Till my breathing stops. // Пока у меня не остановится дыхание.

Если бы кто-нибудь попросил его рассказать, что он помнит о прошлом вечере, он бы рассказал им об огнях и слишком громкой музыке. Нил не мог вспомнить голоса и слова, обращенные к нему, но даже сейчас басы эхом отдавались в его ноющих костях, как жестокое напоминание о событиях, которые он едва помнил. И теперь он сидел в кровати, которую не узнал, на слишком мягком матрасе, который слегка просел под его весом. Он сглотнул, слегка скрючившись в жалкой попытке унять тошноту, которая заставила его проснуться. Тупая боль резонировала во всем его теле, и каждое движение делало ее только острее, напоминая лезвия, глубоко врезающиеся в его и без того покрытую шрамами кожу. Рядом с его кроватью было оставлено мусорное ведро, видимо тот, кто отвел его в эту комнату, полностью ожидал, что тошнота станет настолько сильной, что его вырвет. Они не оставили таблетки, и Нил оценил бы их гораздо больше, чем что-либо другое. Но пока ему хватало мусорного ведра, он немедленно наклонился и его вывернуло прямо в него. Солнце только начало всходить, поэтому большую часть комнаты все еще занимали растянутые тени. На это было тяжело смотреть, и слезы на его глазах, выступившие от рвоты, ничуть не облегчали ситуацию, заставляя его с трудом встать. Он заставил себя осмотреть комнату, открывая все незнакомые ящики и шкафчики. Даже тогда он не нашел внутри ничего интересного — всего лишь несколько комплектов одежды, которые были ему велики. Под кроватью также ничего не было, и он намеренно проигнорировал стакан с водой, стоявший на одном из ящиков. Если он был в таком состоянии, что мешало кому-нибудь подмешать что-то в его воду? Он, вероятно, даже не заметил бы, пока его не настигли бы последствия. Дверь оставалась закрытой, и даже когда он приложил ухо к ее поверхности, он ничего не услышал. Было два варианта развития событий: либо он был здесь совершенно один, оставленный группой Эндрю, либо они просто молчали. Возможно, спят, учитывая время. Несмотря ни на что, Нил не чувствовал себя готовым встретиться с ними. Не после разговора с Эндрю. Не после Ники. Он медленно открыл дверь, ведущую в коридор, нахмурившись, когда она громко заскрипела. Сначала он только выглянул наружу, но все остальные двери оставались закрытыми, поэтому он решил выбраться, несмотря на тошноту и дрожащие конечности. Ему нужно было использовать стену в качестве опоры, но, по крайней мере, он мог выбраться. Пока этого было достаточно. Его сердце пропустило удар, а желудок сжался, когда он заметил фигуру Ники, лежащую на диване. К его облегчению, Ники все еще спал, но желчь неудержимо подступила к горлу Нила, когда он смотрел на него. Он мог винить в этом только ломку, медленно направляясь к входной двери, изо всех сил стараясь не производить лишнего шума. Его голова пульсировала при каждом шаге, который он делал, и он не мог заставить себя не поглядывать на Ники каждые несколько секунд, как будто он волшебным образом вот-вот проснется, почувствовав тихое присутствие Нила. Нил не верил в магию, но он также не верил и в чудеса — и выйти из дома незамеченным определенно считалось одним из них. Он наткнулся на дверь и тут же схватился за ручку. Она была влажной от пота, и его хватка чуть не соскользнула, но это было совершенно неважно, поскольку оказалось, что дверь заперта. Проклиная человека, который решил её запереть, Нил протиснулся к двери с молочно-белым стеклом на лицевой стороне, удачно предположив, что это ванная. Он даже не смог скрыть облегчения на лице, когда увидел окно, достаточно широкое, чтобы пролезть в него. Это было бы трудно, но возможно. Нил мог работать с этим, даже когда у него были проблемы с ходьбой и его снова чуть не вырвало. Раньше он работал и в худших условиях. Худшим вопросом было — что он будет делать дальше? Когда потребность сбежать будет удовлетворена, что у него останется? Он заставил себя оставаться неподвижным, вцепившись пальцами в раковину. У него все еще кружилась голова, и ему пришлось сглотнуть, чтобы хоть немного унять желчь. Это не имело никакого значения, но он пытался лгать себе, надеясь, что это остановит его рвоту. Он не взял с собой денег, слишком выбившись из ритма из-за визита группы Эндрю… Он несколько раз проверил свои карманы, но они оставались совершенно пустыми. Значит, никакого такси для меня, подумал он. Он был готов подойти к окну, когда заметил корзину для белья всего в нескольких шагах впереди. Его пальцы вцепились в крышку, снимая ее. Он почти захихикал от радости, когда увидел одежду с вечеринки, скомканную на поверхности. Он быстро вытащил ее, проверяя карманы в надежде найти достаточно денег, чтобы просто уехать из города. Нилу больше ничего не нужно было, просто иметь возможность дышать без посторонних в радиусе десяти миль. Может быть, двадцати, если ему повезет. Удача определенно была на его стороне, или, возможно, Кевин Дэй был полным дураком без всякого уважения к деньгам. Нил не слишком задумывался об этом, кладя монеты и сложенную наличку в тесный карман брюк карго, надеясь, что они не выпадут. Процесс открытия окна был слишком медленным, но Нил был готов пожертвовать несколькими минутами, если это означало, что Ники будет продолжать спать. Ему пришлось проглотить еще одну волну тошноты, когда он протискивался через окно, ушибив бедра из-за резких движений. Быстро последовало головокружение, заставившее его присесть на корточки перед домом, сделав несколько хриплых вдохов, чтобы восстановить неустойчивое самообладание. Он неуверенно шел по главным улицам, радуясь раннему утру — большинство людей еще спали, и улицы были почти полностью безлюдны. Его сердцебиение ускорилось, когда он заметил такси и почти сразу же постучал в окно машины. Заправка была недалеко, и Нил был очень благодарен за это, поскольку очередная волна тошноты заставила его выйти из такси. Водитель с отвращением посмотрел на него, когда его вырвало всего в нескольких шагах от машины, но ничего не сказал, забрал деньги и оставил его в покое. Он не помнил номера телефона кого-либо из Лисов. Его пальцы постукивали по таксофону, пытаясь вспомнить, кто мог бы взять трубку. Он запомнил номер телефона Ваймака, но не мог заставить себя набрать его. Не тогда, когда он мог полностью предвидеть, какое разочарование его ждет, когда он позвонит в разгар ломки. По той же причине Бетси тоже не была вариантом. Но был еще один номер, который проник в его мысли без его разрешения. Это была внезапная идея, которая быстро заняла его разум. Он дрожащими руками опустил монеты в щель, набирая номер, в то время как его желудок сжался еще больше. Прошла пара гудков, прежде чем человек, наконец, поднял трубку. Нил почти повесил трубку, когда услышал знакомый вздох на другом конце провода. Он сжал пальцы на телефоне, заставляя себя говорить. — Доктор Пруст? У вас есть минутка? Это я. — Нил помолчал долгую секунду, прежде чем громко сглотнуть. — Натаниэль.

***

Нил не был уверен, сколько ему пришлось ждать: солнце уже село, когда темная машина появилась на парковке заправки, остановившись всего в нескольких шагах от скамейки, которую решил занять Нил. Его пальцы сжались на ней, когда он увидел лицо Пруста в окне. Он медленно сел внутрь, не сказав ни слова, несмотря на громкий смешок мужчины. Кончиками пальцев Пруст постукивал по рулю, он подождал, пока Нил пристегнется, затем тронулся с места, не сказав больше ни слова. Лично Нил подумал, что тишина была еще хуже. — Спасибо — заставил он себя сказать, не обращая внимания на то, как внутри у него все скрутилось при виде лица Пруста, растянувшегося в довольной ухмылке. Нил сжал руки в кулаки на ткани брюк карго. — Я действительно ценю вашу помощь. — Я почти не узнал тебя, Нейт — ответил он. — Эта одежда… Ты не казался мне человеком, который так одевается. Нил мог только смотреть на разорванную рубашку, сглатывая. Его пальцы почти инстинктивно потянулись, чтобы прикрыть одну из дырок. Прусту это явно не понравилось, и он вслепую нащупал запястье Нила, останавливая его на месте. Крепкие пальцы впились в его кожу, которая была покрыта бледными синяками, оставленными вчерашней хваткой Эндрю. Нил поморщился. — Тебе нравится проводить время в Пальметто? — он растянул последнее слово, сделав на нем какое-то странное ударение. Нил коротко кивнул, сделав глубокий вдох, поскольку это только усилило тошноту. — Поверь мне, я был так удивлен. Твоей матери не понравилось бы такое поведение, не так ли? Так что же именно с ней случилось? — Не ваше дело — ответил Нил, переводя взгляд на вид за окном. — Я бы поспорил, — сказал Пруст, пожимая плечами. Взгляд Нила метнулся в его сторону, громкий звук сглатывания эхом отозвался в его голове. — Ты сейчас в моей машине, Нейт. И я не настолько слеп, чтобы не заметить, что у тебя ломка. Ты хочешь свои таблетки? Отвечай на вопросы, как хороший мальчик. Я знаю, что ты можешь. — Идите нахуй. — Веди себя прилично. — коротко ответил Пруст. — Не забывай, что именно я могу отвезти тебя обратно в Пальметто. От меня также зависит, как ты будешь выглядеть, когда вернешься. Я не думаю, что твой дорогой тренер примет тебя в таком виде с любящими объятиями. А может, примет? Может быть, именно поэтому он держит тебя рядом. Нил напрягся, и Пруст несколько секунд смотрел на него, прежде чем снова перевести взгляд на дорогу. Он несколько раз постучал по рулю, вероятно, собираясь с мыслями. Нил поймал себя на том, что боится того, что сорвется с его губ, но промолчал. — Я имею в виду, зачем кому-то вроде Дэвида Ваймака просто заботиться о ком-то вроде тебя? — задал он риторический вопрос, но Нил открыл рот, чтобы защитить остатки своего достоинства. Он был игроком: хорошим, даже если ему чего-то не хватало, и он определенно был недостаточно хорош для Кевина Дэя. Он старался изо всех сил. — Я имею в виду, посмотри на себя. Есть причина, по которой Мэри не позволила тебе остаться в Гнезде, верно? — Держи ее имя подальше от своего проклятого рта — рявкнул он. Пруст слегка усмехнулся, ничуть не тронутый. Нил свернулся калачиком на своем сиденье, сглатывая желчь. — Я позвонил, потому что мне нужна была помощь, а не сеанс психотерапии. — Я скучаю по нашим сеансам терапии, — бесстыдно признался Пруст. — Ты был таким хорошим пациентом. Никто не может сравниться с тобой. Нил посмотрел на свои колени, чувствуя, как у него сжимается горло: каждый вдох давался все труднее, грудь начала подниматься и опускаться в неровном ритме. — Ты выглядишь довольно бледным, — продолжил он, даже не пытаясь скрыть, насколько ему понравилась внезапная нервозность Нила. — Итак, мы договорились, Нейт? Или мне лучше сказать Нил? Ответь на несколько вопросов, и я вознагражу тебя таблеткой, как в старые добрые времена. — Хорошо, — наконец пробормотал Нил, и это слово было на вкус как пепел на его языке. — Продолжай. — Итак, может быть, я начну с самого важного: где Мэри? — Мертва, — ответил он. Пруст громко вздохнул, в его голосе отчетливо слышалось разочарование. Нил сглотнул, съежившись еще больше. Его пальцы потянулись к ремню безопасности, теребя ткань. — Это был…скорее несчастный случай, чем что-либо еще. — И почему ты мне не сообщил? — Спросил Пруст, но в его голосе совсем не прозвучало любопытства. Нил был уверен, что этот человек точно знал, почему он так долго избегал его, это было очевидно. Тот факт, что кто-то вроде него был связан с Нилом Джостеном, все еще заставлял его кровь кипеть — если бы он мог, он бы оградил существование Пруста от его новой личности. Он никогда бы не позволил Ваймаку встретиться со своим психиатром, если бы его не вынудили, и Пруст знал это лучше, чем кто-либо другой. — Я так беспокоился о тебе. Ты и твоя мать исчезли с лица земли. — И ты не скорбишь о ее смерти? — Должен ли я? — спросил Пруст. — Есть о чем скорбеть? Она мертва, и первое, что ты сделал, это присоединился к какой-то дополнительной команде экси. Мы оба знаем, что она бы этого не приняла, так скажи мне: ты хотя бы уважал ее? Ты ожидаешь, что я буду скорбеть, потому что я знал ее? Теперь, когда ее нет, я — твой единственный способ установить связь с твоей настоящей личностью, не так ли? Ты лжешь себе, что ты не Натаниэль, но в конце ты все еще ищешь знакомые вещи. Ты все еще привязан к своему прошлому. — Я здесь не для сеанса психотерапии, — повторил Нил слегка надтреснутым голосом. Пруст только пожал плечами. — Тогда ответь на мой вопрос, — сказал Пруст. — Почему ты не связался со мной? — Я был занят тем, что приспосабливался к жизни без матери, — непринужденно солгал Нил. Пруст поднял брови, явно сомневаясь в своих словах. — Я горевал по ней. — Играя в экси? — Нил стиснул челюсти, поначалу не отвечая. — Интересный способ справиться с горем. Комментарий был встречен молчанием, но Пруст не настаивал на ответе. Нил слышал собственный пульс, эхом отдающийся в голове. — Ты думаешь, они долго будут держать тебя в таком состоянии? — Спросил мужчина, слегка наклоняясь, чтобы дотянуться до внутреннего кармана. Сердце Нила немного екнуло, когда тот поднял руку, демонстрируя зип-пакетик с двумя таблетками знакомой формы внутри. — Сейчас они хотят сделать тебя трезвым, но как долго это продлится? Ты думаешь, кто-нибудь станет терпеть тебя, когда ты перестанешь быть таким беспомощным? — Я не беспомощен, — защищался Нил, но Пруст быстро парировал. — Ты сидишь в моей машине, одетый вот так— Его глаза перемещаются вверх и вниз снова, пожирая каждый элемент его наряда. — Ты действительно хочешь убедить меня, что надел это, потому что хотел? Или твои милые товарищи по команде просто воспользовались тобой, поскольку в конце ты не можешь сказать им «нет»? Его тон оставался мягким и твердым, как будто он просто излагал факты. Нил громко сглотнул, почувствовав сухость в горле. — Подумай об этом. — Пруст пожал плечами, протягивая ему зип-пакетик. Нил схватил его без колебаний, немедленно высыпав содержимое себе в руку. Психиатр с ухмылкой посмотрел на него, когда Нил проглотил обе таблетки, не запивая. — Разве ты не принимаешь уменьшенные дозы? Твой психиатр была бы очень разочарована. Она действительно возлагает на тебя надежды. — Это не имеет значения, — ответил Нил, обвиняя внезапный спазм в желудке в нежелательном эффекте от проглатывания таблеток. — Она многого не знает, в этом не будет ничего нового. — Обнадеживает. — Ответ пришел незамедлительно, звучащий издевательски саркастично. — Я не просто так предложил свое место в качестве твоего психиатра. Жаль, что ты не принял это. Нил поерзал на сиденье, опуская ноги на пол. Его позвоночник громко хрустнул, когда он выпрямился, поправляя ремень, врезавшийся в плечо. — Я не изменю своего решения. Я бы даже не позвонил вам, если бы не был вынужден. — Знаешь, в чем твоя проблема, Нейт? Ты такой хороший лжец, что можешь легко лгать самому себе, не замечая этого, — сказал Пруст. — Ты был вынужден позвонить мне? Ты вообще в это веришь? — У меня не было другого выбора. — Нил заставил себя пожать плечами. — Значит, никто в твоей команде не любит тебя настолько, чтобы отвечать на твои звонки, — сделал вывод Пруст. — Должен ли я изобразить удивление или сказать, что я полностью ожидал этого? Нил снова пожал плечами, чувствуя, как на него медленно наваливается усталость. Он несколько раз моргнул, чтобы сосредоточиться. — Мои отношения с командой в полном порядке, док. — И ты все еще сидишь рядом со мной, хотя изо всех сил старался избегать меня, — ответил Пруст. — Разве твое существование вызывает уныния, Нил? Взгляд Нила блуждал по его рукам, с неловкостью ощущая маленькие шрамы на них. — Теперь у меня новая работа, — добавил Пруст, снова нарушая тишину. Глаза Нила блуждали по нему, сосредоточившись на его профиле. — Мой работодатель был не в восторге, когда услышал, что мне придется взять отгул, чтобы забрать тебя. — Жаль, что он нанял кого-то вроде тебя. — Будь осторожен со своими словами, — заявил психиатр, и даже если это не прозвучало как угроза, Нил снова почувствовал, что задыхается. Это был именно тот момент, когда он понял, насколько он уязвим, насколько вся ситуация вышла из-под его контроля. — Ты должен быть более благодарен за то, что я пожертвовал своим личным временем, чтобы разобраться с тобой. — Я уже поблагодарил вас — заметил Нил, не в силах перестать напрягаться. Он почувствовал, как вспотели его руки. — Я действительно ценю это, док. — Правда? — Пруст громко поинтересовался. — По тебе так и не скажешь. — Правда, — заверил Нил, услышав панику в собственном голосе. Его пальцы впились в ушибленное запястье. — Док, правда. Я действительно ценю это. Пруст улыбнулся, и Нил почувствовал, как у него скрутило внутренности. На этот раз виной были не наркотики.

***

Стоя перед дверью квартиры Ваймака, Нил начал задаваться вопросом, стоило ли все это того. Возможно, это был наркотический туман: мания разгоралась в его мозгу, заставляя сомневаться во всем вокруг. Нил мог бы указать на несколько ситуаций, когда нечто подобное уже происходило. До смерти Мэри ее присутствие действовало как своего рода якорь. Она была его связующим звеном с реальностью. Она и ее грубые руки, готовые поставить его на место, когда его голова работала против него. Но первые несколько недель в Милпорте? Он проводил каждый вечер, разглядывая свои руки, гадая, выбрался ли он с пляжа. Даже сейчас он иногда задавался вопросом, не было ли все происходящее просто ложью. Боли и ран было недостаточно, чтобы убедить его, не тогда, когда он мог легко пережить все это во сне. Он несколько раз постучал в дверь, отбивая случайный ритм. Ваймак быстрым движением открыл дверь, и Нил отступил на несколько шагов назад, когда лицо тренера перекосилось от ярости. — Где, черт возьми, тебя носило? — Потребовал ответа Ваймак, сжимая своей большой рукой дверной косяк. Нил коротко пожал плечами. — Я не хочу сейчас иметь дело с таким отношением. Все вернулись из Колумбии несколько часов назад. Часов. Мэтт позвонил мне и сказал, что ты не вернулся с ними, и когда я проверял в прошлый раз, у тебя не было своей машины. — Колумбия была такой красивой, что мне пришлось осмотреться, — ответил Нил, не прилагая никаких усилий, чтобы звучать убедительно. Это только усилило ярость Ваймака: он схватил его за локоть и заставил войти в квартиру. Нил смог вырваться из его хватки, оскалив зубы. — Не смей, блять, прикасаться ко мне! Движение Ваймака остановилось, что-то похожее на беспокойство взяло верх над волнующей яростью. — Я просто не могу в это поверить, — сказал Ваймак, его голос стал немного спокойнее. Нил уставился на него, подняв брови. — Как ты вообще вернулся сюда? — Я нашел милую душу, которая согласилась подвезти меня. — Нил пожал плечами. Ваймак громко вздохнул, прижимая тыльную сторону ладони ко лбу. — Тебе следовало позвонить мне, — наконец пробормотал он, пристально глядя на Нила, который переминался с ноги на ногу. — Мне, Бетси или Эбби. Поверь мне, одно слово, и мы бы тебя забрали. И что хуже всего? Нил знал это с самого начала. Глубоко внутри он точно знал, что Ваймак не имел бы ничего против того, чтобы приехать за ним в Колумбию. Ваймак видел его в худшем состоянии и все еще не отказался от него. Нил не был готов разочаровать его еще раз, особенно если это означало, что Бетси также узнает, что он уже проебался. Им не нужно было знать. Никому из них. — Может быть, в следующий раз — ответил Нил, поворачиваясь лицом к дивану. — Вы не возражаете, если я останусь здесь ненадолго, не так ли? У вас такой вид, будто вы скучали по мне, тренер. — Как будто кто-то может по тебе скучать, — проворчал Ваймак в ответ. Нил откинул голову назад, смеясь. — Ауч, — сказал он, положив руку на левую сторону груди. Ваймак поднял брови. — Я ранен, тренер. Как вы могли сказать что-то подобное? Он не ответил, медленно осматривая все тело Нила своим пристальным взглядом. — Я знаю, что жаловался на то, что твоя одежда слишком проста для твоей личности, но скажи мне: что, черт возьми, на тебе надето? — Спросил он, и Нил громко рассмеялся. — Ты отправился в свое маленькое путешествие в этом? Его рука двигалась вверх-вниз, не находя подходящих слов, чтобы объяснить свои мысли. Нил ухмыльнулся, драматично поправляя футболку. Ваймак определенно не оценил этот жест, застонав. — Перестань потеть на моем диване, — потребовал тренер. — Прими душ и смени эту…мерзость. — Мерзость? — Нил повторил с удивлением. — Не говорите это Ники, у него будет разбито сердце. — Почему-то я не удивлен, что это купил Хэммик, — сказал он, остановившись на несколько секунд, прежде чем продолжить. — Дырки в ней — дань твоей бездомной эстетике? Нил встал со своего места, прежде чем отсалютовать ото лба двумя пальцами. Глаза Ваймака следили за ним, пока он шел в ванную, запирая за собой дверь. Прошло всего несколько секунд, прежде чем он услышал приглушенный голос тренера за дверью. Учитывая тот факт, что никто не ответил, можно было с уверенностью предположить, что он разговаривал по телефону. С кем? Нилу пришлось подавить свое любопытство, направляясь в душ. Температура была слишком высокой, и он смотрел, как от каждого контакта с водой краснеет его кожа. Его запястья напоминали картину: теперь они были покрыты не только фиолетовыми синяками, но и красноватыми пятнами. Нил смотрел на них, пока Ваймак не постучал в дверь. — Джостен? — В голосе снова прозвучал тот обеспокоенный тон, от которого у него по коже бежали мурашки. — Ты в порядке? — Уже скучаете по мне, тренер? — Он усмехнулся в ответ. — Мне просто интересно, готов ли ты оплатить мой счет за воду, — парировал Ваймак. — Потому что, если нет, то убирай свою задницу из моего душа. — Это вы настояли, чтобы я принял его! — Громко ответил Нил, увеличивая подачу воды. — Это было до того, как я узнал, что ты планируешь провести в нём вечность, — указал он, повысив голос. — Поторопись и иди на кухню. У меня есть кое-какие остатки со вчерашнего дня. Нил потер покрасневшую кожу, испытывая неохотную благодарность за то, насколько велика была одежда тренера. Она идеально скрывала его кожу, но рукава были слишком короткими, чтобы скрыть синяки. Он мог натянуть материал, чтобы сделать его достаточно низким, но это казалось ненужным усилием. Кроме того, если бы он показал их случайно, это было бы еще более подозрительно, потому что это означало бы, что он вообще пытался спрятать их. В конце концов, Эндрю был виноват в том, что у него были синяки на коже: Нил решил, что если кому-то придется объяснять, откуда они взялись, то эта обязанность ляжет не на него. Эндрю мог с этим справиться. Он намеренно не задумывался о том, что синяки на его запястьях были вызваны двумя парами рук.