Розгами по сердцу

Закончив разговор с новой камеристкой, Кира отправила её в комнату до вечера. Лиза, чуть поклонившись, как было принято, вышла из кабинета. Закрыв дверь барской комнаты, Елизавета тотчас наткнулась на Степана, что прожигал молоденькую девку в поместье заинтересованным взглядом. Глаза его недобро сверкали, губы были искажены в ехидной ухмылке, а хлыст по и дело ходил из руки в руку. — Хороша ты, — кивает он ей, подходя ближе, — Нечасто новых домашних сюда берут. Лиза не знает, что на это ответить, лишь глазами бегает по коридору, лишь бы не смотреть на управляющего, что подходит всё ближе, прижимая к стене. И черноволосая, на самом деле, далеко не глупа. Она прекрасно знает, что значит такой взгляд старшего по чину. В поместье Захаровых было также. Только тот управляющий, как узнал, что Лиза занимается черновой работой, сразу же акстился и не лез больше. — Ну, чего молчишь? Язык проглотила? — усмехается Степан, снизу вверх смотря. Мужчина он был низенький, тощий, зато взгляд как у зверя. — Так, чего вы тут делаете? — спрашивает экономка, вышедшая из соседней комнаты с постельным бельём в руках, — Степан, опять ты за своё? — недовольно спрашивает женщина лет сорока. — Иди, куда шла, Павлина! — рявкает управляющий. — Ишь ты, важный какой! — Павлина подходит ближе, отпихивая от Лизы похотливого мужчину, — Ты чего тут раскомандовался! Иди вон, во двор и делай что угодно, — махая рукой в сторону окна, — А к домашним моим не лезь! — Домашние они твои, только сама ты, под розгами ходишь, — кидает на последок, но всё же быстро скрывается за поворотом, не гоже, чтоб барыня услышала. — Ирод, — выдыхает шёпотом экономка, — Так, давай в комнату иди, располагайся, — говорит она Лизе и удаляется дальше по коридору. Андрющенко лишь выдыхает облегчённо и собравшись с мыслями движется по направлению к своей комнате. Спальня её находится вблизи покоев барыни, дверь из тёмного дуба с резками, толкает чуть рукой худощавой и проходит вглубь, прикрывая двери. В комнате окно с тюлью, что чуть приоткрыто, чтоб проветрить, кровать большая, двуспальная и Лиза уверена, у барыни кровать не меньше, застелена чистым белым покрывалом, две большие подушки, а на изголовье вырезаны умелыми мастерами узоры, что украшали, на самом деле, скромное ложе. Рядом с спальным местом стояла небольшая тумбочка с канделябром. В противоположной стороне был стул, что приставлен к столу с небольшим зеркалом. Рядом с дверью шкаф из такого же тёмного дерева. Открыв его, камеристка видит несколько платьев бежевого, тёмно-синего и бордового цвета. Также несколько полотенец и наволочки. Всё это для Лизы было просто роскошью. В доме Захаровых было совсем по другому. Там она ютилась на печке в маленьком домике крепостной семьи с четырьмя детьми, что единственные относились к ней хорошо. Из своих вещей была лишь ночная сорочка и пару рубах, да один сарафан. Всё своё время Лиза проводила в погребе, перебирая картошку, да на сеновале. Было поручали ей вычищать в коровнике, но это редко. Поэтому сейчас, когда в её обязанности входит помогать барыне хорошо выглядеть, гладить её одежду и готовить ванну, Лиза сама чувствовала себя барышней. Присев на кровать, Андрющенко удивилась её мягкости. Давно она не чувствовала под собой такого. Выдохнув, брюнетка упала на спину, сразу поморщившись от резкой боли, всё же корсет был жёсткий и твёрдый, постоянно разрывал раны больше. На это Лиза решила внимания не обращать, она уже привыкла к боли, раскинув руки, девушка вдохнула полной грудью. Тёплый ветерок с открытого окна ласково обдувал лицо. Совсем не заметив, Лиза чуть задремала от такой нежности, пролежав в такой позе около часа. — Лиза! — резко вскочив, Андрющенко проморгалась, сразу вставая. Это точно был голос дворянки. Девушка выходит с комнаты и идёт по направлению к покоям барышни. Робко постучавшись, брюнетка просовывает голову, замечая блондинку за столиком с зеркалом, что расчёсывает волосы, забирая их заколкой позолоченной блестящей вверх, чтоб не мешались. — Звали, пани? — спрашивает Лиза и после утвердительно ответа проходит внутрь, прикрывая дверь за собой, — Чего изволите? — Подготовь ванну, — кидает Кира, не отрываясь от зеркала. Лиза кланяется в небольшом реверансе, как и учила мама в детстве и уходит в соседнюю комнату, где располагалась личная ванная барышни. На бортик кладёт полотенце, тёплую воду набирая наполовину. Павлина сказала, что барыня предпочитает ванную с маслами ароматными и свежими бутонами роз, поэтому девушка капает чуть масла шафрана и лаванды и пару бутонов белых роз располагает на воде, надеясь, что барыня останется довольна. Выходит с ванной комнаты, тихо говоря: — Готово, барыня, — Кира на это кивает, принимаясь расстёгивать пуговицы на мундире, скидывая одновременно сапожки и проходя в комнату. Лиза семенит следом и вовремя вспоминает, что в её обязанности также входит помогать барыне со снятием одежды. Чуть смущаясь, Лиза принимается снимать с блондинки атласную рубашку, а после переходит к брюкам, что неимоверно смущает, ведь это поистине атрибут мужской одежды. — Не стесняйся, смелее, — посмеивается Кира, уже сама тянясь руками к штанам. Когда с одеждой было покончено, девушка зашла в воду, удобно спиной опираясь на бортик с полотенцем, — Хорошую ванну сделала, — говорит она Лизе, довольная работой камеристки, — Присядь, расскажи мне что-нибудь, — кивает она на стоящую рядом табуретку. — Что вам рассказать? — присаживаясь, спрашивает Лиза. — Что-нибудь весёлое, — улыбается ей Медведева, пытаясь расположить к себе. Всё-таки, она привыкла, что камеристка для неё и подруга, и собеседница, и помощница. — Ну… — задумывается Андрющенко, вспоминая все веселые истории, которые было бы интересно послушать барыне, — Хотите расскажу, как казачок у Захаровых со стола пирожные себе прихватил? — вспоминая это, камеристка невольно улыбается. Кира на это кивает, готовясь слушать, — Так вот, есть у Захаровых казачок Сашко, послали его как-то раз почту хозяевам отнести. Забегает в дом, весь грязный, чумазый, сапоги на нём еле держаться, — хихикает Лиза, — У батьки стащил как-то, вот и бегал по двору в солдатских, хвастал всем, мол он взрослый уже, — глаза к окну отводит, вспоминая историю дальше и стараясь рассказывать во всех подробностях, чтобы барыне точно подобалось, — Забегает Сашко в гостиную, весь ковёр грязью с поля измазал и кричит «Барин, почта вам!», а барин в кабинете своём сидит, не слышит ничего. Подождал Сашко, по сторонам поглядел, видит пирожные барские стоят, письма рядом с тарелкой кладёт, рубаху подвернул, да начал складывать себе запасы, — смеётся Андрющенко, а блондинка лишь чуть усмехается, ожидая развязки истории, — Заходит в гостиную кухарка, видит, чего Сашко вытворяет и давай на него орать «Ирод, куда хапаешь! Меня ж барин выпорет, а ну-ка, шагом марш отсюдова!», — девушка уже во всю смеётся, вспоминая старую кухарку Авдотью, что вечно любила покричать с поводом и без. Делала она это очень забавно. Сама маленькая, полная, щёки большие, а на голове платок, который ещё больше выделял пухлость женщины, когда злится начинала, краснела вся, брови широкие хмурила и такие слова подбирала, потом ещё пару месяцев весь двор вспоминал, как в очередной раз кричала на всех Авдотья, — Сашко со страху все пирожные к себе прижал, да побежал, из сапог выпрыгивая, — Лиза совсем забылась. Смеялась звонко, напрочь не думая, что сидит рядом со своей хозяйкой. Давно ей не было так спокойно. — И что же с пирожными сталось? — с интересом спрашивает Кира, мокрыми ладонями волосы собранные приглаживая назад. — Та пока бежал, всё по двору растерял, — махает рукой Андрющенко, улыбаясь. — Весёлая история, — посмеивается блондинка, кивая, — Думаю, Сашко ваш далеко пойдёт, резвый он. — Да, весь в отца, — делает паузу небольшую и спрашивает, — А вы больше на отца или матушку похожи? — совсем не подумав, задаёт она такой вопрос барыне и сразу тушуется, — Извините, я не должна спрашивать, — опускает она голову, уже готовая, что её будут ругать за беспардонность. Но разговор с Кирой Андреевной был такой приятный и лёгкий, что Лиза успела почувствовать себя на равных с барыней. — Я сама на себя похожа, — отвечает Кира с толикой недовольства. Про своих дорожайших папеньку и маменьку она говорить не любит. Они не были хорошими родителями и уж тем более хорошими людьми. Мать интересовали лишь бриллианты и платья, а отец то и дело был в разъездах, пытаясь сколотить ещё состояний по всей губернии. С самого рождения Кира была на попечении няней, прачек и камеристок, поэтому просто уверена, что от родителей не успела ничего понабрать, — Пора вылезать, — на это Лиза кивает и накидывает шёлковый халат, большой, летящий, совсем как облако на плечи блондинки, — Иди принеси чаю, — поручает камеристке и Лиза, поклонившись, удаляется из комнаты. Тем временем Кира проходит в свои покои, переодеваясь в свою любимую ночнушку и, чуть подвинув подушку выше к изголовью, ложится, укрываясь лёгкой простынёй. Тотчас в комнате появляется Лиза с подносом, где располагался чайник фарфоровый, расписанный синими узорами с заваркой и кипятком, небольшая кружка с позолоченной ручкой и блюдце с шоколадными конфетами. Кухарка сказала, что Кира предпочитает именно такое вечернее чаепитие. Лиза поднос ставит на прикроватную тумбочку, вновь кланяясь, теперь уже стараясь не забывать о своём положении и спросила: — Что-то ещё изволите, барыня? — Книгу принеси, в том шкафу, — указала на резной небольшой шкафчик, где за стеклом располагались романы в переплёте, — Красная такая, — уточняет блондинка. — Вы название скажите, я умею читать, — просит Лиза, а брови Медведевой чуть приподнимаются. — Монахиня, — говорит она ей и камеристка быстро отдаёт в руки нужную книгу, — Ты грамоте обучена? — удивлённо она спрашивает. — Обучена, — кивает, неловко улыбаясь. Такой вопрос всегда смущал Лизу, ведь сразу показывал её превосходство над многими другими крепостными. — А чего ты черновую работу тогда делала? — всё больше удивляется барыня, заваливая девушку вопросами, — Могла бы быть и в том доме камеристкой, это ведь большое преимущество для домашних. — Я… — думает Лиза, стоит ли сказать или лучше промолчать и выбирает второй вариант, — Просто так приказал барин, — врёт она, якобы не зная истинную причину такого своего положения с том доме. — Ладно, — кивает Медведева, не особо задумываясь. Она сегодня устала, поэтому не хотелось раздумывать врёт крепачка или нет, — На этом всё, ступай, — кидает Кира и принимается за чтение. Лиза кланяется в реверансе и тихо покидает покои.