Путешествие по запретным желаниям и чувствам

Хрупкая девушка в длинном платье судорожно раздвигала тоненькими пальцами ветки деревьев, чтобы сократить путь. Поздно ночью молодая незамужняя госпожа спешила вернуться в свои покои, стараясь остаться незамеченной, ведь для того, чтобы скомпрометировать себя во дворце султана, достаточно было и ничтожного слуха. Если кто-то её увидит на улице в такой час, то даже глупцу станет очевидно, что девушка проводила время наедине с мужчиной. Погрязнув в собственных мыслях, племянница султана и не заметила, как буквально влетела в кого-то. Собираясь извиниться за свою неловкость, девушка подняла взгляд и застыла в изумлении. Сердце ушло в пятки. — А-а..., — всё, что смогла вымолвить юная госпожа, были непонятные звуки. Её язык онемел и отказывался говорить. Неприятные воспоминания свежим ветром полоснули по сердцу. Перед ней собственной персоной стоял он. Самый главный её враг и мучитель. Тот, кто чуть было не разрушил всю её жизнь в одно мгновение. — Доброй ночи, Лале-хатун. Или, может быть, уже утра..., - нарушил продолжительное молчание шехзаде, пристально рассматривая свою кузину, — Почему вы в такой час одна? Это небезопасно, - продолжал говорить Мехмед, но Лале с трудом понимала значение его слов, — Причём во всех смыслах. Как для вашей репутации, так и для вашего тела. Девушка всё больше вглядывалась в юношу, пыталась осознать его слова. Как он смеет так говорить? Какое ему дело до её репутации? Как он смеет упоминать её тело? Ей даже рядом с самим дьяволом безопаснее, чем с ним. Мысли путались. Сердце наполнилось противоречивыми чувствами. Ей хотелось его ненавидеть, она ведь должна его ненавидеть, разве не так? Но что-то мешало ей этого делать. Она всматривалась в его глаза и видела перед собой совсем другого Мехмеда. От высокомерного и надменного взгляда юного шехзаде не осталось и следа. Он смотрел на Лале с сожалением, трепетом и... нежностью. — Вы совсем не изменились, кузина. Такая же красивая... Ей почему-то было приятно слышать комплимент именно от него. Но она пыталась уловить иронию в его словах. Что-то подсказывало, что всё не просто так, что ни единому его слову нельзя доверять. — И такая же неосмотрительная. За вами нужно присматривать, оберегать. Неосмотрительная? Что он имеет в виду? Он так задеть её пытается? Мысли накладывались одна на другую и не давали девушке нормально соображать — Благодарю, но не думаю, что нуждаюсь в этом, - тихо и крайне отстранённо пролепетала Лале в ответ — О, я не имею в виду эту ночную прогулку. Хотя о её цели несложно догадаться..., - отчётливо и ясно сказал шехзаде, недобро сощурив глаза Намекает? Спровоцировать хочет? Лале стиснула зубы от злости и хотела возразить, но Мехмед тут же перебил её, вернув себе самообладание. — Я об истории с портретами. Глаза девушки заметно округлились, на лице выразилось удивление. — Что? Но... — Отец мне рассказал, к счастью, доверие между ним и мной возвращается. Хочу, чтобы вы знали, я очень рад его решению. Вы заслуживаете не наказания, а всяческого поощрения. Но вам стоило изначально писать под покровительством кого-то влиятельного и ценящего искусство. Тогда не было бы этих напрасных тревог. Лале была поражена его словами и не верила, что это прозвучало из уст того самого Мехмеда, который несколько лет назад чуть не осквернил её честь, того Мехмеда, которому и дела не было до искусства, которому были чужды чувства прекрасного. Мехмед продолжал что-то говорить, но Лале не слушала, она лишь, широко хлопая длинными ресницами, неотрывно смотрела на шехзаде. Мехмед понимал о чём она могла думать. И его это не удивляло. Она имела полное право думать о нём всё, что угодно, злиться на него, ненавидеть, и он это прекрасно осознавал. — Да, Лале-хатун. Я был дураком. Но изгнание изменило меня. Помогло взрастить в себе качества, что сделают меня тем, кем я хочу стать. Он глубоко вздохнул, будто собираясь с мыслями и продолжил. — Я и не надеюсь, что вы когда-нибудь сможете простить мне... тот поступок. Но может быть однажды вы сумеете взглянуть на меня другими глазами. И станете ненавидеть чуть меньше. Лале молчала, но в сердце бушевал пожар. Эти слова произвели на девушку странное впечатление. Она почувствовала жар и не могла понять почему эти слова так действовали на неё. Ей хотелось кричать. Кричать о том, что нет никакой ненависти. Она должна быть, но её нет. С трудом успокоившись, Лале приняла самый равнодушный и холодный вид и смерила Мехмеда таким тяжёлым взглядом, что ей даже стало неловко. Ей хотелось убежать отсюда, чтобы только не видеть его больше никогда. Резко сделав шаг назад, девушка оступилась и попятилась назад. Земля под ногами больше не казалась устойчивой и Лале стремительно падала. Мехмед отреагировал молниеносно и протянул свою руку. Юная госпожа вцепилась в неё как за последнюю надежду, но не смогла сохранить равновесие и влетела в объятия Мехмеда. Он ловко подхватил её. В это мгновение время будто остановилось. Сад был омрачён бескромежной тьмой и только из одного места просачивались яркие лучи. Эти лучи исходили из двух засиявших сердец. Юноша и девушка неотрывно смотрели друг другу в глаза, они молчали, но слова и не были нужны. Это был молчаливый разговор. Она искала ответы на все свои вопросы в его карих, цвета кофейных зёрен, глазах, а он отвечал уверенным взглядом, убеждал, доказывал. — Вы очень изменились, - неожиданно даже для самой себя выпалила Лале Мехмед улыбнулся краешком губ и посмотрел на кузину так нежно, что у той стали подкашиваться ноги — Да, мне помог измениться взгляд той, чью жизнь я чуть было не разрушил. Взгляд, который даже в той ситуации, был лишён ненависти. Оказывается, можно жить не ненавидя. Эту идею я и взял за основу своей философской концепции жизни Лале тронула искренность Мехмеда, но после его слов она резко вспомнила про события двухлетней давности и ей стало не по себе. Это же он тогда хотел её обесчестить. И он бы сделал это без колебаний, если бы друзья вовремя не подоспели на выручку. Что мешает ему это сделать и сейчас? Насколько правдивы его слова? Люди ведь не меняются Увидев перемену в лице девушки, Мехмед отстранился — Извините, я..., - он не успел договорить, девушка отскочила от него как ошпаренная, развернулась и ушла в направлении своих покоев. Она шла так быстро, как только могла, совсем не беспокоясь о том, что подумал Мехмед. Ей хотелось поскорее уткнуться в свою подушку и дать волю эмоциям, которые не дают покоя её душе. Она винила себя за слабость перед ним, убеждала себя в необходимости вновь его возненавидеть, но как только она вспоминала о нём, щёки начинали пылать, а сердце бешено стучаться. Что это за наваждение? Он словно околдовал её. Занял все её мысли. А она ведь не видела его целых два года, не знала о нём ничего, почему сейчас он не входит из её головы...