дарил девочке кольца на каждый праздник и просто, когда хотелось чтобы она улыбнулась. Не так уж часто на её маленьком личике, которое было словно баннер Питера осенью, появлялась такая искренняя улыбка. Парень и забыл когда Натуля улыбалась, не смотря на то что это было пару дней назад, первого марта. Она любила весну и Антон дарил ей кольца в первый день её любимого сезона. Иногда он ловил себя на мысли, что если бы Миронова улыбалась и смеялась каждый день, парень вообще времени не замечал. Жизнь текла в жилах тёплым молоком, а время плыло по их собственному ритму. Но уголки её губ тянулись вверх только когда в организм попадало вещество, и когда на пальце красовалось новое украшение. Шастун дарил ей сразу по 2-3 колечка, поэтому за два года её коллекция начала обгонять коллекцию друга. Шатенка была одновременно похожа на свою сестру, похожа на Антона, на себя и ни на кого. Светловолосый корил себя за тот злосчастный вечер. Хотел переиграть момент, когда его рука с цветными квадратиками протянулась перед Наташей, словно это и не он был. Да, это был не он. Демон внутри, который просыпался под препаратами — вот кто убил до конца, прибил костьми ко дну этой тьмы девочку. А дно ли это? Тахо паркуется под домом и в таком же молчании они выходят из автомобиля, направляясь к подъезду. В лифте снова слышится хруст пальцев, это показывает что она нервничает. Глаза устремлены в пол, а ноги бьет мелкая дрожь. Шнурки на конверсах запачканы так, что из белого стали сероватыми. Где-то на задворках Антон отмечает, было бы хорошо их постирать вместе с кедами. Не смотря на большой выбор обуви девушка практически всегда носила их. Это тоже подарок Шастуна. Ещё год назад, когда Миронова не употребляла так, она очень любила находить прикольные шнурки разных цветов, собирая коллекцию. Правда, меняла девушка шнуровку только с левой стороны и ей одной было известно почему. Антон заметил что что-то пошло не так, когда на кедах появились белые шнурки. На обоих. Когда найдя крутые серые жгутики с черными градиентными пятнами, она прошла мимо даже не задержав взгляд. Парня это насторожило. Слишком. Её внутренний ребёнок умирал и Шастун ничего не мог с этим сделать. Он сам виноват во всём что с девушкой сейчас творится. Вместо поддержки и помощи, чтобы оправиться после смерти сестры, чтобы в его жизни был хоть один маленький самый яркий лучик, который разрывал бы его мрак, он своими руками загасил этот свет. Он убил свое персональное солнышко, которое предоставила ему жизнь. Наступил на такой ценный подарок, даже не открыв коробку. И очень сильно пожалел. Они сидят напротив, девушка закинув ноги и поджав их под себя на большом кожаном диване, а зеленоглазый на мягком из такого же материала кресле, словно барон, царь управляющий их жизнями. Только сам парень себя так не чувствует. Наташа всё так же перебирает кольца, перекручивая их сначала на одной руке, потом на другой, а Антон глаз с неё не сводит. Маленькая девичья копия его. Странно, что прожив 17 лет с сестрой и два года с парнем, она похожа на него. Даже слишком. В этих светло зелёных глазах — весна в разгаре цветения. Кучерявые волосы, раньше она их часто вытягивала, сейчас же перестала. Тоненькие пальчики усыпанные металом, который раньше создавал приятный, еле слышный звон для ушей Шастуна. Маленький носик, родинки на щеках которые сейчас превратились в острые скулы. Эти многочисленные проколы в ушах, вещи Антона, ведь его гардероб практически наполовину стал общим, висящие на ней ещё больше чем на своём владельце. Иногда парень задумывался, а точно ли её фамилия Миронова? Может всё-таки если глянуть в паспорт, он увидит Шастун? Слишком уж она походила на его сестру, а не на Люсину, пусть и отголоски творческой натуры жили в Наташе. Рисовала она прекрасно, любила фотографировать красивые места и фотографироваться сама, ходить по выставкам и покупать очередную книгу. Кастомить вещи, как старые, так и новые, одна из её работ даже есть у Антона. Худи с разными надписями, рисунками и её уникальной росписью «звездой Давида», висела отдельно от всех вещей светловолосого. Парень любил этот подарок, он напоминал ему о последних деньках, когда её ещё не сломал этот злосчастный кокс. -Антон. Этот голосок выламывает и взывает посмотреть на неё не из своих простраций. -Зачем ты заплатил? Зачем забрал меня оттуда? -А ты не знаешь? Может обдумала мои слова касательно рехаба? -Нет. Это «нет» рушит какую-либо надежду в парне, не даёт даже начать строить этот карточный домик. -Тогда не думаю, что хочется, чтоб тебя закрыли там силой, а ещё хуже иметь дело с правоохранительными органами. Она замолкает, а на сердце словно порез поверх ещё не заживших старых. Шастун молчит, собирается наконец сказать снова, но где-то на задворках понимает что это разговор в никуда. Но он будет бороться, чтобы снова увидеть её счастливое личико, чтобы избавиться от этого болезненного вида, чтобы слышать её искренний смех из-за каких-то мелочей каждый день. Он готов бороться за неё, за её жизнь. -Мышка, послушай, — это обращение заставляет девушку слегка вздрогнуть и посмотреть на Шастуна взглядом котика, который промок под дождём и просится в подъезд, — ты знаешь, что я тебя люблю и хочу чтобы ты жила счастливо. -Антон. -Мышка, я боюсь за тебя, ты мне дорога как никто, я отдал бы всё за твой искренний смех, за то как ты прижималась ко мне зимой, потому что тебе стало холодно, но не переставала улыбаться. За то как ты хихикала, когда я начал громко материться от твоих ледяных рук, просунутых тишком под мою кофту. Я скучаю по тем временам. Ты принесла в мою тёмную жизнь свет и я вижу как он гаснет из-за меня. Эта речь заставила глаза Мироновой намокнуть и подарить ком в горле парня. -Пожалуйста… -Я хочу чтобы это прекратилось. Я брошу с тобой. -Нет, Антон, не надо. -Натуль. -Я не хочу. -Я это начал и только мне это заканчивать. -Почему никто никогда в моей жизни не спросил чего хочу я?! -Я не хочу чтобы ты была как… -Как кто, Антон? -Моя мать. Маленький мальчик Антоша сидит в своей комнате и что-то выводит на стенах, как слышит крик из кухни. Он насторожен, ему страшно. Шастун осторожно выползает из комнаты, на носочках двигается в сторону откуда доносится шум и глядя из-за угла видит картину, как его очередной «папа» втыкает нож в стол со словами: -Это была моя доза! Тупая шлюха! -Мне надо было! -Эгоистка хренова! А мне не надо?! Если такое повторится, я убью тебя, сука! Подросток Антошка приходить со школы домой и в квартире его встречает гробовая тишина, которая не свойственна. Он разувается и зовёт маму. В ответ всё та же тишина. Мальчонка обходит комнаты и находит родительницу в её собственной. В припадках. С пеной у рта. Мальчик Антошка вызывает скорую и говорит матери, что всё будет хорошо. Мальчиком Антошкой заинтересована служба опеки. Девятнадцатилетний Антоха видит в руках женщины, которую называет мама, шприц. Первый раз. Он подбегает к ней и выбивает орудие, не такого уж медленного, убийства из рук. На него срывается гвалт и льётся грязь. Он впервые узнает какой же он херовый сын и лучше бы его не рожали. Антохе не приятно. Антоха хочет чтобы этот круг не замкнулся. Двадцати четырёхлетний Шаст замыкает этот круг своим первым в жизни косяком, в надежде успокоить тревогу от очередного припадка мамы, потому что сигареты больше не помогают. Круг замкнулся. Он не смог. -Ты скоро шприц в руки возьмёшь? -Та иди ты! Я не законченная наркоманка, которая пускает в вену где-то на недостройке! -Думаешь не станешь? , — конечно не станет, он не допустит, но вопрос вырывается прежде чем парень подумает. -Я ухожу от этого словесного бреда. -Куда? -Куда надо. -Надеюсь не прийдётся опять забирать тебя из больницы или ещё хуже, не найду где-то под забором. Наташа даже не смотрит на него, просто выходит из квартиры, оставляя бедного Антона на едине со своим самокопанием. -Что не разговор, так квадратное катим, круглое несём, — выпаливает Шастун и закуривает сигарету. Миронова идет в давно известном ей направлении. Музыка в наушниках расслабляет. Она шагает в такт песни и тихонько напевает себе под нос строчки: -Батареи не греют, сердце больше не бьётся. Наташа давно привыкла к таким разговорам с Антоном, привыкла уходить после них. Только раньше такое бывало редко. Раз в два-три месяца. И то спустя пол года употребления. Она уверяла себя и его, если захочет — бросит. Только вот тогда шатенка не хотела, а сейчас не хочет и подавно. И без разницы на будущее, которого девушка как не видела, так и не видит. Но слова парня больно отбиваются от стен черепной коробки, бьют по ушам застревая и оставляя перезвон. Как будто кто-то на глазах разбил любимую кружку и этот звук отпечатался в мозгу. Зачем сначала втягивать, а потом пытаться вытянуть? Наркоманы так и умирают наркоманами. Сидя на могильной плите своей сестры, зеленоглазая убедившись что вокруг никого, снимает капюшон и начинает общаться с семьёй. Она не стоит как все приходящие, не садится на скамейку, девчонка сидит практически на могиле, так она становиться ближе к ней, к тому ради кого приходит. Вряд ли Миронова приходила сюда, если бы в земле не лежала сестра. -А помните, как мы в Сочи отдыхали? Меня тогда медуза ужалила и я плакала несколько часов, а вы не могли понять почему. Потом я уже рассказала что боялась умереть, думала что медузы ядовитые и могут убить, а вы посмеялись и рассказали мне, такие вреда не причинят. Ей становилось легче здесь, ближе к родным, общаясь с ними. -А как папа поскользнулся и проехался на заднице с горки? А когда мы приехали и Люська заболела, и перепутав бутылёк микстурки с перекисью чуть не выпила? Она рассмеялась, а затем по щеке скатилась горячая слеза. -Я скучаю по вам, слышите? Пусть между нами и были размолвки последние годы, я всё равно скучаю и люблю вас. Простите меня за этот жизненный путь, простите мам, пап, Люсь. Я знаю, вы всё это видите, вы видели это и в жизни, кроме тебя сестричка, хорошо что ты не увидела этого, как родители. Хотя, если бы не этот ублюдок, ты была б жива и этого не было. Сквозь своё раскаяние девушка услышала голоса и развернувшись увидела мужчину, который очень заинтересованно смотрел на неё, стоя в паре метров. Наташа встала, поблагодарила семью, снова извинилась и перед тем как натянуть капюшон и удалиться, вновь посмотрела на мужчину. Пелена из слёз немного размыла силуэт стоявший в дали, но ей в принципе было плевать. Её одиночество и покой нарушили, поэтому шатенка уходила как можно быстрее, в отличии от наблюдающего. Пока подруга Арсения сидела около могилки, он внимательно смотрел за удаляющейся девушкой, которую тот спас буквально два дня назад. Это создало диссонанс в его голове. Почему она была только что здесь? Почему не в больнице или наркологическом диспансере? Может ему показалось и девчонка правда стала мерещится? Пора чуть отдохнуть от работы. Он сутками сидит над своей книгой, не спит, ведёт активный образ жизни, бегает по утрам как-никак. Пора отдохнуть. Стоп, он же не сумасшедший, но это не освобождает его от всякой всячины. Нет, девчонка определённо только что была здесь. Из плоти и крови. Настоящая. -Арс, поехали? -Ты быстро. -20 минут — быстро? -20? -Арс? -Прости, задумался. -Снова над книгой? -Да. -Отдыхал бы. Попов неуловимо улыбается и идёт вслед за блондинкой на выход. В машине Саша изрекает свои переживания, которые раздражают шатена. Он начинает отнекиваться. Ему не хочется посвящать в свой дурман из этой девчонки ещё кого-то. Самому бы разобраться что к чему. Если Арс сам на секунду усомнился в своей адекватности, то друзья, особенно Александра, из мухи слона раздуют. Не надо ему это. Ничего, выветрится из головы, не смотря на то что все эти два дня образ зеленоглазой бродит в его мыслях, а сейчас Попов вновь видит этот силуэт лежащего тела на заднем сидении. Пора правда передохнуть. Мироновой не хочется домой, ещё больше ей не хочется к Антону. Она быстро принимает решение идти туда, где её ждёт спокойное одиночество и такие красивые виды. Её укромный уголок, где практически никогда не бывает людей. Крыша во дворах и закоулках, до которой людям просто лень тащиться. Дворик в котором практически никто не живет, а пару квартирок заполняют пожилые люди. Она там одна, она там свободна от всего, от себя, от своих мыслей. Музыку в наушниках прерывает звонок и голосовой ассистент озвучивает «Тоша». Шатенка быстро сбрасывает, чтобы не поникнуть ещё больше в этих вязких мыслях и раздумьях. Они и так тянут её на дно своего болота, а ей меньше всего хочется в нём захлебнуться, ей ещё хочется пожить и может когда-то из него выбраться. Может. Когда-то.