***
Когда он приоткрыл веки, то первое, о чем мог подумать — это пульсация под правым ухом. «Сердцебиение, — понял Вокс, прислушиваясь. — И после подобного пиздеца явно не мое» Пальцы начали ощупывать место под головой, но, погладив ткань жилета и пересчитав ребра, тут же были отдернуты. Вот в такие моменты обычно у него начиналось короткое замыкание. Но в человеческом теле испуг, шок и недоумение отображались, к счастью, спокойнее и безболезненнее. К счастью для Аластора, на чьей груди, он почему-то спал, потому что тому вряд ли бы понравился удар током как способ пробуждения. С осторожностью, с которой обычно разминируют бомбы, Вокс поднялся и слез с кровати. Голова пылала, во рту было ужасно сухо, а тело все затекло, но это казалось такой мелочью по сравнению с тем фактом, что на его кровати и под ним спал тот, кто вроде бы клялся, что видеть его больше не хочет. Первая мысль, причиной которой являлась его активная интимная жизнь в Аду, кричала: «Неужели мы переспали?» Глаза быстро прошлись по одежде, и, прислушавшись к ощущениям, Вокс понял, что секса с Аластором у него все же не было. Сердцебиение подсказывало, что он его и не убил. Оставалось только одно логичное, но чертовски позорное объяснение. Вокс от него спрятал лицо в ладонях и едва не застонал. «Прекрасно. У меня получилось завалить будущего Радио Демона, и я упустил шанс его убить или хотя бы трахнуть» Но как до этого дошло? Не проснувшийся до конца мозг старался разобраться в зрительных образах предыдущего вечера. Однако воспоминания были столь обрывочными, что он едва мог сложить их в цельную картину. Кажется, вся его концентрация ушла на рассказ пастора Уайта. Он сквозь пальцы взглянул на спящее, безмятежное и неулыбчивое лицо и поспешно отвернулся. «Странно, если бы было произведено покушение на жизнь или задницу этого придурка после того, что случилось, то я бы вряд ли остался жив, — задумался Вокс, прислушиваясь к спокойному дыханию. — Более того, Аластор ни за что бы так просто не уснул рядом» Он вздрогнул и медленно повернул голову, чтобы внимательнее всмотреться в лицо. «А вдруг ему плохо стало? — подумал он с опаской и хотел попробовать разбудить, но тут Аластор нахмурился во сне и перевернулся на бок. — Нет, этот кретин просто дрыхнет» Загадка оставалась загадкой. И в таком случае Вокс решил оставить Аластора в покое и подождать его пробуждения снаружи дома. Все-таки он решил теперь учитывать его пожелания, а главным было не раздражать своим присутствием. Тяжело вздохнув, Вокс поспешил на цыпочках покинуть квартиру. Возникла идея утолить жажду стаканом воды, но не хотелось лишний раз шуметь. Свежий, утренний воздух помогал справиться с последствиями попойки не хуже. Даже слабые солнечные лучи не особо раздражали. Ранним утром дороги были пустынны, люди еще собирались на работу, поэтому тишина услащала слух. Временами листья нарушали ее под вздохами ветра, который ненавязчиво гладил лицо и взъерошивал волосы. Почему-то он вместе с этим уносил тревоги. Это было странно: у Вокса столько проблем и трудностей, но он чувствовал легкость в сердце, словно невидимые цепи, о которых он не знал, перестали его сковывать. — Не хуже адского утра, — признался он, зевая и разминая затекшие конечности. — Не стоит так говорить, когда по соседству живет пастор, — донеслось неподалеку, и Вокс изумлено повернул голову в сторону голоса. — Кар… то есть, мисс Дельгадо, какая встреча. Карла в милом свитере поверх платья в горошек бодро ступала, почти вприпрыжку. На ее локте болталась плетеная корзина, а на лице светилась приветливая улыбка. — Я пришла кое с кем Вас познакомить, — сказала она, остановившись возле ступенек, и залезла в корзину. Вокс с отрешенным любопытством спустился и чуть наклонил голову, когда в девичьих руках задрыгался мохнатый комок. — Ему удалось выжить? — поразился мужчина, вспоминая еле дышащего щенка, которого нашли в коробке. Сейчас малютка был активен и явно не собирался уходить на тот свет. — Еще бы не удалось с учетом того, сколько я сил вложила, пока выхаживала их, — с гордостью проговорила она, прижимая щенка к своей напудренной щеке. И только после ее слов Вокс заметил черные круги под глазами, старательно скрываемые макияжем. Он не разбирался в подобном, но предполагал, что в таком плачевном случае нужно было сутками находиться рядом с умирающими щенками. Какие… нелепые жертвы. Не понимая собственных мотивов, Вокс забрал у Карлы щенка и присел на крыльцо, внимательно вглядываясь в беспомощно закрытые глаза и прижатые уши. Хвост бил его по внешней стороне ладони, а мордочка дергалась от попадания света. «Тоже не особо в восторге от солнца?» — хотел спросить он, но решил воздержаться. Он был поражен такой вопиющей беззащитностью, и, несмотря на это, кто-то ради подобного был готов жертвовать сном и силами. В Аду схожая глупость на его практике встречалась единожды — в дерьмовом отеле Счастья. — Вы и впрямь готовы бороться за жизнь, — невесело сказал он, но быстро изогнул губы в полуулыбке, чтобы фраза не прозвучала как грубость. Карла, присев рядом, бережно взяла у Вокса щенка и прижала к себе, чтобы не дать замерзнуть. — Конечно, я же решила посвятить этому всю себя. — она улыбнулась так тепло и нежно, что сердце едва не раскололось. — К тому же, я очень люблю собак. Временами Вокс невольно чувствовал дискомфорт от человеческих лиц, все-таки забытых им спустя года, но выражение лица Карлы было приятным. — Так значит, личные предпочтения тоже сыграли роль? — он незлобно усмехнулся. — Совсем немного, — поймала его настроение девушка. — А что насчет Вас? Вы собачник или кошатник? «Акульник», — мысленно ответил Вокс, но вслух признался, что не особый фанат питомцев. Это сведение оставило легкую печаль на смуглом личике. — Значит, моя просьба обречена на отказ, — с огорчением произнесла она, театрально вздыхая. Вокс непроизвольно закатил глаза. Живые женщины… — А что за просьба? — вынуждено спросил он, движимый приличиями. Карла ответила мгновенно, сложив руки в умоляющем жесте: — Малыши еще слабы, и им нужен уход. А я должна ходить на практику, поэтому подумала… может, на пару часов я могла бы заносить их к вам? Моим tía и mamá не могу их оставить. Они обязательно наплюют на нормы и будут кормить их то медом, то печеньем. Я-то знаю! Так что… Вокс покачал головой, обрывая поток предстоящих просьб и обещаний. — Простите, но я не хозяин этой квартиры, — он указал на дверь позади себя. — И не могу решать такие вопросы. — А Вы не могли бы поговорить с сеньором? — с надеждой в голосе спросила девушка. Вокс горько усмехнулся. — Едва ли. Мы очень сильно повздорили и, честно говоря, он не особо желает меня видеть. — Так это он Вас так… — она указала пальцем на свое лицо, и Вокс понял, что она воспринимала раскрашенное синяками физиономию как следствие ссоры. — А, да, у него… тяжелая рука и… характер, — ответил мужчина, усиливая свое оправдание не брать питомцев под крышу. Их выжившие морды его бы просто доконали. — Ну и ну, — от удивления ее голос повысился. — Но так нельзя! Даже при разногласиях не следует применять силу. — А что я мог поделать? Так получилось. — Вот как всегда, все только и делают, что размахивают кулаками, а нам потом вас лечить! Она надула губы, но в ее взгляде плескалась обеспокоенность. Вокс не сдержал ухмылки: такой тревоги за здоровье постороннего в Аду опять-таки не встретишь. Послышался скрип дверной ручки, и они синхронно повернули головы. Аластор с подносом в руках вышел из дома. Он переоделся в льняную бежевую рубашку, такую же свежую, как сегодняшнее утро; на лице светилась обычная насмешливая улыбка. — Здравствуйте, — он кивнул им обоим, и мягкой приветливости в глазах Вокс сильно удивился. — Слышал голоса. Вышел предложить кофе. Карла с удовольствием приняла предложение, нахваливая пряный аромат. Вокс, криво улыбнувшись, лишь сделал вид, что отпил. Не то, чтобы он не доверял протянутому напитку, но брать что-то из рук человека, который тебя решил презирать, было странно. — Вы выглядите немного уставшим. Вы же соблюдаете постельный режим? — немного строго спросила она, осматривая стоящего позади них Аластора оценивающим взглядом. Тот наградил ее учтивой улыбкой. — Да, разумеется. Просто немного не выспался, — объяснил он, хрустнув шеей. — Ночью на меня свалилась куча проблем и забот. Вокс откашлялся, затылком чувствуя прожигающий взгляд. А после его свободную руку, размещенную на ступеньке, придавило что-то твердое и увесистое. Карла, благо, этого не заметила, потому что Вокс прикусил себе язык, чтобы не выкрикнуть пару «ласковых» слов. Вместо этого он с нотками иронии и сквозь сжатые зубы прошипел: — Аластор… — Да, дружище? — в чужом голосе не было ни капли раскаяния, а лишь мстительное ликование. — Хорошая обувь. — О, благодарю! После этих слов Аластор все же убрал свою ногу, решив не ломать ею кости, и Вокс поспешно положил руку на колено. — Вам нужен хороший сон, — наседала тем временем Карла и, поставив пустую чашку, поднялась и взяла Аластора за руку. — Но хотя бы синяки на запястьях прошли. Ума не приложу, как Вы их получили… Она замолчала, и украдкой Вокс заметил, как ее брови чуть приподнялись. Кисти Аластора она повернула тыльной стороной вверх и прошлась пальцами по костяшкам и фалангам. — Все в порядке, дорогая? — поинтересовался мужчина, осторожно пряча свои руки от дальнейшего нежелательного осмотра. — Да, все замечательно! — быстро спохватилась девушка и неловко улыбнулась. Вокс понял в чем дело: Аластор говорил, что на нем все довольно быстро заживает. Возможно, ее удивила целостность кожи на пальцах и при этом многочисленные гематомы, оставленные ими. «И ведь не скажешь, что часть их подарили дверь и ботинок», — уныло подумал Вокс. Тем временем Аластор, заинтересовавшись заснувшим на предплечье Карлы щенком, взял его за шкирку и так же, как Вокс до этого, осмотрел. — Если не ошибаюсь, это ретривер, — заключил он, своими действиями разбудив щенка, который возмущено затявкал. — И довольно бойкий. — Я нашла четверых возле Вашего крыльца, двое выжили, — сообщила девушка, вызвав у хозяина легкое изумление. — Хочу по окончании своей медицинской практики забрать их в деревню. Но сейчас совсем мало времени для ухода. Я подумала… если Вы не против, могла бы я время от времени просить последить за ними? Аластор замолчал, задумавшись над просьбой. Карла смотрела на него с надеждой. По истечении нескольких секунд, пожав плечами, он снисходительно-весело ответил: — Да, почему нет? — Серьезно? — обрадовалась Карла, приложив пальцы к губам. — Серьезно? — уточнил озадаченный Вокс. Почему-то он был уверен, что Аластор откажется. — Конечно, не вижу проблем, — Аластор наградил его ехидной ухмылкой. — Ведь одну беспризорную дворнягу я уже как-то брал к себе в дом. Вокс болезненно по отношению к своей гордости проглотил оскорбление. — Я Вам безумно благодарна! Обещаю, они не доставят Вам проблем. — Навряд ли, дорогуша, — дружелюбно рассмеялся мужчина. — Ретриверы — охотничьи собаки и, как начнут бегать, за ними нужен будет глаз да глаз. Хорошо, что у меня есть дополнительная пара. Он вновь интонацией обратился к Воксу, вызвав у того волну мурашек. Творилось явно что-то ненормальное. Эти кофе, подтрунивания, беседы. И если он просто актерствовал перед медсестрой, то Вокс был готов ехать в специальную коллегию, чтобы сообщить о восходящей звезде театрального искусства. — Знаете, я должна Вас отблагодарить. Вас обоих, — сказала восторженная Карла. — Позвольте угостить завтраком. Здесь есть чудесный бар, все мои подруги о нем говорят. — В этом нет нужды. Подобная мелочь не стоит благодарностей, — вежливо отказался Аластор, но девушка стояла на своем и в конце концов убедила их принять предложение. Когда ее силуэт скрылся за дверью квартиры, чтобы оставить щенков, Вокс незамедлительно поднялся и обратился к Аластору. — В чем дело? — спросил он, уперев руки в бока. — О чем ты, дружище? — как ни в чем не бывало поинтересовался мужчина, в глубине глаз которого прятался смех. — Еще вчера утром ты твердил о том, что я тебе противен. Потом я прихожу, а на утро обнаруживаю себя спящим с тобой в обнимку, — коротко изложил он недавние события. — И после всего этого ты встречаешь меня со своими фарфором, дежурной улыбкой, но при этом отдавливаешь мне руку. Еще раз спрашиваю: в чем дело? — А ты не помнишь? — уже менее расслаблено спросил Аластор, в его голосе прозвучало недоумение. Вокс напряг память, стараясь вернуть фрагменты вечера. Он смотрел в пустоту, как бы наполняя ее картинками не самого приятного содержания. Сначала он шел к Аластору. Потом блевал у того в туалете. И довольно долго. — Мы оказались в моей спальне, и тогда я тебя… о, черт, так я все-таки к тебе приставал? — ответом послужил неприятный щелбан в лоб и болезненное шипение в ответ. — Ауч, ладно, тогда что? — Постарайся шевелить тем, что у тебя работает вместо извилин, — нетерпеливо и притворно-заботливо посоветовал Аластор. Вокс нахмурился, но он припоминал все визуально, и сквозь туман смешанных звуков улавливал лишь отдаленные слова. — Я попросил у тебя прощение, — наконец, понял он. Аластор улыбнулся шире и кивнул. — За..? — требовал он продолжения. Однако Вокс не мог вспомнить деталей. Подробности разговора потонули во мраке, хотя он был бы и сам рад, узнать, что он успел сказать, насколько это было рискованно и унизительно, и что ответил ему Аластор. — Я попросил прощения за то, что угрожал тебе прилюдно? — сделал он попытку. — Мимо, — бесстрастно ответил мужчина и скрестил руки на груди. — Попробуй еще раз. Сердце подскочило к горлу, в воздухе начал чувствоваться знакомый холод. Но как бы Вокс ни старалась отыскать в своей памяти удовлетворяющий Аластора ответ, все было тщетно. — Я… извинялся за то, что меня привлекает твоя неулыбчивая физиономия. Он надеялся на непринужденный и уверенный тон, но сердитое выражение лица Аластора и то, как его глаза оскорблено сверкали, говорили об обратном. — Слушай, — сдался он, взъерошивая лохматые после сна волосы. — Я сейчас умираю от похмелья. Может, ты мне сам расскажешь, как все было? Аластор прохладно улыбнулся и, казалось, что он вот-вот был готов влепить ему нечто посерьезнее щелбана. Но вместо этого он обжег его лукавой надменностью и своим дыханием, подойдя почти вплотную. — Вспоминай, друг мой, — предостерегающе прошептал он прямо в ухо. — Поверь, это воспоминание тебе жизненно необходимо. Он отошел сразу, как Карла вышла и объявила, что можно идти. Однако Вокс чувствовал, что примерз к нагретым солнцем ступеням.Часть 34. Утро начинается не только с кофе
6 мая 2024 г. в 02:44
Проснувшись, Вокс без удивления обнаружил себя в темном лесу. Он не помнил, как сюда попал, но высокие, мшистые деревья казались очень знакомыми. Стояло ощущение сырости, с листьев капало, земля была влажной, а возле ног совсем рыхлой, будто ее только что насыпали.
«Точно, — вспомнил Вокс, крепче сжимая в руках лопату и накидывая еще земли. — Надо тщательно закопать»
Это было легко: лопатой он орудовал умело, точно только для этого и появился на свет. Однако было немного тревожно: земля казалась недостаточно прочной, а яма, которую он до этого вырыл, недостаточно глубокой. Она была едва в полуметр глубиной, а ему нужно было, чтобы она достигала самой преисподнии.
Когда он закончил, и последние клочки травы и грязи посыпались вниз, Вокс прошел взад и вперед, чтобы все утрамбовать. Хотелось сделать почву плотнее, чтобы она не пропускала воздух, свет и звук — ничего, что могло бы разбудить спящего мертвеца.
— Думаю, стоит произнести пару слов, — вслух рассуждал Вокс, опустив задумчивый взгляд и глубоко вздохнув. — Ну, что же… иди нахуй.
Снова задумавшись, он присел на корточки и осторожно положил ладонь на холодную землю, словно хотел приласкать ее.
— Нет, не иди. Просто лежи и не вставай, — умоляюще прошептал он, по-настоящему боясь разбудить своим голосом. Однако, стоило оторвать пальцы от земли, как внезапно нечто жесткое и холодное выскочило и схватило его запястье подобно капкану. Это была рука: черная, грубая, с уродливыми алыми когтями.
Вокс попытался отпрянуть, выдернуть конечность, но нечто крепко вцепилось в него, разрывая кожу, выпуская кровь. Боль не чувствовалась, но страх пожирал его изнутри. Взяв одну конечность в другую, он со всей силы откинулся назад, и, несмотря на ущерб себе, вырвался из плена.
И ему это удалось не от усилия, а потому что хватка вмиг ослабла. Освобожденный мужчина рухнул на землю. Трясясь и глотая воздух ртом, он со стоящим в глазах ужасом смотрел на то, как стремительно из могилы показывались части тела. Части… тел.
Сначала на волю высвободилась длинная рука, облаченная в рукав знакомого сюртука. Но дальше… Вокс не понимал, куда смотреть, не понимал, почему один глаз цеплял кроваво-красные пряди, обрамлявшие румяную, оливковую кожу, а другой — волосы кофейного оттенка, которые совсем не сочетались с мертвенно-серой кожей. Однако когда их взгляды встретились, когда пересеклись синий, алый и карий, он не сдержал крик и бросился прочь.
Он не знал куда бежать. Деревья мелькали перед глазами, но покорно уступали ему дорогу, точно наслаждаясь шоу и насмехаясь над его тщетными попытками бегства.
Вокс не понимал, преследовало ли существо, но смелости оглянуться у него не хватало. Он мчался, не чувствуя ног, не чувствуя усталости и даже отдышки. Лишь бы поскорее уйти и оказаться в другом месте.
И вдруг что-то мелькнуло впереди: что-то ярко-голубое. Послышались звуки ударов, словно кто-то стучал в барабан. Однако Вокс не обращал внимания, решительно направляясь к источнику света. Тот приближался, к восторгу мужчины: лишенный солнца, он хотел спастись от угнетающей темноты. Но чем ближе был свет, тем громче становился стук. И вот, когда он, наконец, достиг заветной цели, то оцепенел и молча упал на колени.
К широкой ветке была привязана веревка: крепкая и натянутая. Ее конец был украшен весьма нетривиально: огромный демон с монитором вместо головы, облаченный в рясу, покачивался подобно елочной игрушке.
Он глядел на пустой синий экран и на сломанную шею, слушал удары и только осознал, что все это время на него глазела статуя, сжимавшая между ног барабан. Ладонь била спокойно, ритмично, и Вокс невольно успокаивался, закрывая глаза и послушно отдаваясь этому звуку.