***
Сам Люцифер прекрасно понимал, что его дочь лишь старалась избежать неловкой сцены и дальнейшего ухудшения ситуации, вызволив его из общей комнаты под необдуманным заранее запросом. Но он и не осуждал её, осознавая, что она лишь хотела как лучше. Да и, если честно, Самаэль не знал, как ему стоило выкручиваться, ведь в голове тогда крутились лишь издёвки и шутки, а настроение уже было не соответствующим. Люцифер подыграл Чарли, притворяясь, что не понимает, почему она так резко выдернула его из-за стола, а когда вернулся, решил попросту игнорировать существование Аластора, который, видимо, занимался тем же. Оба сидели рядом, делая вид, что соседнее место пустовало. Так было проще, нежели выяснять и разговаривать. Проще избегать, а не столкнуться лицом к лицу. Проще притвориться, проще закрыть глаза. Только проблему это не решит. Однако Люцифер пытался найти ответ на дне бутылки, как раз и повод был подходящий. И было сложно сказать: пытался ли он расслабиться или же забыться, канув в тёплые просторы темноты и небытия? Дойти до точки, где тело немеет, где голова уже не в силах размышлять, где мир превращается в слайд-шоу, а боль растворяется в алкоголе с каждой новой выпитой каплей. И любая недосказанность, любое непонимание, любой страх становятся низменными, такими пустыми и неважными. Сердце больше не ноет, и грудь не распирают когти тоски и сожаления. Разбитое стекло кажется игрушечным, пластиковым. Скатерть на столе ощущается как бумага, не имеющая веса. Его белоснежные руки кажутся не его. Они чьи-то другие. А выступившая бледно-золотая кровь от осколков кажется краской. Люцифер переборщил, не зная меры. Обычно Король Ада держал планку и контролировал себя, но день выдался чересчур утомительным, его мысли бились о его черепную коробку, вызывая головную боль, и только алкоголь был его единственным выходом. Ему не с кем поговорить, он никому не был нужен, он ничего не значил. Да и всё равно. Яркий свет резал глаза, отчего Морнингстар жмурился. Но он также не заметил, как скоро эта яркость пропала, сменившись темнотой. И кажется, кто-то держал его, а ноги его отказывали, шатаясь. Аластор, в свою очередь, не выносил состояние беспамятства и опьянения, ведь терялся контроль над своими мыслями, высказанными словами и действиями, чего он позволить себе никак не мог. Поэтому тот бодро помогал убрать со стола и расставить мебель по местам, когда праздник закончился и все стали расходиться по комнатам. Остался лишь он, Чарли и её пьяный в стельку отец. — Ал, можешь помочь, пожалуйста? Радио Демон повернулся в сторону звука, отставив чистые тарелки на стол. Перед ним стояла Чарли, державшая Люцифера одной рукой, но едва справляясь с этим. — Папа очень много выпил, я вряд ли смогу его донести до его башни, — девушка неловко улыбнулась, осторожно меняя позу, потому что вес Морнингстара начинал давить на неё, хоть он и был ниже. — Не мог бы ты, пожалуйста, отнести его? Самаэль находился в сознании, явно слыша их разговор, даже понимая о чём они. Аластор приложил палец к губам, задумываясь, после чего пожал плечами и приблизился к Чарли, забирая у неё Люцифера, хватая его на руки. — Конечно, Чарли, я только рад помочь, — грешник широко улыбнулся. — Только будь осторожнее, пожалуйста… — Коне-ечно, Чарли, это же твой отец, как я могу быть не осторожен? — Аластор склонил голову набок, и взгляд его пал на бормочущего себе что-то под нос Люцифера. Девушка сонно улыбнулась в ответ и поблагодарила его, вскоре исчезая из комнаты. И как только силуэт Чарли пропал, Аластор бесцеремонно раздвинул руки, заставляя Люцифера упасть на пол. — Ай, блять! — Морнингстар ударился и уместил ладонь на затылок, почёсывая от боли. Он грозно уставился на Радио Демона. — Ты чё, охуел меня так бросать? Да ты знаешь кто я? Аластор промычал, разглядывая пьяное и покрасневшее лицо Люцифера, ощущая некоторое превосходство над этим никчёмным Королём, что сейчас валялся у его ног. — Конечно, знаю, Ваше Высочество, — Радио Демон нарочито услужливо склонил голову, но в его действиях сквозила издёвка. Он выпрямился и повернулся в полуоборот. — Только сейчас, я думаю, Вы совсем не в подходящем состоянии, чтобы выступать против меня. Люцифер подскочил на ноги от возмущения и вскоре пожалел, ведь мир на секунду поехал кругом, и ему потребовалось некоторое время, чтобы встать ровно. Он приблизился к грешнику и ткнул пальцем ему в грудь, отчего Аластор сощурился. — Да? Ну и что ты мне сделаешь? Радио Демон перехватил запястье Самаэля, с лёгкостью обхватывая его полностью своими длинными когтями, и приблизил своё лицо к Люциферу. — Я бы мог разложить вас на столе и съесть Вас. Морнингстар завис, нахмурившись. — Эм… В смысле? Я не понял… Радио Демон склонил голову набок. — Пообедать Вами. — Всё ещё… Всё ещё не понимаю, двусмысленно как-то. Аластор некоторое время помолчал, отпустив запястье Короля, переваривая информацию, после чего пожал плечами и обернулся, вставая в полуоборот. — У вас, видимо, только похабные мысли в голове, — в темноте его глаза светились ярко-красным, веки полуприкрыты, и на лице покоилась зубастая улыбка. — Вы отвратительны. Люцифер встрепенулся. Ощущение, будто его ножом по сердцу резанули, жестоко и бесцеремонно, отчего он еле заметно дёрнулся. — Я отвратителен?! — Самаэль указал пальцем на себя и нахмурился. Злость вскипала в нём. Такая жгучая смесь с алкоголем вызывала потерю контроля, что никогда не приводило к чему-то хорошему. — А ты весь такой хороший и святой, так, что ли? — Морнингстар слабо толкнул Аластора в грудь, со скрытым намерением также вызвать его на эмоции. — Лицемер, блять. Думаешь, что ты лучше всех, весь такой неподступный, — Люцифер взял верх и повалил Радио Демона, который лишь от факта неожиданности не успел среагировать и предотвратить падение. — Притворщик, я вижу тебя насквозь. Ненавидишь самовлюблённых и высокомерных, презираешь их общество, думаешь, я не заметил? А сам ведь такой же, — прошипел Самаэль, склоняясь над лицом Аластора. Грешник вцепился когтями в руки Морнингстара, пытаясь отодвинуть его от себя, но когда Люцифер твёрдо решал, что собирается сделать, никто не смог бы заставить его отступить. Казалось, его руки даже на сантиметр не сдвигались, как сильно бы Аластор не давил. И от этой безысходности склера окрасилась в чёрный, а рога слегка выросли. Эмоции вскипали, контроль медленно терялся. — Не верю, что ты сам себя ненавидишь. Скорее очень любишь, и глаза на это закрываешь. Что сам такая же гниль, — Люцифер заводился и терялся в своей же злости, уже не видя перед собой границ. Он плевался ядом, который часто выказывал на себе. — У Вас только глаза открылись? Вы всё это время разговаривали с Радио Демоном, а не обычной сошкой, — процедил сквозь зубы Аластор, упираясь ладонью в грудь Морнингстара, отодвигая его лицо от себя. — Вместо того, чтобы учить других жизни, на свою бы посмотрели для начала и разобрались с ней. — Ах, ну да, снова заговоришь про мои проблемы с Чарли, я уже понял, придурок, а ты всё мусолишь одно и то же, — когти впились в плечи грешника до хруста, но тот даже не дрогнул от боли, всё продолжая улыбаться. Люцифер потерял контроль над своей формой, отчего выросли рога со вспыхнувшим огнём между ними, и глаза окрасились цветом крови. — Ты действуешь мне на нервы. Что ж тебе так нравится постоянно докапываться до меня? Твоё хрупкое эго задевает, что я сильнее тебя? Аластор переместил ладонь с груди на щеку Морнингстара и толкнул его в сторону, скидывая с себя. Люцифер повалился на бок, не имея возможности удержать равновесие и уцепиться за что-нибудь, а Радио Демон, проскрипев когтями по полу, приподнялся. За его спиной повисли чёрные как тьма щупальца. — Не тешьте себя иллюзиями, Ваше Высочество, — произнёс грешник, будто бы выплёвывая титул Люцифера. Снова читаются презрение, злость и обида? Самаэль действительно задел его? Аластор поднялся с места, отряхивая на скорую руку штаны и отзывая щупальца, только сейчас заметив их присутствие. Он призывал микрофон и облокотился о него, наблюдая, как Морнингстар тоже стал подниматься, хоть и давалось ему это тяжелее. — Раз Вы такой хороший аналитик, должны были уже понять, что мне всё равно на Вас. Лишь потому, что я один раз позволил Вам услышать что-то про себя, не значит, что мы вдруг с Вами станем закадычными друзьями. Я презираю Вас, — улыбка Аластора растянулась в ухмылке, а глаза вновь засияли красным. Радио Демон всегда был прекрасным мастером лжи и притворства, сложно было сказать, какие истинные эмоции он испытывал в тот или иной момент, постоянно пряча их за вечной улыбкой и едкими высказываниями. И сейчас он врал, нагло и жёстко. Сам не понимая, по какой причине это делал: то ли от желания побесить, то ли от желания оттолкнуть от себя этого несносного Короля Ада, то ли от страха. Страха, который он отвергал и отказывалась придавать значение. — Взаимно, — прошипел Люцифер и отвернулся, облокачиваясь о стол. В воздухе повисла тяжёлая тишина, и Самаэлю уже казалось, что грешник ушёл, исчезнув в тени, но позади слышалось шуршание. Почему он всё ещё был здесь? Наверное, по той же причине, по которой Морнингстар напряжённо стоял на том же месте. Он сделал глубокий вдох, вспоминая, что Аластор пообещал Чарли отнести его в башню. Люцифер повернул голову в сторону, краем глаза замечая отдалённую фигуру Радио Демона. — Я сам дойду. Не потребовалось и пяти секунд, чтобы Аластор пропал из виду.***
Последующие дни были хуже некуда. Люцифер снова закрылся у себя в башне и не вылезал с кровати, полностью утратив силы и в принципе желание что-то делать. Он мог лишь рыться у себя в голове и заниматься самобичеванием, сожалея, что вообще решил тогда притронуться к алкоголю. Вспоминая тот разговор, Самаэль всё чаще замечал проскальзывающую обиду в глазах Аластора, чуть более сощуренные глаза, дрогнувшую улыбку, хотя не мог разобрать, почему это задевало Радио Демона. Слова грешника никак не сочетались с картинкой, и от этого у Люцифера болела голова. Он думал слишком много, зарывался в мыслях и запутывал себя ещё больше. Хотелось просто оставить это всё позади, забыть и продолжить жить как и раньше, вот только сердце ему не позволяло. Морнингстар прикрыл лицо ладонью и вздохнул. Очень много чего выматывало его сейчас, ему не хотелось ни видеть никого, ни слышать. Хотелось тишины, но Ад никогда не был тихим местом. Даже за закрытым окном были слышны крики, вопли и взрывы. Люцифер со временем привык к этим звукам, но в такие моменты всё становилось таким чётким, таким острым, что уже было чересчур. Он затыкал себе уши, утыкаясь лицом в подушку, и подтягивал ноги к груди. Хотелось снова спокойствия, какое раньше у него было с Лилит. Она всегда знала, как правильно поступить, всегда выслушивала его и помогала с возникавшими проблемами. Она была его отдушиной, но уже долгое время её не было здесь. Сначала Люцифер надеялся, ждал её день и ночь, но этот огонёк заболел, оставив после себя лишь проживающую пустоту. Он сдался. Закрылся в себе. Оборвал все контакты. Конечно, он жалел об этом, ведь Люцифер многое упустил за время своего отсутствия, но депрессия давала о себе знать. К сожалению, она никогда не уходила, даже когда казалось, что жизнь снова налаживалась. Лишь ложь и притворство день ото дня. Хотя бы теперь он был полезен дочери. От мыслей его прервал стук в дверь. Люцифер проигнорировал, лишь сильнее зарывшись в постель, надеясь, что потревоживший его мнимое спокойствие вскоре уйдёт, не получив ответ. И сначала Морнингстару показалось, что незнакомец ушёл, но буквально через пару минут снова раздался стук. Недовольно мыча, тот поднялся с кровати, шурша одеялом. Кому он мог понадобиться? Люцифер посмотрел на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Да ещё и в ночь. Морнингстар открыл дверь, но за ней никто не стоял. Серьёзно? Кто-то над ним издевается? От этой мысли ойкнуло в груди, но он сразу же подавил это в себе. Люцифер осмотрел коридор, выступив чуть вперёд, но всё равно не заметил следов присутствия. И только после он увидел примечательную тень с зубастой улыбкой, терпеливо ждущей его у лестницы. Не к добру. Самаэль замялся в проёме, сомневаясь, действительно ли он хотел последовать за тенью и, скорее всего, наткнуться на Аластора в итоге. Ему совершенно не хотелось разговаривать, голова раскалывалась, сил не было, особенно выяснять отношения. А что им было выяснять? Было бы что. Люцифер и сам не понимал, что происходило. Он и в себе не разобрался, а тут с кем-то ещё это обсуждать. Ответов он дать не сможет, ведь ни к чему не пришёл в итоге. Только ещё больше запутается клубок, и ему станет только хуже. Чувства — вещь неоднозначная. Особенно когда это что-то человеческое, что божьим созданиям понять сложно. Ангелам должны быть чужды подобные понятия, однако Люцифер был исключением, влюбившись в первую женщину на Земле, Лилит. Его креативность спасла его, помогла ему разобраться в своём клубке эмоций и привязанности к существам, хотя даже по сей день Самаэль терялся в голове, не давая себе и выдохнуть спокойно. Бывало, Люцифер боялся, что потеряет эту дарованную ему возможность чувствовать как люди. Как по щелчку пальца, и он станет бесчувственным Королём Ада. И что бы тогда случилось с Чарли? Бывало, он с трепетом вспоминал прекрасные моменты, проведённые с Лилит. Эта женщина была его счастьем и радостью, и потерять что-то столь драгоценное разбивало его на крохотные осколки. Оставалось лишь лелеять воспоминания и жить дальше. Морнингстар тяжело вздохнул. Терять было в любом случае нечего. Конечно, костюм был помятым, но сейчас было всё равно. Люцифер прикрыл дверь и направился в сторону лестницы. Только он приблизился, как тень сразу заскользила вниз, и Самаэль едва поспевал за ней. И так не было энергии вставать, а тут ещё и бегать заставляли. И снова он оказался в общей комнате, по середине которой уже так привычно стоял тёмный силуэт, повёрнутый к нему спиной. Вобрав в лёгкие воздух, Самаэль собрался с мыслями. — Ты что-то хотел? Аластор обернулся на звук голоса, и вновь Люцифер встретился с этими ярко-красными глазами. Радио Демон взмахнул ладонью, и на ближайшем столе воплотилось из тени радио. — Хотел предложить вам потанцевать, — Аластор пропал с места и оказался буквально в считанные секунды за спиной Самаэля, вызывая мурашки по коже. Грешник склонился чуть вниз, перехватывая ладони Морнингстара и поворачивая его к себе. — Возражения не принимаются. Сам Люцифер настолько опешил, что даже не смог сказать что-либо. Слишком уж неожиданным было подобное предложение, учитывая, как диалог у них состоялся на днях. Конечно, Самаэль не мог и близко догадаться, что творилось в голове Аластора. Каждый раз считая, что он наконец разгадывал цепь мышления грешника, как сразу же терпел крах. Из радио полились тонкие и медленные звуки джаза, заполняя собою всё пространство вокруг. Не желая ждать более, Аластор начал движение, уводя Люцифера за собой и ведя его по невиданной тропе музыки. Морнингстар сначала было смутился, не понимая, как правильно ему двигаться и куда ставить ноги, чуть ли не импровизируя, наблюдая за движениями Радио Демона, который скользил как маслу отточенными шагами. Удивительно было, как мягко и аккуратно он держал ладони Люцифера в своих, что привлекало внимание. — Для Вашего образования это слоуфокс, разновидность фокстрота, «Im sitting on Top of the World» в исполнении Сэма Льюиса и Джо Янга, — Самаэль поднял взгляд, до этого смотревший себе под ноги, и заметил слабую и спокойную улыбку на лице Аластора, что было довольно редким явлением. — Занимательная музыка и великолепная игра. — Фокстрот, вроде, классика? — удивление проскользнуло во взгляде грешника. Люцифер любил классическую музыку, в том числе и джазовую. Ею также когда-то наслаждалась Лилит, а сам джаз время от времени помогал Самаэлю успокоиться. — Классика бессмертна. Никакие новые изобретения её не заменят. Аластор заставил Люцифера сделать оборот вокруг своей оси и снова утянул в танец, придвигая его незаметно ближе. Самаэль уже успел войти во вкус, поспевая за грешником, двигаясь даже не хуже Аластора, что было оценено. В просторной комнате сливались два тела в танце, два существа, отвергнувшие чувства к другим, скрывающие свои истинные намерения и эмоции. Казалось, не только музыка изливала свою душу в этот пустой вечер. Всё было донельзя сложно, что аж кости ломило до хруста. Один — разочарованный в любви, второй — её не испытывающий, но оба в то же время тянулись друг к другу, как магниты. И Самаэлю хотелось касаться Аластора, однако это было странным желанием, как говорил он сам себе. Хотелось провести ладонями по плечам и спуститься ниже, ощутить сердцебиение под слоями одежды, кончиками пальцев взяться за воротник и притянуть к себе. Люцифер не понимал, что толкало его, что вызывало такие мысли, и боялся, постоянно сомневаясь, постоянно желая сбежать, лишь бы снова не мучиться. Он делал шаг вперёд, на что получал два шага назад. Аластор мастерски вёл Морнингстара в танце, который был полностью поглощён напарником напротив. И он даже не заметил, как одна песня сменялась другой — похожий инструментал, голоса, одна и та же атмосфера. И сердце его бешено билось в груди, но Люцифер совсем не устал. Он придвигался ближе, чуть ли не касаясь своей грудью чужой, а Аластор, видимо, и вовсе не возражал, лишь молча улыбаясь и наблюдая. Только спустя время рука Радио Демона опустилась ниже, умещаясь на талии Морнингстара. И кажется, Самаэль задержал дыхание. Мелодия ласкала уши лишь двоих её единственных слушателей. Полумрак создавал достаточно интимную атмосферу, погружая танцующих в тень. Скрывая их в неведении и самообмане. Вскоре Аластор остановился, и музыка затихла, однако ладони оставались на месте. И Люцифер выжидал, не смея проронить ни слова, пожираемый интересом. Он же просто так не уйдёт? Радио Демон наклонился к лицу Самаэля, кажется, даже чересчур близко, чем Люцифер бы позволил при обычных обстоятельствах. Но он ничего не говорил, давая Аластору самому прощупать почву. Грешник склонил голову чуть вбок, не спуская взгляда с глаз Морнингстара. — Вы пахнете уж отнюдь вкусно, — Аластор склонился ближе к шее Люцифера, который, в свою очередь, уже окаменел. — Терпкие нотки яблока с корицей. На лице Радио Демона проскользнула довольная ухмылка, и в прищуре глаз скакала забава. И только Самаэль хотел ответить, как ощутил резкую боль в шее, будто в него вонзили клыки. Люцифер вздрогнул всем телом, вцепился когтями в плечи Аластора, намереваясь его оттолкнуть, но вскоре почувствовал, как что-то мягкое и мокрое прошлось по коже, вызывая у него мурашки по всему телу. Морнингстар вознёс руку ко рту, закрывая его и щурясь, и слабый румянец выдал его с потрохами. Вязкая бледно-золотоватая жидкость медленно скатывалась вниз, пачкая ворот. Радио Демон отстранился, облизываясь, и взял Люцифера за подбородок двумя пальцами, приподнимая его. Он усмехнулся. — Отвратительно. Люцифер, придя в себя, пихнул того в плечо, и Аластор отступил на шаг, отпуская Короля. — Да иди ты. Ненавижу тебя, — Самаэль отвернулся, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Буря эмоций захватила его разум, и думать было слишком сложно. — Взаимно.