Как я докатился до жизни такой

Жизнь меняется каждый день, и всякий раз комично. Се Лянь припёр из Уюна двух совят, гнездо которых пострадало во время извержения Тунлу, и мы взяли их к себе. Ну, как взяли... Гуцзы долго капал мне на мозги, поэтому я был вынужден уступить. С тех пор наш дом окончательно превратился в дурдом. Трое детей, кот Усянь, призрачная рыбка, а теперь ещё Бао и Баобао. Боюсь подумать о том, что будет, когда у нас с А-Хуан будет свой собственный ребёнок... Забыл сказать: мы всё ещё живём в деревне Водных каштанов, но не в монастыре, и не у родителей А-Хуан, а в своём собственном доме, такой общий подарок на свадьбу нам сделали. Непривычно. После столетий жизни в пещерах и продуваемой всеми ветрами лачуги внезапно оказаться в НОРМАЛЬНОМ доме, в котором ДВА этажа и целая КУЧА комнат, это... ну, блять. Прям детство вспомнил, когда мы с матушкой от этого ублюдка свалили и к тётке во дворец переехали. Вот мы с А-Хуан утром просыпаемся, выходим к завтраку, а у нас совы в гостиной сидят не наши. По правде сказать, они вообще каждый день не наши. Однажды выходим, а на нас смотрят мясник Чжу и его друган, петух-лапшичник: у Бао вытянулся нос, и верхняя часть клюва ему пока явно велика. На следующее утро выходим, а там хуалянь и саньхуалянь. У Баобао крылья в рост пошли, а Бао обнаружил в себе ух. Опять выходим, а там чунцин и пекинес. У кого пух за ночь отрос, а кто-то ртом по земле катается. Только у Сянь-Сяня перманент. Он неизменно мамонт. И смотрит на нас с лицом- вы это видели? А я предупреждал! Как в воду глядел! Огриков подсунули! Гости приходят, говорят- какие вы добрые, кукушат приютили. Мы говорим- это совы. Гости нас жалеют и говорят- не расстраивайтесь, вы же не будете их за это меньше любить. Мы говорим- да это младенческий пух вылазит и скоро основного нарастет в пять раз больше. Ну, гости на нас так с сочувствием, и говорят- конечно-конечно, нарастет, вы только не расстраивайтесь так сильно. Сегодня просыпаемся, а у Баобао шасси выросло и выдвигается туда-сюда. Это у неё клюв так отрос, что она с выдвинутой нижней челюстью ходит и ей туда оседают пыль и еда. Хорошая такая корзина вышла, можно мячик закидывать. Идём к тётке Шуан, как к самой птицелюбивой, а она говорит- вы сейчас только на них не смотрите часто, есть шанс помереть со смеху. Если честно, я чувствую себя довольно странно. Понятия не имею, как мне себя теперь вести. Технически, ничего не поменялось, и одновременно с этим поменялось вообще всё. Ну, как бы... мне не привыкать за всем смотреть, в том числе за всюду лезущими детьми, но, как мне кажется, этого недостаточно, только вот чего именно не хватает, я хуй знает. Впрочем, моя ненаглядная тоже в душе не ебёт, так что, нас всё устраивает, по крайней мере, пока, а там посмотрим. На традиционную семью наша семейка точно не тянет. Ещё радует, что, несмотря на то, что расстояние между нами всего около полсотни ступенек и улица, Се Лянь к нам практически не заходит. Я тоже, если честно, не горю желанием его видеть. Он навестил нас пару раз после женитьбы, попытался оторвать мне башку за то, что не дождался его возвращения, принёс коробку с совятами, и рассказал душераздирающую историю о своей прогулке в Уюн. В частности- о некоей пещере Десяти тысяч божеств, в которой обнаружил множество собственных статуй авторства Непревзойдённого скульптора. Хуа Чэн тогда ещё был в отключке и его приходилось по очереди нести на руках (я долго ржал с того, как мой братец пытался изобразить физиономию Сюань Цзи, которой категорически не понравилось тащить мини-версию Хуа Чэна, и как она, при любой возможности, старалась как бы случайно приложить его башкой и конечностями обо что-нибудь), так что, спросить с него тогда не получилось, а потом случилась встреча с Бабайкой, а там, сами понимаете, было не до выяснения отношений. -Это какой-то кошмар.- жаловался он, подрагивающими руками вцепляясь в пиалу с чаем, которую подала ему А-Хуан. Если честно, не уверен, что она в неё перед этим не плюнула.- Это... это не похоже на те статуи, которые я видел в Доме блаженств. -В смысле, не похожи? Они же все твои. Ты как-то не особо изменился за это время. -Ты не понимаешь. Те статуи... они все мои, да, только изображают меня в таких ситуациях, о которых Сань Лан был знать не должен. О которых вообще никто знать не должен. -Таааак... Эй, чертила, выведи мелких погулять часа на два! Лан Ин, которого мы пока что оставили у себя, так как он совершенно не представлял, куда ему податься, и оставаться один в монастыре тоже не хотел, кивнул, и быстренько уволок весь выводок на улицу. Нечего им взрослые разговоры подслушивать, потом от вопросов не отобьёмся. Я сел напротив Се Ляня. -Рассказывай. С каждым его словом ситуация казалась мне всё более и более жуткой. Ладно, с тем, что паршивый пёс был одержим персоной моего венценосного братца, и был подле него на поле боя (я тоже хотел, но меня не пускали, тётке еле удалось убедить меня в том, что, в отличие от Се Ляня, я не бессмертный, и если сдуру погибну в бою, она этого не перенесёт), ещё можно смириться. С тем, что моё тогдашнее похищение было подстроено, чтобы заманить его в ловушку с цветочными оборотнями, и пока он пытался справиться с желанием, будущий Собиратель цветов, извиняюсь, собирал цветы, защищая Его Высочество от похотливых девок (и девок ли)- тоже, хоть и со скрипом. Но всё остальное... о таком даже я не знал, потому что меня сначала в Хуанцзи пускать перестали, после того, как деда Мэй мне в карты три раза проиграл, а потом я сдох, и мне вообще не до всего было. Например, вы в курсе, что мой тупой братец в один момент так отчаялся, что пошёл на кладбище, спёр подношения с какой-то могилки, и набухался до полного невменоза? Ладно бы закусывал, туда ещё еду носят! Чёт вспомнилось, как Аньлэ ругался, что нельзя ничего есть на кладбищах. Угомонился, когда я его спросил, мол, почему нельзя, типа, гастрит будет? А я ещё переживал, когда он тот горшок вина всосал, и мы потом его с деревенского кладбища домой тащили... ногами вперёд... У него какой-то странный интерес к кладбищам спьяну просыпается. Та ситуация со священной горой, опять же... И ещё куча всего... И, получается, всё это время рядом с ним вертелся Хуа Чэн? Вот ведь мелкая мразь, мало ему тогда от меня досталось! -Надеюсь, ты отдал ему его прах и выкинул с горы.- подала голос до сих пор молчавшая А-Хуан. У меня вообще слов не было. Я едва сдерживался, чтобы не заорать матом. Статуи... Это что ж выходит, пока псина ждала, когда Медная Печь откроется обратно, предавалась воспоминаниям, чтоб грустно не было? Сидела рядом со статуей полураздетого Се Ляня, цепочками своими ебучими звенела, целовалась с ней... или ещё чего похуже... и, сука, была уверена в том, что когда они встретятся вживую, Се Лянь непременно ответит на её чувства! Ну, иначе же быть не может, правда? Всё ж для Его Высочества Сяньлэ! И похую, что ему это не надо, и что до той их встречи по пути в деревню он вообще не интересовался, кто такой Собиратель цветов под кровавым дождём! Хотя, это максимально странно, как по мне, столько лет бродяжничать по стране и ни разу не слышать о Великих Бедствиях, ну да ладно. Это пиздец, товарищи, натуральный пиздец! -Я поговорил с ним.- Се Лянь тяжко вздохнул.- И попытался объяснить всё. Но, мне кажется, он меня не услышал. -У тебя инстинкта самосохранения, я смотрю, вообще нет...- выдавил из себя я, понемногу распаляясь.- Чё тебя вообще понесло к этой Тунлу? Ты не демон! Это я туда должен был бежать, роняя тапки! Но туда попёрся ты и это одноглазое чмо! А я остался! Один, с детьми! А если бы меня не было?! А если бы ты приложил побольше усилий или послушался советов Хуа, когда он предлагал отволочь нас с Фа Минге в Призрачный город, чтобы уничтожить мою душу? А?! Было такое, не?! Чё молчишь? Тогда бы Безликий убил Лан Ина, а этот полудурок сдох где-нибудь по пути домой, и Гуцзы остался совсем один! И тебе было бы на это плевать, потому что рядом с тобой будет Сань Ланушка, а больше тебе ничё не надо! А дальше что? Эпичная пиздиловка с Бабаем, финальный поцелуй, и вот ты уже живёшь в Призрачном городе и из чувства благодарности подставляешь этому ублюдку жопу по первому требованию??? Я бы ещё много чего высказал, но А-Хуан обняла меня, и ткнула носом себе в грудь, отчего говорить не получалось уже чисто физически. Попробуйте поорать в подушку, сразу поймёте, о чём я. Не хочу хвастать, но по части прелестей моя жёнушка может посоперничать с женским воплощением Повелителя ветров. -Ты мне одно скажи.- хмыкнула А-Хуан.- Неужели, когда ты выяснил, что Лазурный Фонарь это твой давно пропавший брат, тебе не пришло в голову с ним поговорить? Словами? Не обвинять, не ругать, а поговорить. Обсудить, так сказать, ситуацию? Ну, ты же божество, у тебя есть смелость и мозги. У тебя же есть мозги, да? Значит, ты способен критически мыслить. Так почему, вместо того, чтобы выяснить причину, почему твой единственный уцелевший родственник стал таким, ты предпочёл пойти по пути этого... наименьшего сопротивления, и поверить Хуа Чэну? Не вижу логики! Мой братишка А-Янь тоже несносный, но если бы он стал демоном, я бы точно не стала бить и оскорблять его! Се Лянь сидел красный, как варёный рак. -Я всегда предвзято относился к Ци Жуну. - тихо выдохнул он.- Он был ужасно навязчивым, постоянно лез ко мне, и я часто раздражался на него. А после того, что он сделал в отношении Хунхун-эра... Сань Лана... Я всегда думал, что его невозможно исправить. А Тунлу... Это было задание Небесного Владыки. Я думал, Сань Лан может знать о Тунлу, и поможет мне, но получилось как получилось. Даже не знаю, что мне теперь думать... -Наверное, головой, а не жопой? В общем... после этого мы больше особо не разговаривали. Вероятно, мы с жёнушкой понятно дали понять, что не хотим с ним общаться кроме как по большим праздникам, а может, у него просто времени не было, я хуй знает, но нас наконец оставили в покое. Хуа Чэн тоже больше не объявлялся, даже в духовной сети меня не донимал, хотя, вроде как, должен был, братец же его буквально отшил и отказал от дома, хотя, я в этом уверен, сделал это в омерзительно мягкой форме. Зато к нам время от времени наведывались Ши Циньсюань с Карасиком и Лан Цяньцю. Зачем- сам, походу, не понимал. Я думал, что после того, как мы всё обсудили в спокойной обстановке, без науськиваний со стороны Се Ляня и Хуа, он от меня отстанет, а нифига подобного. С другой стороны, не мешается, и хрен с ним, пусть приходит. *** Иногда мы с Се Лянем сталкиваемся в Небесной столице. Оказывается, моя помощь настолько понравилась Линвэнь, что это дошло до самого Цзюнь У, и он вызвал меня к себе лично. Вероятно, ему не хотелось повторного бегства небожительницы (уверен, они без неё здорово хлебнули дерьма), и он решил рискнуть. В общем, я теперь официально трудоустроенный. Зарплата, конечно, не ахти, особенно по сравнению с чиновниками Нижних небес, но на земле даже императорские чиновники получают меньше, считай, повезло. Здесь-то работы особо нет. Царственный брат как-то потащил меня на рисовое поле, когда я ещё в теле Фа Минге торчал, мол, давай вливайся в коллектив, так я уже через десть минут словил головокружение и в рис жопой сел. Ну, не моё это, блин, ещё в детстве наелся, я лучше умственно поработаю. Неделю назад, под Новый год, Се Лянь вывихнул руку и побоялся подниматься на Небеса своим ходом, а то вдруг по пути ещё чё-нибудь сломает, ещё снег с дождём пошёл. Ну, и мне тоже туда надо было. В общем, попросили, чтобы нам выслали колесницу. А у него ещё с собой документы важные, которые потерять нельзя. Короче, загрузились, полетели. А он и так боится, как я вожу. И тут мне в личку стучится Хуа Чэн, в такой панике, что нихрена не понятно. Ну, я его слушаю, чо ещё делать, высота уже приличная, птицы не летают, их ветром сносит. И скорость сто тридцать. На протяжении всего действа Се Ляню почему-то всё никак не удаётся расслабиться. Отключаюсь, смотрю на него пристально, и спрашиваю с серьёзным лицом: чо ты ссышь-то? Всё нормально. Я уже вылетал вот тут, видишь, тучки мятые? Выгрузились у оповещающего колокола, и тут со мной связывается Линвэнь, говорит- вы где? Вас как за смертью посылать, уже воду на чай третий раз ставлю. Даже успела себе новое платье выбрать, пока вы едете. Я говорю- да ты что, ну-ка повернись, тебе очень идёт. Она говорит- купите мне в деревне булочек, у нас таких нет. Я говорю- мы уже на Небесах. Она говорит- чёрт, ни о чем попросить нельзя. Ладно, жду. Встречаем в районе Средних небес Пэй Мина. Он говорит: вы Линвэнь ещё ничего не брали? Я тут чуть коньки не отбросил. Она вчера взяла отгул. В час ночи меня будит Ши Циньсюань и просит забрать нашу богиню, так как он не нанимался бухих владычиц ворочать. Пока мы её втроём выколупывали из кабака, существенно пополнили свой словарный запас все посетители. Так что, вино самое оно будет. Почти дотопали до Дворца литературы, и тут Се Ляня осеняет- надо зайти купить чего-нибудь безопасного на поесть. Мы ведь не собираемся есть засохшее печенье, которое у Линвэнь для посетителей хранится. Циин в прошлый раз поел, чуть не сдох, а Хэ Сюань уже лет сто к ней со своим печеньем ходит. Не будем рисковать. Приходим, Линвэнь говорит- вы надолго, или пока успокоительное не закончится? Садитесь чай пить. Мы с братом переглядываемся. Он говорит- а мы тебе пельменей привезли. Она на нас смотрит страдалицей, дескать, как же мы ей надоели со своей карательной кулинарией. И вино- выставляю главный козырь на стол. Линвэнь расцветает и говорит- да вы что, с ума сошли? Я же не пью. Но так и быть, давайте по чарочке в честь праздников. *** Я иногда гриб. Например, сегодня. Вэй Усянь согласный. Пришёл с утра по башке потоптаться, так был обозван веником-пылесборником и высажен за дверь. Пришлось обидеться, срочно меня забыть и пропасть. Ушёл в иные миры, только хвост из-под кресла торчит, не пролезает уже что ли? Или перевес и хвост пришлось оставить? Ещё сегодня жену зову только по статусу- женой. Знаю, некрасиво, но грибам можно. У тётки Шуан есть чайный гриб, она его любит, меняет ему воду и сахарным сиропом подкармливает, разговаривает с ним, потом его пьёт. Говорит- хочешь? Я говорю- друзей не пью. Тётка Шуан говорит- смотри сам, парень, тебе жить. Гриб- он и по углам не ссыт, и двери по ночам не вышибает. И вкусный, зараза. Она умеет разговаривать по-древнему и это во мне всё всколыхивает. Когда я гриб, я могу материться. Говорят, это как в цирк сходить. Смешно, захватывающе и иногда животных жалко. А я говорю- ржёте? Ладно, я пошёл, как та лошадь, курить в постель, чтобы уж отомстить, так наверняка. В общем, живём, как живётся, не жалуемся. Точнее, жили. До определённого момента. Однажды, под вечер, когда мы уже укладывались спать, со мной связался... нет, не Безликий Бай. Цзюнь У. Что странно. Обычно меня донимала только Линвэнь. Ну, или Циньсюань, особенно, когда перепьёт и его тянет пообщаться, а Хэ Сюань к тому времени уже впал в интровертскую кому. -Ты знаешь, где сейчас находится Сяньлэ?- спросил он. Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что Сяньлэ- это Се Лянь. А то мало ли, может, он про то, где Сяньлэ географически находится. Я, кстати, тоже, в каком-то роде Сяньлэ. У меня даже титул был- Второй Наследный принц Сяньлэ, запасной, типа, если первого где-то потеряют. -Дома, спит уже наверное. Чё б тебе самому у него не спросить? -Если бы я мог связаться с ним напрямую, я бы не стал спрашивать об этом тебя. -А, ну это логично, логично... -Мгм, мгм, логично-логично. В общем, попрощались, и я забыл об этом разговоре. А потом к нам припёрся староста, и выразил обеспокоенность тем, что даочжана Се чо-то давно в монастыре не видать. В командировку улетел, что ли? И что-то как-то странно мне стало, знаете ли... Я даже Му Цину брякнул, мол, где, блять, Его Высочество опять носит, хули за своим принцем не следишь, чмо. Ответ меня поразил: -А разве он не с вами? Он прислал письмо, что вы все уехали в Юнмэн, дом покупать. После этого мне наконец пришло в голову попробовать достучаться до Се Ляна. Царственный брат не отвечал. Это было... странно. Мы, конечно, снова отдалились друг от друга, но не настолько же, чтоб он меня игнорил. Ещё это заявление от Му Цина... Конечно, я говорил Се Ляню, и не раз, ещё когда мы с моей тогда ещё девушкой встречались, что если и переезжать куда-то, то в Юнмэн. И климат хороший, и люди там дружелюбные, и к Гуцзы, когда тот поступит в орден, будет близко ездить. Кажется, при этом присутствовал Хуа Чэн. Ещё прошёлся по способностям моего паршивого сынули, мол, как отпрыск крестьян может стать заклинателем, вечно ты, ничтожество, норовишь сунуться туда, где тебя не ждут. На себя б посмотрел... Кстати, может, Се Лянь в Призрачном городе? Надо псине брякнуть. Голос Хуа был твёрд, как его стояк во время мечтаний о Его Высочестве, из чего я заключил, что мне пиздят. Псина, железным тоном механического болванчика, заявила, что понятия не имеет, где гэгэ находится, и немедленно приступает к его поискам, а то вдруг Бабайка уволок. Когда найдёт, сообщит. А может, и нет. Живи себе, Цижа, спокойно, и не думай обо всякой херне. Не знал, что мой брат для него на самом деле это "херня", только я могу про него так говорить. Явно что-то недоговаривает. В общем, неспокойно мне... Надо бы вспомнить буйную молодость, навестить эту призрачную шарагу...