Скинпанк

Я вернулся под ночь с горящим взглядом. Таким, от которого Томми в неприязни поморщился и даже скривился. - Отвратительно,- прокомментировал он и запульнул игральные карты на стол, говоря Бобу, что сдается.- Иногда вы все так бесите, хотя для этого вам даже не надо рты открывать. Этот ублюдок порвал меня в БлэкДжек, а этот,- он тыкает в мою сторону,- ходит тут такой по уши влюбленный, рвотный рефлекс вызывает. Другая блять, как дева Мария, снизошла с небес с новыми консервными банками. Спаситель мира. Я будто снова живу с семьёй. - Не обращай внимание,- ласково говорит Шая и откидывается на кресло, скрещивая руки на груди.- Как все прошло? Отдал гитару? Ах да, все это затевалось только ради гитары, и тут я прихожу в предобморочном состоянии со стояком наперевес. Что-то явно пошло не по плану, да? - Все было нормально,- со смехом отмахнулся я и прошел на кухню, желая смочить рот от поступающего сушняка. - Да этот парень тебя просто взрывает изнутри, малыш,- слышу я сбоку, когда Шая ловко садится на обеденный стол.- Ну давай в подробностях, как вы встретились? Куда ходили, о чем говорили? Она реагирует так воодушевленно, так искренне радуется за меня, что на душе начинает теплеть, глушить все те тревоги, которые упорно вгрызались в мои кости и трепали нервы по полной. Я беспокоюсь о субботе, не буду даже скрывать. Это чувство непонятного страха сковало меня словно цепями, а я и не знаю, почему, от чего? Может, я просто боюсь, что он не придет. Ему ничего не стоило просто исчезнуть, понимаете? И я навсегда потеряю его. От этой мысли становится тошно. - Мы весь день гуляли по Лондону,- сдался я и облокотился на столешницу рядом.- А потом остановились на площади и бахнули водки. Потом поссорились, куда уж без этого. Водку он благополучно разбил, сам опьянел, а я дотащил его до дома. Вот и все, ничего интересного. Шая смотрит скептически, почти что безмолвно говорит: ты о чем-то умалчиваешь. И конечно, так и есть! Не буду же я рассказывать все тайны этого придурка, даже тем, кто является моими лучшими друзьями. Конфиденциальность, как-никак. - Значит, ты так и не коснулся его?- расстроено проговорила она и поджала губы так, как делала, когда была чем-то действительно огорчена.- Жаль, я думала, это тебе поможет разобраться в себе. - Коснулся,- со смехом успокоил ее я.- Пожал ему руку. А в конце мы обнялись, возможно, чисто по-пьяне, но все же. Когда я касаюсь его, кажется, во мне взрывается миллион фейерверков. - Чушь собачья,- вклинивается Томми, заходя на кухню и с размаху закидывая ложку и стакан в раковину.- На людей не бывает такой реакции, это выдумка. Ты сам заставляешь себя верить в подобные глупости. Знаешь, сколько я трахался за жизнь? И чего дальше? Фейерверков не было. И опять он подслушивает, опять вклинивается, полный сарказма и едкой желчи. Да что за реакция. - Эй, Том, задержись-ка. Я хочу с тобой поговорить,- а потом, обернувшись к Шае:- Оставишь нас наедине? Она понимающе кивает и неодобрительно зыркает в сторону слегка побледневшего Тома. Мой тон стал жёстче, а значит, я могу вспылить. И если я это сделаю, Томми на своей шкуре узнает меня в гневе. Сколько можно язвить? - Иди-ка сюда, дружище,- сдержано твержу я, за шкирку подтягивая его на себя и усаживая рядом. Приобнимаю за плечо и наклоняюсь к самому уху, дабы слышать меня мог только он.- Я советую тебе признаться сейчас во всем, что ты чувствуешь, потому что это уже начинает раздражать. Я хочу знать всю правду, все твои настоящие мысли на этот счёт. Ты же понимаешь, что так не может продолжаться вечно, а? Я вижу, как крупные мурашки бегут по его татуированным рукам, как волосы на загривке встают дыбом, и как он сглатывает и облизывается, пытаясь подавить этот внутренний мандраж. - Мне не о чем... - Не ври,- я сжимаю его плечо сильнее, подталкивая к себе ещё ближе. Я почти вплотную к его уху и решаю для себя сделать действительно нужную проверку. Если он влюблен в меня - такого он не выдержит. Внезапно касаюсь мочки уха губами и скольжу ниже вдоль шеи, а Том внезапно втягивает воздух и вовсе перестает дышать. Тяну его голову назад за подбородок, открываю себе участок, где испуганно дёргается кадык. Я, секунду помедлив, прикусываю его шею, в то время как Том хватается за мое запястье и сильно жмурится, но не говорит ни слова против, даже не пытается остановить. Я кусаю, зализываю, целую в подбородок, щеку. Кручу его голову, как марионетку, вновь целую в скулу, в висок и отстраняюсь лишь тогда, когда его дыхание совсем уж сбивается. Становится столь быстрым, словно он только что вдохнул скорость. Его скулы горят, глаза беспрестанно моргают, а губы, что он упорно кусал все это время, блестят от слюны. Я гляжу на его штаны и убеждаюсь, что я во всём оказался прав. - У тебя стоит, Том,- жёстко говорю я и пихаю его в бок, спускаясь наконец со стола.- Ты втюрился в меня как девчонка, а теперь говоришь, что бабочек в животе не существует? Ты просто ревнуешь. И признайся ты мне сразу, этой сцены бы не было. Он пялится на меня оленьими глазами. Испуганно и смущённо, а мне внезапно становится стыдно за то, что я заставил его чувствовать все это. Но зная Тома, он бы мне никогда не сказал правду иначе. Он слишком боится признать, что может любить кого-либо. Это просто не в его стиле. Он опускает голову и морщится в горькой ухмылке. Трет свои предплечья, пытаясь привести себя в чувства и убрать ненужные мурашки на коже. А потом встаёт и заглядывает мне в лицо снизу вверх уже более осознанно, без лишней паники и эмоций: - Молодец, Шерлок, только это ничего не изменит, верно? Ты всё ещё будешь торчать по этому долбаебу, который не интереснее рыбки в аквариуме. Он просто жалкий... - Том,- предупреждающе рычу я, но он не сдается, лишь подходит ближе и тыкает мне в грудь. - Он жалкий никчёмный слизняк, жизни не видевший. Обиженный чмошник, вот он кто! Пощёчина звучит жестко, неимоверно громко для полупустой квартиры Боба. И Шая в мгновение Ока появляется у поворота и испугано смотрит на мою занесенную ладонь и ошарашенного Томми, сжимающего собственную покрасневшую щеку. Ох, черт. - Томми, я...- мой испуганный голос прерывается его сбивчивым дыханием и внезапным агрессивным вскриком. Он толкает меня в стену, а потом сворачивает в сторону прихожей и срывает с петель свою куртку. Просовывает ноги в кеды и пинком выносит дверь, так и оставив ее нараспашку. Я же ошарашенно стою у стены и чувствую подступающий ком в горле. - Зачем ты это сделал?!- кричит Шая и пихает меня.- Зачем?! А вдруг с ним что-то случится? Иди за ним. Сейчас же! - Нда,- говорит Боб, ожидая меня в коридоре, пока Шая подталкивала меня в спину.- Вы, ребята, просто не можете жить спокойно, да? - Прости, Боб, это вышло случайно,- оправдываюсь я, пытаясь удержать себя за стены от пихающей меня девушки.- Такого больше не повторится, правда. Мы все с ним решим. Все нормально будет. - Надеюсь, бро,- отвечает он и мнет свою шею, чуть хмурясь.- Я предупреждал, что Томми - это катастрофа. - И ты туда же!- кричит Шая уже в сторону Боба.- Знаете что, мы с Томми никогда не ладили. Вообще никогда, но я люблю его как брата. Да, непутёвого, туповатого и взбалмошного, но все же брата. А вы что, решили поставить на нем крест? - Да я иду-иду,- отмахиваюсь я от нее, но она не прекращает этого - подпихивает меня к выходу. - Быстрее, пока он не убежал далеко! Я быстро натягиваю берцы и вываливаюсь в подъезд, начиная бежать по лестнице и перепрыгивать через ступеньки. Ебаный Томми, чтоб его. Почему он вечно создаёт такие большие проблемы. Выбежав из подъезда, я начал осматриваться по сторонам, но во тьме неосвещённого переулка хуй чё увидишь. - Томми?- прокричал я и начал бежать в сторону арки.- Томми, ты где? Давай поговорим, ладно? Давай спокойно все обсудим? В ту ночь я так его и не нашел. Наутро его также не было дома, как и ближе к вечеру. Чувство страха засело в груди и холодело мне внутренности весь рабочий день пятницы, что я стоял у прилавка в бутике. О боже, как же я облажался. Как же я сильно все испортил. - С тобой все норм, чувак?- спрашивает глуповатого вида панк с забавной нависающей на глаза надбровной дугой. Я молча пробиваю ему значки и клепастую жилетку.- Может, тебе надо расслабиться, братик? Хочешь курнуть травы? Я жмурюсь и облокачиваюсь на стойку, отрицательно машу головой. Нет, мне достаточно и скорости, чтобы не тронуться головой. Сразу после работы я побежал в сквоттинг. Обошел все дома и заглянул во все углы. - Кого ищешь, Оливер?- спросила меня знакомая девушка, Мия, что в прошлый раз умоляла Микки выйти из толчка. - Томми не заходил? Его нет с нами очень давно, он просто словно испарился. В моем голосе тревога. Настолько сильная, что трудно говорить. Я так боюсь за него, боюсь, что он либо сторчался, либо попал в неприятности. От ужаса панически бьётся сердце, отдает пульсацией в висках. - Его тут не было уже пару недель,- настороженно отвечает она, тоже явно почувствовав неладное.- С ним что-то случилось? Может, он на попутках уехал в другой город? Да быть того не может, Томми никогда бы не покинул Лондон, это же его город. Он тут родился и вырос, он знает тут каждый угол. Не мог он просто взять и свалить. - Спасибо,- шепчу я и вновь выхожу на улицы. В ту ночь я обошел все знакомые клубы, забегал в больницы, разве что не пришел в морг. А когда вернулся под ночь, Боб встретил меня и обеспокоенно спросил: - Ты так его и не нашел? Я промолчал и прошел в свою комнату, завалившись на диван. Меня трясло. Так сильно, что пришлось поджать ноги к груди и крепко их стиснуть. О боже, если с ним что-то случится, я этого не переживу. - Друг, он в порядке. Просто тусит где-то с девчонками, я тебя уверяю. Он специально заставляет нас поволноваться, чтобы наказать. Это же Том, сам знаешь... Он не такой уебок, как ты о нем думаешь, Боб. Он бы не стал с таким шутить. - Есть только одно место, где я не проверял... *** Вечер субботы, я стою у клуба 100 и не нахожу себе места. Кажется, теперь мое сердце стабильно стучит 120 ударов в минуту. Шаг влево, шаг вправо. Покачивания. Упереться в стену, вновь встать на ноги. И не найти себе покоя. - Oi,- звучит сзади, в полутьме переулка показывается он, и я чувствую, в нем что-то изменилось. Голос стал жёстче, взгляд кололся, как у хищника. Почти что не моргает. - Привет,- настороженно проговорил я и натянул неестественную улыбку.- Ну, сегодня твой день, амиго. Не хочешь мне показать, как вы живёте в этом вашем Ноттинг-хилле? Даже за маской я вижу, как натягивается его рот в ухмылке. Странной, жестокой. Кажется, я чувствую угрозу, исходящую от него. - От чего нет? Мы всегда рады гостям. Что-то не так. Это не прошлая дружелюбная атмосфера между нами. Что-то явно сильно изменилось. - Идёшь?- спрашивает он и разворачивается спиной, вышагивая по направлению темных закоулков. Словно паук заманивает в сеть. Плохие это ассоциации.- Доедем на метро, а? Я соглашаюсь. И все время, что мы направляемся в Ноттинг-хилл, я чувствовал исходящую от него угрозу. В честь чего это? - Что ты задумал?- шепчу я ему на ухо, когда поезд останавливается на станции lancaster gate. Он хмыкает и поворачивается так, чтобы загадочно посмотреть на меня снизу вверх. - Ты увидишь. И я увидел, когда мы пошли с юга на север вдоль рынка Портобелло-роуд. - Подожди, сегодня ведь суббота?!- восхищённо вскрикнул я и обернулся вокруг, смотря на толпу народа, снующего туда-сюда-обратно. От прилавка с фруктами в бутик одежды, от него к лавке с антиквариатом, а потом в секондхенд. - Да,- засмеялся он и скинул с себя всю эту напускную маску загадочности,- именно поэтому мы здесь. Не знаю, часто ли ты бывал в Ноттинг-хилл, но должен знать, как важен наш район для рок-музыкантов. Pink Floyd, The rolling stones, The who записывали здесь свои альбомы, недалеко отсюда. Думаю, тебе бы хотелось это увидеть. - Это верно!- воскликнул я и ухватил его под локоть, направляясь прямиком в толпу. Так вот что он хотел мне показать. Разыграл представление, чтобы ошарашить меня таким прекрасным зрелищем? По субботам рынок Портобелло превращался в какофонию веселой толпы. Здесь продавался всякий антиквариат, шмот, бижутерия и даже расписные чайники. Я увидел ларек съестного, и мой желудок предательски заурчал. - Ах, черт,- проругался я и хлопнул по нему в призыве успокоиться. - Голодный? Давай купим поесть. Я смущённо киваю и иду туда, куда на этот раз тянет он, причем взяв за руку, дабы не потерять меня в толпе, а мне показалось, что я умер прямо в тот момент. Он шел вперёд, проталкивался через людей и аккуратно двигал их в сторону, редко извиняясь за потревоженное спокойствие. А я мечтал, чтобы он так и не дошел до продуктового, чтобы так и держал меня по собственной инициативе. Так, будто мы действительно друзья, а не чужие друг другу люди. Кажется, я совсем схожу с ума. - Я угощаю,- говорит он сует мне сэндвич с плавленным сыром, приготовленным на гриле, а сам отсыпает продавцу 5 фунтов стерлингов. - Да ты с ума сошел,- говорю я и тянусь в карманы, дабы оплатить самому, но он останавливает меня. - Это за разбитую водку. Правда, я сам могу заплатить. Ну что ж, спасибо и на этом. Я жадно откусываю и вздыхаю с удовольствием, только теперь заметив, что он ничего себе не взял. - Эй, кусни,- требую я и тяну к его лицу бутер, но он со смехом отклоняется назад. - Да я не голоден, тебе нужнее будет. Он было идёт дальше, как я вновь догоняю и упорно сую ему несчастный бургер. - Давай, давай, я не отстану. Ну кусни разок. Он со смехом тянет маску вверх, и я вновь вижу его губы и белые ровные зубы, когда он кусает самый край, совсем немного, лишь бы я отстал. Но я знал, для чего прошу. Чтобы увидеть его улыбку, ибо это дорогого стоит и явно не часто воплощается в жизнь. - Ладно, все? Успокоился?- говорит он и утирает губы от масла, а потом вновь закрывает половину лица.- Ты такой... - Приставучий? Я знаю,- с деловитым видом заканчиваю я и вновь цепляюсь за его кисть, идя вперёд. - Я думал посмотреть тут какое-нибудь панковское говно. А ты чего? Может, прикупим тебе... Ну не знаю, что вы там, скины носите. Подтяжки? Он идёт сзади и изредка врезается грудью мне в спину, когда его подталкивает толпа. Но тем не менее смеётся, потому что, видимо, представил себя в подтяжках. - Мне не пойдет,- признался он. Охотно верю, это совсем испоганит так тщательно выстроенный грозный вид со всеми этими змеями и балаклавами, ага? Наверняка он и спит во всем этом боевом обмундировании, никаких пижамок с машинками. - А вот и оно,- тихо говорю я и подхожу к прилавку, который, на самом деле, видно было издалека - косуха с британским флагом развевалась на ветру. - Оппа, ну наконец-то ценители искусства,- приветствует плотного телосложения ямаец и с ослепительной ухмылкой делает мини-поклон.- Что вам подогнать? Есть кожа, клёпки, цепи, шипы. Все, что хотите. Может, кулон? Есть даже парные, хех. Он язвит, потому что видит, как я все ещё держу парня позади, и это вызывает в нем почти презрительный смешок. Ну конечно, кто бы сомневался, такая реакция более чем очевидна. - Эй-йо, парень, мы не педики. Ты же видишь, какая тут заваруха, боюсь потерять братишку. Скин тут же вырывается и встаёт наравне со мной, только теперь замечая, с кем я веду диалог. И, кажется, он весь ощетинился как кот, увидевший соперника. Щас покажет когти и кинется, не иначе. - Ты...- начинает он, многозначительно прищурившись, чтобы сделать свой взор более колким. - ...продаешь отличный шмот,- завершаю я за него и беру с прилавка парный медальон, держащийся на магните.- И я не имею ничего против таких вещиц. Какие ещё есть, надо же что-то нам оставить на память об этом дне?Больше и не встретимся, похоже. Джек все ещё хмурится, и я чувствую эту злость, исходящую от него. Кажется, я даже мысли его слышу. Че-то типа: "сраные черные в каждой бочке затычка, а ведь день начинался так красиво". Я смеюсь и беру другой медальон, в котором круг разрывался с буквой "А". Мило, на самом деле. - Сколько за это?- спрашиваю я, показывая продавцу и он делает пальцами число пять. - Отлично, вот и сравнялись. Я покупаю, пока скин за моей спиной весь кипит от злости. А что ему не нравится, я же поднимаю экономику страны, разве нет? - Смотри, какая хрень,- хвастаюсь я, показывая, как буква идеально вписывает в круг под действием магнитных сил, но он взмахом ладони откидывает от себя вещицу. - Я не буду надевать то, что ты купил у этого куска говна,- шипит он и быстрым шагом идёт вперёд, кажется, хочет выбраться из удушающей толпы. - Да ладно тебе, это же просто цепочка, она ничего не стоит, отвечаю. Зато как символично, ты можешь сказать, что это буква "О", как "oi", а я "А" как анархия. Ну можно же оставить на память. Он останавливается, только когда выходит на пустую улицу и пытается отдышаться. Кажется, толкучка заставила его понервничать. Наш мальчик не привык быть в шумных компаниях, это ясно. Я тут же подлетаю и встаю напротив него, протягивая кулон. - Возьми его, можешь не надевать, но все же возьми. Это мой подарок на память, ведь мы можем и не встретиться больше, а это будет напоминанием. Он вбирает в себя воздух и распрямляется, хотя до этого опирался на колени. А может, это он от злости так кипит, что начал задыхаться? Хрен его поймёшь. Но теперь он вроде пришел в норму и посмотрел на меня напряжённо, как-то не так, как пару минут ранее. Словно мы вновь очутились в переулке около клуба 100. Когда от его вида меня захлестнул холодный пот. - Почему ты думаешь, что я хочу что-то на память?- холодно говорит он, а меня пробирает дрожь от того, как внезапно поменялся тон его голоса. Я что-то пропустил? Почему так внезапно. - Эм,- обескуражено выдаю я и так и замираю с протянутой рукой.- Ну, я подумал... А что не так? Он машет головой, словно пытается привести себя в чувство и смаргивает это наваждение, а потом молча берет кулон и засовывает к себе в карман. Я же неуверенно сжимаю в кулаке свой. - Так или иначе, это не все, что я хотел тебе показать. Пройдемся? А что, у меня есть выбор? Кажется, он все продумал намного заранее, и судя по его тону и более уверенному шагу, это что-то мне может не понравиться. *** Чем дальше мы уходили от рынка, тем темнее становилось, но огни фонарей, вывески магазинов и свет от проезжающих мимо машин давал свой эффект. Воздух стал совсем холодным, и я стал ежиться, пытаясь укутаться в свою джинсовую жилетку, в то время как скин наконец-то почувствовал себя вполне комфортно. Ну а чё, людей вокруг почти нет, куртка достаточно теплая, чтобы наконец греть, а не припекать, да и я наконец-то заткнулся и перестал докучать его вопросами о том, куда, собственно говоря, идём. Он говорил, что покажет мне что-то, но все время увиливал от вопроса: "а что именно?". В каждом шаге его наблюдалась напряжённость, а поза стала зажатой. Что-то какая-то херня намечается, верно? В один момент я понял, что мы слишком далеко от людей, уходим в какие-то дворы, окружённые мелкими частными домами. Из под ног почти исчез асфальт и заменился узкой тропой, идущей вдоль домов. Темнота стала скорее давить, чем расслаблять, а это нехорошо. Скин всё ещё предательски молчал. - Ладно, спрошу десятый раз, куда мы идём? Мы шли на север по вуд-лейн, куда-то явно не в направлении метро. Насколько я знаю, в этом районе нет особых достопримечательностей, которыми можно было бы похвастаться. - В Уормвуд Скрабс,- говорит он, и я с сомнением щурюсь, пытаясь всмотреться вдаль. - Надеюсь, не в тюрьму Уормвуд . - Нет, нам туда пока рано,- без доли иронии отвечает он. Я сразу же зацепился за тюрьму, как за тему для диалога. Ведь знал про нее немало, так что поспешил приблизиться к старому знакомому и идти с ним на равне. - В этой тюрьме сидел Питер Уальдблад - известный журналист и драматург. В 1955 он написал о ней книгу - "Против закона". Его осудили на 18 месяцев за мужеложство. Какой бред, да? Он также один из первых челов, которые заявил о своей гомосексуальности публично. Из-за него ее декриминализировали в 1967, мне тогда было 10 всего, чувак, но я это помню. Я усмехнулся, сказав это, но не услышал ничего в ответ. А Джек лишь сильнее склонил голову вперёд и вперился в асфальт взглядом. - И что ты думаешь об этом?- неуверенно спросил я, чувствуя, что он меня совсем не слушает. - Зря,- лишь сказал он, и я весь похолодел внутри. В смысле "зря"? - Ты... Ты типа и на этих агришь? Хотя чему я удивляюсь, это было очевидно. На душе осел неприятный осадок, но я поспешил развеять свои стремные мысли. Однако они упорно долбили мне изнутри по черепушке, пока я совсем не вышел из себя. Что значит зря? Что тебе сделали эти люди, что ты уже сразу их ненавидишь? Нет, серьезно, что я тебе сделал? И тут же осекся, когда понял, что воспринял это на личный счёт. Он ведь не знает, что от одного его касания меня прошибает током, он не знает о моих нескромных мыслях на его счёт и совсем не догадывается, какие сны мне порой снятся. Они не пошлые, вовсе нет, но и непозволительно интимные, чего он бы в жизни никогда не допустил. И почему же я за свою любовь по его мнению должен быть на ровне с преступниками, чуть ли не с насильниками, а? Я остановился и обернулся назад, понимая, что в таком случае мне лучше не продолжать. Лучше не наступать на грабли, которые обязательно дадут мне по носу, лучше уйти сейчас, отдав этот должок в качестве дня. И нам, как бы не было горько это признать, не по пути. Потому что я не стану его ломать, а он не пойдет на компромиссы, верно? - Джек, как-то холодно становится. Я думаю, нам лучше вернуться. - Ты идёшь за мной,- строго проговорил он, даже не оборачиваясь. И это совсем выбило меня из колеи. В каком это смысле? Ты что, приказываешь мне, дружище?- Ты пойдешь, если хочешь ещё хоть раз увидеть его. Кого? Я весь обмер и побледнел. Что... О чем он говорит вообще. - Повтори-ка,- с нажимом произнес я, большими шагами сократив между нами расстояние. Ухватил парня за куртку, притягивая к себе.- Ну же, скажи ещё раз. Я что-то не расслышал. Кого я должен увидеть? На меня смотрит из под маски не он. Не тот, кого я запомнил из всех наших встреч. Не сломленный паренёк с оленьими голубыми глазами. Сейчас его радужки потемнели и, казалось, слились со зрачком. На меня смотрел хищник, и он почти дошел до своей зоны охоты. Но зачем-то предупредил, сказал то, чего явно не следовало говорить мне раньше времени. Кажется, он и сам надеется, что я решусь уйти. - Тот парень, что часто стоял рядом с тобой. У него жёлтые волосы, похожие на иглы ежа. Давно ли ты его видел, Оливер? Как ты думаешь, где он может быть? Есть идеи? Он намекает мне, открывает все карты и молча спрашивает: "ты готов пойти туда ради него, потому что я знаю, что тебя там ждёт". Может, он и не хочет этого вовсе, но так сказала "семья", верно? А он выполняет приказы. Теперь все понятно, более чем. Одно его лицо, закрытое маской, выдало мне все тайны. - Томми,- выдыхаю я и отпускаю его куртку, но он не отходит, заглядывая снизу вверх, пытаясь прочитать по мне, как по открытой книге, все мысли. - Ты должен идти со мной,- не приказ, а наставление. Предупреждение. Кажется, что он знает лучший вариант для меня сейчас - свалить подальше и забыть это все, как страшный сон. Но, похоже, судьба Тома ему не безразлична тоже, так что он упорно толкает меня вперёд. Говорит "я знаю, что тебе страшно, но у тебя нет выхода. Никакого пути назад".- Ты же за справедливость, верно? Так сделай справедливый выбор. Рою нужен ты. Насколько я знаю, вы не свели счёты. Ты часто переходил ему дорогу, а так дела не делаются. И теперь ты должен ответить за это. Но если ты не придёшь - твой друг умрет. Они обсуждали это, я слышал. Они собираются пристрелить его в случае, если ты струсишь. "Наркоманы - бесполезный биомусор, а кто будет бороться за такое дерьмо?". Они в каком-то смысле даже хотят, чтобы ты не пришел. Смерть Томми была бы наказанием и предупреждением всем остальным. - Но зачем ты мне рассказываешь?- непонимающе шепчу я и зажимаю рот рукой, от ужаса задрожали кишки, а недавно схаванная еда поднялась по пищеводу. Ну и дерьмо. - Пока не знаю,- прямо сказал он и посмотрел за мое плечо в сторону черных крон деревьев парка Уормвуд.- Боюсь, ты мне не так безразличен, как хотелось бы. А жаль, второй косяк в моем досье. *** Мы шли по открытому чистому полю. Вокруг ни человека, только бескрайние просторы и звёзды над головой. И я бы здорово залип на всю эту атмосферу, если бы не безжалостно колотившееся в груди сердце. Господи, я бы отдал все, чтобы присесть прямо сейчас и дать себе собраться с мыслями. Просто подумать, что же мне делать, когда мы дойдем. Они хотят исколошматить меня до полусмерти или убить? Они хотят обменять меня на Томми? Но где гарантия, что отпустят его. Какой смысл всего этого, банальное желание доказать мол: "чувак, ты ничего не стоишь, пока у меня есть связи и братки" - или они действительно верят в эти деструктивные убеждения о том, что если размозжить твое лицо до крови и сделать его всеобщим достоянием - это научит других ценить жизнь. А может, все намного проще. Я просто груша для битья. Удобная, потому что меня никто не хватится, потому что я грёбаный бездомный. На мне можно выместить всю свою жажду насилия, верно? Можно воплотить в жизнь все гадкие фантазии, а как же удобно прикрыть злые намерения до блевоты праведными. Я останавливаюсь, чтобы подышать и успокоиться, но выходит слабо. Похоже, я начинаю паниковать. Скин, не слыша моих шагов, вопросительно оборачивается и смотрит с презрением. Мол что, уже струсил? - Мы должны идти. Я обещал, что приведу тебя к пол десятому на точку. - Подожди,- сквозь зубы говорю я и разворачиваюсь к нему спиной, чтобы отдышаться и прийти в себя.- Подожди, не так быстро. Я должен подумать. Я должен понять, что мне делать, чтобы выйти из этой ситуации живым. Хотя бы живым. Какие гарантии, что они отпустят Томми, а? А что, если они просто убьют нас обоих. Черт возьми. Я хватаюсь за волосы и чувствую, что паника лишь нарастает. Ну же, Оли, возьми себя в руки, там твой друг. - Я помогу ему уйти, но ты... К тебе будет приковано слишком много внимания, не думаю, что я могу помешать им. - Но зачем они делают это?!- вскрикиваю я и начинаю ходить их стороны в сторону.- В смысле, это никогда не заходило так далеко, верно? Дальше улицы это не уходило, так что изменилось, а? Что им нужно именно от нас? - Много вопросов,- рычит он и подходит ближе, хватая меня за локоть и удерживая на месте.- Ты должен знать, что теперь над ними стоит крыша. Не знаю, кто именно. Кто-то более влиятельный, чем недоумок Рой. Но раз в год и палка стреляет, так что выстрелила она именно в тебя. Показательный случай, вот что им нужно. А тебя знают все улицы Лондона, Оливер, твое имя у всех на устах. А ещё им известно, что глупый Томми любит тебя, кажется, он разболтал это дерьмо в пьяном угаре по всем точкам Лондона. А может, он слишком приукрасил ваши отношения, этого я не знаю. Что знаю точно - пидоров ненавидят больше любого еврея. Он пихает меня в спину и вновь разворачивается в сторону узкой тропы, уводящей вглубь парка. Туда, где деревья стоят слишком близко, а листва загораживает вид всем любопытным прохожим. Да и кто вообще будет гулять по парку в такой поздний час, кроме таких как мы. - Грёбаный Томми, язык как помело. Между нами ничего никогда не было. Я догоняю Джека и иду чуть позади, все ещё трясясь от страха и холода. А сам матерюсь в душе на все лады. Ну почему он создаёт столько проблем. Почему он просто не мог заткнуть свой говорливый пиздак хоть раз в жизни и не лезть в неприятности. Сраный Томми. - А почему послали именно тебя? - Они видели, что я влился в твое доверие. То есть, все, что было между нами - попытка сблизиться, дабы отвести мои подозрения. План был какой? Сыграть моего друга и обманом привести сюда, чтобы мне накинули мешок на голову? Моя мама говорила в детстве, что доверять можно только ей, что только она не желает тебе зла, потому что лишь ее любовь чиста и искренне. А я не придал этому значения как тогда, так и сейчас. Может, если бы мама была ещё жива, она бы схватила меня за куртку, втянула в свой теплый пахнущий только приготовленной едой дом и сказала, что беспокоится за меня. И может, я бы ответил: "я сделаю все, чтобы ты никогда не беспокоилась". А может, я бы остался. И может, она бы не побежала искать меня среди ночи. И может, та машина с пьяными уебанами не выскочила бы перед ней посреди пустой улицы. Так много "может", но ведь тогда я ушел. А утром вернулся в пустую квартиру, где не оказалось никого. И, как оказалось позже, не будет никогда. Если бы я только ее послушал. Слеза течет по щеке, но я ее не замечаю. Она безмолвна, как и я сам. И моя боль не должна отражаться на лице, потому что, как оказалось, этот человек совсем не тот, кому я могу доверять. Он никогда не был тем, кому я мог бы открыть свою душу. Не стоило и ему говорить мне правду. Это была фатальная ошибка. Я тянусь в карман и достаю кулон, наворачивая его вокруг костяшек. Делаю замысловатый кастет в надежде, что это поможет мне обороняться. А пока, мне стоит разобраться с этой проблемой кардинально. Например, взять заложника. Я подхожу ближе и утыкаю кончик ножа промеж лопаток бывшего дружка, но тот даже не дёргается. Похоже, он ожидал чего-то похожего, а значит, был к такому готов. - Интересно,- лишь говорит он совсем тухлым голосом,- и что же ты задумал? - А на что это похоже?- говорю я и оттягиваю его голову на себя, дабы заглянуть в его волчьи глаза. Но не вижу в них страха. - Похоже, ты хочешь обменять меня на Томми, верно? Думаешь, это тебе поможет. Я уверен, что мне это поможет, дружище, потому что иного выбора попросту нет. Тычок в спину заставляет его двигаться вперёд, но он и не сопротивляется. Удивительно, как быстро раскрываются карты. В моих была только старшая, у Роя - Флэш рояль. Но суть игры не в том, что ты взял, а в том, как ты это преподнес, верно?