*****
Выйдя из Хогвартса, Гарри думал, что посидит возле Озера, но ноги сами привели его к загону с гиппогрифами. Клювокрыл, заметив подошедшего мальчика, наклонил голову в сторону и щёлкнул клювом. Гарри слабо улыбнулся и поклонился, чуть испуганно следя за действиями животного. Массивные крылья сделали взмах, и гиппогриф, отреагировав на поклон, склонился в ответ. Умные чёрные глаза блеснули, и на долю секунды юноше показалось, что Клювокрыл понимает абсолютно всё, что он чувствует. Они простояли в молчании минут десять. Гарри водил чуть подрагивающей рукой по жёсткому оперению, ощущая, как гиппогриф дышит. Ветерок легонько трепал листья на деревьях, трава тихо шелестела, и юноша уплывал в своих мыслях куда-то за пределы Хогвартса, подальше от Малфоя с его злобными шутками и пугающих воспоминаний о дяде Верноне. Вдруг сзади раздался скрип веток, и животное напряглось, занимая боевую стойку. Герой обернулся и вздрогнул. Удивительное везение преследовало его даже здесь, в единственном месте, где парень чувствовал себя относительно хорошо. Ну, кто же еще, если не Малфой, мог появиться там, где его точно не ждали! — Нашёл родственную душу, Потти? Такого же безмозглого и чокнутого, как и ты? — тонкие губы исказились, и слизеринец сделал шаг назад, бросая нервный взгляд на разъярённого Клювокрыла. — Что тебе надо, Малфой? Пришёл получить ещё одно «ранение», чтобы твой отец упёк невиновного Хагрида в Азкабан? — едко выплюнул Гарри, вскидывая брови. — Пришёл сказать этому неотёсанному олуху, что его хочет видеть Дамблдор, — в тон ему произнес блондин и направился к избе лесничего. Он уже занёс здоровую руку, чтобы постучаться, как Герой его окликнул, в последний момент набравшись смелости: — Не смей угрожать Хагриду! Он не виноват в том, что ты… — голос у мальчика дрогнул. — В том, что я что? — Малфой хмыкнул. Находясь на значительном расстоянии от Клювокрыла, он, видимо, вновь почувствовал себя свободно, а потому на его лицо вернулась мерзкая ухмылочка. — Неприятный слизеринский нытик, вечно прячущийся за спину своего папаши, — Гарри растянул губы в улыбке, глубоко дыша, чтобы унять сильно бьющееся сердце. Он переживал, что блондин вновь скажет что-то обидное, но желание задеть того за живое, дабы отомстить за собственные слёзы, пересилило. Блондин побледнел, и губы его исказились. В одно мгновение светлые брови сдвинулись, а серо-голубые глаза надменно сверкнули: — Смотри, Поттер, как бы из-за твоего острого язычка Хагрид бы действительно не отправился в Азкабан. В этот момент массивная дверь распахнулась, и на пороге замер лесничий. Увидев нежданного гостя, он помрачнел и пропустил студента внутрь, извиняющееся улыбаясь Гарри. Тот кивнул в ответ и вновь коснулся перьев Клювокрыла, проваливаясь в свои мысли. Сколько времени прошло, Герой не знал, но из непрерывного потока неприятных воспоминаний его вырвал громкий хлопок двери. Малфой, откинув назад светлые пряди, направлялся к замку, а Хагрид, поглаживая широкой ладонью Клыка, расстроенно поглядывал вслед слизеринцу. — Что он сказал? — Гарри сделал пару шагов навстречу другу, пытаясь угадать его настроение. — Что он не расскажет о случившемся отцу, если я объясню тебе, как общаться с теми, «кто выше по статусу», — басовито рассмеялся Хагрид, и его взгляд потеплел. — Заходи, попьём чаю, раз ты тут. Вопреки опасениям мальчика, лесничий за весь вечер не задал ему ни одного вопроса, и, в основном, рассказывал о флоббер-червях, Норберте, живущем у Чарли, и прочем множестве интересующих его вещей. Гарри слушал с удовольствием, радуясь тому, что наконец может посидеть в спокойной атмосфере. Камин уютно потрескивал, то и дело свистел чайник, которым Хагрид щедро заливал чай так часто, что юноша не успевал допить предыдущий и к концу вечера пил просто горячую воду с лёгким оттенком трав.*****
Возвращаясь в Хогвартс около полуночи, Гарри впервые за долгое время чувствовал себя хорошо. Тихо проскользнув в замок, юноша старался беззвучно наступать на половицы, дабы не привлечь внимание миссис Норрис, и уже тем более — Филча. Он почти дошёл до гостиной, когда услышал сзади негромкое покашливание и замер, готовясь объяснять профессору МакГонагалл своё позднее возвращение. Глубоко вздохнув, Гарри начал поворачиваться, как вдруг почувствовал у себя на шее чужую, чуть влажную от пота, ладонь. Мальчик вздрогнул и начал вырываться, ощущая, как незнакомые пальцы опускаются куда-то ниже талии и расстёгивают ему брюки. — Нет…нет…пожалуйста, — голос пропал, и изо рта юноши вырывалось лишь хриплое шипение. Сознание накидывало всё больше пугающих образов, и Гарри с трудом подавил тошноту, дрожа всем телом. — Молчи, киса, тебе понравится, — чужой шёпот обжигал ухо, пробираясь под кожу. Штаны гриффиндорца свалились на пол, и ремень грустно звякнул в пустоте коридора. Герой тихонько заскулил, молясь, чтобы всё прекратилось. Дядя Вернон похабно усмехнулся и потёр свою ширинку, призывно смотря на племянника. Сжав чужую шею толстыми пальцами, он заставил того наклониться и взять полувялый член в рот. — Твоя мамочка бы так гордилась тобой. Уверен, что даже у неё не получался такой хороший минет, — Дурсль глухо застонал, вбиваясь в горло мальчика. Тот молчал, до боли сжимая ножку кровати, возле которой стоял на коленях. Пот тёк по вискам Гарри, а лицо было залито слезами. Он считал про себя до ста, надеясь, что скоро это закончится. — Эй-эй, сучонок, тебя нельзя плакать! Ты должен быть счастлив, что тебе выпала такая честь! — дядя рассмеялся, обильно кончая. Юноша закашлялся, и на пол полилась белая полу-прозрачная жидкость, смешанная со слюнями. — Что такое? Ты хочешь, чтобы твои друзья обо всём узнали? Если нет, то ни одной капли не должно остаться! Гарри кивнул и наклонился. Он сожалел лишь об одном — что ему не хватает сил выпустить в себя Аваду…