Это не сон- Это мы

            Это было представление мимов. Самое подходящее выражение, описывающее положение. Гермиона ходила из угла в угол, обводя всех ошарашенным взглядом и беспомощно махая руками. Гарри, забыв или не обратив внимание на директора, достал фляжку со сливочным пивом, вздохнул и запрокинул в себя. Минерва, увидев представление, с помощью Вингардиум Левиоса, вырвала ее с такой силой, что несколько капель пролилось ему на мантию. Что ж, скорее всего, Гарри надеялся, что его просто убьют за такую наглость, но план провалился. И похоже, что в отчаянии был не только он, но и блондин не терял надежды на легкую смерть — ибо в следующую секунду Гарри уже пил из фляги Малфоя, по очереди с хозяином, огневиски. Наверное, если умирать, то под дорогой алкоголь, хотя, раз они все еще живы, им не доставят такого удовольствия, как уйти из жизни и забыть, что только что прояснилось…       — Прости, что ты сказала? Папа? — стоял Гарри, не то что не скрывая удивления, а показывая его. Он то и дело переводил взгляд с девушки на Драко и хлопал ртом, как рыба. Наверное, в любой другой ситуации это и было бы смешно, но не тут.       — Думаю, вам лучше сесть, — предложила Минерва, пока виновники торжества стояли опустив головы и смотря в пол. Да-а-а, не так они себе это представляли.       — Если вы готовы нас выслушать, мы все расскажем, — взял себя в руки Джеймс и посмотрел на всех, задержав глаза на брюнете. Когда все уселись: Джеймс и Кесси на диванчик в углу кабинета, Минерва была на своем кресле за столом, Гарри сидел на стуле перед рабочим местом профессора, Гермиона села в кресло, которое ей любезно уступил Драко, сам же блондин подперев стену у окна въелся своим штормом в девочку, но на несколько секунд Гермионе даже показалось, что это не шторм, а грибной дождь с радугой. Их внешность тоже идентична. Бледная, молочная кожа, платиновый волос легкими волнами спускается по плечам и щекочет узкую талию. Острая линия подбородка, у них прям одно лицо, если не считать, что у девушки с мягкими чертами. Единственные различия — глаза у нее светло-карие, оттенок теплой осени или какао, который очень сильно разбавили молоком; а еще веснушки — они такие светлые, что их не заметить, если не стоять слишком близко, нарушая личное пространство. Девочка в одном лице похожа и на снежную холодную королеву, и на осеннюю фею, которая собирает урожай кедра и царского ореха. В остальном же — бесспорно папина дочь.       — Итак, я, Джеймс Сириус Поттер, твой сын, — сказал парень смотря на Гарри, — я родился в две тысячи третьем году двенадцатого сентября. А эта холодная кукла, — указал он на девушку и получил подзатыльник, — Кассиопея Малфой, родилась в две тысячи пятом году двадцатого декабря. Дядя Блейз часто шутил, что вы доставили умопомрачительный подарок на восьмое марта, — поддел юноша, смотря на Драко, за что получил еще два подзатыльника и пинок по ноге.       — И пока вы не стали нас отчитывать и читать нотации о том, что путешествие во времени наказуемо не только законом, но и самой временной цепочкой, — продолжила Кассиопея, при этом смотря на Гермиону — скажу, что мы об этом знаем. Но у нас не было выбора.       — Из какого вы года? И что же такого случилось, что вы нарушаете временную шкалу? — поинтересовался Гарри, протирая очки салфеткой.       — Мы из две тысячи двадцать второго. Дело в том, что в нашем времени уже около пяти лет идет война. А именно уничтожение рас. Если полукровок бросают в рабство, то маглорожденных могут казнить в любой момент. Не важно как, во время битвы или на публике.       — Мы прибыли, чтобы спасти тебя, мама, и поймать преступника из нашего времени, — Кесси проговорила это, смотря Гермионе в глаза.       — Кассиопея, прости…ты сказала, что Гермиона твоя мама…э-мм…а потом обратилась к Малфою…я …это как…то есть, ты хочешь сказать, что…       — Боже, папа, да, — ответил за нее Поттер младший, закатив глаза, — Кесси дочь дяди Драко и тети Гермионы. По-моему, это и так видно. И не надо так смотреть, пожалуйста. Салазар… Я, конечно, помню, вы рассказывали, что не особо ладили, но никто не упомянул, что между вами было напряжение, которое режет по круче гоблинских кинжалов.       — Не прими за оскорбление, — напомнила о себе Гермиона, — но ты так дерзко отвечаешь. Я бы…эээ… я бы, наверное, подумала, что ты скорее сын Малфоя, чем Гарри.       — Что?! — округлила глаза дочь       — Да, черт возьми!!! — ликовал Джеймс, — гони сотку, — протянул руку и выжидающе смотрит на девушку.       — Да, пожалуйста! — напряженно ответила девушка и отдала парню деньги.       — Я не понимаю, — в замешательстве ответила Золотая девочка, — объяснитесь, будьте добры.       — Не волнуйтесь, тетя Гермиона, мы поспорили, что когда-нибудь кто-нибудь обязательно заметит, что я похож на дядю Драко, — с восхищением и гордостью прояснил момент брюнет и повернулся к отцу, — я очень благодарен тебе, что именно дядя Драко мой крестный.       Раздался оглушающий звук. Макгонагалл уронила фляжку, которую забрала у Гарри Поттера.       — От кого вы хотите меня спасти? С чего вы взяли, что он, если и вернется в прошлое, то именно в этот год? — спросила Гермиона, хмуря брови и пальцами подпирая подбородок.        — Потому, что одна из его миссий Вас убить, — безэмоционально выдал Джеймс, поглаживая и обнимая за плечи Кесси, которая снова переживает, пусть и в мыслях, но смерть брата и мамы. — Он считает, что Вы отобрали у него семью, а поскольку в нашем мире Вы министр магии, у Вас есть влияние, с которым переворот правления чистокровных невозможен. И ему лучше устранить Вас в этом времени, потому что…       — Потому что, в этом времени у тебя должен закрутиться роман с его сыном, — сказал Драко, смотря на Грейнджер, а после перевел взгляд на Джеймса, — верно? Убийца и помешанный на чистоте крови фанатик — это ведь Люциус Малфой?       — Верно, — подтвердили полушепотом гости.       Пока все обдумывали услышанное, время тянулось медленно и тяжело. Было ощущение, что находишься в пресс-машине и тебя вот-вот сформируют в квадратный, прессованный тюк. Чтобы хоть как-то ослабить удушающую обстановку, Драко решил, что и для себя извлечет пользу, покинув этот бардак.       — Что ж… Это очень интересный опыт, но я напомню, что за каждую минуту опоздания на меня стучат министерству, — отошел от окна Драко, размял шею и стал подходить к двери, — поэтому, удачи.       — Подожди, — неуверенно начала Кесси, когда он уже дотронулся ручки, — ты не будешь нам помогать?       — Милочка, давай на чистоту. Не знаю, чем именно вы баловались или еще что-то…но эту сказку я уже читал.       — Ты не веришь?       — А вы разве кого-нибудь из нас убедили? —сейчас Драко уже повернулся к ней лицом, скрестив руки на груди. — Попробуйте хоть доказать, что вы не самозванцы.       — Он знает, — тихо сказала Кесси дрожащим голосом, — и не злится. Никогда не злился. Он всегда тебя любил, хоть и не успел этого сказать.       — О чем…       — Мы должны признавать ошибки, — продолжила Кесси, глядя в глаза, — человек не дементор, у него есть душа, сердце и чувства. Ты бы мог сколько угодно играть каменную статую, но разве тебе будет хуже, признать, что ты умеешь переживать за кого-то кроме себя? Ты возишься со старой больной собакой…       — О чем…       — А мог бы учить зелья со Снейпом.       — Какого чер…       — Для меня честь быть твоим дядей. И помни… между нами всегда было меньше, чем сорок триллионов световых.       — Что это значит? Кесси молча смотрела в глаза отцу, пока Джеймс не подсказал:       — Кесс, он не знает. Они еще не разговаривали, верно, папа?       Стало неуютно. У Гермионы создалось впечатление, что Гарри, словно раздели. Все внимательно ждали, что же поведает своему врагу Избранный.       — Профессор, — обратился Гарри, — мне нужно, чтобы вы выписали разрешение Драко Малфою на нахождение за пределами школы, а если точнее, то на Гриммо 12.       — Поттер, что происходит?       — Это Сириус, — сказала Кесси, — он оставил тебе письмо и воспоминания. Они находятся на Гриммо, все-таки это дом Блэк. Дядя Гарри нашел коробку, когда делал ремонт с мамой в этом доме, но он не смог ее открыть, он не Блэк.       — Откуда ты об этом знаешь? —спросил брюнет, подтверждая этим вопросом слова девушки.       — Вы нам сами об этом рассказали, — сказал Джеймс с грустной улыбкой, — Мы со Скорпиусом, вашим старшим сыном, как-то сильно поругались.....Нам было лет по десять, — усмехнулся, огляделся, чтобы убедиться, что его слушают. — Я ему крикнул тогда, что очень жалею, когда подал ему руку в знак начала дружбы, а он сказал, что еще в тот день ему было мерзко ее жать… После тетя Гермиона читала нам лекцию, что «драки не выход и чем они опасны», — он улыбнулся Кесси, вспоминая, как восьмилетняя девочка в белом платье и с фиолетовым мягким драконом в руках гладила по очереди, меняя положение игрушки из одной руки в другую, дуэлянтов, пока эльфы залечивали им ссадины. Кесси, которая сейчас не смогла сдержать слезы, хотя ее глаза светились ярче любых звезд. Даже тех, в чью честь она носит имя, — пока мы убивали друг друга взглядом, вы улыбались и говорили, что вспомнили свое детство. Что папа не принял твою дружбу на первом курсе и отказывался верить, что ты не эгоист. Он только после битвы за Хогвартс понял, что метку ты принял, чтобы защитить семью, а не потому, что хотел… Для вас это было непросто… Как-то папа пригласил тебя к нам гости, выпить. У вас только наладились приятельские отношения. Он тебе тогда про нее и сказал. Когда коробка была открыта, внутри было письмо и воспоминания от Сириуса тебе. Я не буду говорить, что там, сам посмотришь, но я думаю, ты догадываешься, о чем он писал, — закончил Джеймс.       Затем он встал, подошел к Драко и в обманчивом жесте объятий вытащил из кармана фляжку с огневиски, открыл, сделал глоток:       — Кстати, это после четвертого курса стало моим, ты подарил мне ее, когда мы летали на метлах после квиддича… Хах… Я жутко переживал, что отец возненавидит меня из-за того, что я учился на Слизерин, а ты подбадривал, говорил…говорил, что главное не факультет, а мое отношение в целом. Когда ты уже привел меня домой на Гриммо, вручил фляжку и сказал, что даже, если бы я поступил на Когтевран, ни ты, ни папа не перестали бы меня любить… После этого.....я гордился, что я слизеринец… и что могу называть себя твоим крестником, — закончил Джеймс и достал из кармана точно такую же фляжку…       Никто не решался нарушать момент. Каждому было о чем подумать. Но как-бы прискорбно и печально не было- они здесь ради миссии.       — Пять лет, — задумчиво протянул Драко, — Люциуса заключили в Азкабан на двадцать семь лет. Он вышел досрочно или сбежал?       — Об это умалчивали, министерство не хотели поднимать панику, поэтому ответ на такой вопрос так никто и не дал, — ответила Кесси, — но все правильно. Это действительно началось, когда он вышел, буквально, через пять месяцев после освобождения.       — Почему именно Гермиона? — спросил Гарри, он все еще не мог понять, ему что-то не давало покоя…       — Это из-за меня вс…       — Даже не вздумай продолжить, — прервал Джеймс, пронзая острым взглядом.       — Ты знаешь, что я права, перестань претво…       — Я попросил выкинуть это из своей умной головки! Какого хрена ты…       — Перестань на меня орать! — уже сама перешл на крик Кесс.       — Перестань нести хуйню, — не церемонясь закончил брюнет, — я устал повторять, чт…       — ЭТО ИЗ-ЗА МЕНЯ! МЕНЯ! Я ВИНОВАТА В СМЕРТИ СКОРПИУСА И МАМЫ! Я ВИНОВАТА В СМЕРТИ АЛЬБУСА! Я! Я! — уже не сдерживая слезы и истерику кричала девочка, затем тише добавила. — Я не смогу себя простить, — и упала на колени.       Гермиона и Драко подбежали к ней сразу же, пока мисс кудряшка пыталась достучаться до девушки, Драко взял ее на руки и выжидающе посмотрел на профессора.       — Мистер Малфой, будьте любезны, отнесите мисс в башню старост в женскую комнату. Мисс Грейнджер, вы не будете против разделить жилье?       — Что вы, директор, я хотела сама вам предложить оставить ее со мной.       — Отлично. Мистер Поттер, не вы, Гарри, — сказала Минерва, когда Поттер старший отозвался, — вы поживете в башне старост с мистером Малфоем, надеюсь, ни у кого нет возражений?       Дорога до башни была слишком быстрой и короткой, а может им показалось из-за того, что в головах был полный бардак и каждая мысль, словно листочек подобранный в свои объятия ветром, кружилась в сознании, пытаясь занять нужное место. День, определенно, тяжелый. Пока Гермиона помогала Кесси расположится, Гарри, Драко и Джеймс строили теории, как стоит поймать Люциуса. Конечно, это пока просто догадки, но непустые — значит плюс.       Когда все вопросы были решены, а дети сыты и спали, Гермиона, Драко и Гарри не могли погрузиться в беззаботное царство снов. У каждого было, что обсудить, проанализировать, посомневаться… Сегодня они открылись для друг друга с незнакомой им стороны, и пусть поначалу это пугало, но, может из-за усталости, а может из-за чистого звездного неба, либо вообще из-за нападений красных муравьев…черт знает, что послужило… но объединял все троих вывод: «Если все действительно, как сказали дети, думаю, мы были счастливыми». На такой приятной ноте, волшебники устроились в кроватях и, позволив улыбкам завладеть мимикой, все-таки уснули.