Как я докатился до жизни такой

Я так сильно накрутил себя, что решил уйти той же ночью, но Гуцзы меня спалил. Видимо, дождался, пока я дождусь пока все уснут и тихонько пошёл следом. Откровенно говоря, я жутко пересрался, когда на моей ноге внезапно повисли тринадцать цзиней всхлипывающего ребёнка. Ну куда его на улицу-то понесло, холодно, блять! -Да куда тебя несёт, чудо ты поганое?!- шёпотом взвился я, по привычке пытаясь снять с себя верхнее ханьфу, чтобы закутать малявку- забыл, что сейчас ношу одежду Се Ляня.- Опять заболеть хочешь? -Папа, куда ты уходишь?- Гуцзы поднял голову, и я увидел, что он снова собирается заплакать.- Прости, я больше не буду плакать! Не уходи! Я не хочу жить с мусорным гэгэ! Я печально вздохнул, и взял его на руки. Мелкая пискля тут же вцепилась мне в плечи, лепеча что-то на тему того, что всегда-всегда будет меня слушаться, и у меня наконец отлегло от сердца. Похоже, хотя бы сын меня не ненавидит. -Ты ведь давно догадался?- спросил я, усаживаясь под одним из клёнов. Гуцзы кивнул. -Мой прежний папа был совсем другим. Кричал на меня, бил, если ему что-то не нравилось, плохо кормил и часто говорил, что лучше бы я умер. А ты хороший и заботишься обо мне, только ругаешься очень сильно. Я люблю тебя. Я почувствовал, что тоже сейчас расплачусь. Пиздец, неужели всё действительно оказалось настолько плохо, что чокнутый злобный демон оказался лучше чем родной отец этого паршивца? Гуцзы замолк и засопел, что-то обдумывая, а потом тихо спросил: -Папа... А тогда ты правда хотел меня скушать? Несмотря на то, что на улице было холодно, меня обдало жаром. Стало стыдно. Да, по началу я это и хотел. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я к нему привязывался. Гуцзы был единственным, кто, пусть и по привычке, но искренне обо мне беспокоился, так что этого хватило, чтобы передумать. Никто кроме него не уделял мне внимание просто так, по собственной инициативе. А теперь я уже не могу представить свою жизнь без него. Да и не хочу, если честно. -Хотел.- не стал отрицать я.- Я ведь демон. Демонам положено есть людей, особенно таких маленьких и вкусненьких. К тому же, я тогда жутко испугался, а когда мне страшно, я плохо соображаю, что говорю. Я тоже очень люблю тебя, Цзы-Цзы. Ты самый яркий огонёк в моей никчёмной жизни. Я просто... я думал, что ты разочаровался во мне. Поэтому хотел уйти. -А сейчас ты не уйдёшь? Сказано это было с такой отчаянной мольбой, что казалось, что ещё чуть-чуть, и моё сердце снова начнёт биться, наверное, чтобы остановиться ещё раз. -Не уйду.- я покрепче прижал к себе сына, укрыв его рукавами от поднявшегося ветра.- Ни за что не уйду. Гуцзы всхлипнул, и прижался ко мне, а потом удивлённо охнул. -Папа, а почему у тебя сердечко не бьётся? -Потому что демоны мёртвые, балда. -Ооо... Мы ещё немного посидели, а потом я поднялся и потащил мелкого в дом. Ну нафиг, опять простудится... Утром всё вроде бы было нормально, даже несмотря на то, что Се Лянь кидал на меня подозрительные взгляды. Гуцзы по-прежнему лип ко мне, что-то непрерывно чирикая, и этого было достаточно для того, чтобы моё душевное равновесие снова уравновесилось. Я, как сумел, объяснил ему обстоятельства, при которых вернул свою привычную оболочку, и мелкий паршивец вроде бы даже понял, а большего мне было и не надо. Но едва Лан Ин и Гуцзы вышли на улицу, привлечённые первым за этот год снегопадом, царственный братец цапнул меня за плечо и припёр к стене. -Скажи честно- ты убил его?- спросил он, глядя на меня с суровым выражением лица.- Ци Жун, я не буду ругаться, но отвечай честно: ты убил Фа Минге, потому что не хотел, чтобы он помешал тебе? Охуеть я угадал. Может, пророком заделаться? Действительно, что ещё могло прийти в голову этому благостному лицемеру. Чё ещё можно ожидать от такого, как я, правда? Хотя, честно, я хуй знает, как бы я себя повёл, если бы этот придурок оказался жив. Вдруг бы он начал требовать, чтобы ему вернули ребёнка? Из принципа. Не уверен, что смог бы удержать себя в руках. -Да не трогал я его!- чес слово, я рассердился бы меньше, если бы не этот поучающий тон: Се Лянь в очередной раз включил старшего братика и принялся меня воспитывать.- Когда меня вышвырнуло из тела, он был уже мёртв! Твою мать, он был мёртв ещё две недели назад, у меня все силы уходили на то, чтобы жизненные процессы в его теле поддерживать! Отпусти меня! Се Лянь отпустил моё плечо и недоумённо выгнул бровь. -Был мёртв? Но почему? -Не знаю. Возможно, это из-за влияния тёмной ци, а возможно он уже был на грани, когда я в него вселился. В любом случае, что случилось, то случилось. Я тут ни при чём. -Гуцзы сказал, что ты хотел уйти. Почему? -А что мне ещё оставалось делать?!- я не на шутку разозлился. Твою мать, он может хоть раз поговорить со мной нормально?! Мне не пятнадцать лет, что за поучительный тон?- Гуцзы весь обрёванный, а ты молчишь и смотришь на меня так, будто я опять твоего драгоценного Сань Лана оскорбил! Я думал, что вы меня ненавидите! Его лицо смягчилось, а потом он вдруг обнял меня. -Прости. Вы оба были так расстроены, что я совершенно не представлял, что делать. Последний раз я чувствовал себя таким беспомощным, когда матушка и отец повесились...- тут его голос дрогнул.- Ци Жун... Жун-эр, наверное, я ужасный старший брат. Прости меня. Ну спасибо, теперь и у меня глаза на мокром месте. Зато, радует, что хоть теперь он наконец это понял. Жаль только, что для этого пришлось умереть в муках и восемьсот лет носить на себе ярлык безумного Лазурного Фонаря в ночи. Пришлось обнять братца в ответ, а то неудобно, он тут старается, а я стою как бревно, будто забыл, чё в таких случаях полагается делать. -Вот видишь, а ты боялся, что они не помирятся.- громкий шёпот Лан Ина вывел нас из ступора. Чертила в последнее время так осмелел, что даже начал заговаривать первым, и бросил свою идиотскую привычку забиваться в угол. -ПА-ПАААА!- едва я отпихнул от себя Се Ляня, Гуцзы мигом влетел головой мне в живот.- Вы с мусорным гэгэ правда помирились? -Так, мелочь.- ладно уж, раз пошла такая пьянка, стоит наконец прояснить одну вещь.- У моего тупого братца вообще-то имя есть. Так что зови его лучше дядя Лянь, понял? Паршивец радостно закивал, и повис уже на Се Ляне. Ну пиздец. Прям семейная идиллия, аж тошнит. -Надеюсь, ты его всё-таки не пообкусывал.- тихо сказал мне Се Лянь, когда Гуцзы наконец от него отцепился и дети снова замкнулись друг на друге. Я закатил глаза. Нет, ну он серьёзно? Да я жив исключительно благодаря этому хмырю. Это было бы низко даже для такого отбитого демона, как я. -Хочешь, все вместе пойдём к нему? Я покажу место, где похоронил его. Мы сходили к могиле Фа Минге, уже в дополненном составе, и принесли с собой благовония и несколько яблок, чтобы почтить память умершего, а потом снова пошёл снег. Почему-то я чувствовал себя умиротворённым. Через жопу, но наша с Цзы-Цзы жизнь наконец встала с ушей на ноги, и это вселяло некоторую надежду. Ещё оказалось, что Линвэнь прислушалась к моим советам, и перестроила работу духов литературы, отчего показатели главного бюрократического центра Небесной столицы начали понемногу но верно ползти вверх, а его служащие перестали выглядеть такими загнанными. Даже денег заплатила. А заодно выдала Се Ляню задержанную зарплату. На радостях мы рванули в соседний посёлок и накупили там зимних шмоток, тёплые одеяла, игрушек для мелкого и мне новое ханьфу нормального цвета. Се Лянь потом мне признался, что, не получи он столь уничижительных рекомендаций от Хуа Чэна, возможно, не отреагировал так остро на то, чем я стал. С одной стороны, бесит его доверчивость, с другой, знаете, я не удивлён. Псина умеет себя подать, и вовремя прикинуться благородным, особенно на контрасте со мной. Прикол в том, что, в отличие от него, я не имею привычки врать и притворяться, и всю хуйню делаю от души, душевно, в душу. И слава Небесам, что этот ублюдок редко к нам заходит, иначе царственный братец мигом развесил бы уши, и с раскрытым ртом внимал речам своего Сань Лана, а уж тот, поверьте, нашёл бы что ему спиздануть. Да и тот факт, что Жое признала меня за своего, тоже, наверное, повлиял. Если по первости мы с чёртовой лентой друг друга взаимно невзлюбили, то теперь наши отношения можно было назвать приятельскими. В отличие от своего хозяина, она видела, как я отношусь к Гуцзы. А после того, как он вытянул из меня некоторые подробности о Собирателе цветов под кровавым дождём (в частности, правду о происшествии с призрачными бабочками), как мне показалось, поменял своё отношение к одноглазому псу. Заодно сказал, что заметил попытку исправить тот многострадальный супец, мол, сложно было не расслышать красноречивое "ой фуууу!.." и грохнувшую крышку кастрюли, и порадовался, что адская доза острого перца не испортила блюдо, по крайней мере, он сам ничего плохого не заметил. Вообще, с готовкой у нас довольно забавно вышло. Раньше братец меня поучал, теперь я его. Даже когда я связанным сидел, часто выдавал в его сторону комментарии типа "Ну и чё толку-то? Понимаешь, если ты СВЕРХУ солишь продукт, он сверху солёный и останется, дальше не пройдёт. Для того, чтобы прошёл, надо мариновать или, там, засаливать, но не это", или "Ебать, да оно чернее ночи, оно как дно сковороды чёрное... да вообще... Ну почему так плохо?! Ты просто запекал картоху, ты что, не видел, что она темнеет?", а когда получил свободу, аккуратненько отстранил его от плиты, и ещё долго шутил по этому поводу, утверждая, что я кормящая мать- кормлю сына, брата, и прочих условно совершеннолетних иждивенцев. После того, как я вернул себе своё тело, прошло несколько дней. Когда снова распогодилось, мы наконец в восемь рук (Гуцзы тоже захотел помогать и подавал гвозди и солому) починили крышу, и пока Се Лянь отмывал детей и собирал на стол, со мной связался Хуа Чэн. Это происходило в тех случаях, когда псине нужно было срочно выяснить что-то по поводу Его Высочества наследного принца, но так, чтобы Его Высочество наследный принц об этом не узнал. Пхе, считает себя его самым преданным верующим, а о своём обожаемом божестве нихуя не знает, лошара. Так-то, я не против лишний раз поржать, но сегодня это почему-то нереально взбесило. Правда, потом к нам присоединился Хэ Сюань, и стало веселее. Хуа и его загоны были быстренько отодвинуты на задний план, потому что Карась взялся пересказывать, как Циньсюань затащил его в какую-то таверну. В один момент я не удержался, и заржал на весь дом: -А откуда мы знаем, какое у волка мясо, может, оно с мандаринами! Это, если что, не мы два долбаёба, а повар приколист. Се Лянь тут же навострил уши. -Это вы о чём? -Да так.- я отнял пальцы от виска.- Хернёй страдаем. Хочешь послушать? Он кивнул. -Ладно, присоединяйся. Пароль- Безликий Бай позорный хуесос. -Ты придумал? -Как ни странно, это было коллективное решение. Всё, давай, жду, только инкогнито заходи. *** Канал Три_Великих_Бедствия. Статус: активный. Пользователей в сети: 3. Хуа_Чэн Ци_Жуну: куда пропал? Ци_Жун Хуа_Чэну: прикинь, у меня сын есть! Хуа_Чэн Ци_Жуну: и что? Ци_Жун Хуа_Чэну: тебе не понять. Хэ_Сюань: что он учудил? Ци_Жун: Се Лянь ему вчера навешал про то, как чистить пространство от негативной энергии. У паутины в углу энергия оказалась не очень. Хуа_Чэн: ну хорошо хоть не масло из светильника пролил, а то я вчера устроил дома шоу с файерболами. Ци_Жун: *ржёт* гори-гори ясно, чтобы не погасло! Хэ_Сюань: ну прям верх сочувствия. Ци_Жун: разумеется! Все движимы желанием совершать только добрые поступки. Никто ж не встаёт с утра с мыслью "что бы такого сделать плохого", у всех ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО добрые намерения. ВЕРНО, ХУА? Хэ_Сюань: Цижа, если ты не поумеришь пыл своего сарказма, у меня через духовную сеть выкипит весь суп. Хуа_Чэн: Ци Жун, а это правда, что Се Лянь тебя в гробнице обнаружил в своём костюме и с ребёнком на руках? Ци_Жун: ага. А куда там ещё деться? К его родителям в гости? Типа, тук-тук, тётушка, вы не против, что ваш внук немного рядом полежит? Ненавижу старомодные гробы с низкими стенками, я в таком однажды крышку головой пробил. Хуа_Чэн: а я ногой боковину выбил. Случайно. Хэ_Сюань: Небеса, какие же вы ебанутые... Хэ_Сюань: что ты вообще там забыл? Ци_Жун: ну надо ж было их с двоюродным внуком познакомить, а то когда ещё от Се Ляня дождёшься... Хэ_Сюань: ... Хуа_Чэн Ци_Жуну: как вы там вообще без меня? Что творится? Ци_Жун: да хуйня всякая. Сегодня вот крышу чинили, от тебя ж не дождёшься. А неделю назад какое-то излишне борзое чудо решило ограбить монастырь. Для этого взяло ломик, шпильку и мешок гвоздей. В тот момент, когда оно пыталось открыть окно, я подошёл к нему изнутри. В темноте меня не было видно. Устав наблюдать за чужим "трудом, я подсветил свою рожу (небритую, взъерошенную, худую и бледную) огоньком от подбородка вверх и сказал что-о вроде "бу". Чудо, округлив глаза, заорало на всю округу "Чёрт!!! Чёрт!! Чёрт!!!", после чего ломанулось, не разбирая дороги. Вот так этот удручённый разжился неплохим ломиком, гвоздями и комплексом неполноценности. Хэ_Сюань: с тобой вечно случается какая-то хрень. Ты хуже Циньсюаня. Ощущение, что ты вытворяешь это своё всё только потому, что тайком прибухиваешь. Ци_Жун: да даже если б я и пил. Я не хочу чарочку для настроения, я хочу кувшин вина и пойти кататься с горки. Хэ_Сюань: тебе сколько годиков? Ци_Жун: давно уже. Хэ_Сюань: и сколько тебе давно уже? Ци_Жун: семнадцать. Хуа_Чэн: мы отвлеклись от темы. Ци_Жун: блять, ну логично, что идти лучше, чем стоять, а ехать лучше, чем идти. Хуа_Чэн: ? Ци_Жун: ну, у тебя же вроде был какой-то пафосный паланкин. Хуа_Чэн: думаешь, он оценит? Ци_Жун: паланкин? Оценит. Тебя не оценит. Кстати, братец сегодня готовил, приходи пробовать. Хуа_Чэн: спасибо, я ещё жить хочу. Ци_Жун: чё, не нравится стряпня гэээгэээ? Хуа_Чэн: заткни ебало. Ци_Жун: ты должен жрать это со счастливой мордой, а то гэээгэээ расстраивается. Хэ_Сюань: всё настолько плохо? Хуа_Чэн: ДА. Ци_Жун: пхе, лошара. Хуа_Чэн: там было СТОЛЬКО перца, что я чуть второй раз не помер, нет, спасибо. Хуа_Чэн Ци_Жуну: только посмей рассказать это Се Ляню. Ци_Жун: а что? У меня от царственного брата секретов нет. Хэ_Сюань: так это его еду ты мне пытаешься скармливать?! Твою мать, Хуа!!! Я, конечно, знал, что ты мразь, но чтоб настолько!.. Я чуть котлетой не подавился! Ци_Жун: и да пребудет котлета сия, разделённая между нами, символом нашей нерушимой дружбы. Хэ_Сюань: пошёл нахер, она моя! Хэ_Сюань Ци_Жуну: он всё ещё надеется, что твой брат вот-вот прозреет и влюбится в него? Ци_Жун Хэ_Сюаню: прикинь? Божественное сияние моего дорогого братика его вконец ослепило, ничего видеть не желает. Хуа_Чэн: храброй воды втащил? Ци_Жун: а в чём я не прав? Ты со своей колокольни смотришь на мир. Хуа_Чэн: все так смотрят. Ци_Жун: угу. Только твоя ваще в стороне стоит. И маковка набекрень. И ты всех убеждаешь, что это такой дизайнерский ход. Хуа_Чэн: ЦИ. ЖУН. Ци_Жун: что? Не, ты реально считаешь, что Се Лянь лох наивный? То, что он проявил к тебе дружелюбие, ещё ничего не значит, он со всеми кроме меня такой, а ты, озабоченный долбаёб, мигом уши развесил, и прыгаешь вокруг него- яйца как крылья у мельницы, в разные стороны. Хуа_Чэн: придержи язык, пока тебе его не выдернули. Скоро я встречусь с Се Лянем и очень красочно ему тебя опишу. Ци_Жун: о, не переживай. Я сейчас выйду из сети и ТОЖЕ очень красочно ему тебя опишу. Хуа_Чэн: НЕ СМЕЙ!!! Пользователь Ци_Жун вышел из сети. *** Се Лянь выглядел ошарашенным. Наверное, это самое глупое выражение лица, которое я у него когда-либо видел. Он так и застыл с поднятой рукой, и смотрел на меня круглыми глазами. -Ци Жун...- наконец выдохнул он.- О чём он говорил? Я закатил глаза. -Я ж тебе уже сколько раз говорил: Хуа вбил себе в голову, что влюблён в тебя, и всячески отрицает, что это ненормально. Поэтому он и творил эту херню с местью тридцати трём небожителям, и всем прочим, поэтому искал тебя, поэтому оказался в той повозке, подарил тебе кольцо со своим прахом, сопровождал в Баньюэ, зажёг три тыщи фонариков, обустроил храм и сколотил дверь. А, ты что, реально думал, что "Сань Лан" чисто от нехер делать за тобой таскается? Ой, бляяя... На этом месте братец почему-то густо покраснел. -Но мне ведь нельзя...- залопотал он.- Да и вообще... Нет, он милый, конечно, но... О, Небеса! Ужас! Что у него в голове творится? Вот это да. Не думал, что простое предложение послушать тот бред, что мы несём в неформальной обстановке, раскроет ему глаза наживую и без вазелина. Ну всё, псина, пизда тебе! Можете обозвать меня как угодно, но я откровенно злорадствовал. И мне ни капельки не стыдно!