Год утерянного счастья

Иногда её жизнь казалась сном, от которого Леисса все никак не могла очнуться. Словно она жила в какой-то киновселенной или книге, которую любила почитать на досуге. На часах около девяти утра, девушка открывает глаза, яркие солнечные лучи бьют из панорамных окон, освещая всю спальню. И его лицо. Она проснулась в кровати с человеком, оказаться рядом с которым мечтала, как и боялась, целый год. Леисса не знала, что ждёт её дальше, даже предположить не могла, как будут развиваться их отношения, будут ли сложности, связанные с его личностью, контрактом, да с чем угодно. Она не думала об этом, потому что сейчас это было не важно. Последствия были не важны. Девушка была счастлива, хотя бы на небольшую долю, потому что самое искреннее желание, её, как казалось, несбыточная мечта — осуществилась. Она смотрела на него около тридцати минут, пытаясь осознать всё произошедшее этой ночью. Ландо все еще спал, слегка посапывая, кучеряшки беспорядочно были разбросаны по его лбу, а родинки — словно маленькие звезды, от которых девушка не могла оторвать взгляд. Парень медленно открывает глаза и тут же морщится от солнца, светящего прямо ему в лицо. Леисса сразу же обращает внимание на цвет его зрачков. Хамелеоны. На солнце бледно зеленого оттенка, в тени — слегка коричневые. Потрясающе. Норрис улыбается, словно Чеширский кот, а после пододвигается к ней настолько близко, насколько это вообще возможно. Девушка отчетливо слышит его монотонный ритм сердца и спокойное дыхание. — Ты следила за мной? — произносит он слегка охрипшим после сна голосом. Следила ли она? Скорее, наблюдала. Это не одно и тоже? Не могла отвести взгляд. Наслаждалась. — Спящий ты мне нравился больше. — Леклер повторяет улыбку парня, а после резко встает с кровати, и чувствует на себе этот взгляд. — Если ты хотела сбежать, стоило сделать это, пока я сплю. — теперь он наблюдал за ней, за каждым её действием, пока Леисса просто шла, расчесывалась или наливала кофе. Он не отводил глаз ни на секунду. — Уже хочешь от меня избавиться? — она замечает его в зеркале, когда поправляет волосы. Ландо ухмыляется. Ни за что. Может, он и казался самым милым парнем на первый взгляд, однако Норрис не был той самой плюшевой игрушкой. Он собственник, и как только он обозначил, что Леисса — его, парень четко понял — он ни за что её не оставит. Мда, это может показаться жутким. Пора угомонить свое скорпионовское эго, Ландо. — Только, если ты сама захочешь уйти. — а она не захочет. Он знал, что она не захочет. Девушка ставит две кружки горячего эспрессо на стол, а после уходит в душ. Зайти в свой номер ночью было отличной идеей: она захватила одежду, чтобы переодеться, зубную щетку и немного косметики. Прекрасный набор. Горячая вода касается её тела, она выдыхает, пытаясь собрать беспорядочные мысли и разложить их по полочкам. Большую часть ночи они целовались, пытаясь насладиться каждой минутой, а после говорили. Обсуждали огромное количество вещей, делились мыслями друг о друге. Пьер сказал Ландо, что у неё есть какой-то парень в России. Серьезно? Гасли был лучшим другом Шарля, но она не особо любила его, если быть честной. Что, черт возьми, за бред? Какой парень? У нее были одни единственные отношения. В Монако, когда она была школьницей. Ей было шестнадцать. Он либо это сам выдумал, либо услышал от Шарля про Арсения и всё вывернул, как испорченный телефон. Именно поэтому Леисса и не испытывала к нему теплых чувств. Так происходило абсолютно всегда. Что ж, она выскажет это Пьеру немного позже. Или нагонит на него дьявола, и тот в одиночку расправится, Леисса еще не решила. Девушка выключает воду, накидывает легкую длинную футболку, собирает волосы в хвост, делает неброский макияж. — Ты утонула? — голос прямиком за дверью. — Твоими молитвами. — У нас сорок минут, чтобы выехать из отеля, — вновь произносит Ландо, — а если я не успею позавтракать, то Макларен останется с одним пилотом, и Зак будет очень зол на тебя. Она открывает дверь в ванную и сталкивается прямиком лицом к лицу с парнем, в эту же секунду всё тело покрывается мурашками. И он замечает это. Ландо именно этого и добивался. — Пока ты не почистил зубы, даже не приближайся к моему лицу, — она ухмыляется, наблюдая, как парень закатывает глаза, а после обходит его и садится за барную стойку, где стоял уже слегка остывший кофе. Делает первый глоток. Вот теперь день официально можно считать начатым. Прошло около десяти минут, пока Ландо не вышел из душа, девушка уже успела допить первую кружку. — От кофе зубы желтеют, — он проходит на кухню в одних шортах, параллельно просушивая волосы полотенцем. — Не смей покушаться на последнюю радость в моей жизни, — вторая кружка, а после будет третья, а, может, и четвертая, — вряд ли у тебя есть запасные нервные клетки, чтобы вытерпеть меня без кофеина в организме, Норрис. — Я гонщик формулы-1, Леклер, — парень подходит ближе, и она обращает внимание на его оголенный торс. Его глаза выше, Леисса, — у меня стальные нервы. — Сомневаюсь, что твои «стальные нервы» смогут выдержать злую истеричную девушку, прожившую четыре года в Москве, где солнце светит раз в столетие. — Леисса делает шаг на встречу, проводит указательным пальцем вверх по его животу, медленно наклоняется к его лицу, а после, когда до губ остаётся расстояние, равное буквально паре миллиметров, девушка целует его в щеку, и вновь уходит в ванную. — Буду готова через пять минут. 1:1. Она тоже умеет дразнить.

~•~

За завтраком она думала лишь о том, насколько разумным будет приходить в паддок, держась за руки. Потому что этот жест определено сулил последствия в виде громких заголовков во всех формульных сми. Нужно ли это им обоим сейчас? — Мы поедем вместе? — спрашивает она, пока Ландо доедает последнюю ложку своей любимой овсянки с яблоком и корицей, — Куча журналистов накинется в ту же секунду, как мы войдем. Норрис слегка поперхнулся. — А ты меня стесняешься? — вновь он Чеширский кот. — Ландо, я серьезно. — Я тоже, — Леисса поражается, как этот человек мгновенно может менять свои эмоции, — мне все равно, что будут говорить журналисты, но если тебя это волнует, то мы можем войти по отдельности. — Нет, я, — девушка машет головой, а после мысли вновь в кучу. Она знает, чем все это может обернуться. Горы хейта, хотя, возможно, фанаты будут к ней благосклонны. Все-таки они знакомы с ней ещё с прихода Шарля в формулу-1. — Мне тоже все равно, если это никак не вредит тебе. — Девушка решает не делиться переживаниями. Накручивать всегда было в её стиле. — Ты не можешь вредить мне, petite, — вновь улыбается он, а после встает, подавая ей руку. — Это ты ещё не видел меня в гневе. Как Леисса и предполагала, стоило им войти в паддок — журналисты тут же оказались рядом. Сенсация. Ландо Норрис заявился с девушкой, ещё и не просто с девушкой, а с младшей сестрой Леклера. Отдать должное парню, он вел ее, не останавливаясь ни на секунду. Журналисты её напрягали, он прекрасно понимал, какими коршунами они могут быть, когда назревает новая горячая сплетня, поэтому Ландо принял самую разумную тактику из всех — побег. Он остановился в безопасном месте, внутри уголка Макларен, куда репортерам прохода не было, где были лишь свои. — Черт, я даже не подумал о том, что ты захочешь пройти к Шарлю, — Ландо разворачивается к ней лицом, — я идиот? — Всё в порядке, — улыбается девушка, все-таки Ландо иногда такой ребенок, — он сейчас на командном совещании, так что мы встретимся позже. Норрис кивает, вновь хватая ее за руку, проводит девушку внутрь, к сотрудникам, чтобы представить её и поздороваться. А дальше очередь доходит до…. — Стой, — Ландо останавливается перед белой дверью, ведущей в «его» комнату, — ты не знакома с Оскаром, да? Оскар Пиастри, пилот-дебютант прошлого года, скандально ушедший из Альпин. Она и вправду была с ним незнакома, разве что пересекались где-то пару раз, но до общения так и не доходило. — Он моя полная противоположность, — Норрис давит на дверную ручку, и они попадают в небольшое пространство с зеркалом, на котором красовались наклеенные LN4, несколькими полками и парой кресел. Его личное пространство, где Ландо мог переодеться из уличной одежды в свою экипировку и немного отдохнуть от шумного паддока, — слишком, — парень делает паузу, пытаясь подобрать слова, — тихий? Не знаю. Не такой, как я. — По-моему, за год, проведенный рядом с тобой, из тихого парня он превратился в такую же пубертатную язву, — ухмыляется Леисса, — дай ему ещё немного времени, и он станет твоей мини копией. Или он уже ей стал. Леклер следила за ними в социальных сетях, и судя по видео Макларен с прошлого сезона, по высказываниям в Твиттер — Оскар давно не тихий парень, которым был раньше. Так влияет Ландо. На всех, абсолютно. Если проведете с настоящим Норрисом буквально пару часов — вы окончательно забудете, что такое тишина, грусть и покой. У Ландо очень заразительный смех, он мог превратить в шутку любую ситуацию, даже если она не совсем приятная. Леиссу всегда поражала его способность во всём находить что-то хорошее, позитивное и прекрасное. Во всём, кроме него самого. Но это отдельная тема для разговора. Парень пожимает плечами, он никогда не замечал особых изменений в Пиастри. Ландо кладет сумку на столик, снимает кепку. Черт. — Я…мне нужно переодеться. — он что, стесняется её? — Мне закрыть глаза? — улыбается девушка, — Могу выйти, если ты меня боишься. — Нет, если тебе комфортно, — отвечает он совершенно неловко. Они не обсудили всё это. В каком статусе находятся их взаимоотношения. Что приемлемо, а что нет, всё произошло слишком быстро: целый год никакого контакта. Поцелуй. Ночь. Много поцелуев. Они просыпаются в одной кровати, проводят вместе день, но кто они друг другу? Они в отношениях? Они все ещё пытаются найти подход? Что между ними? Ландо не знал, как именно себя вести. Как ему можно себя вести. Всё, что происходит сейчас — настоящее безумие. Парень снимает футболку, вновь оголяя перед ней свой торс, и Леисса зависает. Он просто идеален. Шея, плечи, руки, пресс — Господи, да там нет ни единого изъяна. Его ровная спина, идеальная осанка, ноги в конце концов. Может, она всё-таки спит? Леклер, если ты прямо сейчас не отведешь взгляд — у тебя потекут слюни. Благо девушка слышит звук уведомления и опускает взгляд на экран телефона. Шарль. — Где ты? — Кажется, мне пора идти, — она встает с кресла, не отрывая взгляд от телефона, пока Ландо не натягивает экипировку до конца. — У меня есть ещё немного времени до парада, может, выпьем кофе? — Шарль? — Ландо надевает кепку козырьком назад, берет свою бутылку. — Да, он освободился, — опасность миновала, ты можешь поднять голову, — предлагает выпить с ним кофе, ты…. — Я зайду к Заку и, может, позже присоединюсь к вам, — Ландо делает шаг к ней. Он должен поцеловать её сейчас? В губы? Или в щеку? Что он вообще, черт возьми, должен сделать? — Хорошо, — девушка улыбается, смотря прямиком в его глаза, на губы, а потом снова в глаза. — Я могу? И Ландо слышит смех в ответ. А после целует её, аккуратно, будто не совсем уверенный в своих действиях. Но все же целует. Девушка хватается и притягивает его за комбинезон. Недостаточно. Им обоим этого недостаточно. Проходит несколько секунд, прежде чем Леиссе вновь приходит уведомление, и он отстраняется. — Кажется, тебя ищут, — теперь улыбку не сдерживает Норрис, а после ещё раз целует, быстро. — Увидимся позже, — проговаривает девушка, выходя из комнаты. Господи, что с ними происходит? Леисса проверяет прервавшее их уведомление. — Почему все в паддоке говорят о тебе и Ландо? Всё происходит слишком. Быстро.

~•~

Объяснять старшему брату, как вся её жизнь за одну ночь перевернулась на сто восемьдесят градусов, оказалось намного сложнее, чем Леисса ожидала. Шарль успешно разобрался с парой журналистов, которые засекли его младшую сестру за руку входящую с Норрисом в паддок, и вот они на территории Феррари, в личном укромном месте её старшего брата, пьют свежесваренный эспрессо, от которого недавно Леклер просил сестру отказаться. — И вы просто поцеловались? — осторожно задает вопрос Шарль, прощупывая почву. — Ты уверен, что хочешь обсудить это? — девушка кладет голову на плечо брата, её тело обмякает. — Потому что обсуждать с тобой отношения — будто рассказывать маме, как прошёл первый секс. — улыбается, зная, что сейчас скажет Шарль. «Стой, уже?» — Стой, ты уже? — Что и требовалось доказать. — Шарли, мне двадцать один через полтора месяца, — Леисса смеется, потому что даже не видя брата — знает, какое сейчас у него выражение лица. Она уже не ребенок, ему лишь осталось это понять. — И предугадывая твой вопрос — нет, это не Ландо. Он выдохнул? Серьезно? — Мы так редко видимся, — огорченно произносит мужчина, — у меня ощущение, знаешь, будто, пока я тебя не вижу, ты совершенно не растешь. Я все время забываю, что ты уже совершенно не та девочка, что бегала за мной по паддоку, стесняясь каждого незнакомого человека. — Эй, — девушка пихает брата в плечо, — я не стеснялась каждого незнакомца. — О, правда? Хочешь сказать, ты не пряталась каждый раз за мою спину, когда кто-то подходил поздороваться? — Это было всего один раз. — Ты хотела сказать сто один? Всё просто, Леисса, в отличие от своих братьев, никогда не была общительным человеком, особенно до того, как Шарль стал пилотом формулы-1. И она не стеснялась чужих людей, она чувствовала от них опасность, страх словно парализовывал каждый раз, когда кто-то, кого она видела впервые, подходил ближе, чем на пару метров. Подобное продолжалось и сейчас. Никто до сих пор об этом не знает, даже Шарль. Страх всю жизнь шагал с ней рука об руку, он, словно преследователь или попутчик — был везде, где была она. Это был небольшой офисный мужичок, в смешной шляпе и старом потертом пальто, постоянно протиравший свои руки проспиртованной салфеткой, чтобы не дай Бог не получить какую-то заразу или опасную бактерию. Чтобы не испачкаться и лишний раз не влезть в какую-то передрягу. В подростковом возрасте Леисса даже имя ему придумала. Боб. Он всегда носил с собой маленький чемоданчик, в котором содержалось все необходимое, чтобы, в случае чего, избежать назревающую опасность. И кучу бумаг. Боб носил с собой кучу от начала и до конца заполненных листов, где были выписаны все вещи, которые могли причинить ему какой-либо вред. Или уже причинившие его. Он бродил за ней по пятам, но сам был загнан в собственный мир безудержной паники. — Шарль. — произносит она на выдохе, слегка трясущимся голосом, спустя несколько минут молчания. Боб и сейчас был рядом, он не отпускал её ни на секунду, вечно стоял за спиной, тряся своим маленьким надоедливым чемоданчиком. Когда-нибудь Леисса точно сможет с ним распрощаться. Когда-нибудь… — Да, маленькая, — ласково и спокойным голосом. — Мне страшно, — признается девушка, и в этот момент Боб выходит из-за спины и садится напротив. Шарль привстает с кресла, пододвигая сестру ближе, чтобы окутать в теплые объятия. Чтобы дать ей безопасность, в которой она нуждалась постоянно. — Расскажешь, почему? — он не давит, вновь прощупывая почву. Леклер не понаслышке знает о страхе. — Всё меняется и начинается слишком быстро, и, знаешь, — она начинает ломать свои пальцы от нервов, щелкая суставами, — мне кажется, что это может закончиться так же быстро, как и началось. — Мне кажется, — Шарль кладет свою ладонь на беспокойные руки сестры, — что вам нужно обсудить всё, что касается ваших взаимоотношений. Понять, действительно ли вы поспешили, и вам нужно узнать друг друга получше, или же для ваших ожиданий это вполне нормальный темп развития событий. — понимая, что руки Леиссы все еще слегка трясутся, хоть и пальцы она больше не ломает, парень берет её осторожно, заключая кисти в некую клетку из своих, — Так, посмотри на меня и сделай три глубоких вдоха. Поделись с ним своими переживаниями, и если ваши мнения немного не совпадут — это не страшно и совершенно не трагично, вы всё обсудите и со всем разберетесь. Я верю в вас обоих. Это не страшно. Кажется, после этой фразы Леисса не расслышала и слова. Боб считает иначе. Он уже достал ручку и начал расписывать новый лист.