Гордость и предубежмемие

«Предатель, предатель, предатель!» — вертелось в моей голове по дороге домой. Что это за деловые движения? Предал многолетнюю традицию, которую сам же и начал! «Ах, семпай, ну как я могу отправить тебя одну домой? Чем тише город, тем выше шанс, что он прославится за счёт какого-нибудь маньяка, который школьниц взрывает!» — вспоминались мне его слова в начале нашего близкого общения. Обычно бархатистый спокойный голос Хигашикаты в голове я воспроизводила писща и кривляясь. «А если без шуток… Мне правда очень неспокойно оставлять тебя одну. Пусть я и буду тратить на дорогу домой в два раза больше времени, но, разве, это стоит безопасности близкого тебе человека?» Уж не думала, что близким тебе человеком можно стать за полтора дня. Я пинала попадающиеся мне под ноги камни со всей силы. Один из них с размаху отрикошетил от фонарного столба, острым краем задев мою ногу. Я зашипела от боли и выругалась. Царапина отвлекла меня от потока неприятных мыслей. Рана пощипывала, на неглубоком порезе начали выступать капельки крови. «А если бы я пнула нож, и он разрезал бы мне бедренную артерию?! А тебя, идиот, рядом не оказалось! Посмотрела бы я на тебя на своих похоронах.» — шизофреническое преувеличение было сейчас моим единственным спасением. Дома я обессиленно рухнула на кровать. Полежала с минуту, хотела заплакать — не получилось. «Все проблемы от женщин!» — в первую очередь в сознании возник образ Миямуры, хотя, по существу, мне надо было сначала посмотреть в зеркало. Там-то и живёт мразь, виноватая во всех моих бедах. «Братву на сиськи не меняют!» — возмущался когда-то Окуясу из-за того, что Джоске никогда не ходил с ним домой. Самому Ниджимуре было слишком лень таскаться туда-обратно из-за меня. «Братва, эти «сиськи» в моей жизни появились раньше тебя. Ай!» — я возмущённо ткнула ему меж рёбер за неподобающее ко мне обращение. — «И у тебя нет природного дара находить неприятности, она же убьётся по дороге домой, если меня с ней не будет!» Я взглянула на царапину на ноге. И правда, чуть не убилась. У всех так происходит? Ну, когда твой лучший друг немного о тебе забывает из-за новой любви. Но мой случай ощущался как-то особенно остро — с Джоске мы общались каждый день, разве что, спали в разных домах, и то не всегда. Я что, настолько к нему привязана? Поступила я очень недальновидно, обзаведясь всего одним другом. Надо было себе подружку найти. Вот с ней бы я намного проще пережила эту всю ситуацию. А у меня же есть подружка… Ниджимура Окуясу зовут. Нет, бред. Он быстро разболтает Джоске всё, что я ему расскажу. А может, это и не плохо. Раз я сама не могу ему рассказать… А что рассказать? Я сама не понимаю, в чём проблема. Ну день он не общался со мной, ну не проводил меня до дома — всё, мы больше не друзья? Здравый смысл орёт на меня через громкоговоритель, что я слишком драматизирую, сердце говорит, что я ахуела, брошенный ребёнок внутри — единственный, кто меня поддерживает. Плачь и злись, маленькая я, ты навсегда останешься запертой на задворках моего сознания, потому что мне нужно притворяться адекватной. Я думала о том, что завтра Джоске также проведёт день с Миямурой. О том, что завтра он также будет провожать её домой. И когда она уедет… Точно. Она же уедет. Снова мерзкое чувство облегчения при мысли об этом. Я закричала в подушку и застучала руками по кровати. Я никогда не поделюсь этим с Хигашикатой, он точно перестанет со мной общаться. Кто бы мог подумать, что я на деле окажусь конченым собственником. Так мне надо сказать спасибо большое всем девочкам, пристающим к Джоске, ибо они только больше заставляли его ограничиваться от женщин и быть рядом со мн… своими друзьями. Надо срочно о чём-то подумать, чтобы вернуться к мысли, что я за него рада. Взять, что ли, книгу с собой завтра, чтобы не так ощущать одиночество? Окуясу на каждодневное развлечение не подойдёт — мы с ним немного разные люди, не так мне с ним комфортно, как с лучшим другом. И жалко на него выливать всю свою желчь, ведь больше-то и не на кого. Да, возьму что-нибудь почитать, что уже давно хотела. И приятно, и полезно. * * * * * Небольшая сцена. Вокруг неё совсем ничего не видно. Скорее всего, там ничего и нет. Здесь существует только этот маленький деревянный помост с рваными шторами да парой софитов. Я сижу в зале одна. Я в предвкушении спектакля. На сцену выходит актёр. Он мне кого-то напоминает, но я не могу его узнать. Он начинает говорить, его голос спокойный, приятный, мурлыкающий: Дворовой кошке посчастливилось однажды Пробраться в дом элитных богачей. Но не ждала она, предстал пред нею как бы Чудесным привидением хозяин сих земель: Роскошный кот без злого умысла в глазах, Горящих синим пламенем. Хитёр его прищур. Но не почувствовала кошка страх, Приятен ей был кот тот чересчур. И стала кошка в доме гостьей частой, А кот делиться с ней едою только рад. И жили так они, лишь в сне и счастье Будь друг для друга сестра они и брат. Актёр поклонился, я в восторге захлопала в ладоши. Какая милая история! На сцену вышла актриса, чьего лица я уже не могла разобрать, и начала громко и задорно зачитывать свою часть: И ссорились, и вновь вместе играли, Пусть очень разные — но нет у них родней! И не заметили, как связь сформировали Кошка бездомная и кот из богачей. Игривой кошке вечно мало места, А кот спокойный смирно всё терпел, И не шипит она теперь в отместку, За то, что ближе быть к ней котик захотел. И дальше успокоил бы он кошку, Терпел бы он поток её острот. Она бы стала подобрей немножко, Да только вот… Актриса опустила голову и отошла в сторону. Вперед вышел актёр, а из-за кулис к нему подбежала другая девушка. Они взялись за руки и зашагали вдоль края сцены. От удивления и страха я закрыла рот руками. Породистую кошечку коту преподнесли, А он не прочь — увлёкся ею очень. И слишком даже спелись хорошо они, Мурлычат в доме вместе днём и ночью. Забыл он про родную свою душу, А кошке слишком в тягость рядом быть — Ушла: «сама в себя обиду я обрушу!» Вот вспомнит обо мне, уж будет поздно выть!» И не приходит в гости кошка та бездомная, Хоть кот порою очень её ждёт. Но невдомёк ему, что… Девушка отпустила руку актёра. Все на сцене замерли, свет падал только на неё. Она подошла к краю платформы, встала прямо передо мной и наклонилась ближе. Она шептала, я услышала её голос прямо у себя в голове: …с того света не возвращаются. Свет снова зажегся. Актёры кланяются, держась за руки. Вторая актриса безмолвно плачет в углу сцены. По моим щекам тоже текут слёзы. * * * * * Я подскочила на кровати, хватаясь за бешено стучащее сердце, тыльной стороной ладони я быстро утёрла влагу на глазах. Что. За. Хуйня. На ночь видео с котами я больше не смотрю. Часы на телефоне ослепили меня цифрами 6:47. Сна ни в одном глазу — обыкновенная ситуация после кошмара, дальше спать уже попросту страшно. Окей, ладно, тогда потрачу время на сборы. Немного непривычно смотреть на своё чистое лицо после целого для с макияжем. Не то, чтобы я себе прямо новую физиономию рисую, но всё же мелкие детали, такие, как тушь, брови и тоналка правильно расставляют акценты. Ненавижу своё лицо. Аж захотелось сегодня чего-то необычного. Может, тинт… И… Стрелки… И… Блёстки, как у… Ну, до такого уровня подражания моей дрожайшей полузнакомой я не опущусь. Тинт и стрелки. Да. Снова без настроения, я двинулась в сторону моего «второго дома». Кажется, уже даже во сне мой мозг пытается как-то до меня докричаться. Но прошло уже немало времени с моего пробуждения, так что то, что мне снилось я уже практически забыла. В который раз я проклинала себя за то, что сразу не записала сон, может, там что интересное было или смешное. Хоть я и в холодном поту проснулась, но при пересказе сна всё вполне могло оказаться чем-то упорото-забавным. Как бы описать это чувство, когда видишь своего знакомого, но не хочешь с ним здороваться? Так вам ещё и в одну сторону идти… Так ещё это целые две знакомые… Мои одноклассницы, любимки. А что париться-то, они со мной тоже здороваться не хотят. Может, даже, и не заметили, что я прямо перед ними иду, стараясь быть побыстрее, чтобы я так и осталась незамеченной. Я боролась с собой пару секунд, прежде чем начать нагло прислушиваться к их не особо тихому разговору. — Я слышала, что Джоске с Миямурой вчера вместе шли домой… И даже за руки держались! — донеслось от идущей позади меня школьницы. Мерзкие, уже даже про это узнали. — А я слышала, что они уже… целовались! — хихикая, добавила её подруга. Чего, блять? Я резко остановилась, от чего одна из девочек врезалась в меня. — Вам совсем делать нечего? — меня встретил ошеломленный взгляд одноклассниц. Меня сто процентов разозлил сам факт сплетни о лучшем друге, а не её содержание… Сто процентов… — Или, может, мне всем рассказать, что это ты обблевала половину туалета на сборище в начале года? — раздраженно выпалила я одной из них. Её глаза округлились, она побледнела. Она так напилась, что даже не помнила, как я умывала её от рвоты и соплей. — Или как ты плакалась мне по своему любимому Рохану? — я оповернулась ко второй. Эта дура в темноте перепутала меня со своей подругой, обращаясь ко мне её именем, а я решила подыграть бедолаге в таком отчаянном положении. Вслух я решила не упоминать о её непристойных фантазиях на тему молодого мангаки, а она сама уже сообразила, что и об этом мне известно. Первая опустила глаза в асфальт, вторая же смерила меня ненавидящим взглядом. Они быстро свернули на противоположную сторону дороги и, косясь на меня, быстрым шагом продолжили путь до школы. Как меня заебли эти сплетни. Но не могу отрицать их полезности — сама же ими сейчас и угрожала. Люблю тусовки средней и старшей школы. И не люблю одновременно. Естественно, меня на них никто не зовёт, зато Джоске просто заваливают приглашениями. Он и сам, порой, идти не хочет, но если идёт он — иду и я, а значит, я получаю возможность обзавестись какой-то полезной информацией. А сплетни, вообще, я не люблю. Осуждаю максимально. У школьных ворот меня встретил один Окуясу. — Эх, Джоске опять с… — Тс-с-с… — приложила я палец к губам и закрыла глаза, продолжив холодным тоном. — …ни слова больше. Уроки мои уроки, жду не дождусь поскорее на них отвлечься. А как, сука, отвлечься, когда именно на этих уроках я и вижу обычного Джоске, сидящего за соседней партой? Визуально обычного. А что у него в голове сейчас, чёрт его знает. Немного… Страшно говорить с ним. Признаюсь сама себе честно — я боюсь, что теперь я уже не буду такой забавной и крутой, какой была до… До того, как меня можно было с кем-то сравнить. Джоске не общался ни с кем толком, кроме меня с Окуясу, а тут уж, Ниджимура, прости, но на твоём фоне я выгляжу собеседником поинтереснее. Но это же работает и в другую сторону — мало ли интересных людей вокруг, а я только с Хигашикатой трусь. Пойду на перемене и найду себе друга! Ха-ха. Смешная я. За утро мы с Джоске перекинулись парой формальных фраз, «привет-привет, как дела — нормально — круто», и он снова ушёл в коридор. Я выглянула вслед за ним — ни его, ни Окуясу. Даже если они и вдвоем, искать этих придурков у меня нет никакого желания. Но, чувствую, что они сегодня даже не виделись. Я сидела за партой и втыкала в её исписанную поверхность. Сквозь белый шум в голове я начала выхватывать отдельные фразы говорящих вокруг людей, а через пару мгновений уже не могла слышать ничего, кроме приевшихся мне за столько лет голосов. — Миямура завтра уедет, ты же знаешь её да? — Та, которая в параллели учится? Симпатичная шатенка? — Да-да, она! Слышала, что она собирается в Токио и хочет стать там моделью! — Но она же такая низкая… И не такая уж красивая. — И я о том же! А знаешь, что самое интересное? Мне знакомая из другого класса рассказала, что ей подруга из класса Миямуры сказала, что она не одна поедет… — А с кем? — С Хигашикатой! У меня сейчас голова кругом пойдёт от всего этого бреда. Я глубоко вдохнула и выдохнула. Я обещала сегодня абстрагироваться от этой суеты, пусть мой друг наслаждается своим хорошим временем. Лучше почитаю, наконец, зря, что ли, тащила 600-страничный том? Читаю синопсис книги: «Захватывающий дух любовный роман, признанный по всему миру!» Какой, нах, любовный роман? Я что, не ту книгу взяла?! «История о паре друзей, в жизни которых однажды появился третий лишний — главной героине он приносит счастье, её лучшему другу — мучительную ревность. Молодому человеку оставалось лишь смириться, пока однажды девушка не сообщила: «Я уезжаю с ним в Орлеан навсегда — обещай писать мне почаще! 18+» Я захлопнула книгу. У меня начался нервный тик. Говорила мне мама, «не собирайся в школу в темноте, электричество уже давно изобрели» и бла-бла, а я не слушала. От нечего делать я всё-таки пролистала несколько страниц, от балды открыв роман на середине, наткнулась на постельную сцену — прочитала её полностью, поняла, что оно того не стоит, пожала плечами и захлопнула эту муть к чёртовой матери. Издалека я прицелилась увесистым томиком в урну, стоящую в углу класса, но кидать данное произведение искусства передумала — вспомнила, что мне его Джоске подарил лет в 14 ещё. А я даже тогда такое не читала. Чернила на дешевеньких страницах так мажутся, что этой бумагой даже не подтереться… Хорошо, что дерево, пущенное на производство, уже давно мертво. Если бы оно узнало, чем в итоге стало — оно бы умерло ещё раз. Я потёрла пальцы друг о друга, растирая следы от смазанных букв. Какие-то философские мысли на меня это нагоняет… — Эй! — Хигашиката подошёл ко мне сзади и положил руки мне на плечи. Хоть он всегда крепко меня держал, я бы даже сказала — придавливал, но его вес не ощущался лишней тяжестью, скорее… Простое заземление. Из всех мыслей и облаков меня вырывает и возвращает на мой потертый сотнями жоп школьный стул. — Разговор есть. Естественно, при таких словах я присела на очко. Тем более, выражение лица у него было уж очень неопределенное — то ли мелочь какая по учёбе, то ли кто-то умер. — Удиви меня. — я запрокинула голову, впиваясь взглядом в его голубые глаза. Бесполезно — не понимаю, что у него на душе творится. — Я нашёл новую девушку. Я настолько резко развернулась на стуле, что чуть не вывернула себе шею. Глаза из орбит полезли. — Чего?.. — всё, что я смогла выдавить из себя шёпотом. — Шучу я. Ты ж попросила тебя удивить! — и засмеялся, как чёрт. — Но дело есть. Хигашиката окинул взглядом класс — ему не понравилось, что девочки в углу кабинета подозрительно притихли, поэтому он молча подтолкнул меня к выходу, намекая, что не хочет, чтобы кто-то ещё нас слышал. Мы заняли излюбленное окно в конце коридора — то, на котором вчера сидела Миямура. Джоске не торопился говорить, вместо этого он внимательно прошёлся по мне изучающим взглядом, остановившись на моём лице. — Семпай, брат, ты что — девочка? — добродушно прокомментировал он мой сегодняшний образ. — Ха. Ха. Ха. — парировала я неумело. Сложно придумать прикол, когда тебе резко стало некомфортно от своего внешнего вида. Сказал бы, что ли, что я хорошо выгляжу, нет, блять, надо было пошутить так тупо! Я больше никогда не выйду в таком виде из дома, а сейчас вообще всё смою пойду! — Извини… Не дуйся. — он уловил изменение в моём настроении и потянулся обниматься, однако, больше ничего к своим словам не добавил. Мне что, настолько не идёт?! Опять я начинаю на ровном месте что-то придумывать. «Ты что, девочка? Реально? А ты настоящих девочек видела? Нет? Ну вот посмотри на Миямуру!» Тьфу, он бы такого никогда не сказал. Но я уже произнесла это в своих мыслях. Где нажать в своей голове «ВЫКЛ — ВКЛ», чтоб мозг перестал лагать? Или просто надо ударить посильнее… — Что хотел? — я пробубнила в его грудь, пока он прижимал меня к себе. Он разжал кольцо объятия и посмотрел мимо меня — через большое окно, выходящее во внутренний дворик. — По поводу Миямуры… Я не сдержалась и закатила глаза, но он, кажется, этого не заметил. — …она же уедет уже завтра. А я хочу ей признаться, что… У меня все мышцы напряглись на этих словах, во рту пересохло, а ладони мгновенно вспотели. Ну нет, нет… — …что она мне не нравится, что это всё ошибкой было, я хочу всё это прекратить! Я облегченно выдохнула, прямо камень с плеч! На лице появилась довольная улыбка, которую я не заметила и вообще не хотела, чтобы она проявлялась. — Это вообще не смешно! — Хигашиката воспринял мою счастливую рожу за издёвку. — Ты меня к ней потащила, тебе и думать, как вытаскивать. Я собрала волю в кулак и запрятала свою жалкую радость поглубже — распробую это чувство чуть позже. — Ну, так прямо ей и скажи. — Да ёп, как же ты достала, «прямо скажи, прямо скажи»! Да не умею я прямо говорить! Это всегда слишком жестко звучит… — он присел на подоконник рядом со мной — ему даже не пришлось до него подпрыгивать — и облокотился на холодную оконную раму. — Она хороший человек, и она мне нравится… Но не как девушка. — Как мужчина? — Ты дура? — негодующе ответил Хигашиката. — Да хотя, кого я спрашиваю… — он отмахнулся от меня рукой. Как-то мне не по себе стало, мне не нравится, как он сегодня со мной обращается… До этой чёртовой Миямуры вообще никаких проблем не было, ни у меня, ни у него, ни у нас! — Ну… — я задумалась. Чего я ещё ожидала, если самое простое решение — сказать, как есть, Хигашиката всегда отвергал. — Постепенно перестать с ней общаться, когда она уедет?.. Джоске бросил на меня косой взгляд, отчего-то немного то ли удивившись, то ли испугавшись. — Нет. — коротко ответил он. Мне оставалось только пожать плечами. — Теперь это твоя проблема. — он потянулся на подоконнике, сочно похрустев суставами, затекшими от сидения за партой. — Я тебя с дуру послушал, согласился с идеей, а теперь без понятия, как выкрутиться… — Ошибаешься. Это наша проблема. И по большей части твоя. Мне-то ничего не будет, если всё останется, как есть! — ехидно разулыбалась я, хотя, откровенно говоря, нагло врала. Джоске раздраженно покосился на меня и отвернулся, но уходить не спешил. Он явно без настроения сегодня, хотя, вроде, утром всё было хорошо. Что-то ему попортило вайбик, а теперь на мне отрывается. А, может, я и попортила своими шутками не к месту. Миямура бы таким не грешила, чтоб ей пусто было… — Скажи, что ещё не готов к серьёзным отношениям. — Знаешь, как это звучит? «Я не готов к отношениям с тобой! И готов не буду. Пока, удачи в Киото!» — Да блять, тебе не угодишь. Давай твою смерть подстроим. — я начала перебирать бредовые варианты. Кто его знает, может, что-то ему и понравится. — С твоими советами мне и подстраивать будет не нужно. — Скажи, что тоже переезжаешь куда-нибудь в Сибирь, а там Интернета нет. — Ещё что придумаешь? — Скажи, что ты гей. — Ни за что. — Тогда скажи, что у тебя уже есть девушка. — Кто? — всё также раздраженно на все мои смехуечки ответил Хигашиката. — Я. — моё лицо сложилось в такую гримасу, будто ответ был очевиден, и я вновь пожала плечами, уже не зная, что ему предложить. Джоске резко обернулся на меня и светанул своим коронным удивленно-испуганным лицом, а затем также быстро отвернулся в противоположную от меня сторону. — Что-то кроме шуток будет? — он мрачно адресовал вопрос шумному школьному коридору. — Не знаю. Ничем больше не могу помочь. Я бы просто сказала, как есть. Лично вряд ли смогла бы, написала бы сообщение. Или письмо. — я усмехнулась. — Хватит с меня писем на всю оставшуюся жизнь. — И то верно. Несмотря на то, что к единому решению данной ситуации мы не пришли, эта проблема висела у меня в мыслях, как вкладка в браузере, и здорово загружала мой потрепанный процессор. Мне попалась очень интересная задача со звёздочкой, решение которой всё никак не приходило на ум. Отягощал моё здравомыслие и тот факт, что за эти пару дней я уже успела пройти путь от трепетного отношения к Миямуре до полной к ней неприязни. Не перестаю доказывать себе, что моё первое впечатление о людях всегда ошибочное. Ну, как, она ничего плохого и не сделала, а у меня просто само как-то отношение к ней поменялось. С чего бы. Да с того, блять, что у нас с Джоске после её появления в жизни Хигашикаты один напряг. А я не люблю, когда так резко меняется привычный мне уклад вещей. Мне не нравится, что у него плохое настроение, мне не нравится, что он не провожает меня домой, мне не нравится, что он со мной почти не разговаривает, а если и разговаривает — то о Миямуре своей любимой. Мне не нравится, что на её фоне я чувствую себя ущербной, неинтересной, надоедливой, скучной, некрасивой… Лишней! Чтоб ты провалилась, дура, лучше бы ты сидела дальше и молча хавала свою невзаимную любовь, чёрт бы побрал твоё письмо милое, твою рожу очаровательную и твою вежливость! Едь в своё Токио, или куда ты там собралась, и там ищи себе любовь, оставь моего друга в покое! Только хуже ему делаешь. Откуда ты вылезла такая идеальная. Никто про неё, наверное, ничего плохого сказать не может. Ну, кроме меня… Я улыбнулась сама себе, от озарения перестав записывать под диктовку учителя. Эврика! Сама судьба подсказывала мне ответ в течение дня, а я никак не хотела его замечать. Может, если совсем немножко испортить… Точнее, поправить ей репутацию, то ничего страшного не случится. А то Джоске, наверное, тяжело ей признаться, потому что она слишком хорошая, и он не хочет её обидеть? От девочек с сучьим нравом он увиливает легко. Хуже никому не будет. Она всё равно завтра уже уедет, а Джоске даже и не поймёт, что случилось. Ему же будет лучше — не нужно будет придумывать, как ей отказать. Снова Джоске исчез, Окуясу также не было в коридоре на следующей перемене. Ещё одна наша традиция мгновенно исчезла после прихода Миямуры. Ладно, сейчас мне это на руку. Я заперлась в кабинке туалета. Ждать долго не пришлось — спустя пару минут в туалет зашли шелестящие высокими голосами девочки. Они говорили о косметике, фильмах, собаках… Кажется, у них не было интересной темы для обсуждения. Ну ничего, я им сейчас подкину одну. — Але, ты слышишь меня? Я такое сейчас узнала! — приглушенно, но чётко начала я разговор с исписанной дверью туалета. Голоса девочек притихли. — В общем… От знакомой своей знакомой, у которой есть друг, у которого есть подруга в классе с Миямурой, ну, ты поняла, про кого я… Она же сейчас с Хигашикатой встречается. Так вот, я узнала, что они уже того… Ну… Это самое! — захихикала я с каменным лицом. Деревянная дверца встретила мой монолог надписью «Яоши — дура!». Надо бы своё имя здесь переписать. Голоса в туалете совсем замолкли, а затем раздалось хихиканье. Думаю, что дело сделано. У меня особо не было времени на подумать, так что ляпнула первое, что пришло мне в голову. Интересно, это правда сработает или же Миямуру это никак не коснётся? А, я же хотела сделать так, чтобы она в глазах Джоске выглядела хуже, чем есть. Точно. Ну, как получилось, уже ничего не исправить. Я всё равно довольная, прямо пар выпустила. Причём таким экологичным образом, даже ни с кем не поругалась! Да я расту на глазах! От нечего делать я всё-таки начала читать книгу, которую взяла. Она всё такая же по-детски тупая, но сейчас хотя бы меня не раздражает. Отсутствие Джоске следущие три перемены я даже не заметила, а на уроках была занята более полезными занятиями — училась. Когда мне надоело читать, я, без особой надежды кого-то встретить, вышла в коридор. На моё удивление, там меня ожидал Окуясу. — Привет?.. — несмело подошла я к нему. Обычно он сразу меня замечает, машет рукой, кричит, оглушая заполняющих коридор школьников, но сейчас, казалось, он был чем-то очень озадачен. — О, привет! — всполошился Ниджимура. Он заметил меня только тогда, когда я подошла к нему вплотную. — Случилось что-то у тебя? — Да нет, просто… Может, это у тебя что-то случилось? — ловко вывернул он разговор так, что я даже не поняла, к чему Окуясу вообще у меня это спросил. — У меня всё хорошо?.. — неуверенно ответила я на его внезапный вопрос. Ниджимура молча кивнул, мол: «ну понятно», но очень странно на меня посмотрел. — Ты точно в норме? На химии реактивов надышался или, может, на физике током ударило? — хихикнула я невпопад. Странная у нас атмосферка образуется. — У тебя на лице это… — он обвёл пальцем свой рот и указал на уголки глаз. Не знает, как назвать тинт и стрелки. — …хорошо выглядит! — улыбнулся он. — Спасибо за комплимент?.. — я не понимаю, как мне реагировать. Окуясу кивнул и начал смотреть себе под ноги, игнорируя моё присутствие. Это я и имела в виду, когда думала, что мой кореш не подойдёт на каждодневное общение. У него часто такое бывает. Сейчас бы тему диалога какую-то подобрать. Вот хорошую фразу я где-то слышала: «самое ебаное чувство, это когда ты очень грамотно наебал свою маму, а теперь мучаешься, от того, что не можешь перед ней же похвастаться». Вот это я сейчас. Я, конечно, не Окуясу наебала, но всё-таки, Хигашиката не должен будет узнать о моей многоходовке. А Ниджимура — отличный проводник чужих секретов до ушей Джоске. Я решила молча ретироваться от товарища обратно в класс. Не успела я дойти до двери, как почувствовала, как кто-то крепко схватил меня за предплечье — я бы подумала, что это Джоске, но он никогда не касался меня так резко и грубо. И я очень, очень удивилась, когда, обернувшись, всё же увидела нервное лицо лучшего друга. Обычно лазурные глаза, цвета летнего неба, отдавали зимним холодом. — Пойдём-ка. — он потащил меня к тому же самому проклятому окну. Я дёрнула рукой, вырываясь, и он меня отпустил. Рука немного ныла от того, насколько крепким было её сжатие. — Ты что творишь?! — Что ты сделала? — Хигашиката склонил голову на бок, в голосе деликатность мешалась с пассивной агрессией, он сверлил меня взглядом. — Ничего?.. — глупо было сейчас играть дурочку, но я решилась. Ну, как… Я просто НЕ решилась сразу сказать, как есть. Пиздеть на серьёзном лице о том, что я не при делах — это я могу, умею, практикую. — Правда? — он наклонился ближе ко мне, будто хотел через мои глаза заглянуть мне в голову и найти там ответ на свой вопрос. А заодно, может, ещё что и починить там. — Просто, знаешь, немного странным мне кажется, что как только я у тебя спросил о том, как объясниться с Миямурой — она сама начала меня избегать! — он нервно засмеялся, сцепив руки за затылком. — Так, а… Что плохого. И причём тут я? — все оттенки непонимания отразились на моём лице. — Может, она разговор наш услышала и всё поняла? — вот как логически объяснить любое интересное совпадение — это я умею, а как на уроке ответить тему, которую знаю процентов на пятьдесят — язык в жопе. — Не-ет, нет, нет… Не пытайся отвертеться. Я знаю, что ты что-то сделала. — неторопливо он подходил ко мне, а я что-то растеряла весь боевой настрой и, стушевавшись, маленькими шагами оттеснялась к стене. — У Миямуры лицо меняется, когда она видит меня, и целый день она бегает по углам подальше от чужих глаз. Я видел, как она плачет. — последнюю фразу он отчеканил шёпотом. У меня мурашки пробежались, когда я представила обыкновенно улыбчивую девушку с отёкшим от слёз лицом. — Честно… Я тебя боюсь. Я не понимаю, что у тебя в голове… Но понимаю, что ты всё равно ничего мне не скажешь. От своего бессилия мне становится только хуже! — он потирал подбородок, прикусывал губу, ходил туда-сюда передо мной. «Я уже вижу, что ты винишь себя, хотя ничего не сделал, прекрати…» — Прошу, я не знаю, что случилось, но верни всё, как было! — прохныкал он в полном отчаянии. Джоске напоследок бросил на меня взгляд со смесью мольбы и тревоги и вернулся в класс, сунув руки в карманы брюк. Я отвернулась к углу коридора, сжав кулаки настолько сильно, что ногти впились мне в ладони. На глаза навернулись слёзы. Не думала, что так быстро моё достижение станет для меня ношей. Хигашиката уж точно хорошо знаком с моим взбалмошным характером и импульсивными поступками, которые я готова совершить по первому велению своей больной головы — никогда почти я не задумывалась о каком-то действии больше, чем пять минут. И каждый раз наступала на грабли последствий, иногда настолько часто, что синяки от прошлых бумерангов судьбы ещё неуспели отойти. Поэтому мне было понятно отчаяние Джоске, но чтобы настолько… Он меня… Боится? Он же боится призраков, черепах и пауков, разве я на них похожа? Но призракам, черепахам и паукам не придёт в голову что-то ляпнуть, чтоб кому-то жизнь испортить… Точнее, я как лучше для него же хотела, а получилось как всегда. А я точно хотела ему помочь или просто?.. Какая сейчас уже, к чёрту, разница. Я не понимаю, я чистейший холерик или просто ебанутая — почему так быстро любая мысль, пускающая рябь на моём эмоциональном фоне, превращает этот фон в шторм и топит меня в нём? Может, стоит уже начать думать, прям… Реально думать, прежде чем что-то делать? Или идеи свои озвучивать более, чем перед парой голосов в голове до того, как претворить их в жизнь? Я облажалась прям по вселенскому размаху. Вот какой дьявол меня потянул вытворить такую мерзость? Я просто не достойна Хигашикаты. Он бы меня на месте прибил даже за мысль о таком выходе из проблемы. А теперь он винит себя, ведь он сам просил придумать, что ему делать с влюбленной Миямурой. Да даже если бы не просил — это же Джоске, сердобольный мой мальчик, слишком добрый и недостаточно глупый, чтобы не переживать о девушке, которую собирается отшить и не понять, что виновата девушка, от которой он никогда не отвяжется. Мне некомфортно сидеть за соседней с ним партой. Он не смотрит на меня — и слава богу, боюсь, что сейчас выгляжу, как нашкодившая собака. Сука, раз поступила так ублюдски и в крысу, сохраняй достоинство и быстрее думай, как этот ужас исправить. А то больше спокойно в глаза Джоске не посмотришь — будешь вечно бояться увидеть в них лёд. Как назло, школьный день выпал самый длинный на неделе. Окуясу уже свинтил домой, а нам ещё урок и электив отсиживать. В этой ужасной, тягучей обстановке… Хочу провалиться сквозь землю. Одноклассники убежали на физкультуру, а я осталась в классе, на вопросы старосты ответила, что меня тошнит и пообещала сходить в медпункт. Меня и правда мутило, правда, таблетками это состояние не поправишь. Я потряхивала ногой и вырисовывала круги с обратной стороны тетради. Никогда не помогало отвлечься. Я сжала ручку и со всей силы ударила ей по листам в клетку, оставляя на них небольшие дыры, обрамленные черными чернилами — от ударов стержень ручки вылетел вместе с колпачком. Но меня немного отпустило. Я неторопливо шагала по кабинету до разбросанной канцелярии, вихрем прогоняя варианты раскрытия капкана, которого я сама себе и поставила. Куски ручки собирались мной воедино, когда у двери в класс я услышала голос. От неожиданности и того количества напряжения, которое во мне было, я вздрогнула. — Эй! — хорошо знакомая мне девушка помахала мне рукой и неторопливо подошла. Опа-а. Я даже не думала, что она вообще ко мне когда-нибудь подойдёт — ну не сейчас же! Меня точно сейчас вырвет. Доигралась. Куда уж хуже. Ладно, она хотя бы не выглядит злой, расстроенной — да, это значит, что пиздов я получать сейчас не буду. — Привет. — выдавила я из себя улыбку. — А Джоске где потеряла? Миямура нахмурилась. — Не знаю и знать не хочу. Мои глаза округлились. — Что случилось у вас там? — бож, какая я актриса. Девушка опустила глаза в пол и принялась теребить края рубашки. — А ты… не слышала, это… Сплетни про меня? — Я таким не интересуюсь. — я самый ужасный человек на свете. — Это на тебя похоже. — она усмехнулась и немного расслабилась. Он прошлась вдоль парт и, случайно или нет, присела за ту, где обычно сидит Джоске. — Я так понимаю, что-то случилось? — я начала аккуратно закидывать удочку, присаживаясь за свою парту. Непривычно видеть нечто маленькое и хрупкое слева от себя. Девушка вновь опустила взгляд, под руку ей попался обломок корпуса моей ручки, который долетел до парты Хигашикаты и она начала вертеть его в руках. Прям как он, когда нервничает. — Ну, да… Я просто… Н-не знаю, с кем ещё поговорить… — я заметила упавшую ей на колени слезинку. Мне стало ужасно стыдно. Прямо сейчас мне полагалось встать и выйти из окна за то, что я сегодня сделала. — Ну же, ты чего… — я встала перед ней на колени и взяла её ладошки в свои. Господи, что за злая ирония — жертва пришла искать утешения к своему тайному обидчику. Если у меня и есть ангел хранитель, то он тот ещё тролль. — Ты можешь всё мне рассказать. Хоть мы и не знакомы почти… Так что это будет похоже на исповедь, ха-ха! Только я не старый бородатый мужик за шторкой в кабинке. И про грехи твои спрашивать не буду. А вот мне бы, сука, исповедоваться не помешало. Я сама сейчас не понимаю, я на пути искупления или просто двуличная змея? Миямура слабо усмехнулась, быстро и аккуратно вытирая слёзы, чтобы не смазать макияж. — Я не знаю, как сказать… Я боюсь тебя обидеть… — За это не переживай. — без задней мысли ответила я. Мне бы даже хотелось, чтобы она сейчас меня так обидела, что век мне ещё вспоминаться будет. — Джоске говорил, что ты очень понимающая… — печаль в её янтарных глазах вытеснилась злобой. — …хотя бы в этом он не врал. Я молча продолжила слушать, поощряя её на рассказ. — Честно, я бы никогда не подумала, что он окажется таким человеком! — с горячей обидой она, наконец, посмотрела на меня сверху вниз. Уничижительное положение перед главным рукотворным проёбом этого года — вот куда привели мои обида и эгоизм. Забавно. — Он тебе о чём-то соврал? Я начинала думать, что Хигашиката всё-таки решился прямо дать ей от ворот поворот, и сейчас она злится на то, что он дал ей ложную надежду. Но тогда ко мне бы не поступало никаких претензий… — Он… Пустил этот мерзкий слух про меня! Про то, что мы… что мы уже… — печаль во взгляде вернулась, я поспешила остановить девочку от нового приступа рыданий — она и так выглядела достаточно измучено и устало: — Всё, всё, не продолжай. Успокойся. Всё хорошо. Все про всех что-то каждый день выдумывают. У людей просто жизнь слишком скучная, вот они и развлекаются! А почему ты решила, что это был он?.. Действительно. — А кто ещё?! Только мальчики этим и занимаются! Для них вести счёт на девочек это развлечение и повод похвастаться, а для меня… Боже, я надеюсь, дальше это никуда не уйдёт, а т-то… м-мама… — она поджала губы, готовясь вновь расплакаться. Я переместилась к ней ещё ближе и принялась стирать катящиеся с её щёк слёзы. Не дай бог нас сейчас кто-то увидит… — Тише, моя хорошая, тише… Послушай меня, хорошо? — я обхватила лицо Миямуры ладонями и заставила её смотреть мне в глаза. Даже сейчас, с покрасневшими от плача глазами и носом, она всё ещё выглядит очень мило. — Как думаешь, если мы с Джоске такие хорошие друзья, то, наверное, он бы первой мне об этом рассказал, да? Она недовольно промычала, собрав ровные густые брови домиком. — Ну, ты же тоже девочка… Я усмехнулась. — Как бы тебе сказать… Он меня так не воспринимает. Я просто его друг. Без пола. Такой же друг, как и Окуясу. И ни я, ни Ниджимура ничего такого про тебя от Джоске не слышали! Девушка периодически шмыгала носом, но, кажется, начала немного успокаиваться, поэтому я отпустила её личико. — Сегодня утром я узнала, что ты, оказывается, едешь в Токио и хочешь стать моделью. Круто, да? Вот так всегда и бывает — кто-то где-то что-то услышал, а остальные желаемое за действительное выдают! Она рассмеялась. — Джоске был прав, когда говорил, что ты смешная. Кажется, Миямуре стало легче от моих слов. Правда, получается, моя затея принесла только вред? И даже не тот, что я хотела — плохо начал думать не Хигашиката о Миямуре, а она о нём. И, в конечном итоге, кажется, я это исправила. Сама. Нет, вы, бля, посмотрите на неё, она ещё смеет жаловаться, что у неё не получилось чью-то жизнь испортить? Я просто неправильно мысли свои излагаю. Если у меня в голове такой бедлам, как я вообще способна членораздельно разговаривать? — Ещё бы он этого не сказал! — я, наконец, поднялась и приняла горделивую позу больного шизофренией. — А… Что ещё он про меня рассказывал? — игриво спросила я, будто секретничаю с подружкой. Странное ощущение… Я разговариваю с девочкой про Джоске. И мне не угрожают, меня не унижают. Приятно. — Хм… — она помассировала виски. Скорее всего, после дня в истерике и на нервах у неё болит голова, а я её о таком заставляю думать… Зато отвлечется! — Много историй рассказывал про вас. Как ты ему уши прокалывала, и каждые три минуты от вида крови тебе плохо становилось. А он эти серьги до сих пор носит. Я рассмеялась, вспоминая, как 13-летний Хигашиката стойко терпел насилие иглой в моих трясущихся руках. — И как ты поддерживала его после смерти дедушки… Если бы не ты, он бы до сих пор был в трауре… Ого, два года уже ведь прошло. Зная отношения Джоске и Рёхея Хигашикаты, который заменил ему отца, я понимаю, что Миямура сейчас не преувеличивает. — Уф… А я ждала услышать только смешные истории! И даже те, которые меня позорят, зная его… — я наигранно недовольно отвернулась, стараясь сбить свои собственные мрачные воспоминания двухлетней давности. — Он… правда много про тебя говорит. — она выглядела немного подавленно, но попыталась скрыть это за улыбкой. — Вы очень близкие друзья. Она замялась на секунду — хотела сказать что-то ещё, но передумала. — Насчёт идиотской сплетни — не смей даже в голову брать! Тут некоторые такое вытворяют, что и нарочно не придумаешь. Не волнуйся, совсем скоро все про это забудут. Не знаю, правда, утешит это тебя или нет, хах. Тем более, ты уедешь, а конченные дегенераты останутся, вот пусть они и создают поводы девочкам на переменах поговорить. А тебя пусть оставят в покое. Миямура выдохнула и встала со стула, отряхивая и поправляя юбку. — Жаль, что мы с тобой так поздно решили пообщаться. И при таких обстоятельствах, хах… Может, мы бы даже смогли стать друзьями? — она мило улыбнулась, заправляя волосы за ухо. Ты бы меня не вывезла, дорогая. И я тебя не достойна. Ни тебя, ни Джоске. На прощание мы крепко обнялись. Из-за такого тесного контакта я смогла ощутить исходящий от Миямуры аромат клубники с мятой. Не могу понять, что именно так пахнет, но аромат не приторный, мягкий, свежий. Прямо как она сама. В голове немного прояснилось. Будто я сходила на сеанс к психологу, а мне заодно и все грехи отпустили. Пора закончить всё там, где оно и началось — в школьном туалете. Я зашла в ту же самую кабинку. «Яоши — дура!» снова поприветствовало меня своими тускнеющими чёрными чернилами. Я вытащила из кармана ручку, перечеркнула имя лже-дуры и написала имя истинной королевы клоунов — своё собственное. Нифига себе, а как исправить-то всё это. Я сидела на белом троне аки Синдзи Икари в глубоких раздумьях — как перебороть такую сплетню? Я уж точно не собираюсь признаваться, что это я её распустила — благородно, но самоубийственно. Я отрыла в голове стопку компрометирующих фактов про своих знакомых и принялась перебирать что-нибудь подходящее. Как раз те две девчонки, которых я утром встретила вполне могут подойти… Пусть источник раскрытия их секретиков и будет очевиден, но от их косых взглядов и ругани хуже мне не станет. Переживу. Исправлять сплетню сплетнями? Подло, но клин клином вышибают! Перед последним уроком в женском туалете собралось уж слишком много народа, а мне даже на руку будет — снова с воображаемой трубкой у уха я принялась болтать с дверью, на этот раз уже не оставляя при себе подробностей жарких фантазий с участием Кишибе. Надеюсь, что сейчас героиня моего рассказа не находится со мной в одном помещении, иначе хлипкую туалетную дверь выбьют, а меня утопят в унитазе. Да и поделом мне. Тишина в туалете свидетельствовала о фуроре моего рассказа. Топот по меньшей мере десяти пар ног переместился к двери в коридор, а за её пределами уже раздался громкий смех и цитаты из моего повествования. Гений, манипулятор, к.клук…кукло… Куколд я, короче. Я облегченно выдохнула. Да, они ещё повспоминают про Джоске с Миямурой, но когда ажиотаж последнего моего перфоманса спадёт, бедная девушка уже будет обживаться в Киото. Я ощутила какую-то власть в своих руках… За дверью этой кабинки на чуть пожелтевшем сидении туалета я могу вершить человеческие судьбы и вертеть ими, как угодно! Достаточно покопаться в памяти, приукрасить действительность, чуть актёрского мастерства и вуаля — я довела кого-то до суицида. Мдам. Не буду я больше злоупотреблять своими талантами. Я выждала некоторое время, прежде чем, наконец, покинуть свою греховную исповедальню. Ещё в первый раз меня удивило, что девочки не додумались спросить, кто сидит в кабинке. Или хотя бы дождаться, пока я оттуда выйду. Удача вновь обернулась ко мне пятой точкой, пока на меня взирало прекрасное лицо Миямуры, искаженное гримасой разочарования. В горле вырос ком, я застыла, так и держась за исписанную дверь кабинки. — Не говори ему… — вместо объяснений или хотя бы извинения, единственная эгоистичная просьба сорвалась с моих губ каким-то хриплым полушёпотом. Девушка молча вышла из туалета.