«One, two, three, four
Some crazy-ass kids gonna knock up on your door, so
Let 'em in, let 'em in, let 'em in»
Mac Miller «Knock Knock»
«Я не доживу до конца смены» — быстро проносится в мыслях, когда Наруто отточенными движениями делает латте на растительном молоке уже непонятно какому по счету посетителю кафе. Машинальными действиями он взбивает молоко, выливает его в стакан, добавляет эспрессо, берет крышку, закрывает. Он даже не слишком осознает, что делает именно латте, а не американо, или, например, какой-нибудь навороченный коктейль с мешаниной из разных ингредиентов, который недавно ввели в их меню, чтобы поднять продажи. — Пожалуйста, ваш латте на кокосовом молоке. Хорошего дня, приходите к нам еще. Он отходит от кассы, устало плюхается на стул и думает, что за сегодня сказал эту фразу по ощущениям уже как минимум миллион раз. Отрывая ноги от пола, он чувствует, как болят его стопы, а в икрах такое напряжение, будто он пробежал марафон на сорок километров без подготовки. Но это только полбеды. Спина болит еще хуже — тянет от шейных позвонков и до самой поясницы. А ведь в подростковом возрасте Наруто мог не спать хоть всю ночь и утром полным сил пойти на учебу. Тогда вообще все было как-то по-другому. Вспоминая об этом сейчас, казалось, что это происходило вообще не с ним, а с каким-нибудь персонажем из сериала, который вроде бы все еще был школьником, но от самой школы в нем осталось одно только название. Наруто всегда был где-то, вокруг него всегда происходило что-то. Вписка по случаю Дня рождения какого-то приятеля из школьной секции по баскетболу, с которым перекинулся парой фраз на разминке, а он уже внес тебя в список своих самых близких кентов, и вдруг вы на чьей-то квартире в полном неадеквате после всего выпитого алкоголя танцуете под какой-то попсовый трек. Или бесконечные летние прогулки в большой компанией друзей и еще каких-то неизвестных типов, которых видишь впервые, но с которыми общаешься так, будто знаешь их всю жизнь, смеешься во весь голос с глупых и пошлых шуток, и уже даже не важен конечный пункт назначения, потому что от ночной прохлады и чувства вседозволенности голова идет кругом. В детском саду с ним никто не хотел общаться, а в школе наоборот все липли как банные листы. Или это Наруто стал липнуть ко всем, не желая больше оставаться в одиночестве? Сейчас уже трудно понять. То была ностальгическая атмосфера уже давно прошедшего времени. После всего этого ночного безумия он медленно брел домой, а еще не слишком яркие лучи рассвета с каждой минутой стремительно выплывали из-за высоких домов и деревьев. Вокруг полная тишина. Ни единого звука шумного города, редкие-редкие колеса машин по асфальту, одиночные стремительные ласточки и шелест ветра в листьях деревьев. Такой спокойный момент перед тем, как солнце полностью покажется и принесет за собой новый день. Когда ранним утром блондин уходил домой и у подъезда Саске вдыхал прохладный свежий воздух, смешанный с цитрусовым парфюмом от чужого лонгслива, он думал о том, как все это смутно напоминает ему все те далекие воспоминания его подростковых лет. С возрастом его тяга к безбашенным приключениям почти сошла на нет, ответственность сковала по рукам и ногам, навалились взрослые дела и обязанности. Он натянул рукава большой для него кофты, чтобы ветер не пронизывал до костей, и стал искать в телефоне ближайшую остановку общественного транспорта — карты показывали, что она всего лишь в одном повороте от него, и ему нужно немного пройти вперед. Это несказанно радовало, ведь усталость после бессонной ночи стремительно начинала брать вверх. В автобусе не было никого, кроме водителя и самого Наруто. Он быстро расплатился за проезд и сел в самый конец. Машина медленно двинулась с места, Узумаки устало облокотился на окно. Хотелось на самом деле просто закрыть глаза и бесконечно ехать куда угодно. Мерно гудел двигатель, и дорога под колесами вводила в дрему. Ему, кажется, даже успело что-то присниться, но, практически выползая из салона на своей остановке, он уже не смог вспомнить, что именно. Веки налились свинцом, тело совсем обмякло. Огромное желание лишь завалиться спать часов до шести вечера. Однако он взрослый человек, который работает, учится ну и пытается в свободное от всего этого время пожить хотя бы немного для себя. Уже сегодня его ждет утренняя смена, а послезавтра универ с первой парой в восемь тридцать. Но это все будет потом, а сейчас — главное добраться до своей кровати. В коридоре темно, но он не спотыкается о тумбочку, как это обычно делают его друзья. Кстати о них. Он ставит телефон на зарядку в комнате, медленно пьет горячий чай, ожидая от Шикамару и Темари тысячи пропущенных. Зря Наруто так их оставил. Наверняка они не находили себе места после короткого сообщения: «Всё нормально». Как может быть нормально, когда человек в депрессивном эпизоде внезапно пропадает из поля зрения своих друзей, которые, по идее, должны находиться рядом с ним постоянно, а Узумаки просто берет и сбегает. И ладно если бы обратно домой, тогда все было бы более менее нормально, но ведь Наруто, ведомый явно не тем, что сверху, а тем, что снизу, радостно поскакал к красивому солисту рок группы на квартиру с намерениями явно серьезнее, чем просто согреться после холодной улицы. Воспоминания об этом заставили щеки покраснеть, а пальцы сжаться на длинных рукавах лонгслива. А еще сам говорил Темари, что связи на одну ночь это совершенно не то, что ему нужно. Однако получилось так, как получилось. Саске был хорош. Правда. Всю тоску и грусть по бывшему буквально выдолбили из него. Осталось только удовольствие. До этой ночи Наруто даже представить себе не мог, что ему может понравиться грубый секс. Саске хороший любовник, красивый до пляшущих огней перед глазами. Даже жаль, что это всё было на один раз. Наруто не знает, что он за человек на самом деле, однако точно уверен, что брюнет в его вкусе. Возможно, при других обстоятельствах у них даже могло что-то получиться, но после единственного неожиданного перепихона — вряд ли. Но этого было вполне достаточно, чтобы забыться и мгновенно получить свою дозу окситоцина и дофамина. Блондин, не снимая кофты, быстро заваливается на приятную прохладную и услужливо заправленную Шикамару с вечера кровать. «Он меня убьет» — констатирует факт Наруто и с нервным вздохом смотрит на экран телефона с пестреющим количеством уведомлений. Пятнадцать пропущенных от Шикамару с промежутками в двадцать минут. Возможно, ночью он не спал. Чуть меньше от Темари и какого-то неизвестного номера. И, конечно же, сообщения. Много сообщений. «Какого черта?» «Ты куда?» «Где ты?» «Я буду звонить в полицию» «Я уже звоню» «Ладно раз ты написал что все нормально значит всё нормально. Не буду доставать» «НЕТ НУ КАКОГО ХЕРА СЕРЬЕЗНО Я ПЕРЕЖИВАЮ» «Пошел в жопу» И пару минут назад, как только, видимо, телефон включился, и Шикамару пришло уведомление об этом, он сразу написал «Тебе лучше быть у себя дома иначе ты труп» Звучит как угроза, но Наруто знает, что это несерьезно. Он так, побубнит, пожурит, скажет, что Наруто легкомысленный, тот это выслушает, конечно, немного попререкается в ответ, но после небольшой ссоры они успокоятся, и все опять вернется на круги своя. Наруто пишет: «дома я» И проваливается в сон, переодев лишь джинсы на пижамные штаны. Наруто спал настолько крепко, что не заметил, как в квартире, а в частности на кухне уже орудовал Шикамару. Никаких конкретных снов парень не видел, но были отрывки с черными татуировками на светлой коже в красном свете. Видимо, эта картинка еще долго будет пестреть в его памяти. Часы на телефоне извещают о том, что уже 9 утра и через час надо быть на работе. Наруто протяжно выдыхает, растрепав волосы на затылке. Во всем теле теперь прослеживается напряжение и боль, словно после продолжительной силовой тренировки. Он достает из-под подушки свое волшебное средство от всех болезней и затягивается паром со вкусом карамельного попкорна прямо на голодный желудок. Это страшная и химозная гадость, но Наруто продолжает вставлять от одноразок как в первый раз, поэтому он получает гормоны счастья еще и таким образом. С сигаретами не вышло, слишком горько и тяжело, а электронные испарители, которые он также открыл для себя благодаря Темари, стали его спасением при скуке, грусти, злости да и вообще при любой ситуации. В тот день девушка совершенно случайно оставила свою одноразку с яблоком и мятой у Наруто дома, а на следующий Узумаки бросили по смс, поэтому, когда он совершенно неожиданно обнаружил электронку на подоконнике своей кухни, то непременно решил ее попробовать. Не сильно успокоило, но точно расслабило на мгновение. Этого в целом и было достаточно. — Опять свою херню сосешь, только глаза продрав, — в дверном проеме стоит Шикамару, скрестив руки на груди, с полотенцем на левом плече. Ну точно курица-наседка. Даже Джирайя не опекал его так, как друг. — Да-а-а, — довольно потягивается вверх Наруто, прикрыв глаза, — Но тебе не советую. Привыкание вызывает только так, — он щелкает пальцами и зевает, поднимаясь с кровати. — Это еще что? — Шикамару округляет глаза и тянет Узумаки за рукав, когда тот пытается пройти в ванную, чтобы умыться, — Откуда у тебя это? — А откуда, по-твоему, у людей берется новая одежда? Купил, — пожимает плечами Наруто. Он точно не будет рассказывать честно и во всех подробностях, откуда именно у него эта кофта. Не сейчас. Чуть позже, возможно, когда он отойдет от всех своих переживаний. Но не сегодня. Шикамару вздергивает вверх брови и отпускает Наруто, понимая, что детальный допрос приведет в тупик обоих. — Хорошо, в это я еще с натяжкой поверю, а ночью ты где был? Почему телефон выключил? — Нара уже кричал с кухни, потому что громко закипал чайник, а Узумаки стоял в ванной с открытой дверью и умывался. — Да какая уже разница. Я живой? Живой. Просто знакомого хорошего встретил, мы после концерта выпили, и я переночевал у него. Видишь? Ничего криминального или странного, — Узумаки сел на кухонный стул, отпивая чай, наведенный Шикамару, и придвинул поближе тост с сыром. Другу надо было идти не на экономиста, а на повара. Как же повезло Темари с будущим мужем. Наруто даже завидовал немного. В шутку, конечно, — А Темари где? — В отличие от некоторых спит у себя дома. Ты вообще трубку не поднимал. Мы переживали. Даже Гаара тебе звонил. Какого черта ты так поступил? Мы должны были вместе прийти и вместе вернуться, — Шикамару несильно ударил ладонью по столу и с претензией посмотрел на Наруто. Узумаки не нравился этот взгляд. Переживать одно, а контролировать каждый шаг — совершенно другое. Такая гиперопека начинала бесить. — Боже, мне что, уже нужно спрашивать у тебя разрешения, куда пойти и у кого ночевать? — начал наступать Наруто. — Выйти на связь хотя бы раз за ночь — это все, что от тебя требовалось, — не планировал отступать Шикамару. — Я же написал, что всё нормально, зачем названивать мне сотни раз? Вы не единственные, с кем я могу провести время. Прекрати меня постоянно пасти. Достал, — уже уходя в свою комнату, раздраженно бросает напоследок блондин. Он не спал практически всю ночь, еле как добрался до дома и сейчас смиренно пойдет на свою двенадцатичасовую смену в общепите. Ссориться с Шикамару — это последнее, чего Наруто хочет. Он уже медленно начинал корить себя за свою вспыльчивость. Шикамару и Темари — единственные, не считая его крестного, люди на этой планете, которым действительно есть до него дело, а он берет и так грязно с ними поступает. Но так происходило всегда. Сначала говорить, а потом думать — одна из его черт характера. Херовых черт вообще-то, но взять и раз и навсегда искоренить ее не представлялось возможным. Руки тряслись от встревоженных нервов, пока Узумаки закидывал в сумку рабочую форму. Входная дверь в коридоре тихо хлопнула, и в квартире стало совершенно пусто и некомфортно. Наруто вспылил, в чем оказался не прав, но не мог заставить себя сиюминутно извиниться перед другом. Да и глупо, наверное, сейчас это делать. Обоим надо остыть. Он снова затянулся и нервно выдохнул сладковатый пар. До смены еще сорок минут, кофейня в пятнадцати от дома, но Узумаки с тяжелой душой решил выйти раньше, чтобы проветрить голову. Мерзко от самого себя, от своей грубости, лжи. Он боялся, что Шикамару будет его осуждать, хотя друг никогда не давал поводов для подобных мыслей. Откуда они взялись непонятно, но Наруто все равно боялся выступить перед друзьями в невыгодном свете. И сейчас это случилось. Лучше бы он просто проигнорировал и молчал. Дерьмо. Другие работники кофейни тепло поприветствовали его, но сказали, что он выглядит неважно. Конечно, три часа сна после такой яркой ночи никого не сделают моделью с обложек модных журналов. Можно было, конечно, взять отгул, сказать, что заболел, кто-нибудь обязательно подменил бы. Но Наруто не сделал этого принципиально. Перекидывать свои обязанности и просить поработать кого-то за него? За все три года, что он находится здесь, с самого первого курса, подобных ситуаций не происходило и не произойдет. Никто не виноват, что он ночью пил, гулял, занимался сексом и спал из-за этого всего три часа. Это был его выбор. И за последствия надо отвечать самому. Посетители нескончаемым потоком приходили в кофейню, словно сегодня всем людям на планете устроили выходной, кроме самого Наруто. Заказы перемешиваются в голове уже через час после начала смены, и только благодаря напарникам все проходит без проблем. Неджи сменяет его на кассе и предлагает выйти отдышаться ненадолго, аргументируя это тем, что таким измученным видом Наруто отпугнет всех клиентов. Поначалу он отнекивается, потому что знает, что скоро будет большой наплыв послеобеденных работяг, но его почти выталкивают на задний двор со словами: «Перекури две минуты». Дверь за ним захлопывается, рядом стоит привычный железный барный стул, который списали из-за одной слегка укороченной и оттого покачивающейся ножки. Все курящие сотрудники отдыхают только на нем, откинувшись поясницей на низкую спинку. Это спасение для позвоночника. Наруто прогибается чуть назад, кости звонко хрустят, но тут же наступает расслабление. Лечь бы сейчас на твердый ортопедический матрас, под голову положить такую же подушку, укрыться тяжелым пуховым одеялом и поспать часиков десять. Такое удовольствие было бы. Но нельзя. Наруто достает из нагрудного кармана фартука свою одноразку, втягивает дым в легкие, из рабочих черных брюк вытаскивает телефон и открывает инстаграм. В директ пришла заявка от какого-то аккаунта, который скинул пост с каруселью фотографий. На первой Узумаки сразу узнал Саске. Он перешел в профиль того, кто ему это скинул и приподнял брови. Это был Гаара. Он сам его нашел, так еще и первый написал. Найти-то нетрудно — они с Темари подписаны друг на друга, но чтобы написать… Как интересно. gaaratatatata: «Там на последней фотке мы попали в кадр. Такие смешные» gaaratatatata: «Шикамару и Темари переживают за тебя, надеюсь всё хорошо?» «Как мило» — хмыкает Наруто, но не отвечает на сообщение, а лишь лайкает их, дав понять, что прочитал. Ему не интересно смотреть, что там на последней фотографии, потому что на первой снова будто в самую душу заглядывает своими черными глазами Саске. Невозможный. Он заставляет задыхаться даже через экран телефона. Со взъерошенный смоляными волосами, и уверенным, пристально смотрящим на кого-то взглядом. Наруто даже знает, на кого именно. Ну или как минимум хочет в это верить. Чтобы окончательно не пропасть, он заглядывает в комментарии. Ему в принципе все равно, кто и что там написал, но почему-то он все равно продолжает листать вниз, пробегаясь глазами по некоторым из слов. «Как раз то, что надо перед универом». «Выступления супер, приду еще». «Редрам полный улет». «Ну чисто кайф». «Редрам крутые». «Низкосортная херня». «Собрание посредственностей». Что? Наруто, уже пролиставший приличное количество текста, цепляется взглядом за один, полностью выбивающийся из общей массы. «Редрам такая низкосортная херня. Почему они вообще популярны??? Собрание посредственностей, особенно вокалист. Вывозит только смазливым лицом, а таланта к пению ноль» Узумаки еще раз перечитывает реплай. Последняя часть почему-то неприятно задевает блондина. Будто это написали не про Саске, а про него самого. Недолго думая, Наруто пишет ответ, будучи на сто процентов уверенным, что шутка про маму как раз по уровню интеллекта будет соответствовать человеку, написавшему комментарий. Пусть побесится еще и с этого. Он, наверное, думал, что ему начнут доказывать обратное, логически аргументируя свое мнение, приводя веские доводы «за» и «против». Ага, конечно. Наруто другого поля ягода. Добро пожаловать в самую нетоксичную среду всемирной паутины, сынок. «Что за угар) Иди поплачь своей мамочке, что он не обратил на тебя внимания, лол)» Тупые срачи под постами в социальных сетях это то, чем промышлял Узумаки в свои школьные годы. Подростковая придурковатость, бушующие гормоны и сам по себе характер Наруто словно были созданы именно для того, чтобы выводить людей на эмоции. Только Наруто больше не подросток, да и вообще могло показаться, что он защищает Саске. Хотя, наверное, так и было. Брюнет, если говорить откровенно, ему понравился. А кому бы он не понравился? Провести даже одну ночь с таким красивым парнем — небывалая удача. Тем более Саске его сам к себе позвал. Симпатичный, популярный, солист в собственной рок группе — мокрая мечта любой попавшейся школьницы. Ну и любого попавшегося Наруто, по всей видимости. Да, он повелся как дурачок на его внешность и красивые слова, но разве кому-то от этого стало хуже? После этой ночи блондин понял, что можно получать удовольствие самыми разными способами, да и моральное состояние на следующий день как будто бы сразу стало лучше. А Шикамару еще советовал ему на сеанс к психологу сходить. Забавно. Узумаки всего-то лишь надо было один раз заняться сексом с Саске. Интересная терапия. А самое главное — эффективная. Он подписывается на его профиль и лайкает пару фоток. Вряд ли Саске заметит его потуги напомнить о себе. Наверняка у него каждую секунду новые уведомления, но Наруто не парится об этом. Не увидит и ладно. Он хотя бы попытался. Через полтора часа блондин снова выходит на задний двор покурить, народу поубавилось, рабочий день близится к концу, так что можно немного позволить себе расслабиться. От инстаграма несколько уведомлений на телефоне. Много лайков на его комментарии, а еще новый подписчик и лайк на какой-то очень старой фотографии. Опять онлайн шопы просят поучаствовать в их гивэвее крутых носков? Наруто в свое время порядком подзадолбался удалять эти автоматические рассылки, кошмарящие его аккаунт как под фотографиями, так и в личных сообщениях. uciharedrum подписался (-ась) на вас. Ого, ого, ого. Это явно не гивэвей крутых носков. Внутри моментально разливается тепло то ли от пара электронки, то ли потому, что Саске его заметил. Это ну просто пиздец как приятно. Щеки моментально розовеют, а губы растягиваются в смущенной улыбке. Наруто чувствует себя школьницей, приглашенной на белый танец. Значит, брюнет заходил на его аккаунт, просматривал профиль. В душе сразу же поселилась одна мысль, въевшаяся словно червь в сочное красное яблоко. Что, если это было не на одну ночь? Что, если Саске хочет чего-то большего, чем обоюдный одноразовый перепих? Он точно выглядит как человек, который часто меняет партнеров. С такой внешностью не делать этого было бы ошибкой. В таком случае Саске вряд ли бы стал просматривать его профиль, лайкать старую фотку, а тем более… Что? Писать первым? Узумаки точно спит. Он ошибся в поведении Саске той ночью? Внешность обманчива? Как же все неожиданно разворачивается. uchiharedrum: «спасибо за коммент) угарно попустил его» Это что, подарок за все страдания, выпавшие на его долю в последнее время? Ну наконец-то жизнь повернулась к нему лицом. Если человек первый проявил интерес, первый дал о себе знать, то это, наверное, что-то значит? Наруто очень сильно на это надеется. Он делает еще несколько затяжек, постукивает по задней части телефона, думая, что ответить. У него нет сомнений в том, что Саске ему написал не «просто поболтать». Обычно после подобных ночных встреч люди друг друга забывают. Но ситуация вышла из границ обычного. naruzumaki: «хахаха без б. могу отстаивать твою честь в интернете и дальше. не за бесплатно)» uchiharedrum: «УГАР. куда деньги скидывать» naruzumaki: «принимаю только нал» Наруто отвечает в своей самой привычной манере. Пусть Саске сразу развеет все свои представления, составленные им про Наруто на основе его вчерашнего поведения. То, каким Узумаки был тогда и то, каким он является на самом деле — диаметрально противоположные понятия. Блондин только надеется, что Саске не подумает, что он какой-то конченный придурок. Если Наруто понравился ему таким смущенным и зажатым, каким был прошлой ночью, то, скорее всего, на этой переписке все и закончится. Жаль, конечно, но играть другого человека ради чьего-то внимания он не будет. Еще полтора часа смены пролетают незаметно. Телефон в кармане пару раз вибрировал, и почему-то блондин был уверен, что это Саске. Достать и посмотреть за кассой он не мог, поэтому оставалось только мучительно дожидаться времени закрытия. В раздевалке, уже переодевшись, он остается последним и просматривает сообщения. Улыбка тут же проскальзывает на губах, когда он видит отрывок: «надо встретиться…». Он быстро открывает диалог. uchiharedrum: «тогда нам надо встретиться» uchiharedrum: «я серьезно» uchiharedrum: «не хочешь выпить там, фильм посмотреть сегодня?» Желание стремительно распространяется по всему телу, и Наруто разочарованно понимает, что еще одну ночь подряд он просто физически не выдержит. То, в каком темпе это делает Саске, для Наруто словно непрерывная трехчасовая кардио тренировка. С этим не было бы проблем в любой другой день, но сегодня он выжат как лимон. Хотя при чем тут все это? Саске же предлагает просто встретиться. Без контекста. А Узумаки уже понапридумывал у себя в голове непонятно что. Прямо как какой-то озабоченный. Стыдоба. Вот что делает с людьми месяц без секса. Но в любом случае, встретиться он, конечно, хочет. naruzumaki: «можно. только я смену закрываю и устал сильно. может ты ко мне? погуляем тут по району» uchiharedrum: «кидай адрес, я подойду» Саске сам к нему придет? И они будут гулять? Наруто смотрит в зеркало своего шкафчика и прискорбно думает о том, как такая прекрасная возможность попала ему под руку в самый дурацкий для него день. После бессонной ночи и двенадцатичасовой смены он был больше похож на наркомана на отходах, чем на здорового парня двадцати лет. Под глазами залегли мешки, кожа стала серой и бледной, а глаза — красными. «Это пиздец» — вздыхает Узумаки, прислоняясь лбом к холодной отражающей поверхности. Будь он дома, пусть даже и в таком же плачевном состоянии, он хотя бы мог принять душ, немного освежиться, надеть чистую одежду. Но ничего не поделать. Сейчас он усталый и помятый пойдет на свидание с парнем, от одного вида которого его сердце бешено начинает сходить с ума. Он брызгает на себя остатки дезодоранта, который валялся на его полке неизвестно с какого времени, смиренно ожидая уготованной ему участи быть выкинутым вместе с другим хламом. Пахнет нормально, а большего от него и не требуется. Наруто еще раз смотрит на себя в зеркало и думает, что если Саске убежит, как только его увидит, то Узумаки его искренне поймет. На его месте он бы тоже убежал. Он прощается с оставшимся в заведении администратором и выходит на улицу, написав Саске адрес небольшого сквера рядом с кофейней. uchiharedrum: «десять минут. не замерзни там» Сердце пропускает удар. Такая простая, но приятная фраза. Похоже на заботу. В ногах все еще сильное напряжение, спину тянет, но на секунду будто кто-то нажал выключатель, и боль притупилась. Саске готов сорваться к нему на встречу, на обычную прогулку. Внешность и правда обманчива. Наруто считает, что не должен такой харизматичный и красивый парень мчаться к обычному посредственному нему. Но первый шаг сделан. Остальное за Узумаки. Десять минут слегка растянулись до пятнадцати, вокруг сновали незнакомые люди, мимо проносились машины, спешащие после работы домой. Скоро город начнет засыпать, но Наруто спать абсолютно не хочет. Он не пишет, где же Саске, а просто ждет. Прямо как вчера у заднего выхода клуба. Правда, сейчас Узумаки точно уверен, что Учиха придёт. Недалеко от скамейки, на которой сидит парень, останавливается машина с шашкой такси на крыше, а со стороны пассажирского сидения выходит Саске. На нем черная кожаная куртка, широкие серые джинсы с серебряной цепью сбоку и красные конверсы. От такого вида сердце делает кульбит от живота к горлу и обратно несчетное количество раз за пару секунд. Под курткой, несомненно, вид намного лучше. Наруто чувствует невероятное предвкушение, но вместе с тем и какое-то очень неприятное чувство где-то глубоко внутри. На Узумаки все это время была старая черная зипка с потрескавшимся принтом, растянутые в коленках спортивки и грязно-белые поношенные аир форсы. В любой другой ситуации ему было бы абсолютно все равно на то, как он выглядит, но сейчас, будучи один на один с Саске, Наруто чувствовал себя не в своей тарелке. Это будет либо его самая большая победа, либо самый большой провал. — Прости, машин не было поблизости, — он быстрым шагом приближается к Наруто, становится напротив него и треплет ладонью по волосам. Приятно. К щекам подкатывает жар, и Узумаки надеется, что в сумерках не будет заметно его румянца. — Не замерз в этот раз? Тот мерч был последний, — Саске смеется и садится рядом, прикуривая сигарету, — Но остальных вещей полно, что-нибудь дам, — он слишком красиво, невероятно красиво выпускает дым изо рта в воздух вместе с паром от холода. — Что бы я без тебя делал? Себе хоть немного одежды оставь, — говорит Наруто, доставая свою одноразку и затягиваясь. — Ты же говорил, что не куришь, — удивляется брюнет. Он совсем по-детски вскидывает брови и смотрит на Узумаки. — Так я и не курю. Я парю, — господи, что за бред? Блондин, конечно, хотел показать Саске себя настоящего, но не настолько. Для такого «настоящего» им нужно пересечься еще как минимум несколько раз. Но с другой стороны, встретятся ли они после этого еще несколько раз? Может, это последний? Наруто решил, что не будет загонять себя в рамки. Он просто хочет хорошо провести время, а не думать о том, что он сказал и было ли это к месту. Неожиданно Саске начинает смеяться. Заливисто так, искренне. Это моментально расслабляет. Значит, все нормально. Значит, можно продолжать в том же духе. — Базару ноль, — в итоге отвечает парень, улыбаясь. Он выглядит таким красивым и невероятно живым в этот момент. Наруто хочет его поцеловать. Но будет ли это уместно? Узумаки не знает, как себя вести в подобной ситуации. Следует это сделать или нет. Может, они просто по-дружески прогуляются, и на этом все закончится. Или все-таки дать понять Саске о его намерениях? А какие, собственно, намерения? Построить отношения? Всего лишь спустя месяц после расставания? Это как минимум странно, а как максимум — думает ли брюнет о том же? Мысли бешеным потоком крутятся в голове, и Узумаки старается выцепить хотя бы одну связную. — Спасибо за худи, кстати. Возвращать не буду. Считай, я теперь фанат вашей группы, — Наруто перебирает пальцы в карманах своей кофты, но тут же останавливается, когда рука Саске накрывает его поверх одежды. Это клиника. Надо провериться на сердечно-сосудистые заболевания. Не может же у здорового человека так резко замирать пульс, а после разгоняться до максимального значения. — Я и не просил возвращать. Она теперь твоя, — левой рукой Учиха стряхивает пепел и отправляет бычок в урну, а правой поглаживает своим большим пальцем все еще скрещенные Наруто, — Уже все закрылось, наверное, даже кофе нигде не выпить, — Саске поднимается с лавочки, — Куда пойдем? Я в этом районе ни разу не был. — Да пошли просто прямо, куда-нибудь придем, — Узумаки и сам слабо представлял, куда тут вообще можно пойти. Обычный спальный район — несколько продуктовых, несколько кафешек, пару офисов и много-много детских площадок. Наруто наконец вынимает руки из карманов и, оглядываясь по сторонам, сам берет брюнета за руку, переплетая пальцы. Момент невиданной решительности. Рядом нет людей, а значит нет косых взглядов. Но даже с ними соблазн быть с Саске ближе хотя бы таким образом слишком велик. — Ты где-то рядом работаешь? — Учиха не вырывает своей руки, а лишь сильнее сжимает ладонь. — В кофейне, баристой. Захочешь оверпрайснутый кофе лично моего приготовления — тебе сюда, — он кивает на помещение с прозрачной стеклянной дверью, за которой уже выключен свет, — Сегодня вот завал был полнейший. Давно такого не было, — не задумываясь, пожаловался Наруто. Ему хотелось кому-нибудь высказаться об этом весь день, но ни Шикамару, ни Темари он писать не планировал. Пока не готов. Пусть, значит, Саске выслушивает — сам же встретиться захотел. — Работа в общепите — вообще дело неблагодарное. Уходи оттуда. Будешь защищать меня от хейтеров в интернете, а я — тебя обеспечивать, — смеется Саске. Кажется, он поймал его волну, — Мне больше в этом плане повезло. Как начал жить один, сначала помогал брат финансово, а потом уже и с концертов нормальный заработок пошел. Приятно заниматься любимым делом и получать за это деньги, — они медленно проходят по выложенной каменной плиткой дороге. Людей вокруг совсем нет, будто все в мгновение ока испарились. Только редкие автомобили шумят на дороге неподалеку. — У тебя есть брат? Вы не живете семьей? — Наруто очень интересна жизнь Саске, его друзья и увлечения помимо музыки, но он думает, что на первой встрече расспрашивать обо всем этом сразу глупо. Если все выгорит, то у него еще будет на это время. — В детстве мы с ним хорошо ладили, а потом он уехал учиться в другой город, и мы как-то перестали поддерживать связь как раньше. Я тоже съехал от родителей, когда прочно занялся музыкой. А ты? Один живешь или с семьей? — Саске буквально каждые пару секунд поворачивается в сторону Наруто, и тот чувствует его взгляд на своем лице. Узумаки пару раз смотрит в ответ, но чаще — под ноги, либо впереди себя. Все еще не привык. — Сейчас один. Как поступил в универ, то сразу переехал от крестного. Он классный дядька, но не хотелось его обременять еще больше. Вроде как взрослый стал. Надо привыкать к самостоятельной жизни и все такое, — Наруто опустил взгляд на свои кроссовки, прослеживая их размеренное медленное движение. — Почему от крестного? Проблемы с родаками? — хмыкнул Саске и покачал их переплетенные руки. — У меня нет родителей, — слегка вымученно улыбнулся Наруто, стараясь показать собеседнику, что все в порядке и его не надо жалеть. Когда разговор затрагивал эту тему, то всегда было неловко. При знакомстве с Шикамару, Темари было точно так же. Сейчас будут слова соболезнования, как жаль, что такое случилось. В целом, Наруто привык к подобному и не мог осуждать. Это обычные нормы приличия. — А-а-а. Все. Понял. Эту тему больше не затрагиваю, — Саске замолчал, остановился, повернулся полностью к Наруто и свободной рукой приподнял его голову за подбородок, — Извини, если расстроил, больше так не буду, — Узумаки слушал его, затаив дыхание, и судорожно выдохнул, когда Учиха провел рукой по его щеке, — Вот, прямо сейчас заглажу свою вину, — перед лицом блондина близко-близко оказывается лицо Саске. Брюнет коротко целует его в губы, не углубляясь. Это правильно. Атмосфера разговора не располагает к чему-то большему, а Узумаки и этого хватает, чтобы унять залегшую на самом дне легких грусть, — Не сложно тебе одному снимать квартиру, учиться и работать? Я реально не могу себе представить такую жизнь. Я бы, наверное, каждый день психовал или плакал. Не знаю даже что хуже, — Саске звонко смеется и активно жестикулирует свободной рукой, будто не было только что тоскливой неловкости в их диалоге. Спасибо ему за это, иначе бы все скатилось в беспросветный тлен. — Да я уже привык. Мне друзья сильно помогают не раскисать, а учиться мне нравится, — Узумаки пожимает плечами и улыбается в ответ на смех Саске, уже прямо смотря ему в глаза. — А на кого учишься? — Я, вроде, говорил уже, — немного замялся Наруто, потому что точно был уверен, что вчера Саске у него это спрашивал, но винить его не в чем. Они оба выпили, мало поспали, поэтому брюнет не помнит, — На преподавателя языка и литературы. Читать люблю очень, — он ускорил шаг, подстраиваясь под ритм Саске, который шел уже не так размеренно, как было в самом начале их прогулки. Он ведь не решил убежать от Наруто, правда? — А я сочинять. Это так странно на самом деле. Никогда бы не подумал, что буду писать тексты, так еще и на музыку. Я же раньше ничего сложнее школьных сочинений не делал. А потом как по щелчку — и поперло в эту сторону. Стал больше задумываться над смыслом слов, над их порядком, звучанием. Может, сейчас тупую и клишированную херню скажу, но иногда одно слово — дороже миллионов предложений, — брюнет задумчиво поднимает голову. Блондин делает то же самое. Над ними — ночное августовское небо. Оно усыпано такими яркими звездами, какими они бывают только в самом конце лета. Ковш Большой медведицы раскинулся прямо над небольшой детской площадкой, к которой они в конце концов пришли. — Клишированно, — соглашается Наруто и, немного задумываясь, продолжает, — Но зато как красиво, — Узумаки и сам не до конца понимает, говорит он это о самой фразе, или о том, что завязывалось между ним и Саске. Узумаки всегда привлекали только сложные и многогранные вещи, о которых можно было бы подумать часок-другой, пораскинуть мозгами, переваривая смысл. Но у них все вышло с точностью, да наоборот — до больного клишированно, но как же, черт возьми, красиво. — Там круглосуточный, — резко обрывается брюнет и сжимает ладонь Узумаки сильнее, — Хочу мороженое. Пошли. Тебе какое нравится? — он тянет парня за собой в сторону небольшого магазинчика, и даже внутрь они заходят с переплетенными руками. Молодая девушка кассир кидает на них лишь один быстрый взгляд и вновь возвращается к телефону, который, видимо, скрыт за высокой стойкой кассы, — Я шоколадное обожаю. Ты какое будешь? — Наруто не успевает за быстрыми действиями брюнета и берет такое же. Откуда у него столько энергии под вечер? Ноги и спина Узумаки снова дают о себе знать тянущей болью, немного хочется уже спать, глаза периодически сами порываются закрыться, но он не хочет показать Саске свою безучастность к происходящему, поэтому держится из последних сил, откладывая мысли о долгом и крепком сне на неопределённое время. Девушка торопливо обслуживает их, и Наруто не замечает, как Учиха оплачивает оба мороженого. Он протягивает свою руку, чтобы помешать ему, но тот ее только мягко сжимает и отталкивает, — Это всего лишь мороженое. Я же тебе не Роллс Ройс покупаю. Дай мне хоть что-то сделать, чтобы тебя впечатлить, — Наруто, слегка насупившись, молчит. Он не кисейная барышня, чтобы за него платили. И даже «всего лишь» за мороженое. Но, кажется, Саске не переубедить, — Я тебя после тяжелого рабочего дня повел шататься куда-то. Считай, это взятка за то, что ты со мной пошел, — они вышли из магазина и направились обратно к детской площадке. — Спасибо. — он выбрасывает упаковку из-под мороженого в урну рядом с качелями и откусывает чрезмерно много, что зубы и будто сам мозг сковало льдом. Не лучшая идея есть что-то холодное в не самое теплое время суток. Узумаки тихо стонет от боли и прикладывает переплетенные с Саске ладони к своему лбу, — Как же холодно, твою мать. — Может, тогда ко мне, я тебе дам худи, чтобы согреться? — улыбается Учиха и свободной рукой убирает назад упавшие на глаза Наруто волосы, нежно касаясь лба, а после и кожи головы. Узумаки на мгновение замер, задумавшись над его словами. Это смешно и что-то напоминает. Блондин улыбается и качает головой, — Шучу, — коротко смеется Саске, переводя свой взгляд на качели, — О, а давай я тебя покатаю? Ты же не боишься высоты, правда? — Не боюсь, — Наруто быстро доедает остатки мороженого и падает на сиденье. Какая глупая затея — покатать взрослого двадцатилетнего парня на маленьких детских качелях. Но когда это предлагает сам Саске, кто Узумаки такой, чтобы отказывать? — Тогда пристегните ремни безопасности и держитесь крепко. Наш аттракцион известен своей экстремальной скоростью и невероятной высотой, — очень серьезным голосом говорит Саске, когда блондин цепляется руками за холодные железные балки, — Ну, погнали, — внезапно уже в обычной манере произносит брюнет. Он быстро берет качели за спинку, оттягивает ее назад и отпускает, с каждым разом подталкивая все выше и выше. Окружение перед глазами начинает терять свою четкость, плохо освещенная детская площадка превращается в темную размытую картинку. Песочницы, карусели, магазин на другой стороне улицы — все начинает кружиться и вертеться, смешиваясь в еле различимые блики. Остается только ветер в волосах, холод железа в ладонях, а в ушах — веселый смех Саске. В детстве Наруто казалось, что если достаточно раскачаться, то можно рукой дотянуться до облаков, а если приложить еще чуть больше усилий то, быть может, и до самого солнца. Он помнит, как из раза в раз старался дотронуться хотя бы до ветки дерева, росшей рядом, и когда это все-таки получалось, то непременно вызывало самый большой восторг. Но он не помнит, чтобы кто-то другой, кроме него самого, его на этих самых качелях раскачивал. Наруто всегда делал это сам. Из раза в раз, приходя на детскую площадку, он в одиночестве садился на них, медленно-медленно толкался носками из стороны в сторону и наблюдал за детьми, весело играющими в песке. Узумаки никогда не играл с ними вместе. Всегда только одиноко смотрел со стороны. Тогда тягучее чувство тоски съедало его изнутри. Сейчас же никакого подобного чувства не было. Все негативные эмоции в этот момент как будто вообще перестали существовать, а остался только искренний ребяческий восторг. Сейчас Наруто чувствует себя как никогда окрыленным. Он, сам не понимая, почему, вдруг тоже начинает смеяться. Ему очень-очень хорошо. Или нет. Ему, наверное, даже лучше всех на свете. Учиха раскачивает качели и что-то радостно ему кричит, а Наруто от этого улыбается еще шире и смеется еще громче, откидывая голову назад. Ему уже все равно на то, как он одет, как он себя ведет, как он сейчас выглядит. Он не чувствовал такую невероятную безмятежность очень и очень давно. Может, именно поэтому такой банальный момент вызывает в нем такие живые эмоции? Наруто не знает ответ на этот вопрос. Да и ему все равно. Единственное, что он знает наверняка — сейчас он счастлив. — В следующий раз катать будешь ты, — говорит Саске после того, как вдоволь набесившись, медленно останавливает качели. Узумаки резво спрыгивает с них и подбегает к турнику. — Сколько подтянешься? — весело спрашивает блондин, уже повиснув на балке, — Спорим, меньше, чем я? — Мечтай, — медленно подходя к нему, отвечает Учиха, — Давай, кто больше сделает — загадывает другому одно желание, — и сразу же добавляет, хватаясь за перекладину, — Или уже слился? — Хрен тебе, — Наруто уже вошел в азарт и отлынивать не планировал, — На счет три, — сообщает он, готовясь, — Раз, два… три! — и оба начали подтягиваться. Со стороны они, наверное, выглядели странно — два взрослых парня на детской площадке. Что они тут забыли? Если бы их в этот момент увидела какая-нибудь сердобольная мама двоих прекрасных ангелочков, то непременно погнала бы их обоих отсюда в шею, грозя вызвать полицию. Но благо сейчас кроме них здесь никого не было, а Узумаки был полон уверенности, что выиграет. Да, он смертельно устал после рабочей смены, но какое-то непонятное воодушевление внутри не допускало и мысли о проигрыше. Физическая подготовка у парня всегда была на хорошем уровне. Даже последний месяц в депрессии не смог подкосить то, что медленно с годами закладывалось по кирпичикам в его тело. В средней школе единственным предметом, по которому у Узумаки всегда были твердые пятерки, являлась физкультура. Словно созданная для того, чтобы впитывать в себя всю гиперактивность парня, она стала его единственным и любимым уроком. В старшей школе ее, конечно, вытеснила литература, и он стал чаще прогуливать ненужную для поступления физру, но тем не менее, она все еще продолжала занимать в его сердце особое место. А вот Саске, по мнению Наруто, не выглядел как человек, которому бы могли нравиться уроки физической культуры. Литература, может быть, история, обществознание. Сам говорил, что сочинять любит. Поэтому все шансы на победу были у Узумаки. Но на пятнадцатом подтягивании блондин начал слабо ощущать, что, возможно, слишком поспешил в своих выводах. Силы стали стремительно покидать его руки. Семнадцатый раз он не выдержал. Выиграл, конечно же, Саске. — Вот черт. Я думал ты и десяти не сделаешь, — вымученно вздыхает брюнет, — Но ты все равно проиграл, — встает напротив Наруто, — Должен мне желание, получается, — хитро улыбается и щурит черные глаза. — Валяй, — устало произносит блондин, готовясь к чему угодно. — Поцелуй меня, — тихий, глубокий голос совсем рядом с его лицом. Прекрасно ведь знает, на что надавить. Что именно против него использовать. От этого мурашки по спине. Но Узумаки уже давно не боится. Он бы поцеловал его и без этого желания. Парень притягивает Учиху к себе за шею, медленно касаясь его губ. Такие мягкие, но такие холодные. Наруто хочет их согреть. Хотел сделать это еще с того самого момента, как только увидел Саске, выходящего из такси. Он чувствует, как ладони брюнета касаются его талии. Они прижимают его к себе сначала лишь слегка, но постепенно делают это все смелее и смелее. Между ними не остается и миллиметра. Узумаки осторожно обхватывает лицо парня своими руками. Время от времени он то уходит пальцами в длинные черные волосы, то медленно возвращается обратно. А ведь несколько минут назад Наруто думал, что лучше быть уже не может. Он хватается за брюнета еще крепче, чтобы хотя бы так не потерять голову и устоять на ногах. Блондин почему-то уверен, что Саске удержит его в своих объятиях несмотря ни на что. — Уже поздно. Ты далеко живешь? — медленно разорвав поцелуй, но все так же крепко обнимая Наруто, спрашивает Саске, — Такси вызывать? — Тут недалеко. Вон мой дом, — он зачем-то показывает пальцем в многоэтажку, стоящую за той, у которой они стоят. Будто Саске когда-либо придёт сюда. Будто ему вообще есть дело до того, где живёт Наруто. — Тогда фильм в следующий раз посмотрим у тебя, — констатирует факт Саске и тянет Узумаки в сторону его дома. Получается, придёт. Получается, есть дело. До его подъезда они дошли до обидного быстро — Узумаки уже был не против провести с брюнетом хоть всю ночь. Может, предложить посмотреть фильм прямо сейчас? — Спасибо за прогулку, мне давно не было так хорошо, — Саске подается вперед и обнимает блондина за шею, уткнувшись носом в лоб и положив вторую руку на поясницу под кофту. Это тут же прошибает в месте прикосновения током, и Наруто льнет ближе. Он кладет свои руки ему на талию и вдыхает у шеи запах цитрусового парфюма. В конце улицы виднеется свет фар, медленно подъезжает машина и останавливается неподалеку - такси, которое вызвал Саске, пока они шли к дому. Он лениво выпускает Наруто из объятий и почти невесомо целует в лоб, — Еще увидимся, — произносит еле слышно. Автомобиль так же медленно уезжает, как приехал, а Узумаки все еще стоит не в силах пошевелиться. Последние силы покинули его после поцелуя в лоб. Ноги едва затряслись, и удержаться на них уже трудно. Наруто на лифте поднимается на свой этаж, в прострации входит в квартиру, на автомате снимает кроссовки и прямо в уличной футболке и спортивных штанах падает на не заправленную еще с того момента, как проснулся днем кровать. Рядом телефон вспыхивает новым уведомлением: Uchiharedrum: «На выходных мы выступаем здесь [адрес]. Приходи. Буду ждать)» Лучше как будто и быть не может. Наруто стучит сжатым в кулак телефоном по кровати и трясет ногами в воздухе. Через секунду он об этом пожалел, потому что икры сковало резкой судорогой, а поясницу прострелило. Сейчас только спать. Мыслей кроме долгого и крепкого сна никаких нет, однако где-то на подкорке скребется противный червь с именем Вина. Перед тем, как окончательно провалиться в небытие, он выедает мозг, надрывно о чем-то пищит и посылает картинки развернувшейся днем ссоры с другом. Надо извиниться. Обязательно. Завтра. Когда-нибудь.