Не отпускай Панси одну из класса, тот выскочка что-то задумал.
Джеймс.
А это определенно уже интересно. Кивнув брюнету, Драко закончил проект, ожидая дальнейших событий этого дня. Когда урок закончился, и все стали собираться, к нему подошла Кесси. — Мы не здоровались сегодня, — начала девушка. — Привет, — улыбнувшись, она заправила выбывший из хвостиков локон. Так часто делала Грейнджер. Он опять неосознанно начал вспоминать все еще привычки, которые забыл с четвертого курса. — Здравствуй. Как ты себя чувствуешь? — спросил, поглядывая на бинты на руках. — Мне уже лучше. Вечером можно снять повязки. Но пока так. Меня с трудом сегодня отпустили на занятия, — помедлив добавила, — дядя Гарри сказал, что рвение к учебе у меня от мамы, а мама запротестовала заявив, что упрямство и желание сделать все по-своему от тебя. Драко усмехнулся. Да, что есть, того не отнять. Удивительно, что такие разные черты характера могут чертовски точно подходить под одну ситуацию. — Если ищешь спутника и экскурсовода по школе, могу предложить свою кандидатуру, — заявил подошедший Теодор Нотт, — наш блондинчик не очень подходит для долгих бесед. — Может ты его просто плохо знаешь? — отозвалась на выпад девушка. —Воу, может быть. Зная, каким способом он находит с дамами общий язык, я не рискнул проверить его с этой стороны. Можешь звать меня Тео. А еще можешь рассказать о школе, откуда присылают таких милых ведьмочек. Составишь мне компанию на вечер? —Слышал бы тебя мой папа, ты бы уже вправлял себе нос. —Но ведь он не слышит. —Да, он не слышит, — сказала девушка, закусив губу, чтобы не засмеяться. — Меня ждут, я пойду. Еще увидимся, — и направилась к лохматой макушке, после чего, они вышли из кабинета. — Пойду поищу Блейза, тем более, у тебя уже есть собеседник, — сказал Тео, указывая кивком на подходящего к ним Джеймса. — Заходи к нам, мы давно тебя не видим. Вдвоем они вышли из класса и пошли по коридору, ведущему на улицу, хотелось проветриться. Разговоры ни о чем отвлекали. Драко даже задумался, что ему легко общаться с сыном Поттера. Еще он вспомнил, что должен забрать кольцо у Кесси, чтобы не было других историй с ее участием в помещении, где все пропахло лекарствами. Они уже прошли коридор, оставалось свернуть за угол, и будет виден выход на улицу. Но их взору открылась не самая радужная картина. — Что, сейчас уже не такая смелая? — сказал тот самый «умник с гривой» с перепалки на уроке. Он прижал Панси за шею к стене, пока его свита потрошила сумку девушки. Прозвучало заклинание и свитки с перьями загорелись, после чего кто-то пульнул заклинанием, и сумка расщепилась, как от кислоты. Перехватив ее за волосы на затылке, он оскалился и своими блуждающими по беззащитному тельцу паклями стал развязывать мантию. — Знаешь, я слышал, что ты не плоха во многих позах, может покажешь без применения Империо? Так сказать, сдашь экзамен по плотским утехам, — на такую фразу «герой» со своими пешками загоготали. — Тебе бы лучше научиться общаться с девушками, а то только и останется, что дрочить под покрывалом, — к моменту, когда Джеймс бросил эту фразу, они уже подошли на развернувшуюся стычку. — Смотрите-ка! защитники подоспели. Что, я забрал твою игрушку? — Отпусти мою подругу, если не хочешь оставшуюся жалкую жизнь питаться пюре и ходить под себя, — пообещал Драко обидчику. — И ты мне будешь говорить о жалкой жизни? Еще и угрожаешь? Не смеши, чертов пожиратель. Мы оба знаем, что за любое применение опасных заклинаний тебя спрячут Азкабан и разбираться не станут. — А вот мне это не грозит, — включился Джеймс, — так что я могу помочь в осуществлении данного исхода. — Думаешь крутой? — не унимался тот. — Скажи, твоя мамаша тоже ублажала пожирателей, как и эта потаскуха? Первым не сдержался Джеймс, в мгновение ока он ударил грубияна прямо в челюсть, тот отпустив Панси от неожиданного нападения, упал на твердый пол и ударился затылком. Драко в последний момент поймал подругу, усадил ее на пол, встал впереди нее и стал избивать нападавших. Кулаками. По-магловски. Чертовски приятно так выплескивать злость. — НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ О МОЕЙ МАТЕРИ, УБЛЮДОК! НЕ СМЕЙ ГОВОРИТЬ ТАК О ПАНСИ! — прокричал брюнет прямо в лицо не переставая избивать обидчика ни на секунду. Малфой уверен, что в случае с этой девушкой, он говорил об одном человеке. Он спросит об этом после. Пока Драко отбивался от двоих, не забывая наносить ответные удары, третий кинул в него заклинание, спину прошибло острой болью, а по рубашке растекалась кровь. Панси закричала. Минута, и все поднялись в воздух. Никто не понял, что случилось, пока не услышали голос. — Какого черта здесь происходит? Драко оглянулся и увидел свирепый взгляд Поттера старшего. Рядом стояла Кесси с испуганными глазами и вытянутой вперед рукой, которой держала направленную ввысь палочку. Блондин не мог не отметить ее превосходные знания даже сейчас… Девочка посмотрела на Панси, которая забилась в угол и бесшумно плакала. Не для аристократки выть в голос. Потом указала Поттеру на этот сжавшийся рядом с пеплом комочек. Поттер стал еще устрашающе. — Я спрошу еще раз, — было слышно, как ему трудно сохранять спокойный тон и не переходить на крик, — какого Мерлина здесь творится? — Спроси у благородных гриффиндорцев, которые угрожают девушкам Империо и изнасилованием, а так же пользуются невозможностью полных атак ребят, на чьих палочках ограничение, — выплюнул Джеймс. Поттер побледнел. Он никогда не думал, что его сокурсники способны на такие поступки. Конечно, все заметили, что змеям приходилось слушать издевки, но до такого не доходило. По крайней мере, по мнению Поттера. Как они могли опуститься до угроз непростительным и надругательств над девушками? И это благородный факультет? Сейчас ему было стыдно, что он не узнал об этом раньше. Что не уследил, как дети относятся к друг другу. Хотя, какие дети? У детей не бывает таких мыслей. Дети не запугивают беззащитных девушек. Он обязательно решит эту проблему, а пока… Произнеся Экспеллиармус и забрав палочки он заключил: — Я отнесу их директору, заберете у нее. Так же я поведаю, чем именно грозился ее факультет. Не думайте, что вам это сойдет с рук. — Защищаешь змей? Серьезно, Гарри? За это ты боролся? За пожирателей? — Я БОРОЛСЯ ЗА МИР! — Панси испугано дернулась, но мальчик со шрамом не обратил на это внимание, последняя капля упала в чашу с терпением, порождая цунами. — ЗА МИР! ЗА РАВЕНСТВО! ЧТОБЫ БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО ДЕЛЕНИЯ НА ПОЖИРАТЕЛЕЙ, ГРЯЗНОКРОВОК, ВРАГОВ! — Это из-за него началось, — указал носитель красно-золотого галстука на Драко, — он пустил их в школу, Гарри! а ты его защищаешь! — Я защищаю человека, который бросил мне палочку в последней битве! Защищаю человека, который не опознал меня в своем доме и приказал своему эльфу освободить меня! Человека, чья мать соврала Темному Лорду под угрозой жизни, чтобы спасти меня! Человека, который отказался пытать мою подругу, за что сам получил Круцио! Я защищаю друга. Не смей обращаться ко мне по имени, если не понимаешь, чего ему стоило все это. Чем ты лучше тех же пожирателей, если нападаешь на хрупкую девушку, которая в два раза меньше тебя? А?! ЧЕМ ВЫ ЛУЧШЕ, ЕСЛИ ВАШИ ПОСТУПКИ ТАКИЕ ЖЕ, ЕСЛИ НЕ ХУЖЕ! ЧЕМ?! Да, эта речь определенно запомнится все присутствующим. Поттер умеет заползти душу, перевернуть все и выползти, как ни в чем не бывало. Приказав Кесси опустить всех на пол, и проследив, когда они потеряются в поле его зрения, он подошел к все еще трясущейся Панси. — Нет, пожалуйста, не трогайте меня, — стала отбиваться девушка. — Панси, спокойно, это я, — сказал брюнет беря ее на руки. — Я возьму, — сказал Драко подходя к ним. — Нет, ты ранен. Ты вместе с нами идешь в больничное крыло. Потом по заключению Помфри мы либо отправимся на Гриммо, либо ты будешь восстанавливаться. Кесси, — обратился он к девушке, — сможешь передать палочки Макгонагалл и сказать, что ее ждут у Помфри? —Конечно, я быстро. — Джеймс, иди с ней. Не хватало еще каких-нибудь инцидентов. — Понял, МЫ быстро. Когда ребята ушли, они еще немного постояли, смотря им вслед. Драко с трудом стоял на ногах, рубашка уже была красная, а сознание мутило. Он здраво оценил, что тот все-таки не отдал Панси ему на руки. —Ну что, идем… Драко, — сказал парень и улыбнулся. — Идем… Гарри, — произнес брюнет, вернув ему ухмылку. Минера заявилась, когда обрабатывали спину Драко, ничего серьезного не было, но от трансгрессии лучше удержаться. Панси спала после успокаивающего зелья, блондин обещал зайти утром, проведать подругу и узнать, как долго происходит такое отношение к женской половине слизерина. Поттер заявил, что тоже будет присутствовать, он не намерен оставлять это так. Когда директору передали все в подробностях, она ужаснулась. Минерва поддержала брюнета в проявлении некой защиты. Гарри взял план создания защиты и осуществление его в действии на себя, Гермиона обещала подумать, как это можно реализовать побыстрее. Когда все раны залечили и Минерва ушла с Помфри обсудить состояние Панси, Драко обратился к дочери: — Кесси. Я надеюсь, ты нормально воспримешь то, что я сейчас скажу и о чем попрошу. Все-таки, в твоих умственных способностях я не успел усомниться. —Хорошо, я тебя слушаю, — она села на кровать, рядом с которой на стуле сидел Драко. — Я хочу, чтобы ты вернула мне кольцо и как можно меньше общалась со мной на людях. Все перевели внимание на созревающий разговор. Гарри и Джеймс сели по краям кровати, Гермиона, наложила заклинание на пространство, чтобы диалог нельзя было подслушать и села рядом с Кесси, взяв ее за руку. В напряженной тишине все ждали ответа от девочки. — Я не понимаю, — в смятении полушепотом выдала обладательница яркого ума. — Почему? Зачем отдавать кольцо? Оно мое! Ты сам мне его вручил! Вручишь! — Я не сомневаюсь в этом. Но сейчас от него только проблемы, если кто-то еще его заметит, ты можешь сильно постра… — Ты не хочешь меня признавать? Ты все еще не веришь, да? — Кесси, я полностью уверен в нашем родстве, но пойми, это опас… — Родстве? Не в своем отцовстве? — Кесси, Драко хочет сказать, что так будет безопасней, — попыталась донести Гермиона успокаивающим тоном. — Безопасней для кого? Для меня? Я смогу за себя постоять. Мне не страшно. Я не отдам, он мое, — сказала девочка и встала, удаляясь немного дальше от кровати, но не выходя за приделы барьера. Прижала руку с кольцом к груди, накрыв ее другой ладонью. — Не придирайся к словам, — начал Драко, выдохнув, — я лишь хочу, не видеть тебя в больничном крыле. Снова. — Я не виновата, в том, что случилось, это… — Я не говорю, что ты виновата, Салазар… ты вообще меня слышишь? — Слышу! Я не отдам! Оно мое! — Да пойми же! — не выдержал Драко и повысил голос, — если кто-то еще его заметит, на тебя обрушится все то, что ежедневно испытываю я! — Я еще раз говорю. Заключительный. Я могу за себя постоять! Мне не страшно! Пережить… — Мне страшно! — перешел на крик блондин, вставая и откидывая стул в сторону. — Ты знаешь, что я прохожу каждый день?! Я не могу использовать атакующие заклинания! Я выслушиваю такую грязь, от которой другой бы уже повесился! Я слышал, что сегодня сказали Панси! И я не собираюсь подвергать тебя такому риску! Отдай кольцо! Живо! — Нет! — наследница Малфой так же повысила голос, — Моя палочка не ограничена. Я смогу защитить себя! Я хожу только на уроки и не нахожусь одна! Мне ничего не сделают! Я дочь двух сильных… — СЕЙЧАС ТЫ ДОЧЬ ПОЖИРАТЕЛЯ! КОГДА ДО ТЕБЯ ДОЙДЕТ ЭТО?! …Я хотел по-хорошему. Ты просто не оставила выбора, — сказал Драко и направил палочку на девушку, — Рили-Конвоту Кольцо, — произнес блондин. Кольцо слетело с пальца девушки так быстро, что она не успела его поймать, и тут же приземлилось блондину на руку. Опустив палочку и убрав в карман перстень Малфоев, он посмотрел на дочь, по лицу которой уже катились слезы. — Я… я никогда, — вздох- выдох. — Я никогда не стыдилась тебя и твоего прошлого. Я восхищалась человеком, который смог реабилитировать свою фамилию. Я гордилась, что я Малфой. Я не дочь пожирателя. Я дочь Драко Малфоя, который смог доказать, что он достойный человек, хороший муж и любящий отец. Почему… почему я это понимаю, а ты нет? — закончила девушка и посмотрев на отца из-под слипшихся от слез ресниц, взглядом полным боли, выбежала прочь из больничного крыла. Гермиона выбежала за ней, Джеймс сказал, что ему нужно отойти и попросил подождать его в кабинете Макгонагалл, откуда они переместятся на Гриммо. Поттер остался с Драко. Оба молчали, но оба понимали, что так будет лучше. Один с осуждением. Один с сожалением. Еще раз взглянув на Панси, они вышли и направились к кабинету. Мысли путались. Драко уверен, что поступил правильно, но откуда тогда эта боль, которая отдавалась сильнее непростительного? Дождавшись Джеймса они по одному прошли через камин, отправившись в дом, где их ждала новая задача. Драко зашел в камин последним, а потому, когда вышел, в гостиной его уже ждали. Ему понравилась обстановка. Бежевые стены, на которых висели картины известных художников. Драко узнал не все, что означало- некоторые творения дело рук магловских личностей. По обе стороны от камина стояли шкафы с всевозможной литературой. Комнатные цветы. По середине диван кофейного цвета, покрытый лаком кофейный столик на тон темнее, на котором стояла ваза с пионами и лежала стопка газет. Мягкий белый ковер и хрустальная люстра, что отбрасывала переливы на стены от хрустального дождя. Довольно неплохо. — Любимые цветы Гермионы, — сказал Гарри, — я подумал, что тебе пригодится. — Учту, — ухмыльнувшись, ответил Малфой — Кесси любит альстромерии, — добавил Джеймс, — это тебе тоже пригодится после сегодняшнего. — Я сделал, как посчитал нужным. Это для ее же безопасности. — А я и не осуждал. Просто факт, — сказал он и пошел за отцом на третий этаж. Драко последовал за ними. — Мы переделали только два этажа, — объяснил хозяин дома, когда они остановились перед дверью- остальные комнаты не трогали за ненадобностью. Гермиона сильно потрудилась. Гарри открыл дверь заклинанием и пропустил всех вперед. Комната была синего цвета в углу стояла заправленная кровать, напротив шкаф, под окном с синими шторами стоял деревянный стол с выдвижными ящиками. Напротив окна зеркало в полный рост, а рядом стена с потрепанными книгами. Подойдя до стола, Гарри открыл ящик и достал черную коробку, она была перевязана цепями, которые заключались замком, но не было отверстия под ключ. Коробка открывалась кровью. Малфой забрал вещицу, что скрывала в себе тайны. Поставив ее на стол, он рассек руку Диффиндо и стал капать кровью на замок, проговаривая шепотом нужные слова. Замок принял кровь и открылся. Залечив руку и убрав цепи, Малфой открыл тайник и достал содержимое: сосуд с воспоминанием и несколько писем. — Если хочешь, мы тебя оставим, — аккуратно начал Поттер старший. — Разве тебе не интересно? — прищурился блондин. — Ты прав, интересно, — ответил от, положив руку на плече сыну и разворачивая их в выходу, — но это твои тайны. Тебе решать стоит с ними делиться или нет. К тому же, ты еще не знаешь содержания. Родители бы мне не прости, если бы я влез без согласия- сказал он и направился к выходу с сыном. — Нет, я, — начал блондин, но замедлил, когда двое остановились и повернулись к нему. Прочистил горло, — я не против, если вы останетесь. Как ты заметил, я не знаю содержания. Не уверен, что соглашусь пересказать. Когда все разместились: Гарри и Джеймс на кровати, а Драко на стуле у стола, блондин стал читать вслух письмо, выведенное почерком дяди, который он знал. «Здравствуй, Драко. Если ты это читаешь, значит судьба решила, что мне уже нечего нести этому миру. Пусть. Знай, я не жалею, если все так. Мне жаль, что у нас не было больше времени узнать друг друга лучше, но я благодарен за каждую минуту, что мне разрешили провести с тобой. Ты неплохой парень, Драко, но влияние на тебя отца, может погубить те положительные качества и чувства, которые ты несешь. Но я не сомневаюсь, что ты сможешь перебороть идеалы, что тебе внушили. Ты способный волшебник и умнейший парень из тех, кого я встречал (пожалуйста, не говори об этом Гарри, Это будет только между нами договорились?). Хотя, я думаю, в момент, когда ты будешь это читать, он будет рядом. Это ещё одно доказательство, что ты выше предрассудков. Что ты умеешь дружить и любить. А в этом я уверен. Ты бы мог учить новые заклинания со Снейпом, но вместо этого, ты выбрал заботиться о старой дворняге вроде меня. И знаю тебе страшно, страшно от происходящего. Ты взрослый парень и понимаешь, что грядёт что-то плохое. Но страх это нормально. Человек не дементор, у него есть чувства. Мы испытываем страх и злость, находим любовь и счастье, познаем сострадание и сочувствие, учимся проявляем заботу и милосердие. Познаем боль от потерь. Я полностью уверен, что душевная боль сильнее физической, потому что душевную не лечат мази и заклинания, душевную лечат люди. И я рад, что ты встретил такого человека. Она сильная, Драко. Я уверен, что она тоже испытывает к тебе чувства, просто из-за вашей детской затянувшейся вражды боится их признавать, нужно только подождать немного. Да, девушки сложные, я жил с твоей мамой, я знаю о чем говорю. Ты сильный, Драко. Ты сильнее всех испытаний, которые ждут тебя впереди. Ты сможешь спасти себя, спасти друзей и спасти свою семью, может этот способ и не будет понятен другим, но ты живешь не для них, ты живешь для себя. А это главное. Мне повезло, что ты не отказался от меня и я надеюсь, тебе так же, как и мне было в радость проводить время вместе. Я не представляю, когда оборвется моя жизнь, но хочу, чтобы ты знал — мои последние мысли будут о благословении тебя и Гарри. Вы единственные мои дети, которых я попытаюсь защитить, чего бы мне это не стоило. Помни Драко, как бы не решила судьба, между нами всегда было меньше, чем сорок триллионов световых. Все считают, что Сириус самая яркая звезда. Для меня же, созвездие Дракона навсегда останется самым могущественным. P. S. Твой подарок всегда находится со мнойЖиви и будь счастлив,
твой дядя — Сириус Блэк».
Нарушать момент посчитали кощунством, а потому, после небольшой передышки, когда все впитывали в себя зачитанное письмо, Драко потер глаза руками, посмотрел на слушателей и вздохнув открыл новый конверт. Тишина еще никогда не была такой громкой. Оксюморон, да и только… «Да, я решил не останавливаться на одном письме, но заверяю, что оно будет последним. Также, я узнал очень нужную для тебя информацию. Ооо, она тебе понравится. Очень хочу, чтобы я все-таки застал это время. А если нет, то помни, я как и она горжусь тобой и верю в тебя. Гарри сейчас непросто. Он одинок. На самом деле, у него никого нет кроме Гермионы и меня. Я не могу точно знать насчёт Рона, поэтому говорю только о том, в чем уверен. Мне бы хотелось, чтобы вы были рядом. Вы два потерянных мальчика, которые уже успели познать боль и всю жестокость этого мира. И мне очень жаль, что именно вы обречены на это. Вместе вы будете сильнее, я и сам не знаю, откуда мне известно, но я ни разу не ошибался в сказанном. Я бы хотел опровергнуть твои убеждения о том, что без Гермионы эти два дуралея отсеялись бы еще на втором курсе, но счас смотрю на них, на нее и понимаю, что ты прав. Гарри и сам так считает, уж поверь. Поскольку у меня есть мнение, как сложится твоя жизнь, могу заверить, что вам придется подружиться. Если не самим, то вас заставят. Она заставит. Я знаю. И могу сказать, что ей очень понравились пионы. Конечно, я не выдал тебя. Но ты угадал, думаю, теперь это ее любимые цветы. Насчёт Гарри, ему еще во многом стоит разобраться, но он поймет тебя. Тот день, когда он не ответил на рукопожатие был для тебя уроком. Уроком, который несет истину, как ты был, каким стал и каким станешь. Ошибки — это уроки жизни. Неважно какие — плохая оценка по любимому предмету, страх высоты или глубины, страх быть отвергнутым или страх совершить ошибку, сделать неправильный выбор. Но так мы учимся на них. Мы должны признавать свои ошибки и решать их. С друзьями или в одиночку, традиционными или не рациональными методами, правильными или не совсем решениями.С наилучшими пожеланиями Сириус Блэк».
— Предлагаю, перейти к воспоминанию. Я не уверен, что смогу не взорваться сейчас, поэтому хочу узнать последнее, — спустя 10 минут тишины сказал Джеймс. — Это не тебе решать, приятель, неужели, я плохо воспитал тебя? — отвесил тому подзатыльник Гарри. — Ты нет, но я часто слышал, что я больше в маму, — сказал парень, потирая ушибленное место. — Поттер, — обратился Малфой севшим голосом с хрипотой от сухости во рту и пустым остекленевшим взглядом, — как его посмотреть? Омут памяти? — Его нет, но есть кое что другое, — сказал он, поправляя очки и встав с кровати покинул комнату. — Так ты… уже был влюблен в Гермиону? — спросил Джеймс, когда шаги отца стихли в коридоре. — Пф, надеешься на чистосердечное? Когда расскажешь Поттеру, что его жена и твоя мама Панси? — не остался в долгу слизеринец. —Как ты… — Оо, несложно. Побольше бросай на нее взглядов и бей морду мудакам. Никто не догадается, поверь. — Я не могу рассказать ему, — тихо ответил тот. — Это может изменить судьбу, а я не хочу другого. Я хочу вернуться домой, где будет ждать она и жаловаться, что Гермиона снова не надела платье, что мама выбрала для неё. Она может и кажется колючей. Но с ней я никогда не забывал, что такое любовь и забота. — Ты говоришь о моей подруге. Я и сам это знаю. Если она ведет себя как стерва с окружающими, это не делает ее неприятной. Это защитный механизм. То, как ее воспитывали- по-другому она не умеет. Ну, зато понятно, от кого у тебя характер, — закончил блондин с улыбкой. — Ооо, да. Тут не буду спорить, — улыбнулся в ответ Джеймс. Драко не нужно было озвучивать, что он в любой момент может об этом поговорить. Джеймс и так это знает. Он успел выучить своего крестного за свои 19 лет. В этот момент вернулся Гарри с непонятной штукой в руках. Черная коробка с трубой, как у телескопа, отверстием на верхней части, куда помещаются воспоминания и проводами, от одной стороны, которые прикреплены к шлему, чтобы смотреть еще не изъятые моменты. Эту технику используют в Аврорате, для облегчения просмотра нужных событий. После объяснения, что этот проектор прокручивает воспоминания, как магловский фильм в кино, его установили на стол. Налили содержимое колбы в отверстие и направили лучи на стену. Появилась картинка:
***
Впереди по коридору виднеется длинный стол, где суетятся люди. Гарри, миссис Уизли с мужем и вся их семья, Тонкс, Гермиона и остальные. Девушки смеются и открывают подарки, парни помогают накрывать стол. От этой картины веет уютом и теплом. Все счастливы, все живы. Все отмечают Рождество. Тут Гермиона поворачивает голову и улыбается, обходит стол и идет приближаясь. Драко успел забыть, что видит все глазами Сириуса. — Почему стоишь тут один, — обнимает его девушка и тихонько смеется. Блондин готов поставить все свое наследство на то, что этот звук его любимый. — Я любуюсь. Запоминаю момент, чтобы он согревал мне сердце и душу. — Не все могут похвастаться сердцем и душой, — ответила девушка. — Ты ведь сейчас не о себе? — Нет, что ты… Драко Малфой… Сомневаюсь, что у него есть душа. — Вот как? Интересный вывод. Просветишь? — Прости, я знаю, что он твой племянник. Я не хотела обидеть. — Гермиона, Драко действительно мой племянник. И мое мнение и любовь к нему не поменяется. Я все равно буду считать его хорошим мальчиком. — Хорошим мальчиком? Он не мальчик…он.он…он хорек. Безобразный, грубый и ужасный хорек, который запятнал свою белоснежную шерстку в грязи. — Ты его оправдываешь или злишься? — спросил со смешком Сириус. — Злюсь. Я не понимаю его. Он придирается к Гарри, унижает Рона, смеется надо мной. Мы ему ничего плохого не сделали. — Он просто показывает себя. Привлекает внимание. Так случилось, что в нем засела обида, когда сам Гарри Поттер оттолкнул его. С малого возраста он просто привык так показывать свое присутствие. Не думаю, что у него есть к вам ненависть. — Пфф, это только ты так считаешь, — сказала тихо девушка и опустила голову. —Только я? — усмехнувшись спросил Сириус, — А ты? Разве ты считаешь его таким ужасным? Ты умная ведьма, Гермиона. Очень одаренная ведьма. Будь он таким плохим ты бы в него не влюбилась. —Что? Я не. . Я не влюблена… Не в него, — нервно ответила девушка перебирая волосы. —Неужели? Мне ты можешь сказать. Я никого не осуждаю. — Это неправильно, — спустя какое-то время прошептала девушка, — мои чувства… они неправильные. Он меня ненавидит. Нет, не перебивай, пожалуйста. Ты сам разрешил выговориться. На втором курсе, он назвал меня грязнокровкой, — с сожалением озвучила, обняв себя руками, а Драко в этот момент успел подумать, что звание «мудак года» у него в кармане. — Сказал прямо в лицо. Смотря в глаза. И смеялся, пока я держалась не пустить перед ним слезы. Знаешь, я проплакала всю ночь. Утром я пошла к Макгонагалл и попросила ее исключить меня. Сказала, что я не хочу тут учиться, что мое место… что мое место в мире маглов, — пока все смотрели с болью в сердце на слезы девушки, Драко сделал поправку «Мудак всех времен» его титул. — Я хотела тихо исчезнуть, не сказав ничего мальчикам. Хотела думать, что это не со мной, что это сон. Не помню, как она меня отговорила. Но как видишь, я еще тут. Я знаю, что это глупо и неправильно. Я наряжалась на бал не для Крама. Я хотела… хотела, чтобы он заметил, что я… что девушка… что я девушка. Что я умею быть красивой. Что не заучка, как он всегда меня называл. И знаешь, он посмотрел на меня. Посмотрел! Я была такой счастливой. Я улыбнулась ему. Самой искренней улыбкой в которую вложила всю свою влюбленность к нему, — с счастьем в голосе призналась Гермиона, но потом ее голос излучал только обиду и боль- пока я стояла и ждала Виктора, который ушел за соком, ко мне подошла Астория Гринграсс. Ей показалось уместным унизить меня. Она в красках рассказала, как он ее целовал. Не думаю, что она что-то знала. Скорее всего, она это сказала с намерением показать, что как бы я не пыталась, ни один парень не заметит грязнокровку. И тут я вспомнила, кто я. Грязнокровка. Драко точно не станет со мной связываться. А взгляд. Наверное, он смотрел на Виктора, все-таки им восхищались все мальчики. А я просто напридумывала себе. Это пройдет. —Знаешь, — начал Сириус, — он помог мне. Когда я сбежал и вернулся сюда, сработали заклинания защиты. Он наполовину Блэк, поэтому и почувствовал, что кто-то вторгся в дом. Я был побитый и грязный. Он разговаривал со мной, чтобы я не потерял сознание, пока вливал в меня зелья. Потом залечил раны заклинаниями, которые вычитал в тот момент прямо при мне. Когда увидел, что я не отключаюсь, ушел и наполнил мне ванну. Сам взял меня под руки. Не отлевитировал, не поручил эльфам. Сам. Не брезгуя, что испачкается об мои лохмотья. Помог дойти и усадил в кресло, где за столом уже стоял ужин. Он предложил покормить меня, но я не стал так пренебрегать заботой… Хах… Он приходил днем и вечером, приносил зелья, которые изготовил сам мне для восстановления и следил, чтобы я принял все. А потом уходил… Когда он пришел в следующий раз у него были руки в синяках и вывих ноги. Он не сказал, с чем это связано. Ответил, что не мое дело. Нарцисса пришла за ним. Рассказала, что Драко отлучался из дома и школы под предлогом, что учится со Снейпом. Отец раскусил ложь, когда Снейп был с ним, а письмо из школы пришло все равно. Он избил его. Использовал Круцио на собственном сыне. Сыне, который молчал. И ради кого? Ради пса. Когда я спросил об этом, услышал: «Ты мой дядя. Как бы меня ненавидели, я не забываю о своей семье». Я даже не знал, как ему рассказать, чтобы он поверил, что я не ненавижу его. Он стал мне доверять. Мы начали общаться. Я узнал его с той стороны, с корой знает только Нарцисса. И знаешь, Гермиона, я буду стараться, чтобы эту сторону в нем увидели и другие. Повисла тишина. Гермиона тяжело дышала и сдерживала слезы, но те — предатели все равно выскользнули из глаз. Сириус стал вытирать их. — Зааа… зачем ты мне это рассказал? Зачем? Я только, — плача, повторяла она, — я только отпустила его, внушила, что он плохой человек, а сейчас… сейчас я себя ненавижу за то, что считала его таким. Сириус обнял ее за плечи. —Тише, успокойся. Ты не должна плакать. Гермиона, он запутался. Его отец с детства внушает ему свои идеалы. Он воспитанный парень. Он бы никогда не обидел девушку, назвав ее грязнокровкой. Точнее, не из личных побуждений. Представляешь. На мой день рождения, ему наверное было пять, может шесть. Это было так давно, я уже и не помню точно. Я отбывал срок в Азкабане, якобы за предательство семьи Поттеров. В тот день я получил посылку. Рисунок с созвездием Дракона и звезды Сириуса, внизу была подпись «С днем рождения, дядя. От дракона». И еще мятные конфеты. Я боялся представить, что сделал с мальчиком отец, если узнал об этом. У меня нет детей, но Гарри и Драко я люблю, как своих собственных. — Я люблю мятную пасту. Моя амортенция так пахнет, — тихо призналась Гермиона, все еще не поднимая головы. И кто знает, сколько бы они так простояли, если бы этот интимный момент не прервала сова с голубыми перьями. —Иметус, здравствуй, — узнал мужчина сову Драко, — у тебя для меня что-то есть? — спросил он, на что сова пискнула Сириус отцепил от лапки совы изумрудный мешочек, завязанный серебряной лентой. Развязав посылку, он вынул записку и часы-брегеты. На серебряной крышке зелеными алмазами было выгравированное созвездие Дракона и звезда Сириус. В записке аккуратным красивым почерком выведены буквы: «С Рождеством, дядя. Продолжай сиять так же ярко». Гермиона снова заплакала. — Теперь понимаешь, что его есть за что любить, — спросил Сириус. —Понимаю. Понимаю и… люблю, — сказала девушка с мокрыми глазами и улыбкой на лице.***
Ребята молчали. Каждый думал о том, что увидел. Было сложно осознать. Но никто не сомневался, что это правда. Эти воспоминания и письма оставили след и породили новую дружбу… А возможно и любовь. Джеймс вышел из комнаты и направился вниз выпить. Эти эмоциональные, проведенные в напряжении, часы можно было пережить только с огневиски. Гарри нарушил тишину: — Знаешь, для меня ты все равно остался засранцем. Может уже не таким большим, но все же. — Как трогательно, Поттер, счас заплачу. Смотри не влюбись. Мне не дадут спокойной жизни, если я разобью сердце Золотому мальчику. — Не влюблюсь. Не могу претендовать на место Гермионы, она все-таки моя лучшая подруга. Но, — Гарри встал с кровати и теперь стоял напротив Малфоя, — я хочу быть не будущей миссис Малфой, а твоим другом. Помнится, мне сказали, что я выбираю неправильных друзей, — он протянул руку блондину. — Все верно, Поттер, — ответил Драко с ухмылкой и пожал руку, — неправильных. Момент нарушил Джеймс левитируя рядом поднос со стаканами наполненными огневиски и бутылкой рядом. — Я понимаю, что на сегодня уже хватит потрясений. Но есть еще кое-что. Сын избранного высунул из кармана потрепанную тоненькую книжечку. По размерам, она напоминала старинный карманный роман, какие Драко видел у мамы. — Эту книгу написала Кесси и вручила тебе на день рождения. Ты хранил ее в сейфе в кабинете. Когда началась война в нашем времени, ты носил ее с собой в мантии. Это был твой талисман. Она оказалась у меня только из-за того, что ты отдал мне мантию, потому что моей в нашем времени мы накрыли тела Скорпиуса, Гермионы и моего брата. Думаю, это должно быть у тебя. Драко взял книжечку в руки и повертел. Обложка была изумрудного цвета. На ней серебристыми буквами выгравирована надпись «История любви — Семья». День потрясений явно подходит к концу, выпив ребята расслабились и поговорили на отвлеченные темы. Со смехом и легкостью в груди они вернулись в школу. Гермиона сидела на астрономической башне и смотрела на звезды, а точнее, пыталась отыскать то единственное созвездие из-за которого стала изучать астрономию. — Ты его сейчас не увидишь, в это время года его плохо заметно. Она вздрогнула от неожиданного вторжения в личное пространство. Драко Малфой свободной походкой направлялся прямо к ней. Он сел рядом и так же запрокинул голову смотря в ночное небо. —Когда вы вернулись? — задала вопрос девушка. —Хмм, десять минут назад. —Понятно. —Спрашивай, Грейнджер. — О чем? —Ну как, я более чем уверен, что тебе хочется узнать, что же за письма были в коробке с воспоминанием. — Ты не обязан мне говорить, если не хочешь. — Знаешь, я что-то похожее сегодня слышал от твоего дружка. От ночного ветра ласкающего кожу Гермиона поежилась. Как бы незаметно она не пыталась это сделать, от внимания блондина это не ушло. — Грейнджер, скажи, — расстегивая пиджак, начал Драко, — тебя называют умнейшей ведьмой столетия. Неужели подумать о верхней одежде выше твоих возможностей, — закончил возмущение блондин, накинув атрибут костюма на плечи девушки и наложил согревающие чары. — Спасибо, — тихо поблагодарила та, кутаясь в вещь сильнее — Кесси обижена. — Я хотел с ней поговорить, но она спит. Извинюсь завтра. — Драко Малфой умеет извиняться? — Знаешь, твой насмешливый тон ранил мне сердце. — Пф, не так сильно, — начало было девушка, но замолчала. — Не так сильно, как что? —Ничего. Не придумала, что ответить. Забудь. — Не так сильно, как я твое? — закончил блондин посмотрев на шатенку. — Что? — Я говорю — не так сильно, как я ранил твое?.. Сердце. — Что ты несешь?! Ты меня не волнуешь. — А у меня другая информация. — Советую сменить источники. — Хммм, буду иметь ввиду… Как провела Рождество? — Малфой, ты пьяный? Оно еще не наступило, открою секрет. — Рождество в компании Сириуса. И тут Гермиона поняла, она очень хорошо помнила этот разговор. Разговор, который пробудил остывшие чувства новым более сильным и ярким пламенем. Теплым пламенем. Пламенем любви. — Я все еще не понимаю тебя. Я пожалуй пойду спать, — взволнованным голосов протараторила девушка и быстро поднявшись хотела убежать, пока слезы не дали знать о себе. Но Драко Малфой не один год считался лучшим ловцом змеиного факультета. Поймать убегающую девушку ему не составило труда. — Грейнд… — Нет, отпусти! Мне надо идти! — стала вырываться та. — Гермиона! Давай поговорим, — блондин схватил уже вторую руку и подтолкнул шатенку к стене, перехватив миниатюрные ладони в одну руку, свою вторую выставил так, чтобы не было шанса сбежать. Он стоял слишком близко. Девушка чувствовала запах мяты, зеленых яблок и нотку огневиски в его дыхании. Ей не нравилось ее беспомощное положение, в котором вырвавшиеся слезы нельзя было спрятать или убрать. — Почему ты плачешь? — тихо спросил блондин, вытирая горячие дорожки со щек. — Я не знаю, — так же тихо последовал ответ. — А если подумать? — Мне не стыдно, понял! — повысив голос и посмотрев заплаканными глазами на парня сказала Гермиона. —Мне не стыдно за свои чувства. Можешь всю оставшуюся жизнь смеяться надо мной или хоть прямо сейчас рассказать всему Хогвартсу! Но мне не сты… Драко не дал ей договорить, обжигая губы поцелуем. Поцелуем со вкусом боли, невысказанных чувств. Поцелуем со вкусом шоколада и яблока, мяты и корицы. Поцелуем, настолько горячим, что прямо сейчас можно можно вылить несколько голов тыквенного сока. Но слабее это пламя не станет. Пламя доверия и нежности. Пламя надежды на завтра и принятия настоящего. Пламя взаимности. Пламя любви. — Ты такая дурочка, Грейнджер, — вынес вердикт Драко и приложился губами к ее лбу, закрывая глаза.