Степень греха

Снова… Снова я встретил эту женщину, которая вызывает во мне бурю эмоций, главная из которых — зависть. Почему ей и всем остальным дозволено любить и получать любовь в ответ? Чем хуже я? Инквизитор, который яростно завидует ведьме, что беседует со священником! Бред да и только. Но если бы я не видел ЕГО лица, этих глаз, что горят огнём при общении с Эстер Кроу… мне не было бы так больно. Из мыслей меня вырвал звук приближающихся шагов и я скрылся за углом возле входа в храм, делая вид что только вошел. — Ричард, ты уже пришел. Давай пройдем в мой кабинет. — Сказал Дарио с легким холодом в голосе. — Да, конечно. По указу его святейшества я прихожу к нему каждое воскресение для беседы. Он говорит, что мне это необходимо. Рассказываю о том, какие мысли меня посещали в течении недели и до какой степени они греховны, ведь по долгу службы я вынужден общаться с ведьмами и ведьмаками. Если Дарио Бартоломью считает, что во мне пробуждаются низменные желания и появляется зерно сомнения в веру Первозданного, то меня ждёт наказание. Думаю, сегодняшний вечер не обойдется без него, ведь мои мысли до безумия стали грязными, к чему еще и прибавилась зависть. Войдя в кабинет, святой отец указал мне на мягкое кресло, в которое я сел. Сам же он расположился напротив за своим резным массивным рабочим столом. — Ну, говори. — Сказал он уже более будничным тоном, поправляя колоратку на шее. — Как прошла эта неделя? — Падре, мне кажется, я скоро сойду с ума. Это общение с ведьмой оно… — Это твоя работа, Ричард. Да, понимаю, порой она невыносима, но будь терпелив. — Мне стыдно признаться, но я желаю низменного, — начал было я объяснять свое душевное смятение, но Его Святейшество меня перебил. — Что? Я не ослышался? — суровым, но при этом бархатным голосом, возмутился Дарио. — Инквизитор желает ведьму, неслыханно! Я посмотрел в его глаза и увидел гнев. Но эта эмоция была не тем, какой могла показаться на первый взгляд. Во взгляде читалось: «Как ты можешь? Ты хочешь меня, а не ее!». А может я это придумал. Хах… влюбленный дурак. — Значит так. Зайди по пути домой к Роберто и скажи, что я сегодня очень тобой огорчен. — сказал священник, наотмашь махнув рукой. — Ты свободен. Чёрт, как я и думал. Опять быть слабаком в глазах этого садиста Роберто. Достало. Зайдя в тускло освещенную комнату, я почувствовал гнетущее напряжение во всем теле. Осматривать помещение мне не пришлось, так как бывал я тут часто. Знал наизусть где расположены крюки, розги и ремни, нюрнбергская дева, испанская лошадь. А что еще ожидать от пыточной? — Здравствуй, Блэкуотер. Что на этот раз сказал Его Святейшество? — Сказал, что очень недоволен. — со вздохом ответил я. — Какое сегодня наказание? Роберто тут же показал в сторону стены позади меня. Не поворачиваясь я понял — дыба. На ней я уже висел. Тошнотворное ощущение накрыло с головой. Выполнив все подготовительные этапы Роберто остановился и вышел из пыточной. И вот ничего не понимающий я нахожусь в панике. Что меня ждёт? Он вышел за чем-то более серьезным? «Господи, помоги! Я не знал что мои порочные мысли могут так далеко меня завести!» И вот так молясь про себя, с закрытыми глазами я и не заметил, что кто-то вошел в комнату. И по моим ощущениям это был не Роберто. Слишком уверенная и спокойная походка, знакомый стук каблуков. — Ричард, Ричард… Сейчас я выдолблю всю дурь из твоей головы. — обратился ко мне мой любимый бархатный голос. Не веря своим ушам я резко открыл глаза и увидел перед собой Дарио. Он стоял в шаге от меня и до моего носа доносился его запах. Пачули и ладан. Локон его белых волос выбился из хвоста и падал на лицо. А пара верхних пуговиц его сутаны были расстегнуты. Ну что за вид? Вот это я понимаю пытка: видеть то, чего желаешь больше всего и не иметь возможности прикоснуться. — Ответь, — начал ласково Дарио, — разве ты не желаешь меня? Почему ты говоришь мне о ведьме? — Мы оба мужчины, Вы служитель церкви, мне и помыслить о таком нельзя! Да и в ваших глазах танцуют бесы при виде Эстер Кроу. Вы грешны не меньше моего. Почему несу наказание только я?! — не выдержав, я припомнил ему его же грех. — Ты хочешь чтобы и я был наказан, дерзкий мальчишка?! Мне уже достаточно того, что вокруг тебя вьется эта змея из академии! — взбесившись выпалил падре. Втянув со злостью воздух через нос, он резко навис надо мной, правая рука уперлась в стену над моей головой, а левой обхватил мое предплечье. Выдохнув через слегка приоткрытый рот, его прядь на лице долетела до моей щеки. Наклонив голову Дарио прошептал: — Я уже несу воздаяние твоего безразличия ко мне. Холодность тона при наших беседах, констатирование сухих фактов, будто отчет перед начальством. — выдержав небольшую паузу святой отец продолжил, — Но я же вижу как ты отводишь глаза если наши взгляды пересекаются. Щеки залил румянец. Я не знаю что сказать. А он ждал моей очередной реплики, что заставит его разозлиться. Не дождавшись более выраженной реакции, Дарио Бартоломью перешел от слов к действиям. ОН. МЕНЯ. ПОЦЕЛОВАЛ. Жадно. Будто кто-то в любую секунду может меня у него отнять. Он как дикий зверь долго гонявший свою добычу, схватил меня и пытается разорвать на части. — Ты доволен? Теперь нам точно гореть в аду вместе. — Отстранившись от меня сказал Дарио. Я до сих пор не пришедший в себя, молчал как рыба и внутренне бился в конвульсиях, будто меня выбросило на берег и я задыхаюсь. А я ведь действительно задыхаюсь… — Amore mio, non riesco a trattenermi. — с хрипотцой в голосе прошептал падре. Запустив правую руку в мои черные как смоль волосы, Его Святейшество натянул хвост так, что запрокинул мне голову назад, освободив для своих сладких пыток шею. Проведя влажным языком слева под челюстью он тут же укусил нежную кожу. И зализал «рану». Вновь вернулся к губам и подарил пьянящий поцелуй, от которого у меня подкосились ноги и если бы не моя ненавистная дыба, то я бы полетел прямо к подолу его сутаны. — Дарио, освободи меня! Я не могу!.. Но он и не думал слышать. Святость покинула его разум как только он вошел в эту комнату и «святой отец» решил играть дальше. — Хочу увидеть как ты начнешь изводиться и молить о том, чтобы это все продолжалось. Поверь, я знаю как это сделать. — его голос был томным и низким, в нем говорила похоть. Он расстегнул мой жилет и, взяв нож со стола Роберто, начал отрезать пуговицы с моей рубашки. Разврат и липкое желание. Падре хотел плотского наслаждения. Освободив несчастный предмет одежды от лишних, как Дарио показалось, пуговиц, он открыл для себя мою грудь. Соски стоят колом, как и то что находится у меня в штанах. — Che bello. Просто невероятно. Какой ты грязный мальчишка. — с ухмылкой сказал мой мучитель. — Я… я не знаю что происходит. Это все ты! Из-за тебя я такой грязный! В ответ на мое высказывание Бартоломью схватил левый сосок пальцами, а правый принялся ласкать губами и языком. Этот контраст легкой боли от пощипывания слева и тягучей ласки справа доводит меня до исступления. И как только он поднял голову я прильнул к его губам. Теперь моя очередь действовать. Я настойчив и даже очень. Мой язык проник в его уста и столкнулся с его. Падре не возмутился моему напору и наоборот, как мне показалось, обрадовался. — Ну наконец! В тебе загорелся огонь, подобный тому, в котором горят создания сатаны именуемые ведьмами!