Грязная душа

       Чёртова тетушка Мардж! Гарри трясло от злости, когда он в своей комнате кидал вещи в чемодан. Подперев дверь комодом, чтобы Дурсли не смогли войти, юноша старательно пытался придумать, куда же ему пойти. Писать письма друзьям времени не было, и Герой нахмурился, ставя клетку с совой и метлу возле полузаполненного чемодана. Мысли друг за другом кружились в голове; впрочем, ни одна из них не была полезной и не предполагала обойтись без нарушений запрета на магию вне Хогвартса.       «День Рождения закончился просто прекрасно! Именно так, как он и должен был закончиться, если ты живешь с конченными маглами!», — выплюнул Гарри, чуть повышая тон, чтобы дядя Вернон, судя по тяжелым шагам, стоящий возле его комнаты, услышал. За дверью раздались громкие чертыхания, а ручка задергалась. Герой злорадно ухмыльнулся, искренне надеясь, что его слова хоть немного задели Дурсля. По крайней мере, у дяди, в списке планов на ближайшее время, появится еще одно дельце — поиск своей полоумной сестрицы.       Ручка в очередной раз жалобно звякнула, а затем вдруг отлетела в коридор вместе с большей половиной досок, когда-то бывших дверью. Разъяренный дядя Вернон влетел в комнату и, схватив племянника за шиворот, потащил его за собой. Гарри даже не успел возмутиться, как оказался в тесном чуланчике, в котором раньше жил. Треснувшие очки отлетели в угол, руки и лодыжки юноши были стянуты какой-то веревкой, а сзади раздавалось тяжелое пыхтение. Мальчик попытался вырваться, но лишь порезал запястье о жесткий импровизированный наручник.        — Пошла вон, Петунья! И забери Дадли с собой, — хрипло прорычал Вернон, и Гарри уткнулся лицом в сырую холодную стену. За время, пока он тут не жил, чулан стал жилищем для пауков, мокриц и прочей неприятной живности, обожающей влагу. — Конченные маглы, значит? Я тебе сейчас покажу, сопляк!       Герой чуть сжался, готовясь к ударам, как вдруг почувствовал, как мясистые пальцы расстегивают ему брюки, и испуганно застыл. Худощавое тело вытянулось по струнке, пока дядя Вернон снимал с племянника нижнее белье и что-то злобно бормотал, одной рукой придерживая подрагивающую бледную шею, в одно мгновение покрывшуюся потом. Гарри казалось, будто это происходит не с ним. Страх и окончательное понимание ситуации пришли лишь тогда, когда чужой полувялый член коснулся его оголенной ягодицы. — Нет, нет, отпустите! Что…что вы делаете?.. — голос дрожал и срывался на шепот. Мальчик отчаянно пытался выбраться из крепких лап насильника, чувствуя, как напрягается и твердеет половой орган последнего. — Заткнись, поганый ублюдок, — Дурсль толкнул юношу, отчего тот больно проехался лбом по стене и застонал, не прекращая слабых попыток вырваться.       Гарри ощущал, как по щекам текут слезы, а в горле вдруг стало так сухо, что казалось вот-вот, и посыплется песок. Анус пронзило острой болью, и сознание помутнело. Время будто бы остановилось, а сам мальчик вылетел из своего тела и наблюдал сверху за тем, что происходит. Как во сне он видел собственную бездушную плоть, яростно насилуемую дядей Верноном.

*****

      Юноша пришел в себя в своей комнате. С трудом приоткрыв опухшие от слез глаза, он начал медленно восстанавливать в памяти недавние события, молясь, чтобы этот кошмар ему приснился. Но резь в заднем проходе и жжение ранок от веревки лишь подтвердили его опасения. Рот наполнился горькой слюной и, приподнявшись на локтях, Гарри наклонился, и его стошнило на пол. В желудке плескалась едкая жижа, не торопясь поднимаясь по горлу, и мальчик склонился от нового позыва, слабо сжимая пальцами старый, поеденный молью, матрас. Краем глаза он заметил, как в темнеющем проходе, где раньше стояла дверь, появилась высокая тень. Герой дернулся, вжимаясь в спинку кровати. Кишечник вновь скрутило, и юноша, будучи не в силах сдержать рвоту, отвернулся, чувствуя, как бешено бухает в груди сердце.       Кровать прогнулась, и небольшая сухая ладонь коснулась его волос, придерживая отросшие пряди. Он чувствовал чье-то прерывистое дыхание и тонкие пальцы, поглаживающие его мокрую от пота футболку, прилипшую к спине. Наконец тошнота немного спала, и Гарри испуганно поднял взгляд, все еще дрожа всем телом. — Я сейчас все уберу, не переживай. Попей бульона и постарайся поспать, завтра все пройдет, — голос тети Петуньи, на удивление, звучал очень мягко и почти убаюкивающе. Она протянула племяннику кружку и поддержала ее за донышко, пока он делал пару глотков.       Горячий насыщенный напиток немного увлажнил пустыню во рту и сгладил ощущение от недавней тошноты. Живот юноши негромко заурчал и успокоился, принимая в себя живительную смесь. Женщина ушла за тряпкой, и Гарри, стараясь не совершать лишних движений, дабы не задеть больные места, присел, облокачиваясь спиной на холодную стену. Пальцы все еще сильно тряслись, с трудом удерживая объемную чашку, а дыхание никак не восстанавливалось, отчего грудь вздымалась так, будто мальчик пробежал километров пятнадцать без остановки. Перед глазами все плыло не только из-за отсутствия очков, но и из-за слез, застилающих взор.       Тетя Петунья вернулась, тихо ступая, открыла окно и убрала с пола лужи рвоты. Затем она вновь присела рядом с племянником и, погладив его по голове, забрала пустую кружку. — Ляг на бок и постарайся заснуть, а я пока тебе все помажу. Завтра, когда В…когда он уедет, я куплю тебе новые очки.       Гарри кивнул и отвернулся к стене, с трудом сдерживая громкие всхлипы. На его ноги опустился мягкий плед, даря мимолётное тепло. Он чувствовал, как пальцы тёти скользили по его телу, и от этого кожа покрывалась мурашками, а страх сковывал грудь, мешая нормально дышать. Женщина согрела тюбик крема в руках и начала аккуратно мазать израненные запястья и щиколотки, тихонько приговаривая успокаивающие слова.       Веки у мальчика налились тяжестью, а слезы наконец иссякли, и он погрузился в беспокойный сон. Последнее, что отразилось в его памяти — аккуратно поправленное одеяло и теплый поцелуй в лоб. Впервые в жизни тетя была настолько с ним мила.

*****

      После того дня жизнь Героя превратилась в ад. Регулярно, выжидая моменты, когда Петунья и Дадли куда-нибудь уйдут, дядя Вернон насиловал его всеми возможными способами. Смотреть на себя в зеркало юноша больше не мог. Он чувствовал себя грязной отвратительной шлюхой, раздающей своё тело всем подряд, и даже долгие часы, проведенные в душе, не помогали от этого избавиться. Прикосновения мясистых масляных пальцев будто бы впечатались в его кожу незримыми следами. Мальчика постоянно тошнило, и организм отказывался принимать в себя пищу, что лишь способствовало еще большей ненависти к себе. Теперь рёбра вполне можно было пересчитать, лицо осунулось, а под глазами пролегли черные круги от недосыпа и вечных кошмаров.       Тетя Петунья хоть и была к нему достаточно благосклонна и не повышала голос, больше не приходила по ночам, из чего Гарри сделал вывод, что она и не догадывается, что изнасилования продолжаются. Таким образом он остался наедине со своим самым пугающим страхом…       Август юноша пережил с трудом, спасаясь лишь мыслями о скором отъезде и встрече с друзьями. Весь месяц он не выходил на улицу, прячась в своей комнате и, с ужасом ожидая, когда за тётей и братом в очередной раз закроется дверь. Как только раздавался этот тихий хлопок, весь дом будто на секунду замирал, а затем внизу громко скрипело кресло, и раздавались тяжелые шаги, продавливающие ступени. Гарри застывал на кровати, сидя с идеально выпрямленной спиной. По вискам у него катились холодные капли пота, а пальцы сильно дрожали, сжимая книгу, которая совершенно не помогала отвлечься. В конце онного кошмарного сценария мальчик стоял на коленях и сосал чужой распухший от перевозбуждения член, с трудом помещающийся в юношеский рот. Стоило дяде залить лицо Гарри горькой полупрозрачной жидкостью, как дородные руки перехватывали Поттера за пояс, разворачивая попой к себе и, молниеносно стягивали домашние штаны, чтобы мужчина мог резко и без подготовки войти в него. Тучный живот и бока давили сзади, и Герой сжимал зубы, чтобы не расплакаться. Эта пытка длилась от получаса до нескольких часов, заканчиваясь лишь тогда, когда в прихожей раздавался басистый голос Дадли, а тетя Петунья звонко стучала каблуками туфель о кафель гостиной.       Слыша звуки, возвещающие о приходе семьи, мужчина отрывался от мальчика и выходил из его комнаты, напоследок щипая впалую щеку и, похабно улыбаясь, поглаживая видимую выпуклость в растянутых брюках. А Гарри весь сжимался, лежа на кровати и, накрываясь одеялом, в очередной раз надеясь, что это затянувшийся ужасный сон, который скоро закончится.

*****

      Гарри стоял на платформе 9 и три четверти, все еще до конца не веря, что он свободен. Рон и Гермиона увлеченно обсуждали летние каникулы, будто не замечая состояния друга, но того впервые за все время это совершенно не печалило. Юноша не горел желанием объяснять друзьям в чем причина его сильной нервозности, дрожащих рук и частых панических вздрагиваний всем телом. — Надо же, кого я вижу! Шрамоголовый придурок, Уизел и Боброподобная мадам, — под ухом раздался голос Малфоя, и Гарри резко повернулся, тревожно сжимая зубы. Блондин отвесил Гермионе насмешливый поклон под громкий смех своей компании и растянул губы в улыбке. — Что такое, Потти? Маглы все же выпустили тебя из клетки?       От слов слизеринца затошнило, и Гарри закашлялся, прижимая ладонь ко рту. Одно простое предложение вновь вернуло его обратно в узкую комнату в доме на Тисовой улице, где напряженный дядин член шлепал его по лицу, заливая одежду спермой. — Не слушай его, пойдем, — Гермиона потянула друзей за собой в сторону поезда, закатывая глаза и, отворачиваясь от Малфоя.       От неожиданного прикосновения пальцев девушки Гарри вздрогнул и с трудом подавил желание отшатнуться. Закусив губу, он последовал за ней, удивленно замечая, как на краю сознания что-то легонько трепыхнулось, по новой воспроизводя голос врага.