«Lighting stog after stog,
And choke on the smoke
They tell me to quit, don't listen what I'm told
Help me forget that this world is so cold
I don't even know what I'm chasin' no more»
Post Malone «Go flex»
Яркий солнечный свет пробивается сквозь белые полупрозрачные шторы. Он греет эту небольшую, но светлую кухню, проводит теплой и нежной рукой по щекам, путается в волосах. Глаза блестят от ослепляющих лучей, выделяя радужку. За окном слышится пение птиц. Легкая и ненавязчивая мелодия расслабляет, заставляя полностью погрузиться в это неторопливое весеннее утро. Кажется, что время остановилось. Земной шар замедлил свое движение, а солнце и вовсе застыло на рассвете. Вдруг из глубины коридора раздаются глухие тяжелые шаги. Чьи-то ноги шаркают по полу, медленно приближаясь к кухне. Птицы перестают петь. Спина напрягается. Ладони сжимаются в кулаки, а ногти больно впиваются в кожу. Саске знает чьи это шаги. Прятаться поздно. Да и незачем. Он переживал эти моменты уже тысячи раз, но они все как один. Заевшая пластинка, повторяющая ничем не заменяемые кадры. Саске знает, поэтому смиренно закрывает глаза. Ждет. На плечо ложится большая ладонь. «Я горжусь тобой» Что? Веки моментально раскрываются. Шокированный взгляд цепляется за угол столешницы. Нет. Ему точно послышалось. Такого не должно быть. Пусть отцовский голос сейчас же перестанет быть таким мягким и ласковым и снова станет грубым и властным. Пусть он скажет то, что говорит всегда. Разрежет тишину одним махом. Пусть снова поставит на колени, заставив открывать рот в немом крике от боли, проходящей по плечам и спине. Все должно быть именно так. Саске заслужил только такое отношение. За неповиновение, за пререкания, за недостаточно высокие оценки, за недостаточное стремление, за то, что недостаточно похож на брата. За то, что всегда мало. За то, что никогда не достаточно. «Ты молодец» От мягкой руки на плече приятно пахнет цитрусами. Она не кажется такой привычно ледяной и тяжелой, придавливающей собой к стулу, а наоборот, от нее исходит какая-то непонятная теплота и… нежность. Саске чувствует, как предательские слезы уже готовы вырваться наружу, как они грозят прочертить на его щеках влажные соленые дорожки. Он хочет повернуть голову, но сзади уже никого нет. Чужая ладонь больше не сжимает его кофту. Вокруг не кухня, а пустая комната собственной квартиры. Холодная кровать, шкаф с зеркалом, в котором отражается брюнет с взлохмаченными волосами и красными глазами. Саске смаргивает непрошенные слезы. Это был сон? Он с усилием потирает руками веки, перекатываясь на спину. Почему именно сейчас? Зачем? Перед его взором вспыхивают яркие пятна, подвижные линии, а в голове всплывает кухня отчего дома со светлыми шторами, которые мама каждый раз старательно отпаривала, потому что иначе некрасиво. Для чего мозг посылает ему эти картинки? Такие невозможные и несбыточные. Молодец? В чем? Что снова игрался в свои бессмысленные игрушки, именуемые музыкой? Что снова шлялся непонятно где и непонятно в какой компании? Снова укурился настолько, что не мог ровно стоять на ногах? Что снова в сиюминутном порыве привел к себе кого-то, не спросив даже имени? Отец как всегда прав. Саске и правда молодец. Ведь теперь удовольствие — это все его существование. Маяк, прокладывающий путь во тьме. Он получил все это и продолжит получать дальше, потому что он может себе это позволить. Потому что теперь это только его жизнь. Теперь только он в ответе за нее. Захочет расслабиться — значит расслабится. Покурить — покурит. Захочет не ночевать дома неделю? Напиться на чьей-то вписке до беспамятства? Очнуться на утро в чужой спальне в окружении незнакомцев? Да пожалуйста. «Ты катишься в пропасть» — правда что ли? «Остановись, пока не перешел черту» — а больше ничего не надо? «Плата за такую жизнь слишком высока» — ему все равно. Даже если цена окажется неподъемной, даже если в конце все полетит прямиком в ад — он готов. Готов сгореть заживо. Словно спичка на ветру, ярко вспыхнув однажды, навсегда потухнуть. Ведь этот ад — это его жизнь. Бояться нечего. Кухня из сна — утопический вариант кухни родительской квартиры. Настоящая же всегда вызывала только страх и отчужденность. Рядом с родителями дети должны чувствовать себя в безопасности. Во сне было спокойно. Но не в реальности. В середине третьего курса стало понятно, что он на пороге чего-то необратимого. Бессмысленный поток информации на лекциях входил в голову и сразу же после звонка выветривался с первой зажженной сигаретой за забором в курилке у корпуса. Все важные законы экологического и страхового права улетучивались в воздух с горьким дымом. Дома же его ждали только давящие высокие стены коридоров, озлобленный на весь мир отец и несчастная жертвенная мать. Заебало. Он не задумывался, что будет делать в свободное от пар время, если бросит университет, но эта мысль плотно засела в его голове. Хватило пары секунд, чтобы принять решение. И титанических усилий сказать родителям. Саске был готов к любой реакции. Тем более он уже наперед знал, что его выгонят из дома. Он знал, какие именно слова выберет отец, чтобы как можно сильнее напоследок ткнуть брюнета лицом во все его недостатки. Знал, в какую именно комнату уйдет мать, чтобы не видеть всей этой душераздирающей сцены. Теперь у них остался только старший и отныне единственный ребенок, который оправдывает их ожидания. Он всегда идеальный. Всегда недостижимый. Итачи. Саске завидовал и ненавидел. Младший делал всё, чтобы быть как он, стремился к его высоте, но всегда было недостаточно. Тогда зачем пытаться продолжать играть примерного и порядочного мальчика, если всегда — значит всегда. С самого первого вздоха до последнего. Мать плакала в спальне, стараясь скрыть свое горе и разочарование, но громкие всхлипы долетали обрывками сквозь крики отца. Под его же раздражающее рычание Саске собирал вещи в сумку, желая только одного — покурить травы и в тишине отпустить удушающую реальность. Первое время он перебивался у Суйгецу. Тот жил в однокомнатной квартире, которую ему на время учебы снимали родители. Но практически сразу же жить вдвоем стало невыносимо. Не от того, что они не могли ужиться вместе, а от того, что Саске понимал, что прямо сейчас он совершенно беспомощен. Ни стабильного заработка, ни собственного жилья, одним словом — ничего. Абсолютная пустота. Это било по его чести не хуже отцовского ремня. Хозуки не спрашивал, что произошло, и почему ему негде ночевать, а просто принял у себя, уже наученный горьким опытом, что не надо совать нос в чужие проблемы, а особенно в проблемы Саске. Вечно занятой и идеальный старший брат звонил в этот период огромное количество раз, но каждый из этих звонков младший упорно сбрасывал. Итачи переводил деньги ему на карту, но Саске сразу же отправлял их обратно. Что все это значит? Он, должно быть, издевается. Хочет еще больше унизить его. Показать его ничтожность. Несостоятельность. Недееспособность. Однако собственную гордость пришлось проглотить так же быстро, как и угнетающий факт того, что ему просто позарез нужны были средства на отдельную квартиру. Дают — бери, бьют — беги. Били? Да. Убежал? А как иначе. Саске съехал от Суйгецу сразу же, как нашел хоть что-то за приемлемый для него на тот момент бюджет. Поначалу это были убитые в край квартиры со ржавой текущей сантехникой, скрипучими деревянными полами и продуваемыми всеми ветрами стенами. Как только группу стали чаще звать выступать на мероприятия, то увеличилась и прилетающая в кошелек денежка. Несколько раз Саске перебирался по различным квартирам, которые, конечно, становились на порядок лучше предыдущих, но нигде не оставался дольше, чем на пару-тройку месяцев. Суммы от Итачи продолжали поступать, а Саске этим откровенно пользовался. Мысли о собственной гордости больше не посещали его голову. Ведь он всего этого не просил, верно? Спустя четыре промежуточные квартиры, Учиха находит нынешнюю, которая удовлетворяет все его потребности. Минималистичная кухня, ванная и спальня с выходом на балкон. Саске стоит на нем и раскуривает косяк, немного жалея, что не взял номер у вчерашнего парня. Но, ради справедливости, он не знает даже его имени. Точно не до таких подробностей вчера было. Главное, что брюнет удовлетворен, а имя очередной пассии на ночь держать в голове совершенно необязательно, так как оно в любом случае забудется. Саске не удивлен и уж точно не расстроен, что утром блондина не оказалось рядом с ним в постели. Иначе пришлось бы разыгрывать сцену с ролью приличного любовника, который очень спешит по несуществующим делам и позже обязательно позвонит. В этом случае же ни телефона не осталось, ни сцену не пришлось осуществлять. Парень, извивающийся под ним, стонущий до срыва голоса, отражающийся в зеркале в блядской коленно-локтевой позе — лучшее, что видели глаза Саске в последнее время. До него были назойливые девочки, пытающиеся завести с ним отношения, как будто он им что-то обещал, и неуклюжие мальчики, абсолютно не понимающие, как довести его до оргазма. Но он… другой случай. Учиха тушит закрутку о каменную стену и кидает в черную пластмассовую пепельницу, садится на табурет в углу балкона и, положив на перила ноги, подставляет лицо восходящему над горизонтом солнцу. Оно греет уже намного меньше, чем летом, но это неважно. Изнутри его подогревают мысли о голубых глазах, о приоткрытых притягательных губах, о длинной смуглой шее, о подтянутом прессе. Саске вспоминает мягкие бедра, которые так и хотелось сильнее сжать пальцами, чтобы оставить глубокие красные отметины, постепенно превращающиеся в синяки. А эти ноги, лежащие на его плечах, покачивающиеся в такт толчков брюнета внутри разгоряченного тела. Саске будто прямо сейчас проживает заново эту ночь, пока приятная нега растекается по всем конечностям от действия травы. Приходит он в себя неизвестно через какое время. Чувствительность возвращается, возвещая о гудящем окружении в голове, словно рядом стройка и бьют огромными отбойниками, а высокие краны сбрасывают с тросов на землю гигантские металлические балки. Ветер проникает под футболку, и Учиха, зябко поежившись, возвращается внутрь, чтобы сварить себе кофе. — Какого хуя трава не помогает? — шипит он вслух, закладывая таблетку в кофемашину и подставляя чашку. Саске только недавно купил ее, а она перестала делать то единственное, для чего изначально была нужна. И это не получение кайфа. А прекращение его нескончаемых мигреней. Голова начинала раскалываться еще вчера, и он уже буквально физически ощущал, как ближе к ночи боль опять накатит. Дейдара толкнул паль? У него ни разу не было осечек с тех пор, как Учиха связался с ним. Брюнет оглядывает кухню в поисках телефона, чтобы домотать дилера, но взгляд натыкается на спинку стула, а вернее на то, что ее скрывает — белая толстовка с грязным голубым пятном. Специально не забрал или забыл? Саске смотрит на нее и думает, что тот парень, наверное, ушел в его лонгсливе. Осознание от этого факта приятно растекается по груди. Учиха ловит себя на мысли, что это довольно странная реакция. Он ведь, скорее всего, видел его первый и последний раз в своей жизни той ночью. И что делать с забытой кофтой? Конечно, он уже не отдаст ее прежнему владельцу, да и отстирывать пятно он не собирается. Выкинуть? Жалко. Непонятно, правда, почему. Ему она элементарно даже по размеру не подойдет. Пищит кофемашина, а за ней лежит и телефон. «Потом разберусь» — думает брюнет и садится на стул, облокачиваясь на мягкую ткань спиной. Он быстро находит нужный контакт в телефоне и набирает текст. Саске: «Ты укроп сушил, клоун?» Учиха не слишком разборчив в выражениях в отношении дилера. Это их нормальное общение. Саске откровенно угарает над ним, а тот бесится и тоже выругивается в ответ. Парень надеется, что Дейдара уже не спит, а занимается своими дилерско-наркоманскими делами. Потому что Саске надо. И надо срочно. Дейдара: «Пасть захлопни, щенок. В следующий раз заплатишь в два раза больше. И это точно будет укроп :)» Конечно, он только угрожает. Каждый раз говорит, что повысит именно для Саске цену, но это никогда не случается, потому что Дейдара всегда только треплет языком и ничего не делает. Саске: «Ха. Позер. Я подкачу часикам к 12?» Дейдара: «Подкатывать будешь к своим шлюхам» Учиха оставляет половину недопитого кофе на столе, проводит пальцами по синему пятну на белой толстовке, сжимает ткань и уходит в комнату, чтобы нацепить на себя что-то приличное. Саске: «Ну так что?)» Дейдара: «Наебешь с баблом как в тот раз — тебе пиздец» В тот раз — это, когда Саске прикола ради расплатился фальшивками в конверте. Дейдара по привычке доверился всегда честному клиенту и взял бабки, а брюнет спокойно уехал на студию. Пока они репетировали, времени ответить на звонки дилера не было. А ближе к ночи, освободившись, скинул полную сумму на карту, подписав: «Доверяй, но проверяй)». Глупо, конечно. Он был тогда жутко накуренный и ему казалось, что это весело. Но в этом бизнесе с деньгами не шутят. Дейдара — самый низший уровень в этой противозаконной цепочке, и если бы этим заинтересовался кто повыше, то Саске бы точно не удалось выйти сухим из воды. Саске: «Да один раз-то было, че ноешь?» Дейдара: «Ноют твои шлюхи смотря на твой маленький член :)» Саске прыскает в кулак, стоя уже в коридоре. Он шнурует кроссовки и заказывает такси до дилера. Точнее за пару кварталов от места его обитания, чтоб наверняка. Щелкает выключателем, накидывает кожанку, так как с каждым днем только холодает и выходит неспеша на улицу, пока водитель завершает другой заказ в его же доме.***
Машина останавливается в намеченной точке, и Саске идет до квартиры Дейдары еще несколько минут, озираясь по сторонам. Присутствует некоторый мандраж, хотя и безосновательный. Дом парня ничем не отличается от остальных, он никогда нигде не светился, и лишь малая часть людей знает, что творится в одной из множества квартир. Учиха беспрепятственно заходит в подъезд, набирая уже наизусть выученный из-за частого посещения код, поднимается на второй этаж и со всей силы долбит кулаками по двери. — Полиция! Открывайте! — Саске чуть изменяет и повышает голос, чтобы сильно не тревожить соседей, но стук все равно разносится эхом по всем этажам. В коридоре слышится тихое копошение, и дверь слегка приоткрывается, встречая темнотой. — Ты конченый, — заключает Дейдара и громко выдыхает. Он уже привык к подобным появлениям Саске на своем пороге, но все равно каждый раз приседает на мягкое место. — О-о-о нет. Это ты конченый. Паль подсовываешь, — Учиха сбрасывает телефон и ключи от своей квартиры на пуфик, стоящий в коридоре, разувается и по-хозяйски идет на кухню, отодвигая Дейдару. — Паль в твоей гнилой башке, — дилер идет следом за ним и включает наполненный чайник. Его странная личная традиция — каждый раз разливать чай гостям. Они сидят друг напротив друга, отзеркаливая движения. Саске складывает скрепленные между собой ладони на столе — Дейдара повторяет. Располагает к продуктивному диалогу, — Не понимаю твоего негодования. Это клевета на мой товар и я могу подать на тебя за это в суд. — Трижды «ха». Барыга будет судиться с потребителем за то, что тот назвал траву — палью, — Саске ухмыляется и подается вперед, — В прошлый раз всё было хорошо. После раскумара голова переставала болеть, а сейчас… — он красноречиво вздыхает с напускным разочарованием, — Кайф в моменте есть, а потом опять варюсь в адовом котле. — Может, тебе стоит не марихуану курить, а ромашку? Даже могу подсказать, на каком поле ее лучше собирать, — говорит Дейдара и наливает в две чашки жасминовый зеленый чай. Из одноразовых пакетиков, правда, но пахнет тоже хорошо, — А вообще у тебя просто вырос толер, поэтому больше не вставляет так, как раньше, — парень отпивает из своей кружки, прихлюпывая. Этот звук режет по ушам. И Дейдара это знает, поэтому усмехается в свой чай, когда видит скукоженное от гнева лицо Саске, — Я не врач, я не ебу, что может тебе помочь при твоих мигренях. — Врач, дилер, барыга — мне насрать. Я тебе прибыль делаю. Твоя работа — предоставить мне адекватную дурь. Товар плохой — минус прибыль. Учи рынок спроса и предложения, кладмен херов, — Саске раздраженно постукивает указательным пальцем по столу и морщит лоб от издаваемых Дейдарой звуков. За окном, во дворе кто-то жмет на клаксон машины, ветер агрессивно шелестит листья. Нервы натягиваются до предела. — Я не делаю закладки — это раз. Два — могу предложить сразу внутривенно. Кольнешь хмурого разочек и улетишь. И башка перестанет болеть. Моментальный эффект. Куда улетишь, там уже никакой боли не будет, — парень наигранно хлопает по карманам домашних пижамных брюк, будто что-то ищет, — Правда, шприцы уже пару раз поюзанные, — он тяжело вздыхает и расслабляется, откинувшись на стену позади, — Черт, выкинул в мусорку последние. Тебе достать? Только сам будешь кипятить — твои ж проблемы, — Дейдара складывает руки на груди, откровенно издеваясь над Саске. Брюнета же в свою очередь этот диалог начинает порядком раздражать. Он хотел по-быстрому разобраться с этими делами и уйти восвояси довольный домой, но все неприятно затягивалось. — Ты не то время выбрал для своего бреда, ебанько. Я серьезно. Мне нужно что-то новое, — огрызается Учиха. Хоть Дейдара абсолютно очевидно прикалывался, предлагая ему колоть героин, но это все равно неприятно кольнуло в груди. Саске не считает траву наркотиком и уж тем более не считает себя наркоманом. Его не ломает без очередной дозы. Он может бросить в любой момент этим баловаться, только зачем, если помогает от головы. — Да понял я, понял, — Дейдара встает и уходит в гостиную, кивая Саске, чтобы шел за ним. Учиха садится на кожаный диван, положив привычно ноги на низкий стеклянный журнальный стол. Дилер первое время спихивал его будучи в шоке от подобной наглости, но потом смирился. Он с головой пропадает в ящиках шкафа, а выныривает уже с небольшим, но увесистым зип-пакетом, — Лирика. Продается по рецепту. Мы обычно аптеку не толкаем, но с другой стороны — чем черт не шутит? Можешь попробовать, — Дейдара достает несколько капсул и кладет на стол, прикрыв их ладонью, — Но сначала деньги на руки. Ты знаешь правила. Конечно Саске знал правила. Даже если не понравится, все равно надо заплатить. Это не сыр на зубочистке бесплатно попробовать на ярмарке. Не понравилось — не купил. Здесь за все надо отдавать кругленькую сумму. Учиха в первый раз в этой же квартире раскурил свой первый косяк. Тогда это далось тяжело. В легких засвербило, вонь стояла нестерпимая, а по горлу словно наждачкой провели. Сначала было неприятно, а потом очень приятно. Саске убирает ноги со столика и достает из кармана джинс пару смятых купюр. Он заранее знает обо всех расценках Дейдары. Бизнесмен из него не очень удачный, конечно, но грех жаловаться. Дилер убирает руку, забирает деньги и идет услужливо за стаканом воды. Учиха не знает, позволяет он кому-либо еще пробовать стафф прямо у него дома, но то, что это разрешено Саске, приятно мажет по душе. Брюнет знает, что в случае чего-то непредвиденного, Дейдара однозначно разберется и поможет. Не хочется же терять постоянных клиентов. Саске проглатывает несколько таблеток, запивая водой, словно обычный анальгин, и откидывается на спинку дивана. Под его весом она скрипт и чуть проваливается внутрь. Учиха думает, что это самый удобный диван в мире. Он точно купит себе такой. Саске закрывает глаза, а Дейдара садится рядом и на тихую громкость включает телевизор. Брюнет никогда не понимал страсти дилера к передачам про морских животных, но они постоянно мельтешили у него на экране. Они сидят в полной тишине, каждый занят своим делом. Дейдара с детским восторгом смотрит как живут морские котики на льдинах, а Саске прислушивается к ощущениям в теле и мыслям в голове, которые с каждой минутой сами упорядочиваются в стройные и логичные связи. Пока он ехал в такси, Карин писала в общую беседу, что их снова зовут выступить, только уже куда-то загород. Поэтому им всем надо собраться на студии и обсудить, что конкретно они будут играть. Тем более надо придумать текст на мелодию, которую ему скинул недавно Джуго. Талантливый парень. Его мысли и настроение часто сходятся с Саске. Это медленная гитарная демка, на которую хорошо ложатся стихи про ушедшую любовь. В голове всплывает мотив, Учиха качает ногой и головой в такт. Во вступление очень правильно подошли бы размеренные удары по бас-бочке Суйгецу, а ближе к разгону потенциального припева и бас Карин. Складывался полноценный трек, заполнивший всю голову Саске, словно он прямо сейчас слушает его в наушниках с шумоподавлением. Он открывает глаза, не поднимая головы, и косится на экран, где уже показывают неуклюжих пингвинов, скользящих животами на льдине. Учиха глупо смеется с их милого поведения и разворачивается к Дейдаре всем корпусом. — Хочу в зоопарк. Пингвинов покормить, — серьезно заявляет Саске и подпирает голову ладонью, положив локоть на спинку мягкого дивана. — У-у-у, понеслось, — тянет Дейдара и выключает, оказывается, довольно громко работающий телевизор, — А я хочу, чтобы ты съебал. Ко мне скоро придут. И ты здесь лишний. — он натянуто улыбается и хлопает Саске по колену. — Ты девушку себе нашел? Брат, поздравляю! — искренне удивляется Учиха и даже мысли не допускает, что это может быть просто очередной клиент. Он отлипает от дивана, чувствуя большой прилив сил, руки и тело будто стали легкими, словно гравитация отключилась и уже не давит своим постоянным весом. Невероятная энергия в мышцах, хочется прямо сейчас оказаться на студии и довести мелодию Джуго до своего логического конца. Обычно на запись и сведение нового трека уходит не меньше полумесяца, но в этот момент присутствует четкая уверенность в том, что они закончат с ней сегодня. Да, еще нет целого текста, Суйгецу не придумал свою часть, и, наверное, только Карин что-то сделала со своей стороны. Она вообще молодец. Заботится о группе в целом и об участниках, часто сама решает все проблемы с организаторами. Ответственное лицо, можно сказать. На репетициях всегда выкладывается на полную, а на выступлениях показывает еще лучший результат. Суйгецу тоже профессионал своего дела. Умело управляется со своей мудреной барабанной установкой, которую Саске никогда не понимал. Но без Хозуки они уже не звучат так ярко и свежо. Дейдара обходит диван сзади, приподнимая Учиху за подмышки, как котенка, а тот на него только смотрит в ответ, хлопая длинными ресницами. — Все-все, ухожу, — брюнет улыбается, поднимается на ноги и активно убегает в коридор, натягивая кеды, забив на шнуровку. Он просто прячет веревки под обувь и резко выпрямляется, — Хорошо провести время! Спасибо за теплый прием, — Дейдара стоит, облокотившись плечом к стене, скрещивая руки на груди, и качает головой. Может, зря он поощряет Саске? Талантливый парень точно прожжет свою жизнь, зайдя в систему. Не раз и не два такое случалось. А с другой стороны — это его заработок. Нет клиента — нет денег. Никто никого не заставляет же насильно употреблять. Учиха уже большой парень и сам должен отвечать за свои поступки. Саске вылетает из душного пыльного подъезда, вдыхая полной грудью прохладный воздух. От него приятно покалывает в носу, и свежесть растекается по всему телу. Он решает дойти до студии пешком, а это сорок минут неумерших по прямой от дома Дейдары. Солнечная сухая погода располагает к неспешной прогулке, поэтому Саске в небольшом темпе, засунув руки в карманы куртки, идет в сторону места их сбора. По пути он встретил небольшую копанию детей, весело бегающих по газону, возле которого стоит табличка «Не топтать газон!». Саске сильно веселит эта картина. Он смеется в унисон тонким детским голоскам и сворачивает в небольшой проулок, где притаилась их уютная арендуемая студия. Они долго искали такое помещение, чтобы оно соответствовала требованиям каждого участника. И из всех возможных множественных вариантов подошла именно эта. В тихом районе, ничем не выделяющаяся и со всем необходимым оборудованием. Учиха дергает ручку, и дверь поддается — значит в студию уже кто-то пришел. Он сверил свои часы и установленное Карин время встречи. Оказалось, что пришел даже на двадцать минут раньше, а не как обычно опоздал. Внутри тепло, нет пронизывающего, но отрезвляющего ветра. Только мягкий акустический поролон в некоторых местах на стенах, инструменты и длинный диван. На нем сидела Карин, закинув ноги на подлокотник. Девушка удивленно округлила глаза, быстро подобралась и неловкими движениями стала приводить в порядок растрепавшиеся волосы, быстро проводя по ним ладонями. — Ты чего так рано? — Карин чувствовала себя странно, потому что обычно Саске опаздывал, и любая их репетиция начиналась с разговора на повышенных тонах из-за этой раздражающей всех, но не самого брюнета привычки. А сейчас он пришел раньше. Еще ни Суйгецу, ни Джуго не было и оставаться наедине с парнем как-то непривычно. — Привет, для начала, — Учиха улыбается и садится на усилитель, расставив широко ноги, — Так получилось, — он пожимает плечами и хлопает по карманам, доставая телефон, — Я немного текста накидал, ты что-то придумала? Саске не сомневается, что Карин что-то сделала. Она никогда не откладывала свою работу и быстро доводила ее до конца в отличие от Учихи, который всегда всё делал в самый последний момент, нарушая все дедлайны. — Ну да, — девушка поправляет постоянно спадающие на нос очки и отталкивается от дивана, чтобы подойти к басу. Она садится на высокий стул и начинает играть. Незамысловатая мелодия Джуго, что играет в голове, смешивается с гитарой Карин, и Саске качает головой, напевая себе под нос текст, перенесенный с бумаги в заметки телефона. Снова девушка удивляется, потому что Учиха никогда не начинал петь, пока все инструменты не соберутся в одно, так как иначе песня звучит сухо, а тут лишь Карин и Саске, проверяющие наброски друг друга. Парень блокирует телефон, как только Карин прекращает играть и несильно хлопает в ладоши. — Неплохо. Сейчас еще Суйгецу прибавится и в целом можно записывать. Он быстро с этим справится, — парень поднимается со своего места, — Скоро вернусь, — Саске достает пачку сигарет и зажигалку, направляясь на выход. Практически всю дорогу до студии ему хотелось курить, но он терпел, пока не уйдет с людного места. Он облокачивается на небольшой каменный выступ возле двери и закуривает. Дым приятно распространяется по горлу и легким, совсем не горчит. Саске заходит в инстаграм, чтобы проверить, выложили фото с концерта или нет. Первый же пост, который попадается ему в ленте — карусель. «Мы думаем, что REDRUM произвели полнейший фурор. Взорвали толпу. А вы как считаете?» — гласит описание. На первой фотографии, конечно же, их группа. Вот Суйгецу с разлетающимися волосами усердно орудует своими барабанными палочками, вот сосредоточенная на игре невозмутимая Карин, Джуго, заостривший внимание на ладах своей гитары, и сам Саске, пристально смотрящий куда-то в зал. Он не может вспомнить лица никого вокруг, только того блондина, который в ответ заворожено наблюдает за ним. Самое красивое и интересное лицо в зале. «И не только лицо» — ухмыляется Учиха и заглядывает в комментарии. Все до одного хвалят выступление группы. Ничего удивительного в этом не было, так происходило постоянно. Под какую бы фотографию с ними он ни заходил — там всегда были самые восторженные отзывы, и брюнет из раза в раз с каким-то особым упоением рассматривал каждый. Суйгецу как-то сказал, что Учиха таким образом тешит свое самолюбие, самоутверждается за счет других групп, у которых меньше фанатов и некому оставить им хвалебный комментарий. И хотя Саске никогда бы не признался в этом, но Хозуки был прав. «Ну и как тебе такое? Я все еще ничтожество, отец?» — звучал собственный голос где-то в глубине головы. Он смог этого добиться, смог заставить каждого признать его превосходство. «Ты видишь это, папа? Они все хотят быть мной». Он не просматривает фото других участников, ему нет до них абсолютно никакого дела, но взгляд цепляется за один комментарий с самым большим количеством ответов. «Редрам такая низкосортная херня. Почему они вообще популярны??? Собрание посредственностей, особенно вокалист. Вывозит только смазливым лицом, а таланта к пению ноль» Саске раздраженно смеется. Какого хуя? Вывозит только смазливым лицом? Таланта к пению ноль? Это просто уморительно. Учиха хочет узнать, кто это написал, но на аккаунте нет ни аватарки, ни информации, ни единой фотографии. Да о чем он вообще может говорить? Кто он и кто Саске? Гнев неприятно обжигает грудь. Он должен что-то сделать. Поставить его на место. Парень уже готовится набрать текст с едким ответом, но вдруг замечает, что его уже кто-то опередил. «Что за угар) Иди поплачь своей мамочке, что он не обратил на тебя внимания, лол)» Учиха смеется. Восемьдесят лайков на реплае против ноля лайков на хейтерском комментарии. Опять же подтверждение того, что их все любят. Раздражение быстро сменяется удовлетворением. Саске приходит к выводу, что спорить с мелкими сошками — дело неблагодарное. Брюнет тоже ставит лайк и заходит на написавший ответ аккаунт с мыслью, что если увидит этого человека на следующих выступлениях, то обязательно ему респектнет. На аватарке стоит зажмурившийся от солнца кот, а в описании «Naruto Uzumaki, 20». Парень видит первую фотографию и… что? Учиха ухмыляется. Надо же. Наруто, значит. На ней изображен тот самый блондин, терроризировавший мысли Саске сценами прошлой ночи практически весь сегодняшний день. Он стоит между каким-то парнем и девушкой. Видимо, его друзья. Они улыбаются, а сам Наруто недовольно хмурит брови, потому что кто-то перед съемкой взлохматил его волосы и теперь они больше похожи на гнездо. Остальные фотографии с ним либо со спины, либо отдельные части тела: рука, показывающая двумя пальцами «мир» на фоне моря, уличные коты и собаки, какие-то пейзажи, конверсы на сером асфальте. Уголки губ Саске непроизвольно ползут вверх. Интересный парень. Он вызывает в голове брюнета диссонанс. В ту ночь блондин практически не говорил, а на все вопросы отвечал максимально односложно и без подробностей. Но разве такой закрытый человек будет так активно вести профиль, выкладывая туда практически все подряд? Или так просто вбрасывать шутки про чью-то маму в комментариях? Саске уверен, что нет. Он продолжает неспешно листать аккаунт, рассматривает незамысловатые фото и, уже почти дойдя до самого начала профиля, краем глаза замечает одну публикацию, на которой Наруто стоит с каким-то парнем, обнимающим его сзади за талию. Они оба наклонили головы ближе друг к другу, соприкасаясь макушками, а на их лицах застыли яркие улыбки. На братьев они совсем не похожи. Сразу же становится очевидным, что человек рядом с ним — его парень. Фото выложено полтора года назад. На нем никто не отмечен, а на недавних он не появляется — расстались, значит. Но почему тогда он не удалил фото? Все еще не может забыть его? Окончательно отпустить? Поэтому был с Саске таким немногословным этой ночью? Брюнет хочет вернуться в самое начало аккаунта, но в этот момент пепел с сигареты падает на экран. Учиха быстрым движением стряхивает его и видит вдруг неожиданно всплывшее красное сердце. Он случайно поставил лайк на какую-то очень старую фотографию Наруто. «Твою мать» — он чертыхается и стонет от разочарования. Саске не хотел этого, не хотел напоминать о себе, тем более подобным образом. Они одну ночь развлеклись, не обменялись контактами и разошлись. Продолжения не будет. Хотя парень был ничего и в целом можно было бы повторить, но ни Саске, ни Наруто точно не задумывались вчера об этом. Блондин просто тихо ушел, пока он спал, не капал утром на мозги тем, как ему понравилось, что надо встретиться еще раз, или, не дай бог, они должны начать встречаться. Разрядка нужна была и тому и другому. По его поведению в туалете клуба и теперь по старой фотографии с тем человеком стало понятно, что блондин все еще переживает расставание и ему нужно было отвлечься. Это совершенно нормально — связь на одну ночь. У Саске подобное в порядке вещей. Обременять себя близкими отношениями глупо в современном мире. Достаточно секса. Любовь — утопия для мечтательных идиотов. Ее не существует. У тебя есть только ты. Стоит любить только себя, тогда и проблем никаких не будет. Саске думает, что убирать лайк уже поздно, и он все равно заметит, уведомление же придет. Поэтому он решает просто забить. Лайкнул и лайкнул. Значения не имеет. Не собирается же он написать ему, какая была прекрасная ночь рядом с ним. Учиху отвлекает звук приближающихся шагов, он убирает телефон, тушит сигарету, кидает в урну и поднимает взгляд на подошедшего человека. Точнее людей. Суйгецу и Джуго пришли вместе. Они о чем-то тихо спорили, но, увидев Саске, вообще замолчали. — Вселенная схлопнется от того, что ты пришел раньше нас, — язвит Хозуки и незаметно подталкивает Джуго локтем. — И я рад тебя видеть, — Саске улыбается и пропускает парней первыми в студию. — Чего? — Суйгецу оборачивается на идущего позади Саске, но тут же обращает свое внимание на Карин, обнимая ее. Джуго здоровается так же. Учиха проходит в помещение и неожиданно для всех садится рядом с девушкой, рукой притягивая ее за плечи ближе к себе. — Карин как всегда самая первая. Вам стоит брать с нее пример, — в шутку подтрунивает над друзьями брюнет, поднимается и отходит к микрофону, — Давайте сразу начнем. Без расшаркиваний. Клуб за городом нормальный? Не деревня? — он смотрит на покрасневшую Карин и удивленных парней. На лице у Суйгецу играют желваки. Саске знает о том, что Хозуки неровно дышит к Карин еще со школы и ему нравится над ним прикалываться, — Что вы все такие напряженные? Расслабьтесь. — С тобой все нормально? — зло спрашивает Суйгецу и садится на диван рядом с девушкой, плечом к плечу. Джуго не обращает на их перепалку внимания, настраивая гитару и подключаясь к усилителю. Они все знают, что именно курит Саске, но обычно эффект другой. Его поведение кажется очень подозрительным. Он шутил над чувствами Хозуки к Карин, но никогда так нагло не действовал. Обычно Учиха угрюмый, вечно недовольный и холодный, а сегодня неожиданно рад их видеть. Это точно не нормально. — Ну да, а что? Не разводите драму. Раньше начнем — раньше закончим, — Саске достает телефон и открывает заметки, — У меня почти готово, у Карин всё хорошо, один ты остался, Суйгецу. Уверен, ты тоже справился. Быстренько пробежимся пару раз, а потом на следующей неделе запишемся. — Бля, ты меня пугаешь своей жизнерадостностью. Тот парень был настолько хорош? Неужели даже наш отстраненный Саске с завышенным самомнением и избегающим типом привязанности нашел кого-то, кто смог растопить сердце ледяного принца? — Хозуки перешел в нападение. — Чушь не неси, придурок, — Саске улыбается и падает рядом с парнем на диван. — Ты снова просто попользовался человеком и выгнал его за ненадобностью, чтобы всё повторить сначала? — вмешалась Карин с укором в глазах, поджав губы. Ей не нравилось, что Саске так поступает с людьми. Проявляет интерес, а после резко забывает. Учиху раздражают эти упреки в его сторону, но он не воспринимает их всерьез, потому знает о далеко не дружеской привязанности девушки к нему. — Говорит человек, который со средней школы мечтает оказаться со мной в одной постели, — отвечает ей Саске, но тут же оказывается прижатым к спинке дивана, поднимая руки в примирительном жесте, — Да я просто шучу, ты чего, — Суйгецу схватил его за воротник футболки и занес кулак над головой. — А ты видишь, чтобы кто-то смеялся? Базар фильтруй, чмошник, — парень раздраженно выдыхает, когда Джуго останавливает его руку. Он резко встает с дивана и садится на стул за барабанной установкой, доставая из чехла палочки. — Это мерзко, Саске, — тихо говорит Карин, обижено отходя к своему инструменту и подключая его к усилителю. — Всё-всё, я понял. Просто неудачная шутка, не принимайте близко к сердцу, — он подходит к микрофону и кивает Джуго, чтобы тот занял свое место за гитарой. — Клуб нормальный. Частная какая-то тусовка, пригласили три группы. Ту, в которой Гаара и еще каких-то ноунеймов, — говорит гитарист Саске и медленно начинает наигрывать мелодию. Учихе не нравится такой набор, а тем более Гаара. Вот кто-кто, а он точно посредственность, как и его группка. И рядом с Наруто во время их выступления, вроде, стоял он. Терся о него своим плечом. Эх Гаара-Гаара. Ты и представить себе не можешь, о какие части тела Наруто терся той ночью Саске. Он ухмыляется своим мыслям и тут же настраивается на работу, чувствуя непривычную легкость в теле, голове и желание снова курить. Дейдара не говорил о побочках лирики. Видимо, Учиха сам на себе узнает всю их прелесть. Они, не сговариваясь, начинают репетировать, прогоняют пару раз, чтобы поправить слабые места и заканчивают спустя часа три. Все выдохлись, но довольны результатом. Обсудили какие треки будут отыгрывать на мероприятии и в напряжении разошлись. Саске ушел первый, пожелав всем приятного вечера. До дома он вызвал такси, потому что по холоду идти совсем не улыбалось. Ветер хлестко бьет в лицо, поэтому лучше доехать с комфортом и в тепле. Не включая свет в квартире, он быстро моется, смывая с себя всю грязь, налипшую за день, заправляет кофе-машину и в ожидании садится на стул с висящим на спинке худи Наруто. Саске вдыхает исходящий от кофты запах — несильно пахнет ванилью. Такой же исходил и от тела парня. Учиха закрывает глаза, и перед ним снова всплывают картинки их ночи. Почему именно он? Почему не та шатенка неделю назад или брюнет за пару дней до Наруто? Холодильник мерно гудит в тишине, в кружку капает кофе. Саске закуривает прямо на кухне, стараясь прогнать настолько живые кадры из головы с участием блондина, потому что дрочка на него не входила в его планы. Лучше сразу взять себе и трахнуть. Экран ярко вспыхивает в полной темноте, подсвечивая потолок. Учиха резко хватает его, но не спешит разблокировать. Уведомление: naruzumaki подписался (-ась) на вас. Неожиданно. Саске постукивает пальцем по стеклянной поверхности стола и заходит в приложение. Неужели он подумал, что брюнет специально его искал, специально лайкнул, чтобы установить с ним какую-то связь? Может быть такое, что Наруто посчитает Саске сталкером? Нет. Это тупо. Но даже если и посчитает, то что с того? В действительности же все не так. Парень сам пришел к нему, и сам первый подписался, так что теперь просто нужно разыграть это в свою пользу. Саске думает, что хочет повторить с ним и во второй, а может, и в третий раз. Иногда бывало и такое, что с Саске вновь связывались его пассии, и он оказывал им «услугу» повторно. Правда, до тех пор, пока те не начинали качать на него свои права. Потом случался скандал и истерики, на которые брюнет только закатывал глаза, а в конце и вовсе сливался с диалога. Они все настроили себе воздушных замков со счастливыми отношениями с Учихой, а после обвиняли его в том, что с первым дуновением ветра они разрушились. Смех да и только. Брюнет сильно надеялся, что Наруто не станет разыгрывать сцен ревности, проявлять свою чрезмерную заинтересованность, потому что Саске это точно не нужно. В ином случае ему придется поступить с ним так же, как и с остальными. Он заходит в приложение и подписывается на блондина в ответ. Теперь у него 5 аккаунтов в подписках помимо друзей и клуба Underneath, которые и запостили те фотографии. Пусть Наруто почувствует свою исключительность. Саске не заботит, что все заметят, на кого он подписался. Какой-то неизвестный парень, с обычными повседневными фотографиями. Абсолютно плевать на это. Главное вновь заняться с ним сексом. На остальное похуй. Саске заходит в пустой диалог и не долго думает, что же ему написать. Он знает, что Узумаки сам начнет развивать разговор и сам напросится в его объятия, как это делали другие до него. Uchiharedrum: «Спасибо за коммент) Угарно попустил его» Под аватаркой Наруто не горит зелененький кружок, а это значит, что он не в сети, но Саске не сомневается, что ему ответят. Кофе-машина размеренно пищит, и брюнет, уперевшись бедром в столешницу, сразу выпивает половину. В инстаграм приходят уведомления о новых лайках, подписках и комментариях. Но он ждет только одно сообщение.