Шабаш на ранчо

Есть такие больные, настолько вредные, что кажется, даже работа на химическом комбинате и то полезнее будет. Конечно не каждый, оказавшись в больнице, будет вести себя как на светском приёме, но всё-таки большинство больных стараются вести себя прилично. Хотя в травматологию частенько привозят в совсем непотребном состоянии, оно и понятно — вряд ли трезвый человек будет искать приключений на свою голову и прочие болящие места. А Джонни Джостару ну позарез захотелось посидеть на подоконнике, свесив ноги наружу. Великолепный план. Надёжный, блядь, как швейцарские часы. Собственно, произошло то, что может произойти, когда пьяное тело решает свеситься из окошка — Джонни наёбнулся с подоконника. Хорошо, что жив остался, и не получил травм, грозящих пожизненной инвалидностью. Но переломы обеих ног — вообще не сахар. Одну даже пришлось оперировать, потому что кость собирали по кусочкам и фиксировали металлическими пластинами. Травматология — в принципе не спокойное место, так что кто не сдюжил — тот сбежал, а кто сдюжил — тот умеет материться так, что бывалые моряки присвистнут от удивления, и одним взглядом затыкать хамов. Но юная медсестра ещё не научилась этому, потому не знала, что делать, когда больной опрокинул лоток со шприцем и начал на неё орать. — Да до жопы мне ваш кеторол! Дайте нормальное обезболивающее, а не эту фигню! — Эх, Люси, я-то думала, что мне придётся тебя от алкашей отбивать! — в палату вошла другая медсестра, — чего бузишь? Чем тебя кеторол не устроил? — Вы смеётесь что ли? У меня обе ноги сломаны! И мне вообще-то больно! Кеторол тут как слону дробина! Тут что-то посерьёзнее нужно! — Лучше вам не знать, что это за боль, при которых требуется «что-то посерьёзнее», — задумчиво сказала Хот Пэнтс и голос тут же стал металлическим, — схемы обезболивания назначает врач, вы с ним разбирайтесь. Мы только выполняем его назначение. Так что свою злость на нас срывать не надо. И если ты ещё раз рявкнешь на Люси, я тебя так обижу, что до конца госпитализации будешь ходить на цыпочках! — Мадам, я просто ходить не могу, не то что на цыпочках! — и указал пальцем на инвалидную коляску. Хот Пэнтс поняла, что ляпнула не то, поэтому просто молча покинула палату. Через некоторое время вошёл молодой красивый доктор. — Доктор Цеппели, — тряхнул длинными волосами, — а чего ты злой такой? Не с той ноги встал? — Не смешно, доктор. — Конечно не смешно. И то что наркотические анальгетики дают по назначению, а не потому что «нога болит» — это тоже не смешно. — Да вы все издеваетесь что ли над больным человеком?! — Значит так, — Цеппели перестал кривляться, — я прекрасно знаю, при каких обстоятельствах ты сломал ноги, и эти обстоятельства увы не повод для гордости. Так что не надо корчить из себя больного-несчастного. Вылечить-то вылечим, не звери какие-нибудь, но не жди, что с тобой будут сюсюкаться и терпеть твои выкрутасы. И ещё раз Люси обидишь — будешь иметь дело со мной. Не хватало ещё из-за таких мудаков как ты лишиться хорошей медсестры. — А какого хера вы тогда взяли на работу это нежное создание? Вдруг её злой дядя обидит? — Здесь больница, а не кабак, так что злые дяди обязаны вести себя смирно. Ты меня понял, мистер Джостар? — Понял. Врач покинул палату, а Джонни от злости даже позабыл про боль в ногах. — Что, Джонни, не дали ширнуться на халяву? Джонни повернул голову и наконец-то обратил внимание на соседа по палате. Он почему-то держал планшет на коленях и листал пальцем. Вторая загипсованная рука покоилась рядом. Он ехидно улыбался острыми, как крокодила зубами. — Да пошёл ты.

***

У Диего был перелом одной руки и ушибленная рана другой. На одну наложили гипс, на вторую — швы, и отправили в палату отдыхать. Когда он увидел, что в палате никого нет, то обрадовался. Но недолго музыка играла — утром привезли соседа после операции, и он отсыпался после наркоза. Тогда Диего и стал свидетелем скандала. Потом пришла Хот Пэнтс и увезла Джонни на рентген. — Тоже хочу свою машину с персональным водителем! — крикнул он вслед. — Окстись, звероящер! — хмыкала медсестра. Хот Пэнтс относилась к нему с симпатией, чего нельзя сказать насчёт Джонни, который умудрился настроить против себя весь медперсонал. Вечером «Клуб желающих придушить Джонни Джостара подушкой во сне» пополнился ещё одним членом. Джонни Джостар оказался очень общительным. Нет, в активной социальной жизни нет ничего плохого. Да и то что ему стали названивать, чтобы узнать, как дела — тоже. Но было одно но… Больница — место общественное. Только если кто-то начинает на всю маршрутку обсуждать что у такого-то племянница замуж выходит, известная медийная личность изменила с неизвестной личностью, а цены на сахар опять подскочили — это просто раздражает. В больнице же сосед по палате может хотеть спать, плохо себя чувствовать или просто хочет посидеть в тишине. Конечно, можно сказать, мол дома посидишь в тишине… Но совместное проживание и так таит кучу неудобств. Не стоит причинять дополнительные неудобства специально. В общем, про одно но. С каждым из позвонивших Джонни говорил не меньше часа. В красках рассказывал, какие тут грубые медсестры, и какой плохой врач, который не желает облегчить его состояние, хотя он мучается от страшной боли. Диего скрипел зубами: «да если бы ты реально мучился от страшной боли, ты бы щас не трепался, как пиздливая баба!». Кроме того, Джонни интересовался малейшими подробностями жизни собеседника. — Оседлал уже эту кобылку? Или ещё брыкается? «Чтобы она тебе копытом промеж глаз засветила!» — думал Диего, но решил пока промолчать. Только главный сюрприз ждал его впереди… Джонни, как и его друзья явно привыкли ложиться спать за полночь, потому, когда Диего считал, что девять-десять часов самое время баиньки, у них движуха только начиналась. Звонки шли один за другим. «Ну неужели они не знают, что есть такие штуки как мессенджер? И, ну, допустим Джонни тупой осёл, но неужели нельзя докумекать, что звонить в больницу поздно вечером — не самая лучшая идея?!». А потом ему стало любопытно, насколько сильно Джонни охуел. Выяснилось, что охуел он изрядно — время перевалило двенадцать часов, а он даже не собирался сворачивать переговоры. — Джостар, ты там спать не собираешься? — Нет, а что? — А я вот хотел бы поспать… — Ну так спи, в чём проблема? — Потому ты мне мешаешь, идиот! — Диего устал играть в демократию. Трудно быть вежливым с человеком, который в свою очередь, даже не делает попыток быть вежливым. — Эй, ты чего? — Ничего! Выключи свою шарманку, захлопни варежку и уткнись носом в стенку! — На хер пошёл. Взбешённый Диего вскочил с кровати и пытался выхватить телефон. Вот только забинтованная рука плохо слушалась. — Ути-пути, динозаврик, ручки коротки? — и Джонни задрал мобильник высоко над головой. Диего взглянул на себя. Да, руки у него, мягко говоря, ни к чему не годятся. Но зато ноги целы! Парень взмахом ноги выбил телефон из руки. — Ты когда-нибудь слышал об одноногом жопонадирателе? — Ты его разбил, урод! — заверещал Джонни. — Судя по звуку, твой яблофон не пострадал. Что ж, заберу пока себе. — Отдай обратно или я тебя урою! — А будешь вякать — я заберу коляску и тебе придётся освоить стиль кунг-фу «Порхай как бабочка, ползи как змея». Тогда может быть появится шанс убить меня.

***

Наутро Диего проснулся злой и невыспавший. Он мысленно позлорадствовал, когда медсестра тычками растолкала Джонни. Не фиг допоздна торчать, если утром рано вставать. — Как ЛФК?! — возмущался Джостар, — нет, ну вы точно издеваетесь! Мне только вчера операцию делали! Безусловно, доктор Цеппели не издевался, как могло показаться. Больные должны были как можно раньше встать на ноги, чтобы в сосудах не образовывались тромбы. Да и гиподинамия вредна — мышцы слабеют, раны хуже заживают. Вот только поднять Джонни на ноги не представлялось возможным. Потому Цеппели решил отправить на ЛФК, чтобы быть уверенным, что Джонни совершает дополнительные телодвижения, помимо тыканья в смартфон. — Хватит вести себя, как ребёнок! Диего было искренне жаль медсестру. Интересно, где они пополняют запасы человеколюбия? — А давайте я помогу! — брякнул он. — Ой, а как вы без рук? — А я попой дотолкаю. — Не хочу, чтобы меня толкали попой! — возмутился Джонни. — Ну если вы отвезёте на ЛФК, это будет очень кстати! А то у меня полно работы! — Это тоже твоя работа! — но медсестра выпорхнула из палаты. — Ах ты сука! — Джонни, я тебя предупреждаю, руки может у меня и коротки, зато ноги длинные. Так что не мешай мне, и я не буду ставить палки в колёса, ха-ха. — Хорошо бы стукнуть тебя дверью, — мечтательно сказал Джонни. — Тогда я опрокину коляску, а потом буду петь песенку «улитка ползи на гору Фудзи».

***

Перед Диего стояла невероятная по трудности задача — написать на бумажке свою фамилию и дату, чтобы положить в пакет с продуктами в холодильнике. Намучавшись с ручкой, пытаясь вывести хоть что-то читабельное, он обратился к Джонни. — Джостар! — Чего тебе? — Ты мог бы помочь? — Что? — Напиши бумажку для продуктов. Пожалуйста. — Только за поцелуйчик, динозавр. Диего захотелось зарычать, но затем в голову пришла идея. Он вскочил и подошёл к Джонни, а затем смачно поцеловал в губы. — Ч-что ты творишь?! — Ты же сказал, что сделаешь за поцелуйчик. Вот тебе поцелуйчик. А теперь напиши бумажку. Джонни немедля сделал вид, что его тошнит. — На будущее — либо помогаешь без выкрутасов, либо говоришь «пошёл на хер», и я иду в другое место за тем, что мне надо. Вот только не советую злоупотреблять последним, иначе «пошёл на хер» услышишь уже ты, когда тебе понадобится помощь. — Ты-ты-ты сделал это! Это же по-гейски! Фу! — Ну я не страдаю рефлексиями на тему «вилкой в глаз или в жопу раз», так что мне ничего не стоит засосаться с мужиком ради прикола. Это у тебя видать какие-то проблемы с этим.