Little Star

Диего и Джайро оказались в приёмном покое больницы через десять минут. Джонни, со своей стороны, воспринимает это как чемпион и не выглядит обеспокоенным ни в малейшей степени, поскольку Джайро практически кричал всю дорогу, и был совершенно сбит с толку, когда врачи начали готовить его к процедуре. Предупредив их, что это будет несколько сложный, но определённо безопасный процесс, он посоветовал им подождать снаружи, пока это не будет сделано. Диего и Джайро, не желая видеть, как их бойфренда режут как курёнка, быстро подчинились сразу же после получения кивка разрешения от несколько ошеломлённого Джонни. Джайро, пытаясь скрыть свою нервозность, через минуту начинает предлагать детские имена. — Ты уверен, что мы не можем назвать его Пицца Моцарелла? — спрашивает он, бешено постукивая ногой, чтобы сбросить избыток энергии. — Я думаю, что в этом есть милое колечко. — Мы не будем так называть нашего ребенка. — Это часть пиццы или моцареллы? — Это все из-за этого, идиот. Мы не назовём нашего ребёнка в честь еды. — Ой, да ладно тебе, это мило! Мы можем для краткости называть его Релла. — Джайро, я щас врежу тебе в этой больнице! Джайро надувается. — Ты такой зануда. — Прошу прощения, но я не заинтересован в ребёнке по имени Пицца. — Я бы с удовольствием пристроил ребёнка по имени Пицца. Диего закатывает глаза. — Такое только ты можешь, ты тупая итальянская фрикаделька. — О, о! Что, если бы мы использовали Моззи (1)в качестве прозвища? Это будет символично для комариной штуки Джонни! Диего морщится. — Мы также не называем их в честь фетиша Джонни. — С тобой не весело, ты понимаешь? — Бу-у-у. Постукивание ногой Джайроа продолжается. Диего протягивает руку и накрывает его, останавливая движение. — Расслабься. Всё будет хорошо. Джайро одаривает его искренним взглядом: — Я знаю, что так и будет. Я знаю этих парней, они мои коллеги, и они действительно хороши в своей работе, но… всё же. Диего вздыхает: — Я знаю. Просто… постарайся занять свои мысли. Беспокойство не принесёт тебе никакой пользы. — Я знаю… Диего задумчиво откидывается на спинку стула. — У тебя есть какие-нибудь идеи насчёт хорошего имени? — — Nyoho! Я надеялся, что ты спросишь! — Джайро ослепительно улыбается, и Диего щурится, когда свет отражается от золота его зубов и попадает прямо в глаза. — Я на самом деле составил список… Список, конечно, полностью состоит из названий продуктов питания. Диего бросает на него унылый взгляд. — Ты был голоден, когда делал это? — Диего, дружище, я буквально всегда голоден. — Это все объясняет. Мы не будем называть ребёнка в честь еды, и это окончательно. — Как насчёт чего-нибудь, связанного с моими стальными яйцами? Или даже вращение… О! Давайте назовём малыша Спином! Диего обхватывает голову руками. Он почти жалеет, что просто не позволил Джайро дальше дёргать ногой вместо того, чтобы начинать эту дискуссию.

***

Доктору не требуется много времени, чтобы выйти и позвать их двоих, но Диего кажется, что прошло несколько часов — похоже, слушание идиотских идей об имени Джайро замедляет время. Как и ожидалось, Джайро немедленно вскакивает, снова выдавая свою нервозность. Диего, с другой стороны, стоит спокойно, как положено, полный решимости сохранить лицо и никому не дать понять, насколько он на самом деле встревожен. Доктор улыбается, избавляя их обоих от беспокойства по поводу исхода процедуры. — Это был настоящий успех! Абсолютно никаких осложнений. Честно говоря, это почти необычно, насколько гладко все прошло, — смеётся он, — однако нам пришлось дать немного транквилизатора. Он все ещё в сознании, но сейчас определённо немного не в себе. Я бы рекомендовал дать ему немного отдохнуть. Джайро заметно вздыхает с облегчением. — И… и что насчёт ребёнка? — Совершенно здоров! В данный момент ваш сын все ещё должен быть на попечении Джонни. Пойдём со мной. Двое охотно следуют за ним, волочась за ним, как потерянные щенки. Диего поправляет свитер, словно пытаясь произвести на ребёнка хорошее первое впечатление. Джайро бросает на него удивлённый взгляд и глупое «nyoho-ho». Диего толкает его локтем в бок. Доктор открывает дверь в палату Джонни и впускает их первыми, отступая в сторону для них. Джайро входит первым и сразу же оказывается рядом с Джонни, суетясь вокруг него, как будто убеждаясь, что с ним действительно все в порядке. Диего неторопливо следует за ним, садится рядом с кроватью и скрещивает ноги. — Джонни-и-и-и-и! — Джайро практически вопит, прижимаясь к Джонни. — Я так волновался! Ты в порядке? Тебе было больно? У тебя идёт кровь? Они тебя подлатали? Джонни устало шлёпает его одной рукой, его глаза ясные, но немного остекленевшие от препаратов: — Я в порядке, идиот. И не мельтеши тут, у меня ребёнок. Джайро, моргая, медленно опускает глаза и впервые замечает крепко спящего ребёнка, свернувшегося у Джонни на груди. Джайро совершенно молчит, уставившись на него широко раскрытыми глазами. Через мгновение он издаёт тихий смешок. — Ну… В любом случае, мы знаем, чей это. Диего выгибает бровь и встаёт, чтобы получше рассмотреть. Его сердце подпрыгивает к горлу, когда он замечает вьющиеся золотисто-светлые волосы. Его волосы. Джайро протягивает руку и сердечно похлопывает его по плечу. — Он твой. Диего… Честно говоря, не ожидал, что ребёнок будет его. Все это время он в основном действовал в предположении, что ребёнок принадлежал Джайро, и в основном он будет просто нянькой. Теперь, когда он точно знает, что ребёнок его, он чувствует, как на него накатывает чужеродный порыв защиты. Он наклоняется, пристально глядя на спящего мальчика, тут же решая, что с ним никогда не случится абсолютно ничего плохого. Джайро наблюдает за ним, с любовью отмечая каждое изменение в выражении его лица, которое точно говорит ему, о чём он думает. Джонни зевает и откидывается на стопку подушек, поправляя ребенка в процессе. Это движение заставляет его пошевелиться во сне, и он издаёт восхитительный тихий звук, когда открывает глаза и смотрит прямо на Диего. Сердце Диего чуть не выпрыгивает из груди, когда он замечает, что, помимо его волос, ребёнок смотрит на него его глазами. Бирюзовые глаза встречаются с бирюзовыми, и взгляд Диего становится ещё более пристальным. Джайро смеётся и тычет его в щеку. — Успокойся, приятель. Ты его напугаешь. Это, кажется, выводит Диего из задумчивости, и он откидывается назад, кашляя. — П-прости. Джайро одаривает его понимающей улыбкой. — Ты же не ожидал, что он будет твоим, не так ли? — …на самом деле, нет. Джайро наклоняется и гладит малыша по его кудрям. — Похоже, ты был прав. У тебя действительно получаются милые дети. Грудь Диего выпячивается: — Я же тебе говорил. Джонни наблюдает за ними, нежно улыбаясь. Его новый сын издают ещё один воркующий звук, и он смотрит вниз, чтобы обнаружить, что тот смотрит на него широко раскрытыми бирюзовыми глазами и удивляется. Джонни хихикает. — Твои отцы те ещё идиоты, не так ли? — тихо говорит он. — Не волнуйся, малыш. Они только станут ещё глупее. Мальчик моргает, глядя на него. Джонни не может не подивиться тому, какие у него милые пухленькие щёчки. Что-то приходит ему в голову, и он оглядывается, чтобы прочистить горло. — Итак, эм… как мы его назовём? Джайро и Диего, похоже, помнят, что в то же время они все ещё не придумали имя. Джайро смотрит на мальчика сверху вниз, сосредоточенно нахмурив брови. Внезапно его глаза загораются, и он открывает рот, чтобы предложить новое предложение. Диего тут же закрывает рот рукой. — Нет. Никаких названий блюд, никаких названий спинов, никаких… Богом забытых названий шаров. Джонни приподнимает бровь при слове «имена шаров». Джайро закатывает глаза и отводит руку Диего от своего лица. — Нет, нет, на этот раз это нормальное предложение, я обещаю. — …хорошо. Выкладывай. — Ну-у по-итальянски buon giorno это приветствие, означает «добрый день». Buon означает «добрый» а giorno — «день». — И? Джайро улыбается малышу, наклоняется и нежно щекочет его щеку. — Он напоминает мне маленькое солнышко. Светлые волосы, светлые глаза, светлое будущее. Итак, как насчёт того, чтобы мы назвали его Джорно? Он с гордостью отмечает, что Диего, похоже, доволен этим предложением и, похоже, действительно рассматривает его. Он смотрит на Джонни, который улыбается и одобрительно кивает. Диего напевает. — Пусть будет Джорно. Джайро поднимает кулак в воздух. — Ещё одна победа команды Цеппели! — Говори потише, ты в родильном отделении, идиот. — Бля. Извини. Джонни закатывает глаза, насколько это удаётся его сонным мышцам, и снова зевает. — Мне пиздец как хочется спать. Я устал сверх всякой меры. Возьмите его, я не хочу его уронить. Немедленно Диего нетерпеливо, но осторожно поднимает свёрток на груди Джонни. Джайро с любовью целует Джонни в лоб, прежде чем прижаться к Диего на прикроватном сиденье. Диего, должно быть, выглядел довольным, держа новорождённого с необоснованной тревогой, что одно неверное движение может разбить его, как стекло. Джайро замечает его беспокойство и наклоняется к нему, обнимая его за плечи в знак стабильности. Немного увереннее Диего крепче прижимается к Джорно. — Привет, — шепчет он, — я твой отец. Джорно смотрит на него, зачарованный его словами. Сердце Диего бешено колотится в груди. — Я… я собираюсь защищать тебя, малыш. С тобой никогда не случится ничего плохого. Я собираюсь убедиться в этом. Ты…ты будешь в полной безопасности, и здоров, и… и тебя будут любить. К его большому разочарованию, малыш начинает всхлипывать с каждым словом. Хватка Джайро немного сжимается. Диего наклоняется и вытирает слезящиеся глаза о плечи, слегка шмыгая носом. — Я не позволю тебе вырасти так, как выросли мы с Джонни. Мы… мы все сделаем так, чтобы у тебя всё было. Даю тебе слово. Широко раскрытые глаза Джорно моргают, и на его пухлом лице появляется едва заметная улыбка. Диего тихонько всхлипывает и прижимает его к груди, благодарный за то, что он почему-то тоже не заметил слез. Джонни наблюдает с кровати, усталые глаза полны нежности. Он делает глубокий вдох, натягивает одеяло поплотнее и засыпает. В конце концов, с ними всё будет в порядке.