Укрой меня от кошмаров

      Ей снова снился один из тех выродков, он нависал сверху, издавая невнятные звуки, похрюкивания, похрипывания, жутко корчил лицо и при этом держал её за горло, а она задыхалась от нехватки кислорода. Было настолько страшно, что Зарина не могла даже не захрипеть, не закричать, а все конечности, будто налились свинцом и она не могла сдвинуть их с места. И тут что-то мягкое, влажное коснулось ее щеки, раз, другой, третий.       Зарина вскрикнула, и села. Краем глаза успела заметить как бросилась к выходу юркая тень. Какой-то зверёк своим случайным визитом вырвал её из цепких объятий кошмара и сонного паралича. Третий день сидели они в пещере, Шалый, с неизменным спокойствием рассказывал о каких-то запоминающихся моментах в своей жизни, учил медитировать, да только у неё это не очень выходило. Мятежный ум никак не хотел успокаиваться.       Зарина поднялась, оглядываясь. В пещере неярко горел заряжаемый от солнца фонарик. Шалого рядом не оказалось, видимо ушел охотиться в дальний лес. Ну и хорошо, можно расслабиться в природной ванне. Рядом с ним, как бы ни хотела, расслабиться она не могла.       Зара легко сбросила с себя одежду и забралась в приятно освежающую воду. Невольно заскулила от удовольствия, когда насыщенная минералами влага приятно окутала тело. Проплыла по периметру большой купальни, и улеглась на выдолбленном водой камне. Приятная нега окутала всё тело и она даже не заметила, как начала засыпать.       Потревожил даже не звук, ощущение присутствия. Зарина приоткрыла глаза и внезапно зажала рот ладонями, чтоб не заорать от ужаса. Вокруг купальни стояли тени. Свет фонарика, заглушенный их большими телами, делал их еще более страшными, чем на самом деле, хотя, всем своим яством Зара понимала, она сейчас висит на волосок от гибели.       Вокруг купальни стояли волканы. Они неотрывно следили за ней светящимися в полумраке глазами. Она же, в ответ, боялась даже пошевелиться. Возможно, если не будет делать резких движений, всё обойдётся.       Крупная самка подошла к купальне и опустила крупную тупоносую морду в воду, недалеко от неё. Принялась жадно пить минеральную воду. Одна за одной к купальне подходили самки и повторяли ее движение. Скоро больше десятка животных утоляли жажду всего в нескольких шагах от Зарины.       После одна за другой медленно растянувшись цепочкой, покинули пещеру. Зара, ни живая, ни мёртвая, попыталась было выбраться, чтоб одеться, да только не тут-то было. Старшая самка снова появились в галерее. На этот раз не одна. Рядом с матерью весело прыгал некрупный щенок, а в пасти она несла второго, ещё более маленького. Следом вернулись остальные самки. Каждая несла в пасти или вела рядом детёныша.       Увидев её попытки выбраться из воды, старшая самка предупреждающе рыкнула и Зара тут же села обратно в воду. Старший щенок тут же перебрался через борт чаши и плюхнулся в воду. Мать проводила его взглядом, пробурчала что-то и тут же рядом возникла молодая самка, которая без лишних разговоров забралась в купальню, встав по самую шею.       Зарина лишилась дара речи. Самый страшный хищник Иллирии стоял всего в нескольких шагах от неё. Да ещё и этот щенок, он заметил её и незамедлительно погреб навстречу. Молодая самка же скосила глаза в её сторону и фыркнула, будто предупреждая.       Шалый нёс тушу косули к пещере в надежде на сытный ужин, когда ветер донес до него волжанин запах. Капитан бросил тушу под дерево, затаился. Звери пришли, пока его не было. Неизвестно, как девчонка поведёт себя в этой ситуации. То, что самки уже в пещере было бесспорно, вокруг входа земля была истоптана их семипалыми лапами. Нужно было наблюдать.       Старшая самка забралась в купальню и подошла вплотную к будто окаменевшей Зарина. Когда огромная тень нависла над ней, Заре показалось, что жизнь пролетела перед глазами дважды. Когда же здоровенная, размером с конскую, морда опустилась и кожаный, словно у кошки, нос коснулся ее виска, ощутила, что информацию о ней только что скопировали чужой мозг.       Самка подняла голову, подумала о чём-то своём после чего снова нагнулась и коснулась носом её виска.       “Помоги искупать детей”, – услышала она в своей голове, а в следующий момент маленький щенок, что всё ещё находился в пасти матери, ткнулся ей в шею.       Зарина, будто во сне ухватила пушистое тельце руками и принялась поливать его с ладошки водой, пропитывая мягкую шерстку, взъерошивать её, снова поливать. Затем опустила щенка в воду почти по голову, достала и передала матери. И поняла, что эти теперь не отстанут. За старшей самкой выстроилась целая очередь.       Какое-то время потратила она, купая самых маленьких щенков, тогда как те, что постарше сами плавали вокруг, под зорким взглядом молодой самки. В конце-концов старшая самка издала какой-то звук и молодняк дружно выбрался из воды, затеял возню. Молодая самка подошла к Зарине и приподняла переднюю лапу. Словно лошадь, ожидающая наездника.       Зара отпрянула, но самка коснулась её виска носом.       “Не бойся”, – был ей ответ.       Она вздохнула и взобралась на тощую спину самки. В промежность больно врезался острый позвоночник, поэтому пришлось, практически лечь, чтоб не травмировать самые нежные места. Самка же легко вышла из воды, вынося наездницу на себе. Села на песчаный пол пещеры.       Зарина спустилась на пол, поежилась. Самки притащили с собой шкуры туров, на которых играли их дети. Старшая самка взглянула на неё и похлопала по шкуре, приглашая. То, что эти создания обладают интеллектом, она знала, но чтоб таким!       Она зашла на шкуру и уже практически села, когда рядом оказалась вездесущая молодая самка и принялась касаться носом и губами её шеи, плеч, груди и там, где касалась её морда, по телу разливалось такое приятное тепло, будто её напитывали жизненной энергией. Когда же самка коснулась низа её живота, Зара не смогла сдержать вскрик. Ее будто током ударили. Самки, болтающие на своём шипяще-рычащем языке всё это время, замерли, глядя на неё кто вопросительно, кто угрожающе. Молодая же самка отпрянула на несколько шагов назад, прижала уши к голове и глядела теперь на неё с ужасом, даже приоткрыв пасть и приподняв одну лапу, на собачий манер.       Она сделала несколько шагов в сторону, подбежала к старшей самке и залепетала что-то той и было видно, как меняется выражение морды той, хмурятся надбровья, прищуриваются ядовито-зеленые глаза. Старшая самка встала, неспешно подошла к Зарине и ткнулась мордой той в низ живота. Удара током уже не было, но всем телом Зара почувствовала, как по лону начал расползаться холод. Губы самки приподнялись, обнажая клыки, она опустила голову ещё ниже и коснулась лобка Зарины переносицей. Стало ещё холоднее. Казалось, матка её сжалась в спазме.       Взгляд самки стал непонятным, она буркнула что-то и остальные самки принялись перешептываться. Старшая же села, будто думая, после же коснулась её виска.       “За то, что помогла нашим детям, мы поможем угомонить твою боль излечить тело, но для этого нужен самец”, – услышала она в своей голове.       – Зачем? – её тело едва не свели судороги от ужаса и догадок.       Молодая самка возникла тут же и коснулась носом её виска с другой стороны.       “Не бойся, больно не будет”.       Шалый пробирался в галерею, надеясь, что волканихи не причинили вреда Зарине, но увиденное его поразило. Совершенно обнаженная Зара сидела на турьей шкуре, посреди галереи, а вокруг сидели самки волканов, обсуждая что-то на своём языке, будто толпа врачей обсуждали больного. Или поваров над тушей лани…       Увидев его, самая крупная самка оскалилась и издала какой-то звук. И тут же в его сторону обратилось два десятка оскаленных пастей. Можно было бежать, но, во-первых там оставалась Зарина, во-вторых пока будет выскакивать из галереи, волканка настигнет его и ударит в спину, а удар семипалой лапы будет пострашнее даже, чем у медведя. Поэтому он не стал двигаться.       Самка подошла, обнюхала всего и коснулась носом его виска. Отошла на шаг, снова оглядела с ног до головы, пошлепала губами и издала какой-то негромкий звук. Несколько самок помоложе, ухватили малышей, позвали старших и кинулись на выход, а старшая обошла его сзади и толкнула носом в спину. Заставляла идти в центр галереи.       Капитан подчинился, но когда подошёл к Зарине и она подняла на него глаза, оторопел. Лицо ее было заплаканным. Шалый опустился перед ней на колено и взял за руку.       – Что…       – Они заставляют меня… – начала она, но не смогла продолжить, так душили слезы.       Рядом снова оказалась старшая самка и коснулась уже его виска носом.       “Ты должен возлежать с ней”.       – Чего? – капитан даже вскочил на ноги, но оскаленная пасть тут же остудила пыл.       “Если не возлежишь, мы не сможем вылечить её”.       – То есть, чтоб вам вылечить её, я должен напомнить ей самый страшный ужас её жизни? Вы в себе?       “ Если возлежишь с ней сейчас – она забудет об ужасе”.       – Но я не смогу при свидетелях. И вообще, я слишком большой для неё.       Старшая самка скривила морду и тут же рядом возникла молодая, держа в пасти часть цветка огнецвета.       “Ешь”, – приказала она обоим.       Шалый, понимая уже, что эти так просто не отстанут, покорно съел несколько лепестков, Зарина же, так захлебывалась в рыданиях, что никак не могла проглотить их. У неё возникал рвотный рефлекс.       – Зар, глотай, – вздохнул капитан, потирая переносицу, – всё равно они не отстанут.       – Н-не могу, – захлебывалась она, но всё же, кое-как проглотила лепесток и закашлялась.       Волканихи ждали. Ждали и эти двое. Сначала ничего не происходило, но через какое-то время обоим показалось, что в помещение стало жарче, а в телах появилась лёгкая истома.       Зарина уже не тряслась и не рыдала. Хмурилась. Внизу её живота начал постепенно сворачиваться горячий клубок. Она поняла, что дышит чаще и, что нужно каким-то образом угомонить жар, поселившийся в теле. Она принялась ерзать на месте, понимая, что жар этот лишь усиливается и требует выхода.       Шалый же молча наблюдал за ней. Он уже не раз пробовал волканий афродизиак, поэтому выдержки ещё хватало, хотя организм уже начал реагировать на красивое женское тело рядом. А когда Зарина вдруг начала тянуть с него куртку, не стал противиться. Пускай. Может правы волканки, может поможет их наука. Если же нет, то девчонке хотя бы не так страшно будет.       Когда она стянула с него гольф, то покорно отступила на шаг и легла на расстеленную шкуру. Шалый скосил глаза на сидящих вокруг них волканов, но те будто окаменели на своих местах. Даже, кажется, не моргали. Капитан вздохнул и принялся расстегивать брюки.       – Свет хоть потушите, – пробубнил он, – испугаю же, зажмется и снова ей больно будет.       И тут его просьбу выполнили. Кто-то из самок просто кинул фонарик в воду, погрузив галерею почти в полную темноту. Шалый вздохнул, стягивая брюки вместе с бельём. Удивился, ведь член стоял так, что в другое время он бы позавидовал самому себе. Но сейчас он элементарно боялся за Зарину. Она же так и лежала навзничь, только немного ерзала ногами, пытаясь таким образом угомонить нарастающий огонь желания.       Он наклонился, касаясь ее некрупных грудей кончиками пальцев. Принялся оглаживать ладонями всё тонкое, красивое тело, постепенно спускаясь вниз. Коснулся лобка, внутренней поверхности бедер и, наконец, таких уже желанных лепестков. Развёл их в стороны, заставляя Зарину дрожать, принялся водить пальцами между ними, как бы невзначай касаясь клитора. Зара задрожала сильнее и принялась подаваться навстречу его ласкам. Когда же пальцы случайно чуть углубились в текущее соками лоно – выгнулась навстречу так, что углубила случайное проникновение.       Шалый перекатился на нее, принялся водить возбужденным органом между малых губок, чуть углубляясь, но тут же выходя прочь. Понимал – какая бы готовая не была, а с ним ей будет больно, как в первый раз, если бы он у неё был добровольным. Когда играть стало совсем невыносимо и он принялся чуть углубляться в нее, Зара замерла. По телу её пошла дрожь, а из губ донёсся едва слышный стон боли.       Капитан вышел почти полностью, и снова попытался протолкнуться дальше, но ей было слишком невыносимо. Зарина скулила, закусывала губы. Прокусила нижнюю до крови. Ерзала, пытаясь выбраться или хотя бы не дать ему войти. Зажималась, будто внутри у нее были тиски. Из глаз ее текли слезы. Мучимая невыносимым желанием близости, между тем, боялась, ощутить ту же боль, что когда-то уже испытала.       Плюнуть и бросить это издевательство над ней даже невзирая на разрывающее желание совокупления. Шалый уже готов был на это, когда вдруг снова появилась молодая самка, коснулась ее лба губами и Зара вдруг вскрикнула. По телу её пошла дрожь, лоно пошло волнами, наконец расслабившись и впуская далеко немаленький член глубже. Воспользовавшись таким подарком колдовских зверей, капитан, наконец, овладел ею полностью, совершая размеренные неспешные движения, но внутренние мышцы все еще продолжающие исходить волнами, сжимались так, что в конце-концов Шалого накрыло. Он заскулил, прижимаясь к Зарине всем телом. При этом крепкие бёдра с такой силой сжали его талию, что едва не выдавили дух, а когда чуть пришел в себя, капитан заметил обращенный на него чуть затуманенный афродизиаком, испуганный взгляд. Зара ждала его реакции. Он нагнулся и нежно приник к её алым от крови губам в поцелуе. Слизал с языка, соль и обидные слова. И, возможно, первый раз незаметно перерос бы во второй, когда лёгкий пинок в бок дал понять, что сейчас он тут уже лишний.       Шалый откатился в сторону, а над Зарой, прямо между разведенных ног встала старшая самка. Её губы шевелились, словно в заклинании. Она опустила голову и коснулась живота Зарины прямо над лобком. По галерее разнеслось негромкое “Оммм! ”.       Зарина негромко застонала от боли. Следом и другие самки начали опускать головы, прижимая носы к ее телу, повторяя жест своей вожачки. Ей же казалось, что в лоно кто-то залил раскаленный металл и теперь металл это плещется и кипит в самой матке. Было больно и при этом из тела её будто выходило что-то вязкое, тягучее, темное, словно раскалённый гудрон. Последней голову опустила молодая самка, коснувшись её лба. Галерея наполнилась монотонным мычанием, отражающимся колдовским эхом от стен.       Боль ушла в теле появилась невероятная лёгкость. Голову покидали плохие мысли. Становилось легко и хорошо. Казалось, мир заиграл новыми красками, даже кристаллы начали излучать неяркий бледно-голубой свет. Появилась невероятная легкость, будто тело воспарило в воздух.       Постепенно самки, одна за другой подняли головы и гуськом направились к выходу. Последней уходила молодая, напоследок облизав Заре лицо широкой лопаткой языка.       – Засыпай, – прошептал Шалый, поднимаясь. Огляделся по сторонам и вдруг поднял что-то с земли и укрыл ее теплым покрывалом спальника.       Натянул брюки и быстрым шагом вышел прочь из пещеры. Бросил жесткий и очень красноречивый взгляд на лежащих вокруг небольшого костра волканов и стремглав бросился в лесную чащу. Только когда неверный свет огня скрылся за нагромождением бурелома, капитан остановился и прижался спиной к ближайшему друвесному стволу. Медленно сполз на мягкий лесной полог и спрятал лицо в ладонях.       – Что я наделал?! – тихонько простонал он и глухо заскулил, подобно старой, побитой собаке.