Coming Down

Веки Алекса задрожали. Он поморщился: дымка сна отступала, и теперь он начинал чувствовать боль. Его мышцы ныли от перенапряжения, кожа бедер и ягодиц горела огнем. Скривившись, Алекс открыл глаза – светло. Он лежал на животе, точно в той же позе, что и вчера, полностью одетый. Очень медленно поднявшись, Алекс охнул, потом стянул штаны, чтобы оценить ущерб. Тут же закрыл глаза и отвернулся. Страшно! Вся задница исполосована, покрыта страшными багровыми петельками, которые то тут, то там накладывались друг на друга. Следующие полчаса Алекс провел, прикладывая к горящим от боли ягодицам мокрое полотенце. Когда он вышел из уборной, на столе уже стоял поднос. Аппетита не было, но угроза принудительного кормления и прошлый опыт стояли перед глазами, поэтому Алекс все же подошел к столу. Садиться Алекс не решался, взял сэндвич и откусил немного. Запил крепким чаем. Съел еще чуть-чуть. Затошнило. От страха, от боли, от обиды, от всепоглощающего ощущения безнадежности. Он так больше не выдержит. Когда дверь открылась, Алекс вздрогнул. Затравленно посмотрел на вошедшего доктора и с ужасом заметил в его руках провод. – Ну что, пришел в себя? «Нет!» Дэвид легко смотрел ему в лицо, словно пытать людей было привычным для него делом. Ни сочувствия, ни жалости не было в его зеленых глазах. – Наверное, опять на кровать ложись. Со вчерашними сегодня сто двадцать. И тогда ведомый отчаянием Алекс подошел к Дэвиду вплотную. На мгновение зеленые глаза встретились с серыми, и Алекс склонил голову, упираясь лбом в плечо мужчины. – Я больше не могу, Дэвид, – шепнул он. – Что мне сделать, чтобы это закончилось? Рука доктора легла на предплечье парня. Дэвид не отстранил его, но и не притянул. Просто положил ладонь на твердую, как камень, руку парня. – Что я могу сделать? – повторил Алекс. Дэвид невесело усмехнулся. – Ну, твои способы решения проблем нам хорошо известны. Странно, что ты еще не на коленях с открытым ртом. – Поможет? – глухо спросил Алекс, не поднимая головы. И только тогда Дэвид отстранил его. – У меня для тебя есть ограниченное предложение. Во взгляде серых глаз вспыхнула робкая надежда, к которой примешивалось недоверие. – Ограниченное, – повторил Дэвид. – А это значит, что я предлагаю только один раз. Понятно? Алекс несмело кивнул. – Начиная с сегодняшнего дня, ты больше не общаешься с Робби. Глаза Алекса распахнулись. – Ты ему не пишешь, не звонишь, вообще не разговариваешь. Если он тебе напишет – ты игнорируешь его. Понятно? Алекс кивнул. – А если я откажусь? Дэвид указал на кровать. – Ложись, – сказал он. – Сегодня сто двадцать. Отступая назад, Алекс покачал головой. Он не выдержит. Он точно не выдержит! Сломается прямо здесь, на месте его ежедневной пытки. Перед глазами возникло лицо Робби. А может, и лучше. Так друг больше не пострадает от Алекса. Будет лучше. Точно лучше. – Хорошо, – проговорил Алекс. – Что, хорошо? – переспросил Дэвид. Понял он, о чем Алекс, просто в очередной раз решил поиздеваться. – Я согласен больше не общаться с Робби. Дэвид окинул его скептическим взглядом. – Полностью давай. Сглотнув, Алекс сказал: – Я обещаю больше не общаться с Робби. Не писать, не звонить, не говорить с ним и не отвечать на его звонки и сообщения. Дэвид кивнул. – А если его встретишь? Слова дались тяжело: – Обещаю его игнорировать. Видимо, поверил. Чуть улыбнулся, и в едва приподнятом уголке губ Алексу читалась насмешка. Презрение, что он так легко отказался от дружбы. Что шкура своя ему была дороже друга. Только и сказать поперек нечего – так и было все. – Тогда по рукам? И Алекс принял рукопожатие. Вложил свою ладонь в ладонь Дэвида. Пожал руку, которая буквально поставила его на колени и заставила умолять о пощаде. Дэвид же свое обещание сдержал. Он не зашел ни днем, ни вечером. На следующее утро тоже не пришел, и Алекс мало-помалу начинал успокаиваться. При этом тревожность никуда не делась, и когда днем открылась дверь, Алекс в ужасе посмотрел на вошедшего. Это был Дэниел. – Ты как? Алекс осторожно улыбнулся ему. – Хорошо, – и от всей души добавил: – Спасибо! Дэниел кивнул. – У меня для тебя новости. Сейчас нужно будет внимательно послушать. Готов? Сердце тревожно забилось. Дэниел сел на кровать Алекса и протянул парню руку – тот замер как вкопанный, и Дэниел обнадеживающе улыбнулся. – Не волнуйся, все хорошо. Алекс стоял и во все глаза смотрел на Дэниела, но ближе не подходил. Дэниел улыбнулся шире. – Все в порядке, Алекс. Мы просто обсудим программу твоей реабилитации. Похлопав рядом с собой, Дэниел мягко сказал: – Иди сюда. Вкрадчивый голос обнадежил Алекса, и парень подошел ближе и сел, прижавшись к Дэниелу. Тот развернул сложенный вдвое лист бумаги и показал его Алексу. – С завтрашнего дня ты можешь выходить наружу. Глаза удивленно распахнулись, а сердце радостно забилось. Вон она! Первая и такая сладкая свобода! – Ходить можно по общим зонам второго этажа, – Дэниел подчеркнул голосом «второго» и внимательно посмотрел на Алекса. Тот с готовностью кивнул. – По утрам ты завтракаешь, потом групповая терапия и после идешь на йогу или пилатес в зависимости от дня недели, потом обед и прогулка. У Алекса удивленно поднялись брови. – Тут спорт появился? – Да, – Дэниел чуть нахмурился. – Не отвлекайся, пожалуйста. И Алекс кивнул. – После этого у тебя по нечетным дням массаж. Вечером обертывания или лечебные ванны. Между всем свободное время, которое ты можешь организовать по своему желанию. Есть вопросы или возражения? Что это, если не счастье? Сердце переполнилось, все внутри словно медом и теплом залило. Как же это хорошо, когда о тебе заботятся. Как же это сладко, когда о тебе думают! Принимают во внимания твои интересы, потребности. – Дэниел… – выдохнул Алекс, и его серые глаза влажно блеснули. – Спасибо! Доктор приобнял его за плечи, коснулся горячими губами виска, порозовевшей скулы, уголка рта. – Ты, главное, поправляйся. Не думай ни о чем. Ничего не бойся. Просто дай организму прийти в себя, хорошо? Резко повернув голову, Алекс прижался губами к губам Дэниела. – Спасибо, – шептал он, в перерывах между порывистыми легкими поцелуями, – спасибо… Дэниел гладил его по голове, по плечам, по спине и тихо, по-доброму смеялся. – Тихо, мой хороший, спокойно. Доктор бережно отстранил его, но разочарование это не принесло – в голубых глазах было слишком много нежности и любви, чтобы Алекс расстраивался. Он чувствовал себя нужным, важным, любимым. – А сколько? – все же осмелился спросить он. – Сколько мне здесь нужно пробыть? Улыбка Дэниела стала печальной; во взгляде голубых глаз читалась усталость. – Месяца три-четыре. Алекс замер. – Справишься? Он кивнул. А что еще оставалось делать? У него есть поддержка Дэниела, Дэвид больше не будет причинять боль. Все же хорошо. Так? – Ты мне скажи, – попросил Алекс, обнимая любовника за шею: – Я справлюсь? Тот положил свои горячие ладони на руки парня, провел с нажимом, но так ласково. – Справишься, – пообещал он. – Уже справляешься.

***

Было непривычно идти в столовую самому. Нил больше не заходил, и Алекс понял, что надо действовать. Вошел в столовую, несмело взял поднос. Встал в небольшую очередь. – И что ты делаешь? – раздалось из-за спины, и Алекс, вздрогнув, резко обернулся, встречаясь взглядом с зелеными глазами. – У тебя отдельная диета, – поманил его Дэвид. – Иди-ка сюда. Он отвел Алекса в другую часть столовой, где парню дали специально подготовленные для него блюда. – И в чем она заключается? – хмуро спросил Алекс, глядя на свой поднос. – Диета эта отдельная. Дэвид указал на стол у окна, и Алекс покорно сел. Место напротив занял Дэвид. – Повышенное содержание белка, – ровно сказал он и насмешливо добавил: – Ты себя в зеркало видел? «Кожа да кости». – Кожа да кости. Алекс вспыхнул. Уже долгое время он смотрел в зеркало, не видя себя. Специально старался не замечать. И уж, конечно, знал, как плохо он выглядит. Парень закусил губу. – Постарайся есть побольше, – ровно сказал Дэвид. – Но, если уже не можешь, заталкивать в себя не нужно. Понятно? Парень кивнул. – Если будут какие-то вопросы, ко мне обращаться можно. Сердце больно кольнуло. Неужели, Дэвид оттаял и больше не ненавидит Алекса? А, может, просто выполняет свои обязанности? – Спасибо, – поблагодарил Алекс. Кивнув, Дэвид поднялся и похлопал Алекса по плечу. – Не забудь, что после обеда прогулка. Снаружи у Алекса сразу поднялось настроение. Так хорошо – воздух такой свежий, напоенный лесными цветами. Небо высокое и яркое, а сосна высится и зеленеет. Алекс нежно провел рукой по ее коре. Как же хорошо! Наконец, не было боли. Не было больше страха и обид. Алекс погулял со всеми, пообщался с парой пациентов, которые казались ему адекватными. В этот раз людей было много. Совсем не так, как четыре года назад. Хорошо это или плохо, Алекс не знал. Единственное, что ему было понятно, – здесь теперь не будет так одиноко. Конечно, у него есть Дэниел. Его даже уже не так сильно ненавидит Дэвид. Но хорошо, когда можно было просто пообщаться. Развеяться. Побыть собой. Вечером Нил проводил Алекса на обертывания. С гулко бьющимся сердцем парень вошел в помещение, где он впервые принимал процедуры, и тут же его унес вихрь воспоминаний. Вот он еще совсем мальчик. После первой стычки с доктором ему так страшно. Алекс просил у него позвонить друзьям – тот отказал. Алекс говорил, как ему плохо после лекарств, а доктор невозмутимо отмел его возражения. Сказал, что это норма, когда мутит, а в голове так странно кружится. Пообещал, что Алекс привыкнет. И вот Алекс один посреди большого пространства: он боится холода, влажности, чужих взглядов, неумолимого Дэниела. В итоге, все оказалось не так страшно, как Алекс думал. Обычные процедуры, просто помещение пугало. Четыре года спустя Алекс снова оказался посреди просторной комнаты, облицованной плиткой. Везде ванны – где-то половина занята. – Алекс? – окликнула его медсестра. Парень кивнул. – Я Роза. Он хотел было сказать, что приятно, но смутился и снова кивнул. – Ты сегодня на обертывания, пойдем. Его отвели в смежную комнату, где в центре стояла кушетка. – Раздевайся, ложись – Все снимать? – покраснел Алекс. Та кивнула и протянула ему полотенце. Когда Алекс справился с первой вспышкой стыда, оказалось, что все не так страшно. Он лежал на кушетке, прикрывая пах полотенцем, а медсестра сделала ему легкий массаж, смазывая тело так приятно пахнущими маслами и затянула в бондаж. – Полежи немного, Алекс. Если хочешь, можешь поспать. Бондаж легко давил, и Алекс отдался приятному чувству скованности. Пахло травами, солью и лавандой. Обволакивающе играла легкая музыка, расслабляя, успокаивая. Алекс сам не заметил, как заснул. Его легко тронули за плечо. – Алекс, – негромко позвала медсестра. – Уже все. Одевайся и иди в палату полежи. Может, поспишь. Пошатываясь, Алекс поднялся и оделся. Все тело такое тяжелое и в то же время легкое. Он едва дошел до собственной комнаты, где упал в изнеможении на кровать и заснул. Наконец-то было не больно. Хорошо, спокойно. Во сне Алекс улыбался.

***

– А тебя за что упекли? – спросила его за завтраком кудрявая мулатка. – Что? – переспросил Алекс, отрываясь от своих протеиновых блинчиков. Карие глаза девушки весело блеснули. – Я тебя здесь раньше не видела. Меня зовут Шанталь. А тебя? – Алекс, – ответил он, а сердце тревожно замерло – в смеющихся темных глазах Алекс видел Кару. – Я суицидник–рецидивист, а ты? Ее веселый тон привел Алекса в себя, и он усмехнулся, делая глоток протеинового коктейля. – Видимо, неудачный, так? Девушка усмехнулась. – Это пока. В то же мгновение улыбка слетела с лица Алекса – он побледнел. Тут же посерьезнела и Шанталь. – Ты что? – испугалась она. – Я же несерьезно. А Алекс смотрел на нее во все глаза, видя напротив свою погибшую подругу. – Прости, я не хотела тебя триггернуть. Дымка воспоминаний рассеялась, и Алекс увидел перед собой худого подростка со смешными торчащими в разные стороны кудряшками. Это не Кара. Все в прошлом. – Ты тоже? – осторожно спросила она. – Я? На автомате Алекс глотнул коктейль. Вкус банана заземлял. – Нет, у меня были проблемы с наркотиками. – О-о, – выдохнула девушка. – Сочувствую. Они сидели в тишине, потом Шанталь спросила: – А на групповую идешь? – Иду, – ответил Алекс. – А сколько нас человек? Та широко улыбнулась. – Около двадцати. Видимо, увидела что-то в лице Алекса и переспросила: – Мало? Мало? Много. Алекс вспомнил их активную пятерку: деловая Альма, свободный художник Эдди, любительница теорий заговоров миссис Розенфельд, спятивший на войне Генерал и сам Алекс. Еще ребенок шестнадцати лет. Испуганный и так сильно нуждающийся в поддержке. Теперь их было двадцать. После завтрака он последовал за Шанталь, хотя и сам слишком хорошо знал, где проходит терапия. Сел в круг подальше от врача. Хотел бы спрятаться, но ни волос, ни капюшона – пришлось отводить взгляд. К счастью, до Алекса сегодня очередь не дошла. Вернее, ему предложили высказаться или просто послушать, а Алекс, конечно, выбрал второе, только вот слушал он вполуха. Рядом сидела его недавняя знакомая, и Алекс молил всех святых, чтобы Шанталь перестала думать о самоубийстве. После терапии он немного почитал, потом была йога. Алекс ненавидел себя, свою слабость, свое больное тело. Он почти ничего не мог. Но их тренер, Тэйлор, помогала ему не падать духом. Показывала простые варианты упражнений. Говорила, что можно лечь полежать, когда мышцы дрожали, а дыхания не хватало. По факту, у Алекса получалось хуже всех. Смешно. Потом душ и обед. Библиотека, где можно было почитать что-то интересное. Что-то не про тяжелые последствия употребления наркотиков. На ужине они встретились с Дэниелом. Хотя – как встретились? Дэниел, должно быть, специально зашел, чтобы поболтать с ним. Он сел напротив сосредоточенно жующего Алекса и мягко ему улыбнулся. – Все в порядке? Алекс просиял. Он торопливо дожевал и сказал: – Все хорошо! Спасибо, Дэниел. Тот продолжал улыбаться. – Я скучаю, – очень тихо добавил Алекс, покрываясь румянцем. Он снова чувствовал себя подростком, который тянулся к людям, которые проявили к нему сочувствие. Дэниел накрыл руку Алекса своей и легко погладил. – Недостаточно у тебя день заполнен? – улыбнулся доктор, и в его подтрунивающих интонациях угадывался прежний Дэниел. – Достаточно, – улыбнулся Алекс в ответ. – Спасибо тебе. Тот пожал пальцы парня. А потом вечером были лечебные ванны. Уже без страха Алекс погрузился в теплую приятно пахнущую воду, позволил медсестре накрыть его колпаком плотной ткани и расслабился. Этой ночью Алекс снова хорошо спал.