В чаще леса

Как наступила зима Хэ Тянь и сам не заметил, все деньки что он проводил с рыжим омегой пролетали быстро и непринужденно. Раны его затянулись и больше не давали о себе знать, лишь только шрамы были доказательством того, что случилось с ним раньше. Сны его, конечно, мучали порою, но сейчас уже не столь часто, ведь просыпался он всегда в объятиях плотных и теплых. В такие моменты Тянь лишь спокойно вдыхал запах лиса, который стал более отчетливым к зиме, и засыпал дальше. Значило ли это, что пора бы уже вернуться на родину, где его скорее всего ждал брат… Возвращаться не хотелось от слова совсем, ведь здесь в глуши в обшарпанной избе, Хэ впервые почувствовал себя свободным и нужным. Обременять Мо Гуань Шаня своим присутствием не хотелось, но вроде он был и не против внезапной компании, хотя вслух этого никогда и не скажет. Поэтому волк решил, что пока тот не погонит его грязными полотенцами сам, он никуда не уйдет. Тянь подошел к окну, которое было покрыто паутинкой мороза и подул на него, чтобы то запотело. Шань в это время работал рядом за столом и что-то усердно вязал, поэтому отвлекать его было плохой идеей, но волк был не из трусливых. Он аккуратно вывел на запотевшем окне сердечко, а около него приписал: «Хэ Тянь и Хэ Шань» Около двух недель назад, Тянь также понял, что рыжий ему симпатичен. Хотя чего греха таить, его легкая симпатия быстро переросла в какое-то полное обожание, ну и конечно же в любовь. Скрывать свои чувства волк умеет хорошо, но почему то рядом с Шанем, будто что-то рвется внутри и все его чувства начинают буквально вываливаться наружу, ошеломляя бедного рыжего и ставя того в ступор. На удивление тот даже перестал угрожать ему расправой чугунной сковородкой, а лишь отводил взгляд изредка бурча что-то себе под нос. Интерпретировал Хэ Тянь это по разному, либо тот смирился с его характером и чувствами, либо тот весьма не против. — Шань, смотри что я нарисовал, красиво? — сказал волк, тыкая пальцем в окно, указывая на свой шедевр. Тянь долго думал, как бы намекнуть более прямо рыжему на свои чувства, и такая спонтанная идея ему показалась весьма хорошей. — Очень красиво, теперь вытри, а то разводы останутся, — Шань заработал спицами усерднее, казалось что он пытается убить бедную пряжу. Лицо его было красным, а рыжие уши прижались к самой макушке. Зрелище это было до того милым, что Хэ невольно засмотрелся на эту картину, улыбаясь словно душевнобольной. Хотелось провести по его волосам рукой, пригладить эти колючие рыжие прядки. Смотреть вечно на его веснушки, покрывающие и нос и щеки, затискать всего. Желание это было столь сильным, что волку порой казалось, что он уже стал каким-то зависимым от этого рыжего чуда. Ему страшно было сделать первый шаг, это шаткое равновесие падет и тогда Шань точно выгонит его со всеми манатками обратно, туда куда уже не хочется возвращаться. Но сейчас контролировать себя было немного труднее чем обычно. Раньше Хэ Тянь не чувствовал запаха лиса, только какие-то смешанные с травяным ароматом оттенки. Сейчас уже как несколько дней, волк стал ощущать его запах. Сначала он удивился, когда рано утром почувствовал запах спелых абрикос прямо под носом, ведь зимой те не цветут. Тогда Тянь понял, что зацвел один конкретный фрукт рядом с ним. Расспрашивать об этом было неудобно, видимо те настойки, что он принимал либо кончились, либо перестали работать. И все таки тогда до него дошло, что скоро настанет течка Мо. Эти дни волк планировал провести где-то неподалеку в лесу, соорудить лагерь и не беспокоить лиса до тех пор пока у того не кончится цикл. И сейчас от Шаня пахло сильнее чем обычно, насыщенно и будто призывно, заставляя кровь циркулировать быстрее, а сердце биться чаще. Это означало только одно. Сам же Шань тем временем спокойно занимался своим вязанием, даже не подозревая о состоянии Хэ, которому пришлось выйти на улицу продышаться пару минут, а заодно и охладить голову. Когда он вернулся в избу, на пороге уже стоял хмурый и явно злой лис. Тот скрестил руки у своей груди и весь нахохлился, напоминая снегирей что частенько вились вокруг их избы. — Ты совсем придурок голым на улицу зимой выбегать ? — схватив волка за руку сказал тот. — Все хорошо, малыш Мо, просто снегирей увидел, — выскользнув из его рук, альфа внутри него чувствовал будто физическую боль. Хотелось побыть так близко подольше, ощутить его запах глубже и вдохнуть полной грудью. Никогда Хэ не чувствовал такого, он боялся навредить Мо, его омеге, не хотел пугать его. Поэтому черноволосый быстро стал бегать по всей избе, скидывая в походную сумку вещи, а также другие предметы, что могли понадобиться за эти дни. — Остановись, что ты творишь! — его руки схватили волка крепко за предплечья, ни на секунду не ослабляя хватки. А глаза, сейчас темно карие, от злости блестели и смотрели будто в самую душу. — Малыш Мо, я поживу пока в лесу, сооружу себе там чего-нибудь… — бормотал черноволосый себе под нос, боясь поднять глаза к его лицу и снова встретить там злость. — Хэ Тянь, ты что уходишь? — перебил его голос, весьма тихий и дрогнувший в конце. Странно было слышать такие нотки в обычно громкой и уверенной речи Шаня. Когда Хэ поднял взгляд на его лицо, то застыл в шоке. На него смотрели пара заплаканных глаз, щеки его уже успели намокнуть от дорожек слез, что бесшумно скатились. Лис стыдливо прикрылся рукой, когда увидел взгляд направленный на него, поспешно вытирая слезы тыльной стороной руки. Тогда Хэ Тянь ощутил безграничную радость. Впервые стало ясно, что Мо не хочет чтобы он уходил, ему не все равно. — Малыш, не плач. Я же вернусь, это всего на пару дней, понимаешь? Просто твой запах стал сильнее, я не хочу тебе навредить, — стирая слезы с покрасневших слез, быстро объяснился тот. Уж лучше пускай он вечно будет грозить мне чугунной сковородкой, чем видеть грусть на его лице. Шань словно успокаивается от слов и перестает плакать, но рук своих не разжимает. Держит все также крепко за ладонь и отпускать будто не собирается. — Не уходи, — его слова оседают в голове тяжелым комом, отключая последние остатки здравого смысла и понимая. Его запах усиливается и Хэ неосознанно вдыхает его сильнее, и сразу жалеет об этом. Возбуждение начинается комом оседать в животе, а клыки непроизвольно сжиматься сильнее. Прогнав наваждение снова смотрю на него в непонимании. Лис ловит мой взгляд и прячет свое пунцовое лицо мне в плечо. — Я не против, если это будешь ты, —странным образом его слова, словно отрезвили на мгновенье. Значит, все это время он тоже что-то чувствовал. Кинув сумку на пол, я крепко прижал его к себе в объятиях. Хотелось быть ближе к нему, залезть под кожу, почувствовать каждым миллиметром своего тела и никогда не отпускать. Запах его феромонов забивался в ноздри, заставляя дышать глубже и чаще. Спустя, как мне казалось, мгновенье его ладонь слегка оттолкнула меня в грудь, разделяя наши объятия, сейчас необходимые как воздух. Его взгляд был направлен на меня, слегка мутный, но осознанный. Рыжие ушки Мо прижались к самой макушке, а длинный пушистый хвост ходил из стороны в сторону, слегка волнуясь. Он взял меня за руку и потянул в сторону нашей спальни. — Делать это у порога слишком порочно, — прошептал себе под нос лис, слегка отвернувшись, снова густо краснея. Слова рыжего вызвали у меня глупую улыбку, я снова прижался к нему и пока тот был расслаблен и наименее бдителен, подхватил его на руки быстро донеся свою ношу до спальни. Желание достигло своего пика уже давно и терпеть уже не было мочи, но пугать и делать больно Шаню хотелось наименьше всего. Лис лежал передо мной разомлевший и открытый как никогда, одним своим взглядом показывая свое доверие, от этой картины рот наполнялся слюной, а внизу тянуло болезненным комом. Решив больше не медлить, Хэ провел дорожку поцелуев по лицу Шаня начиная от лба, уделив внимание чуть ли ни каждой веснушке на его лице, волк остановился прямо у чуть приоткрытых губ. Мо видел страх в глазах напротив, поэтому сам потянулся к тому поцелуем, неуверенно и стыдливо прикрыв глаза. Теперь сомнения покинули тело Хэ, уступив место животному желанию. Он целовал рыжеволосого глубокого, обводя своим языком десна и острые зубки. Руки волка сами собой поползли по бокам Шаня, оглаживая и запоминания каждый изгиб его тела. Спускаясь к мягким бедрам и крепко сжимая их в своих руках, разводя их в стороны сильнее, Хэ сам не понял как из его рта вырвался гортанный рык наслаждения. Шань под ним был был весь красный с капельками пота на лбу, ноги его широко разведены и между ними уже виднеется мокрое пятно. Хотелось быстрее соединиться с ним душой и телом, оставить свою метку, чтобы тот всегда был рядом, от этих мыслей Хэ снова зарычал, уткнувшись рыжему в шею, глубже вдыхая его насыщенный запах. Бедра прижались к бедрам напротив, разделяя друг друга только слоями ненужной одежды. Как только Шань почувствовал, что тот начинает тереться о него своим вставшим членом, прямо в то место где сейчас болезненно пульсировало, он не смог сдержать своего голоса. Стон вырвался сам собой, Шань смущенно прикрыл рот ладонью и зажмурил глаза. Хэ наклонился ниже, слегка кусая того за рыжее ушко. Он начал раздевать Мо, сначала вниз полетела легкая рубашка, а сразу следом хлопковые штаны вместе с нижним бельем. Шань смущался и краснел, но все таки дал себя раздеть, но в конце все таки прикрыл себя крупным пушистым хвостом между ног. Хэ Тянь на это только улыбнулся, конечно, первый раз это всегда волнительно и смущающе. Поэтому тот не стал медлить и быстро разделся сам, не скрывая своей наготы. Лису было неловко, но тот все таки начал рассматривать каждую деталь открывающуюся ему с каждой снятой деталью одежды. Когда тот был полностью голый, его глаза невольно округлились. Он и не знал, что альфы настолько отличались от омег, не только его плечи и руки были крупнее, но и его член был в разы больше, с его головки то и дело выделялось предсемя, заставляя Шаня дышать все глубже. Хэ заметил его изучающий взгляд, он был польщен вниманием, но и сам был бы не прочь получше разглядеть лиса. Поэтому тот опустился ниже, устраивая свою голову между его ног, сначала выцеловывая внутреннюю поверхность бедра, постепенно спускаясь ниже, утыкаясь носом прямо в рыжий хвост, что охранял самое сокровенное. — Малыш, я знаю, что ты стесняешься, я тоже, но так далеко мы не уйдем, — донеслось до ушей Шаня. Видеть черноволосого сейчас таким было невыносимо для лиса, серые глаза снизу стали почти полностью черными от желания, а рот слегка приоткрыт, так что даже виднелись крупные клыки. Течка набирала свои обороты, а разум туманился, поэтому Мо все таки отвел свой хвост в сторону, открывая полный доступ для своего альфы. Тот сразу обвел своим взглядом маленькую розовую дырочку, которая сейчас была влажной, маленький аккуратный член, стоявший в полной боевой готовности. Хэ хищно оскалился, рот наполнился слюной, он наклонился ближе, обвел своим языком тонкие стеночки, и на пробу ввел свой язык внутрь. Сверху доносились жалобные вздохи вперемешку с проклятиями до пятого колена, но черноволосого это не остановило. Тот изучал его изнутри, обводил каждую складочку, пытаясь достать своим языком как можно глубже. Больше терпеть Шань не мог, он ударил того пяткой по макушке, дожидаясь пока тот поднимет свою голову. — Хватит уже, я больше не могу терпеть, — притягивая Хэ Тяня за уши подальше от своей промежности, прошептал лис. В глазах волка плясали озорные огоньки, что даже немного раздражало. — Чего ты хочешь, малыш? Скажи мне, — облизнувшись сказал тот. На это Шань смог только недоуменно выгнуть бровь, но раз Тянь хочет поиграть с ним, то плохо будет именно ему. Рыжеволосый откинулся на подушки, вальяжно растянувшись, одну ногу он согнул в колене, а другую поставил на плечо Тяня. Руки лиса бесстыдно огладили торс, задевая вставшие соски, спустились ниже и раздвинули половинки ягодиц, открывая полный обзор. — Трахни меня уже, псина… — не успел договорить лис, как оказался перевернутым на живот, полностью прижатый к кровати. Хэ не давал даже пошевелиться, его руки держали крепко, так что даже вены выступили на предплечьях. Ощущение полного контроля над собой кружило голову, также как и феромоны что выпускал Тянь. Спустя мгновение Шань почувствовал как он входит в него. Медленно, но до конца, принося ощущение полной наполненности и удовольствия, только на периферии сознания тот ощущал боль, но та совсем скоро отступила. Сначала черноволосый двигался медленно, давая привыкнуть к новым ощущениям, но после того как Шань начал двигаться навстречу и бесстыдно стонать, его движения стали более рваными и быстрыми. На пике удовольствия лис притянул того ближе к своей шее. Хэ понял того без слов, он прижался носом к железе Шаня, лизнул ее, после чего укусил, вонзая свои клыки прямо в нее. Лис под ним извивался и стонал, никогда он не чувствовал себя так хорошо. Теперь он принадлежал своему любимому человеку целиком и полностью, эта мысль и ощущение пульсировало в его возбужденной голове, заставляя плавать его сознание на грани экстаза. Но когда рыжеволосый почувствовал как внутри него растет узел Тяня, а следом изливается его семя, только после этого он кончил. Они лежали на кровати раскрасневшиеся и мокрые от пота, Хэ перебирал рыжие волосы в руке, то зачесывая их, то снова приводя в беспорядок. Дыхание лиса потихоньку успокаивалось, и казалось, что тот сейчас вовсе уснет, но нет. — Теперь ты живешь тут, будешь носить мне дрова, как раз ты крепкий, ну и воду тоже, снег не забудь завтра с крыльца убрать, — продолжал говорить лис. На это Хэ Тянь только тихо рассмеялся, поцеловал того в висок и прошептал в самое ушко: — Я тоже тебя люблю.