Розгами по сердцу

Утро выдалось пасмурным. Небо затянули тёмные облака, а ветер бушует. Листва на деревьях от того шуршит, создавая неповторимый летний звон. За окном ребятишки играют, кричат и радостно смеются, пока взрослые занимаются работой. Кира уже привыкла просыпаться от этого шума и нисколько он её не раздражает. Лишь показывает, что имение, теперь уже по праву её, процветает, а значит приносит доходы. Глаза карие распахивает, голову сразу поворачивая к окну. В даль всматривается, любуясь зелёной листвой на тополях и дубах. Такая погода располагает к чему меланхоличному, хочется лишь сидеть с чашкой чая в руках, наблюдая за птицами, что скачут с ветки на ветку. Но у барыни сегодня другие планы, поэтому ещё чуть полюбовавшись такой завораживающей июльской погодой, скидывает она с себя одеяло, потягиваясь. К зеркалу подходит и волосы растрепавшиеся расчёсывает, оставляя их привычно распущенными. И пусть все говорят, что несобранные волосы говорят о распутстве и надобно барышне заплетать их в модные нынче французские причёски, Кире на это плевать с высокой колокольни. Никогда она не походила на обычных барышень. Не на уездных, не на городских. Даже в этом, она тоже сама на себя похожа. — Лиза! — позвала она камеристку, но не через минуту, ни через пятнадцать та не пришла. Кира решила не кричать на всё имение, поэтому просто направилась к комнате черноволосой. Постучав легонько, услышала лишь скомканное: — Да, барыня, иду, — а затем последовало ещё с минуту копошение и из комнаты вылетела девушка, сразу склоняясь в низком поклоне, — Простите, барыня, заспалась, — глаза с неловкость и беспокойством поднимает, уже готовая к гневу дворянки, но Кира лишь улыбается снисходительно, мягким взглядом карих глаз скользя по подрагивающим рукам камеристки. — Ничего, пойдём, — махает она рукой, направляясь в свои покои. Лиза уже знает, что делать, по приходу сразу открывает шкаф, доставая мундир и рубашку. Кира в это время ночнушку свою скидывает с плеч, обнажённой оставаясь и смотрит в зеркало, пробегаясь по очертания своей фигуры. Лебединой шеей, тонкой талией и хрупкими плечами природа её не одарила, как многих других барышень. Состриги Кира волосы ещё короче и смело можно подумать, что она гвардеец, ну или хотя бы солдат Российской Империи. От части поэтому и не любила она платья роскошные, пусть они были хоть с самой Франции. На ней эти пышные юбки и корсеты смотрелись нелепо. Будто готовится она к развлечению императрицы нынешней Екатерины. Любила она устраивать такие представления, гвардейцев в бабьи платья переодевая, а барышень в мужской мундир. Веселило это её, хохот правительницы на весь императорский двор было слышно. Но Кира от этого совершенно не расстраивалась, в своей фигуре она вновь и вновь находила отличия и несовершенства, что делало её самой собой, а не ходячим шаблоном, который так старается пихать в неё общество благородных девиц. Лиза подходит тихо совсем, помогая надеть рубашку и принимается застёгивать многочисленные пуговицы. Далее идёт жилет чёрного цвета с акцентов, в виде цепочки, что шла от одной из пуговиц до маленького кармана на левой стороне груди. Видя, что Лизе всё ещё неловко от этого, брюки Медведева надевает сама. В конце концов, не изверг она, чтобы смущением стыдливым девушку мучать. Последним идёт пиджак, в цвет жилета, который решает не застёгивать, замечая, что с её камеристкой что-то не так. Взгляд потупленный, руки дрожат, заметила это Кира ещё когда Андрющенко застёгивала ей рубашку. Ладони брюнетки перехватывает, смотря в глаза: — Что с тобой сегодня? — спрашивает она, на что девушка качает головой, стараясь освободится от хвата, — Лиза, — с напором говорит она, но вновь ответа не получает. За такое отношение к своей служанке высшее общество давно бы Киру осудило. Дескать, не гоже дворянке титулованной такие чувства к своим крепостным проявлять. Но Кира была иного мнения. В первую очередь, каждый крепостной для неё человек, который служит ей, выполняет работу и буквально на крепостных имение и держится. Если бы они не пахали земли, не выращивали урожай, не следили бы за хозяйством, никаких доходов бы от поместья не было. — Всё добре, барыня, — тихо отвечает она, глаза зелёно-карие уводя в сторону. — Я же вижу, что нет, — пытается Кира. Состояние камеристки ей очень важно, ведь это буквально самая близкая к ней крепостная во всём имении. Ну, или же Кира так это оправдывает. — Просто не выспалась, — отнекивается брюнетка и Медведева всё же решает оставить вопросы на потом. В гостиную спускается, видя уже накрытый стол с изобилием всего самого разного, начиная от свежего кофе в маленькой турке и заканчивая разными салатами. Лиза проходит следом, ставя перед барыней тарелку и чашечку ароматного кофе. Запах так и манит, камеристка кофе любит, но пить ей его приходилось всего пару раз. Напиток дорогой и обычной крепачке просто не по карману. Да и кофе пьют лишь господы, но никак не простые крестьяне, поэтому закончив свою задачу, кивает и скрывается прочь, направляясь на кухню, где и едят все крепостные поместья. В помещении витает запах свежей выпечки, хлеба, а жара стоит невыносимая от печи. За плитой кружит молодая кухарка Мишель, постоянно помешивая что-то в кастрюле. Все во дворе Мишкой её зовут, из-за имени заморского, а она и не против, находит это уже чем-то родным. Мишель была выкуплена у французского барона, который пару лет назад во всём уезде был известен своей жестокостью и как-то раз устроил торги. Кира тогда с отцом поехала, просто посмотреть, понять как это происходит, а заметив в толпе еле держащуюся на ногах Мишель, уговорила отца выкупить именно её. В этом они с Лизой похожи. Завидев, что зашёл кто-то, оборачивается через плечо и небольшой улыбкой Лизу одаривает. — Что-то ты поздно сегодня, — говорит она и принимается сразу на стол накрывать. Ставит кружку чая и два пирожка с мясом, что только-только достала из печки, — Садись, — кивает она и Лиза, поправляя подол платья, аккуратно присаживается, ещё не до конца веря, что теперь её завтрак такой. В доме Захаровых бывали дни, что вообще без еды оставалась, — Какая-то ты печальная сегодня, — отмечает Мишель и садится напротив. Андрющенко глаза на неё поднимает с кружкой в руках, смотрит вопросительно, — Ну, обычно взгляд у тебя повеселее, — объясняет кухарка, а после добавляет тихо, — Кира Андреевна обидела? Или сама чего натворила? — Нет, — качает головой Лиза и всё же чуть улыбается, смотря на молодую особу перед ней. У Мишель искорки в глазах, бесконечная радость и кухарку, кажется, совсем не волнует, что жизнь её ей не принадлежит, — Просто… — задумывается Лиза и всё же решает быть откровенной, — Ночь беспокойная выдалась, проспала к тому же, — вздыхает она. Несомненно, чувствует вину за такую свою безответственность. Её взяли в камеристки, поставили рядом с барыней, а она и недели не отслужила тут — уже сделала ошибку. — Тю, — посмеивается Мишель, — Нашла проблему, — махает она рукой, а после стол обходит, руки на плечи камеристки кладя, — Не переживай ты, Кира Андреевна на такое не злится, — ладонями плечи массирует, стараясь девушке напряжение снять, а Лиза лишь вновь тихо вздыхает, голову опуская, — Всё, выше нос, — хихикает она, — Давай к барыне иди, она небось поела уже. На последок губы Лизы трогает лёгкая улыбка и она удаляется с кухни. На самом деле, ей и непривычно такое отношение, но в то же время безумно приятно. За такое короткое время они неплохо сдружились с Мишель, чему брюнетка, безусловно, рада. Возвращаясь в гостиную, Лиза барыню не застала. Вокруг стола кружила лишь горничная, собирая на поднос грязные тарелки. Повернувшись к камеристке, быстро кинула, что барыня пожелала в кабинете уединиться и просила не беспокоить следующие два часа. Лиза на это кивнула и также решила уединиться в своей комнате, раз уж делать ей пока что нечего. Зайдя в спальню, Лиза сразу на кровать падает. Раны уже зажили, поэтому болью не беспокоят, что также брюнетку радует. Хоть какая-то радость в жизни, не всё же как утопленник ходить. По привычке руки раскидывает, смотря на небо пасмурное в окне и слушая звуки птиц здешних. Это создаёт спокойствие и умиротворение, Лизе совершенно не хочется выбираться. Она в воспоминаниях своих утопает, в голове проносятся картинки, как она маленькая в такую же погоду за мамой бегала, да в полях ей помогала. И пусть для девочки такая работа была тяжела, она радовалась тому времени, что может провести с родным человеком. Так прошло много времени, камеристка даже не заметила и лишь по случайности кинув взгляд на часы, поняла что прошло уже почти два часа, а значит и барыня скоро из кабинета выйдет. Чтобы на этот раз не заставлять дворянку ждать, Лиза с кровати подрывается, черные волосы короткие поправляет, подол платья отряхивает и уже готовая к зову блондинки, как предчувствуя его слышит. — Лиза! — быстро из комнаты вылетает, подходят к кабинету и стучит костяшками. — Звали, барыня? — приоткрывает она дверь, замечая Киру, что в бумагах копается, по и дела печати сургучовые ставя чуть ли не на каждый лист. Медведева ей взглядом показывает пройти и Лиза, прикрыв за собой дверь становится напротив стола. — Да, — кивает и беря одно из писем протягивает его камеристке, — Это передай казачку, скажи чтоб лично в руки, — брюнетка на это кивает, бумагу в пальцах сжимая, — Ещё сходи до конюшни, скажи чтоб коней запрягли, двух и сама переоденься, с такой юбкой на коне неудобно, — Лиза теряется чуть, не понимая намерений барыни. — На каком коне? — глазами моргая, спрашивает. — На том, что на горе, — смеётся Кира. Такая реакция девушки её забавляет очень, — Я сегодня еду к Анастасии Геннадьевне и ты, как моя камеристка, едешь со мной, — и вновь голову в бумаги опускает с лёгкой улыбкой, — Давай собирайся, через пол часа выезжаем, — кидает она и Лизе ничего не остаётся, как удалиться с кабинета. Выходя во двор с письмом в руках, Лиза осматривается в поисках мальчонки-казачка и чуть побродив по окрестности, замечает того возле беседки, где на столе оставлены был виноград в миске, да пару яблок. — Митька! — позвала она его, а казачок сразу выпрямился, руки за спину спрятав, — Ты чего это тут затеял? — улыбается она, сразу вспоминая историю с Сашко, что каждый раз веселит. — Ничего, — махает он головой в разные стороны, а Лиза решает чуть порезвится. С детьми у неё всегда хорошие отношения складывались, любили они её, хоть и нечасто видели, так как-то в поле та была, то в погребе. За спину мальчику быстро заглядывает с улыбкой, в руке яблоко замечая, — А это что? — кивает она. Митька быстро яблоко в рукав прячет, принимаясь от Елизаветы бежать, хохоча заливисто, да за дерево прячется, — Найду ж тебя, Митька! — кричит она ему в след, подол платья придерживая. Не часто Лиза вела себя так. По-настоящему. Но рядом с детьми не могла сдержаться, сама сразу в такого же ребёнка превращалась. Поэтому, наверное и любила их сильно, дети всегда веселы и беззаботны, а этого Лизе ой как не хватает. Через пару минут догонялок, Лиза всё же вспоминает, зачем казачка искала и письмо ему отдаёт. Он кивает с улыбкой и готовый уже бежать до почты, в силу роста к животу Лизиному прижимается, обнимая маленькими ручками. Голову поднимает и спрашивает: — А мы ещё так поиграем? — на это Лиза по волосам его трепет и отвечает безусловным согласием. Веселая, окрылённая даже, камеристка, придерживая подол, чтоб в траве не испачкать, идёт в конюшню, передавая, что нужно запрячь две лошади, а сама бежит уж пулей в спальню свою, потому что переодеваться совсем забыла. Спокойная летняя погода совершенно не располагает к диким скачкам, поэтому Кира едет размеренно, медленно, вглядываясь в окрестности степи, пытаясь в памяти пейзаж прекрасный запечатлеть. Тропинка узкая уже поросла, а трава начинает потихоньку желтеть и увядать. Листву дубов метает ветер из стороны в сторону, на кроне листья уже еле держаться, ещё пару дней и начнут опадать. Воздух становится прохладнее, а птицы летают низко. Значит, скорее всего будет дождь. А Кире только в радость, постоянная летняя жара уже успела приестся, да и не питала она особой любви к ясной погоде. Лишь изредка, когда было настроение. Лиза ехала чуть позади, за коня крепко держась. Переоделась она в свободные штаны и рубаху, накинув сверху кафтан. Непривычно было видеть себя в такой одежде перед зеркалом, но не значит, что не нравилось. Стало намного удобнее и свободнее. Узкий корсет больше не сдавливал рёбра до боли, а юбка не путалась в ногах. Но в то же время был страх, ведь Лиза прекрасно понимала, что это не женская одежда. Мишель, что вышла проводить подругу, заметив её смятение, лишь беззаботно рукой махнула, сказав: — Ну и что же? Вон Кира Андреевна также ходит, — кивнув на барыню, что соскучившись, гладила по морде любимого коня. Лиза не ответила на это ничего, лишь обняла на прощание и поспешила залезть на лошадь. Да, Кира Андреевна так ходит, но это Кира Андреевна, а она кто? — Приехали, — остановившись около забора оповестила Кира, спрыгивая с коня. На это Лиза молча кивнула и взяв обоих лошадей за повод, повела привязывать. Завидев барыню, Сёминских казачок сразу побежал в дом, чтобы сообщить о приезде гостей и буквально через пару минут из дома показалась Анастасия, что с улыбкой спустилась с лестницы, заключая Медведеву в лёгкие объятия, — Здравствуй, — Кира обнимает в ответ, подборок на плече подруги устраивая, — Я не сильно помешаю своим визитом? — Конечно нет, — Сёмина дворянку под локоть берёт и ведёт в поместье. Кира лишь крикнуть успевает имя камеристки, чтобы та за ней шла. В имении Сёминых достаточно убранства. Дом выкрашен в белый цвет, с элементами небесно-голубого и золотого. В сочетании выглядит великолепно, Кира всегда это подмечала. Сам дом просторный, в выдержанном стиле, без лишних элементов, что могут захламить пространство. Всё выглядит дорого и роскошно, Сёмины никогда на доходы не жаловались. Девушки в гостиную проходят, располагаясь напротив друг друга на двух диванах. Лиза становится с боку от Киры, ладони перед собой в замочек сложив. Анастасия сразу распоряжается о чае и угощениях для гостьи. — Ну рассказывай, как дела в поместье? — спрашивает шатенка, глоток чая делая. Чай заморский, из самого Китая, поэтому очень уж ароматен и сладок. — Вполне неплохо, — кивает Медведева, — Работа кипит, поля посеваются, налоги уплачены вовремя, — ногу на ногу закидывает, раскидываясь на диване, полностью расслабляясь рядом с давней подругой, — У тебя тут как? — интересуется в ответ, прикрыв глаза от небольшой усталости. — Тоже хорошо всё, — Настя улыбается, — Ну, нет проблем, о которых бы я знала, — посмеивается девушка, намекая на своего отца, который пока что полностью заведует поместьем и дочь в серьёзные дела не посвящает, — Можем мы наедине поговорить? — просит она, кивая взгляд на рядом стоящую Кирину камеристку. — Лиза, подожди за дверью, — кидает она, а Лиза решает, что это отличный повод прогуляться, поэтому кивнув обеим барышням, удаляется с гостиной, сразу направляясь в сторону большого сада, что заметила сразу по приезде. Проходя по истоптанной тропинке, брюнетка решает скрыть глубже от лишних глаз. Сворачивает с дорожки, руки за спину уводя и принимается меж деревьями раскидистыми плутать, голову вверх запрокинув, то и дело замечая птичек, что скачут с ветки на ветку у самой верхушки деревьев. Лёгкая улыбка трогает губы Елизаветы, а глаза невольно слезится начинают от радости. Кажется, её мучения закончены и теперь всё будет хорошо. Слёзы подступившие смаргивает, оборачивая в сторону поместья и видит выходящую оттуда Киру. Видимо за наблюдением красот сада Лиза провела уже немало времени. — Едем, барыня? — уточняет она и Медведева кивает. Лиза к лошадям подходит, принимаясь отвязывать животных и поправлять им амуницию. Лошадей Андрющенко любила не меньше, чем детей. Её всегда безумно завораживали такие сильные и большие животные, в то время как характером были пугливы и мягки. Совсем не соответствовали внешнему виду, а Лиза в этом нечто прекрасное находила. Ещё когда помогала матери на конюшне, к лошадям успела привязаться, даже ездить на них научилась, пусть и не многим крепостным такая роскошь была позволена. Но детские наивные глаза, полные восторга и желания не смогли оставить равнодушным конюха Назара. — Э, Лизка! Ты что-ли?! — окликает мужик брюнетку. Видно, с базара возвращался, за спиной котомка небольшая, — Неужто с каторги вернули? — всё больше удивляется он, а Лиза теряется даже, узнала она мужика этого. Вместе у Захаровых служили. — С каторги? — переспрашивает Медведева, на девушку вопросительно смотря. — Не слушайте, барыня, — на коня побыстрее залезает, быстрее уехать отсюда уж хочет, — Знаю я его, дурак он, — кидает Лиза, за узду лошадь разворачивая, — Поедемте, барыня, — уже умоляет брюнетка. Кира в смятении остаётся, но на коня также забирается, решая разобраться с этим позже. Задержалась она уж у Анастасии, а в своём поместье дел еще куча. И всё же, мысли о камеристке, что едет позади, не дают покоя. Конечно, видно по Лизе, что не с лучших мест она, но чтобы прям каторга? За что же? Кира пару раз оборачивается и замечает, кажется то, что было всё время у неё под носом. Волосы Лизы короткие. Ни одна барыня настолько коротко не стригла, а крепачки так вообще боялись ножницы рядом с косой класть. Лишь на каторге стригут так, чтоб волосы не мешали при работе нелёгкой. И не нужно быть учёным, чтобы выдвинуть своё предположение. Кира оборачивается, на поникшую камеристку смотря и всё же спрашивает: — Про каторгу правда? — смотрит с некой жалостью, знает, что там не сладко приходится, тем более девушке. Лиза на это губы поджимает, глаза в сторону отводит, а пальцы крепче узду сжимают.