Гордость и предубежмемие

Впервые я сбежала с урока. Ну, хоть в последний год руки дошли до такой ачивки всякого уважающего себя школьника. Правда, как обычно, обстоятельства, толкающие меня на что-то новенькое не самые лучшие. Я не шла, а бежала домой и молилась всем известным мне богам не пересечься ни с Джоске, ни с Миямурой, ни с непричастным Ниджимурой. Мне казалось, что вместе с моими ногами остановится и сердце. Господи, я никогда больше не буду ничем таким заниматься, никогда никому больше не сделаю ничего плохого! Прошу, умоляю, только пусть Джоске об этом не узнает! Снова в голове промелькнула мысль, что я даже не извинилась перед Миямурой и уже точно не смогу этого сделать. Завтра она уедет, помнится, Хигашиката говорил, что это случится рано утром. Контактов её у меня нет, а я слишком на панике даже для того, чтобы просто спросить у друга, как у него дела. Да и от греха подальше, он бы со мной ничем не поделился. Наконец-то я смогла проплакаться, слёзы из-за непонятного отчаяния и ненависти к себе полились, когда я ещё не дошла до своего дома. Я пулей влетела в комнату и, наворачивая круги, то и дело спотыкаясь о разбросанные на полу вещи, причитала вслух насколько я никчёмный и ужасный человек. Из-за ёбаного малодушного желания вернуть себе утраченное всего на несколько дней внимание, я натворила делов. И, ведь, действительно, не так страшно, как это отразилось на Миямуре. Я уже исправила это. По крайней мере, надеюсь, да и её успокоила. Я до ужаса боялась, что это дойдёт до Джоске. До дрожи в коленях, до тремора рук. Он и так понял, что я что-то сделала. Но он не знает о низости поступка, к которому я прибегла. И о причинах. Не хотела я ему помочь, ну, хотела, но явно не этим руководствовалась, восседая на белом троне. Позволила бы я себе оправдываться, лгать ему в лицо? Скорее всего, но он бы точно поверил не мне. И от этого было ещё больнее. Я пыталась уснуть в предпаническом состоянии, сердце колотилось до одури быстро, я дышала по «квадрату», то и дело задерживая дыхание на все больший и больший срок, чтоб затем еще медленнее выдохнуть, но попытки были тщетными — сердцебиение устаканивалось на пару секунд и вновь заводило бешенную шарманку. Но, всё же, после приседаний, контроля дыхания и ора в подушку я уснула. Беспокойным, поверхностным и совершенно ужасным сном. И проспала от силы три часа, проснувшись глубоким вечером. Я ощутила приятное спокойствие, когда тело проснулось, а голова ещё не совсем. Ах, эти 10 секунд блаженного отдыха… Три, два, один… И-и, снова круговорот самобичевания. На экране почти севшего телефона я увидела несколько уведомлений. Да, от Джоске. Да, мне до усрачки страшно открывать их. Да, я всё равно открою, ибо сил оставлять себя в неведении совсем не осталось. Пусть это будет быстро и безболезненно. Хотя, насчет второго совсем не уверена. Он… Просто спросил, почему я так рано ушла? Волнуется, не случилось ли что… Я расплылась в улыбке. Предпоследним сообщением перед пожеланием спокойной ночи было: «Поговорить надо бы кое о чём…» Ага, разбежалась, щас. Будто всё правда могло быть так просто. Я потерла глаза, ощущая дикую сухость после маленькой истерики несколько часов назад. Не спалось. Я не стала отвечать Хигашикате, спрашивать, что он хочет со мной обсудить. Какой толк — он все равно перенесет эту пытку на личную встречу. Я укуталась в одеяло с головой, включив сериал, который смотрела до этого раз пять. Со временем я заметила для себя немного странную вещь — мне стало очень трудно заставить себя смотреть что-то новое. Я десятки раз пересматриваю многочасовые видео, перечитываю книги, вновь обращаю внимание на хорошо знакомые фильмы и сериалы. Может, моя голова не выдерживает слишком быстро меняющихся событий в реальной жизни, поэтому пытается якорем зацепиться за стабильности пересмотра и перечитывания одного и того же? Хер его знает. Нет сейчас сил подбирать себе что-то новое. Я одновременно и хочу скоротать время до утра, и продлить его настолько, насколько возможно. Ненавижу неопределенные состояния. Но себя, пока что, больше. Я понимала то, что говорят герои на экране только потому, что смотрела это уже не в первый раз — мои мысли, на деле, были далеки от происходящего, так что слова актеров мне слышались урывками. Я думала о том, что вчера был мой последний день в качестве подруги Джоске. И то, прошел он, мягко скажем, не очень. Даже если бы он прошел замечательно, мне делала больно сама мысль о том, что я приду в школу, он отведет меня к этому гребаному окну или, может, останется в классе — настолько мерзко ему будет со мной находиться наедине — а затем вывалит мне всё то, что он обо мне думает. И из-за этой ситуации с Миямурой, и за все годы дружбы. Он сделает вывод, что я не такой хороший человек, каким ему всегда казалась, что я, наконец, окончательно себя проявила и погубила в его глазах. Он больше не захочет меня знать. Слезы собрались в уголках глаз, я не хотела моргать как можно дольше, чтобы они с мерзким ощущением не покатились через переносицу на подушку, но не получилось. Лицом я вытерлась о наволочку, растирая по щекам и постельному белью остатки туши и теней для бровей. Кажется, пора приводить себя в порядок. В такую рань я не выходила из дома никогда. Погода была пасмурной, улицу накрыл так редко посещающий нас туман. Я такое люблю, очень свежо и… Эстетично. Загадочно, у-у… А главное — нервы успокаивает, остужает. Плюс музыка в ушах. Я не боялась снова встретить залётного Окуясу — вряд ли что-то могло заставить его проснуться до будильника. Даже соблазн поковыряться в моих эмоциях, особенно сейчас, когда я такой лакомый нервозный кусочек. Я пришла настолько рано, что не застала ни одного школьника — к зданию подходили только учителя, школьный двор подметал зевающий дворник. На меня бросали немного удивленные взгляды, но школа ведь уже открыта, я могу вполне законно туда войти. Конечно же, классный кабинет заперт. Его обычно открывает наш староста, но даже его я обогнала в гонке на самое раннее пробуждение. Я услышала звон ключей. Лёгок на помине. На меня уставились непонимающие зелёные глаза. — Ночевать в школе запрещено. — отдекларировал Рохан, остановившись в паре шагов от меня. Что за человек, ни привет, ни здрасьте, сразу какие-то прохладные шуточки. Я поняла намёк и освободила ему проход к двери. — Я просто пораньше встала. — я вымученно улыбнулась, подчеркнув тёмные круги под глазами от недосна. Даже если бы я выглядела как модели с картин, Кишибе всё равно бы скорчил такую же пренебрежительную гримасу, какую выдал и сейчас. Я перестала улыбаться, как только он уткнулся носом в замочную скважину и одними губами проговорила: «Иди. Нахуй.» — Сама иди нахуй. — его ответ сопроводил тихий скрип открываемого кабинета. Рохан такой стремный из-за того, что у него стенд есть, или он сам по себе такой? Риторический вопрос, второй вариант, естественно, верный. У нас с ним не сложились отношения с самого моего перевода в эту школу. Сыграло несколько факторов: его характер и мой характер плюс дружба с Джоске, которого Кишибе также ненавидел. Поначалу я, как любой нормальный человек, хотя тогда была ещё ребёнком, старалась избегать прямого конфликта, но что-то зеленоглазое чмо слишком разошлось в издевательствах над моим новым другом, да и с другими он особо не считался. Друзей я заводить не умела, а вот навыки ругаться и отстаивать справедливость впитала с молоком матери — поэтому с Кишибе мы срались чуть ли не ежедневно. Это, кстати, стало и первым толчком к тому, чтобы остальные одноклассники от меня отгородились — несмотря на ужасный характер, Рохан был популярным мальчиком, до сих пор не понимаю почему, поэтому перейти дорогу ему равнялось перечеркнутым шансам влиться в коллектив. Но и я, и Рохан выросли, подуспокоились, но остались такими же злопамятными стервами — ни единого разговора между нами не проходило без подъеба, срача, и конечного посыла друг друга куда подальше. Правда, к моей натуре с начальной школы добавилась ещё одна вредная черта — любовь докопаться до кого-то, чтоб вывести человека из себя. С Джоске такое получалось проворачивать без конфликтов, он и сам любит таким промышлять. А развлекая себя таким образом с Роханом, я сильно рисковала, ходя по очень тонкому льду его терпения. Но у меня всегда был спасательный круг под боком в лице Хигашикаты — и он неслабо изменился за несколько лет, перерос Рохана, подкачался, освоил мощный стенд. Ну давай, Лохан, попробуй теперь его обидеть! Или меня. Каким бы странным это не казалось, но сейчас моей подушкой безопасности от тревожных мыслей был именно этот утырок. Его парта находилась позади меня. Я была уверена, что он на меня не смотрит, но всё равно чувствовала на себе какой-то неприятный взгляд. Какого чёрта, класс пустой, че ты решил сесть на своё место? Точно. Брезгливость. А я из принципа не отсяду, хер ты выгонишь меня со своего места! Иди к чёрту. Буду читать. Тот самый подростковый роман, я ведь половину уже осилила, а начатое хочется завершить. Хотя, это и пытка, своего рода. Ну, тоже отвлекает. Я углубилась в повествование. Боже, клише на клише… — Как ты можешь читать такое убожество? — раздался комментарий позади меня. Всеслышащий, всевидящий Рохан, в рот тебя ебать. Аж мурашки, порой, пробегают. — «В неё вошёл его нефритовый стержень…» Мерзость. — скрипуче процитировал он уже прочитанную мной строчку. Я вытянула из пенала набор квадратных стикеров, написала на одном «соси нефритовый стержень» и приклеила на страницу. Раз ты такой глазастый, то и это увидишь. Я безмятежно продолжила чтение, изредка шурша страницами, как вдруг почувствовала тычок в плечо. Какая. Сука. Гадость. — Принести салфетку, ручки утереть? А то не гоже царю холопов трогать… — обернулась я к нему, на своё удивление, встретившись с довольной улыбкой Кишибе. — Че рожа такая довольная?.. — успела я спросить, прежде чем ощутила какое-то знакомое странное чувство потерянности на секунду. Моё тело развернулось, я захлопнула книгу и открыла её с самого начала, уткнувшись в страницы практически носом. Я быстро пробегала по словам, широко открытыми глазами впитывая каждый эпитет, каждый банальный речевой оборот, каждую запятую и каждую опечатку. Я услышала за спиной тихий смех. Мне очень хотелось повернуться и заглянуть в глаза Рохану, но я не могла оторваться от чтения. Вот гнида. Да, знакомое чувство потерянности. Как будто небольшой отрезок времени исчез из памяти. И такое рвение к куску литературы! К чему бы это, хм… Да к тому, что этот хуесос настендил мне на лицо, блять! Я тут буду сидеть, пока все страницы дословно и досимвольно не выучу? Ёб вашу мать, я даже не буду стараться мыслить прилично, это полный пиздец. Пусть моя маленькая матерная девочка, которую Хигашиката закрыл в подвале ещё давным давно, наконец, подышит воздухом. — Очень зря ты решила развлечься, пока рядом не было твоего телохранителя. — жалобно протянул Рохан, наклоняясь близко к моему уху. Меня сейчас вывернет, но я ничего не могу сделать! — Зато теперь развлекусь я. Кто бы, сука, говорил, чмо ты ебаное! Не я это начала, побойся, блять, бога! Я проглатывала страницу за страницей. Я окидывала буквы косым взглядом, но всё равно успевала понять и запомнить, что там было написано. Вместо страницы в минуту, я читала десять. — Давай немного помогу. — Рохан подошел к моей парте, присел на корточки и принялся копаться в моём портфеле. Он ахуел?! Он вытащил мои школьные принадлежности, тетради, в руки вложил мне учебник по физике, которая будет первым уроком, так, что казалось, что я читаю именно его. — Не хочется, чтобы веселье кончилось раньше времени. — прокомментировал он свои действия, вытирая руки салфетками. Весь мусор после него с максимально пренебрежительным видом отправился в мой рюкзак. Я до тебя доберусь, сучонок, голыми руками тебе шею сверху за твою невиданную наглость. Даже ты уже перегибаешь. Ну, хоть перед учителями меня позорить не будет. В класс начинали прибывать школьники. Сначала самые ответственные и тихие, поэтому еще некоторое время кабинет наполнялся только частым шелестом страниц моего мучения. Затем начали подходить ребята компаниями, разговоры, смех, щелканье ручек. Почему-то, чем больше людей становилось, тем гнетущее я себя ощущала. Чего мне волноваться, никто из них все равно со мной не заговорит… А нет, один, всё-таки, заговорит… Наверное, этого я и боюсь. Что я буду делать, я ведь не могу остановиться читать эту ёбаную книгу! Я не могу пошевелить ни единой частью тела, как будто это сонный паралич, только я знаю, что не сплю. Поищем свои плюсы — я точно дочитаю, а ведь могла бросить в любой момент! Ох, лучше бы я учебник по биологии держала в руках, пользы было бы намного больше. — Привет… Приве-ет! — хорошо знакомый мне голос вошёл в классную комнату, тепло здороваясь с одноклассниками. Внутри всё замерло. Даже всепоглощающая паника перед встречей с Джоске не отвлекла меня от чтива. Мне бы такой фокус внимания, когда я к экзаменам готовлюсь… В глубине души я была рада, что не смогу ничего ответить Хигашикате. Это не моё нежелание с ним говорить — это шутки Рохана. Спасибо, пидорас ты эдакий, за отсрочку. Я немножко привыкну к Джоске, смирюсь, а там и поговорим, я всё объясню и, может, смогу оставить голову на плечах. Я попыталась повернуться в сторону друга, заранее понимая, что эта идея обречена на провал. Ещё одно небольшое чувство облегчения. Я сделала всё, что могла, чтоб поговорить с тобой, Хигашиката, но я под властью чужого стенда! Какая досада. — Привет. — раздался над моим ухом мягкий голос друга. Говорил Джоске так, будто боялся меня напугать, оно и понятно, я так увлеченно читаю, что, будь я в адеквате, любой резкий шум заставил бы меня вздрогнуть. Так заботливо с его стороны. Я ощутила теплую руку Хигашикаты, поглаживающую моё плечо. Он не торопился продолжать что-либо говорить. Ну, Джоске, можешь раздупляться, сколько хочешь, я отсюда никуда не денусь. Парень продолжал стоять надо мной, затем наклонился, оперевшись локтями о мою парту и начал наматывать локон моих волос на палец. Краем глаза я заметила на его лице тень… Вины? Грусти? Не могу периферическим зрением точно определить, но я уверена, что это не злость, не разочарование… Внутри у меня отхлынула какая-то волна. Я бы вдохнула полной грудью, насладилась бы этим облегчением, если бы мне не было так интересно читать. — Выйдем, поговорим, пока время ещё есть? Я тебе писал вчера по этому поводу… — прошептал Хигашиката у самого моего лица, я даже ощутила его дыхание на коже. — Я читаю. — ответила я, не отрывая глаз от книги. Я впитывала каждое слово, у меня в голове уже не оставалось места, чтобы всё это запоминать. Мне начало казаться, что всю важную информацию из мозга вытесняют ужасно описанные порнографические сцены. Боже, помогите. — Послушай, я понял, что виноват… Я зря… На тебя так наехал. Это было глупо. Прошу, не обижайся! — он уткнулся лбом мне в висок и тяжело выдохнул мне в самое ухо, от чего по спине пробежались мурашки. Я… Обижаюсь? Мне захотелось упасть на парту в приступе истерического смеха. Я обижаюсь! Конечно, я обижаюсь! А кто ещё? Миямура, что ли? Что он несёт?! На что мне надо было обидеться? На справедливые подозрения в свой адрес? Господи, так смешно, что я сейчас лопну. Учитывая, что я даже не могу выпустить поток разносортных чувств из своей груди, я боюсь, что именно этим всё и кончится. — Я читаю. — твердила моя пустая оболочка, существующая сейчас лишь для одного единственного дела. Хигашиката отодвинулся от меня. — Ну, как скажешь?.. — неуверенно и слегка разочарованно протянул Джоске и, косясь на меня, ушёл куда-то в сторону коридора. Ну, скорее всего, голову то я не могу повернуть, сука, чтоб проверить! Лицемерно с моей стороны теперь, когда я поняла, что Хигашиката, вроде бы, ничего плохого обо мне не узнал, желать с ним поговорить, хотя только что я радовалась, что не смогла бы это сделать, даже если бы мне очень хотелось. Прости, Джоске, прости, что я такая, сама не понимаю, чего хочу, так от этого и ты страдаешь… В реки слов из романа я успевала вставлять мысли о том, что, когда я расскажу Хигашикате причину моего игнора, он также превратится в глухую и слепую оболочку, движимую одной целью — набить ебало зеленоглазому уёбищу. Не то, что бы я была против… Насильно я пыталась заставить голову думать о чем-то другом, мне уже до одури скучно было перечитывать то, что я уже прочитала до этого: и эту первую постельную сцену, и неловкий разговор главных героев, описание отвратительного ухажера Рози… Но чем дольше я старалась прислушиваться к учителю, шелесту страниц учебников и скрежетанию мела о письменную доску, тем больше понимала, что такой объем информации мозг просто не потянет — от усилий у меня начинала кружиться голова. Ну и ладно, я всё равно почти дошла до того, что ещё не читала, будет терпимее… Наверное. На перемене Хигашиката не спешил покидать своего места. Он сидел, полностью обернувшись в мою сторону, пытался, таким образом, привлечь к себе моё внимание, мол: «Эй! Я тут сижу! Жду тебя! Я же извинился, ты чего?». Мне было жаль его, он же сейчас думает, что очень сильно меня обидел, что я настолько его игнорирую… Боже, Джоске, я всё объясню потом, не расстраивайся так! Я услышала его тяжелый вздох — ещё одна попытка заявить о себе — но, наконец, он сдался и ушёл к Окуясу. Без его пристального печального взора мне стало немного спокойнее. Я всё объясню потом, я всё объясню тебе… — Что делаешь? — ехидный голос Рохана раздался над моим ухом. Чтоб ты сдох. — Я читаю. — Вульгарщина. У тебя такой ужасный вкус! Давай я это выброшу? — не переставал он причитать. — Я читаю. — Ну, твоё дело. Слушай, мы с тобой всегда были не в ладах. Но, по-моему, ты не так плоха. Мне даже хочется сделать тебе что-то хорошее! Я дам тебе… Сто тысяч йен, если ты выйдешь со мной в коридор, чтобы мы всем сказали, что мы теперь друзья! Что скажешь? — Я читаю. — Очень жаль. — вновь его тихий смех, пробирающий до костей. У меня уже болят и глаза, и пальцы, и голова. Постепенно я заметила, что начала читать ещё быстрее — наверное, я должна была закончить чтиво ещё до конца уроков, так, чтобы Рохан оценил плоды своих стараний. И моих страданий. Учебник-прикрытие в моих руках сменился на другой — Кишибе был где-то рядом, но непосредственно трогать меня снова уже не хотел. Стенд свой послал. Наверняка эта хуйня выглядит максимально мерзко, какая-нибудь маленькая, скрюченная, болотно-зеленая, как глаза владельца, тощая, кривая, уродливая, одним видом показывающая, что она олицетворение всего самого жалкого, что вообще существует — в общем, похожа на своего владельца. Стенд же олицетворение души, так Джоске говорил. И про свой рассказывал, как он выглядит, я даже его ему рисовала. Вот это я понимаю — красивая душа. И мило-розовая. Миямура бы вообще в восторге была… Да что я всё про неё. Нет её уже. Уехала. С глаз долой, проблемы вон, кыш, оревуар! Видимо, после всех «жезлов любви», «влажных складок» и «горячей страсти» мозги поплавились. Напрасно мне думалось, что читать станет интереснее — я уже не соображаю, что происходит на страницах романа, просто заучиваю текст. Когда же это закончится… Я перевернула лист, оказавшись ровно на середине книги, и как только завершила последнюю строчку — захлопнула её. Забавно, даже последнее перенесенное слово не дочитала, так и бросила на полпути. Ну, спасибо, Рохан, что не заставил читать всё. Окончание пытки, как я ошибочно посчитала, выпало на середину длинной перемены. Мне хотелось встать, размяться, потянуться, поговорить с Джоске, но, похоже, по плану Кишибе для этого ещё было рано — деревянные затекшие ноги понесли меня в коридор против моей воли. Очень странное ощущение, когда ты движешься не сам, а тобой управляют… Странное и пугающее. Так можно заставить человека сделать вообще что угодно. Вот урод, не в те руки стенд такой попал, ох, не в те… Я вылетела в коридор, столкнувшись с одноклассницей, которая хотела войти в кабинет. — Аккуратней! — я, проигнорировав её возмущение, двинулась дальше. — …права была, она больная… — донеслось до меня обрывками. Ой, да иди нахуй, тебя только не хватало. У окошка вяло беседовали Джоске с Окуясу, когда последний заметил мои решительные шаги. Думаете, я к вам? Хотелось бы, мальчики, но что-то я совсем не уверена, что Рохан отправил бы меня насильно отдыхать… Хигашиката обернулся туда же, куда смотрел Ниджимура — в мою сторону, широко при этом улыбнувшись. Он успел помахать мне, а когда я подошла ближе — раскрыл руки для объятия, но я пролетела мимо него, даже не глядя в их с Окуясу сторону. Ужас какой, прости, прости, это не я делаю, я бы с радостью остановилась, но не могу! Мне стало больно, когда я представила помрачневшее лицо Джоске, грустно смотрящее мне вслед. Кишибе Рохан, я тебя убью. — Дочитала? — сунув руки в карманы зауженных брюк, Рохан улыбнулся мне свысока. Вот куда несли меня ноги — к точке спавна главного хуесоса этой школы. — Она проснулась одна в холодной кровати! — мой агрессивный тон совсем не подходил такой нейтральной реплике. Ну началось, я собиралась послать его и мамашу Кишибе в канаву, а начала подробный пересказ. Ожидаемо. — Ну, молодец, вот как быстро всё выучила! — рассмеялся он, элегантно прикрывая рот рукой. — Рози с самого утра одалевала хондра… — прошипела я, приблизившись к его лицу. — Пойдём-ка. — он кивнул в сторону двери рядом с нашим классом. Вроде, там студсовет собирался, в который Рохан, как раз, входил. — Она, по своему обыкновению, решила заварить чашку крепкого американо… — продолжала я сыпать проклятьями ему в спину. Кишибе закрыл за нами дверь. Через пару секунд я, уже осознавая себя на полу, часто моргала, пытаясь восстановить помутившееся зрение. — Ну и тварь, можно с девушкой и поаккуратнее было! — я потерла начавший образовываться на бедре синяк. Неслабо меня так откинуло. — Девушка? Где? — он повертел головой и демонстративно обернулся. — Я тебя захуярю. — я сделала навстречу к Рохану пару уверенных шагов, засучив рукав, чтобы от души влепить ему пощёчину. — Ц-ц, нет, нет, нет. — жестом он остановил меня и покачал пальцем прямо у носа. — Ни ты, ни твой пёсик Хигашиката ко мне больше ни на метр не подойдете. Просто, знаешь… — он начал смерять медленными шагами чистый кабинет, озаряемый пробивающимся сквозь тучи солнцем. — Я кое-что интересное у тебя вычитал. — он сложил руки за спиной, смотря в окно. Типичный злодей из мультиков. Он себя сейчас, наверное, героем своей манги представляет? Забавное зрелище, однако не исправляющее жуткую суть его монолога. — Никогда бы не подумал, что ты так любишь сплетни. Даже до меня она дошла, пусть и против моей воли. Невозможно не слушать, когда об этом все шепчутся. У тебя к сплетням талант! — я слышала улыбку в его голосе. Земля ушла из-под ног, кончики пальцев начало покалывать от прокатившейся по всему телу волны страха. — Только попробуй… — прошипела я сквозь зубы, сжимая кулаки. Напускная уверенность и злость, на деле я хотела упасть ему в ноги и умолять ничего не говорить, но в жизни бы себе такого не позволила. Он, наконец, повернулся ко мне. — А я попробую. — холодно парировал он. Мне стало еще более жутко. Он и так, порой, меня пугал, но теперь, смотря на меня с таким серьезным выражением лица, обладая таким важным для меня секретом, Кишибе заставлял меня ощущать ту же панику, в которую я погрузилась с головой вчера. — Я попробую, если Хигашиката захочет что-то мне сделать. Я не стал писать, чтобы ты забыла об этом случае, или чтобы ты не могла ничего рассказать ему. Зачем, если ты сама себе этого не позволишь? — он хихикнул. Мерзость. И мурашки. — Свои жалкие попытки вывести меня из себя можешь оставить, иногда и я могу от них развлечься. — Такие уж жалкие? — самодовольно улыбнулась ему я, пытаясь как-то скрыться от некомфортных ощущений. — По-моему, сегодня у меня получилось, раз уж ты не побрезговал коснуться меня стендом. Рохан сощурил глаза. Прячет задетую гордость. — Поверь, ты ещё не видела меня по-настоящему злым. — он прошёл мимо меня, обдавая шлейфом парфюма, который показался бы мне приятным где-то в отрыве от владельца, но вызывающим тошноту сейчас. Уже держась за ручку двери, он бросил мне через плечо: — А сегодня мне было просто весело. — я провожала ненавидящим взглядом источник тихого вкрадчивого смеха. Несколько школьников из коридора заметили, как из класса студсовета выходит Рохан, а следом за ним и я в не очень презентабельном виде: помятая юбка, нижний край которой загнулся от падения, растрепанные волосы, искусанные губы. Шепот и смешки сразу дали мне понять, что по школе скоро пробежится новый слушок. За-слу-жи-ла. У меня снова начала кружиться голова. Недостаток сна сказывается, да и я понемногу отхожу от всплеска стресса, который только что испытала. Сейчас бы упасть в обморок, и чтобы когда я проснулась, всё уже было нормально. И все всё забыли. И я тоже. Уже с намного меньшим рвением я снова двигалась в сторону друзей, которые стояли там же. — …с Роханом? Какого чёрта вообще происходит?! — полушепот раздавался из уст Джоске. — Бля, я даже… Не знаю… — Окуясу озадаченно потирал подбородок. — Да не может такого быть, чтоб… Заметили моё приближение. И оба встретили не так радушно: Окуясу бросал на меня удивленные и мрачные взгляды, Хигашиката косо посмотрел и не повернул головы. Что я буду сейчас делать? Я остановилась рядом с ними, вынуждая обратить на себя внимание. Если бы Джоске был обидчивым, он бы игнорировал меня также, как и я его два урока подряд, но я же знаю, он у меня не такой злюка. Я вялыми руками обняла Хигашикату, утыкаясь носом в его приятно пахнущий школьный пиджак. Аромат дома, свежий, и не цветочный, и не фруктовый… Просто очень мне нравится. Наконец, перебила вонь от Рохана. Они с Ниджимурой переглянулись, не понимая, что им нужно сказать. Джоске молча начал поглаживать мои волосы вместо привычного их взъерошивания. Очень приятно, мягко, так успокаивает… Сил объяснять что-либо не хватило, разве только поднять глаза на Окуясу — я встретилась с его пытливым и любопытным взглядом. Смотри сколько хочешь, братан, даже ты не сможешь угадать, что сейчас со мной случилось. — Что с тобой? — обеспокоенно спросил мой самый лучший друг. Которому я опять буду нагло врать. Я чуть сильнее вжалась в него. — Это просто кошмар, Рохан на мне стенд использовал за то, что я над ним пошутила — очень смешно, кстати — и мне пришлось залпом читать эту ебаную книжку, будь она проклята, это самое ужасное, что я когда-либо читала! А потом мне надо было ещё и пересказать её! Представляешь?! Я говорила только строчками из книги! А потом этот хуесос ещё и угрожал мне, что если я тебе расскажу, то он раскроет мой секрет, что это я пустила слух про Миямуру, что это я её очень расстроила и до ужаса напугала этим, потому что ты совсем про меня забыл, и мы начали только ругаться, и всё было вообще как-то непонятно, а я хотела, чтобы всё было, как раньше, потому что мне тяжело без тебя переживать всё, что в моей голове творится, и я очень по тебе скучала, Джоске! — Э-эй! — Хигашиката чуть потряс меня за плечо, не стараясь отпихнуть от себя. — Ты чего молчишь? Было бы всё так просто. — Прости, что я так себя вела сегодня… Настроение плохое было… — пробурчала я в приятную ткань пиджака. Всё, вообще, в Джоске приятное. По крайней мере, сегодня мне именно так кажется. Да, я не придумала ничего лучше, кроме как отпиздеться плохим настроением. Всегда работало до этого. И сейчас сработает. — А сейчас как? — бережно осведомился обо мне Джоске. Тихим и мягким голосом — боялся моих новых выкидонов. Совсем парня запугала. Или, может, он правда так искренне волнуется… — Получше… С тобой тем более. — я отстранилась от него и встретилась с искрящимся взором Хигашикаты. Реально засиял аж, ну, значит, и про игнор уже забыл. На том и порешили. — А что ты делала с…? — почесав затылок начал Окуясу, но осёкся под взглядом Джоске. — …книгой? — С какой книгой? — Которую читала. — Ну… Я её… Читала? — А… Ну да. Одолжишь мне? — Ниджимура не оставлял попыток как-то выбраться из ситуации, в которую сам себя загнал. — Она тебе не понравится, я думаю. — Но ты с таким интересом читала… Я верю твоему вкусу! — бодро закончил мой бро, явно довольный исходом диалога. Смеяться или плакать, плакать или смеяться? — Ну, попробуй. — не стала препираться я. Буду только рада избавиться от этой макулатуры. Если не отдам, так сожгу. — А ты поговорить хотел о чем-то? — я вновь обратилась к Джоске. На лице друга проскользнула тень замешательства, он увел взгляд в сторону и потер затылок. — Ну, там не особо важно… А, подожди! — снова оживился он. Теперь Хигашиката выглядел как-то заговорщески. — Знаешь, какой сегодня день? — Среда, 24 октября? — Почти. Сегодня… 8 лет со дня начала нашей дру-ужбы-ы! — Джоске провел рукой, изображая радугу. В моих глазах при взгляде на него читалось «ну и кринж», но… мне так радостно снова видеть его ребячество, а то мы всё собачились и бегали друг от друга. Неужели, всё и правда вернется на круги своя? И даже Лохан не помешает? Хотя мы оба не помним день, когда мы начали общаться, мы условились, что за начало дружбы будем считать первый мой приход к нему в гости. Я не особо запоминаю даты и ориентируюсь во времени, но для моего друга все годовщины и праздники вынесены в отдельный ящик в сознании. — Я предлагаю отметить! С меня пиво, с тебя чипсы… — Джоске хищно облизнулся и потер ладони в предвкушении вечера. Оба мы понимали, что пивом и чипсами дело не ограничится. — Хах, ну, хорошо. Отдохнём немного и расслабимся в этот знаменательный день! — я смахнула вооброжаемую слезу. Всё так… Быстро решилось? Без лишних вопросов, непоняток, выяснений, ругательств. Немного приврала для общего блага — и всё, как раньше. Такие ситуации учат меня, что врать — хорошо. История с Миямурой научила, что врать — плохо. Вывод: хорошо врать про себя, про других врать плохо. Запишем. В классе мы с Джоске столкнулись с Роханом, который, с кипой бумажек в руках, собирался куда-то выйти. Я не смогла заставить себя поднять на него глаза, уткнулась взглядом себе по ноги и спешно прошла мимо к своей парте. По спине прошлось неприятное тянущее чувство при мысли о том, что Кишибе будет сидеть прямо за мной, смотреть мне в спину, ехидно улыбаться себе под нос. Хотя сейчас он даже косым взглядом не удостоил мою персону. Зато с Джоске они схлестнулись красноречивыми взглядами так, будто без слов вызывали друг друга на дуэль. Тем не менее, дальше это не зашло — они молча разошлись, стараясь сохранить нейтральные выражения лиц. Я старалась думать о позитивном. Сегодня я проведу клёвый вечер с Хигашикатой, попью пива и, наконец, морально отдохну. Учебный год только начался, а я будто прошла пару кругов ада. Остается надеяться, что впереди меня не ждут еще семь. Окуясу намекающе пошутил о том, что ему тоже нечем сегодня заняться, но его кореш демонстративно проигнорировал попытку Ниджимуры залететь на нашу тусу, предложив заняться чтением книги, которую я ему одолжила. Окуясу немного поник, но долго дуться не стал — решил дождаться своей годовщины дружбы с Хигашикатой. Уж даже не знаю, отмечали ли они такое хоть когда-то. Да и я бы не отмечала, ладно, там, годовщина отношений, свадьбы, даже смерти, но дружбы… Странно. Но раз Джоске из года в год хочется этим заниматься, я от приятного вечера отказываться не собираюсь. На улице, наконец, распогодилось, солнце приятными, пока что всё ещё теплыми лучами падало мне на лицо, когда мы с моим дружбанчиком шли до моего дома. Провожает меня, да. — Ле, куда ты уже не вписалась? — Хигашиката, пинавший камешки, обратил внимания на длинную царапину на моей ноге. — Пнула камень, а он решил отомстить. А спасителя моего рядом не оказалось! Чуть не умерла от потери крови. — драматично продекларировала я. А пусть вину почувствует, а то че меня бросил. — Ой, не причитай… Постой лучше минутку. Я остановилась, уперев руки в бока, ожидая, чего он мне скажет. — Ну всё, пошли. И как у тебя вообще это получается… Я опустила взгляд на ногу. Полусмертельного ранения как не бывало. — Ну и зачем? — догнала я Джоске, отошедшего на несколько шагов вперед. — Это же просто царапина, она бы и так быстро прошла. Хигашиката обернулся на меня и слегка склонил голову на бок, будто смотрел на ребенка, задающего глупые вопросы. — Мне неприятно смотреть на следы боли на твоем теле. — Так надо бороться не с последствиями, а с причиной. — я поправила спадающий с плечь рюкзак, опустив глаза на пыльный тротуар. Почему-то я почувствовала себя неловко после его слов. Он остановился, поудобнее встал, чуть разбежался и пнул попавшийся ему под ноги камень, от чего тот улетел куда-то далеко вперед нас. — Я отомстил за тебя? — рассмеялся он, быстро вытирая школьную туфлю от пыли. — Спасибо, мой герой! — иронично ответила ему я. Конечно, говоря про причину, я имела в виду совсем не бедные камни. Перекидываясь приколами, да и просто болтая ни о чем, мы дошли до моего дома. — Ты долго будешь? — уперевшись плечом о стену возле входной двери, Джоске наблюдал, как я пытаюсь подобрать ключ от замка. Откуда у меня столько ключей вообще, никак не могу запомнить, какой мне нужен… — Ты про мои попытки открыть дверь или про то, сколько я буду собираться? — И то, и то. — Долго, долго. — Понял. Я тогда побежал закупаться, да и в комнате убраться бы надо… — Бож, перед кем ты выебываться собрался? — Да я всегда по праздникам убираюсь. Давай, я пошел, через пару часов увидимся! — он крепко прижал меня к себе одной рукой и потерся щекой о мой затылок. Из-за того, что он резко одернул меня от двери, я выронила связку ключей, и все они снова перемешались. — Джоске! — раздраженно бросила я в спину уже убегающему другу. Чертила. Сегодня праздник, значит… Надо выглядеть супер прилично! Пусть даже, скорее всего, из дома Хигашикат мы не выйдем. Наряжаюсь для себя! На сборы у меня ушел час, оставшееся время надо потратить на закуп чего-то вкусненького. Я открыла кошелек. Приличная пачка денежек приветливо пошуршала мне. Я улыбнулась. Я уже и забыла, сколько скопилось у меня, даже тратить некуда. И на игральные автоматы мы давно не ходили… Надо будет наверстать. А пока что к чипсам я решила взять суши. Еда богов, единственное, что мне вообще не надоедает есть. Знаю я тут хорошее место… Я пошуршала к небольшому заведению, специализирующемуся на морепродуктах. Оно достаточно популярное, я часто вижу тут своих знакомых… к сожалению. И вижу даже сейчас, вон они сидят… Компания девочек с параллели плюс мои одноклассницы с какими-то мальчиками. Ниже среднего, я бы сказала. По их статусу. Не сразу, но они обратили на меня внимание. Кто-то делал вид, что не замечает, а кто-то нагло рассматривал. Могу понять, в школу-то я так не выряжаюсь. Я втыкала в экран телефона пока ждала заказ, стараясь абстрагироваться от всего внешнего мира. Ладно, в конце концов, это было терпимей того, что я сегодня пережила. После пытки Рохана мне уже, по-моему, ничего не страшно. И только это имя всплыло у меня в голове, как одна из девочек, под хихиканье подруг, встала и обратилась ко мне, хоть я и не сразу это поняла: — Рохан уже ушёл с другой девочкой! Он тебя кинул, можешь не ждать! — все стали громче смеяться, кто-то сочувствующе покачал головой. Чего нахуй. Зачем мне его ждать. А, точно… Сплетня так быстро разнеслась? Интересно, до каких подробностей она обросла? Мы с Роханом тайно встречаемся в кабинете студсовета? Он мне изменяет? У нас любовный треугольник с Хигашикатой? Ржака. А сам Кишибе что по этому поводу думает? Ну, если бы его это беспокоило, он бы уже пресёк всё на корню. Думает, мне от этого хуже, чем ему? Ошибается. * * * * * Я нажала на потертый дверной звонок — в доме раздалась громкая трель, за годы прослушивания она успела мне изрядно надоесть. — Сейча-ас! — раздалось изнутри. Я переминалась с ноги на ногу, раскачивая пакеты с коробками суши и пачками чипсов. Как же я ненавижу, что Джоске всегда так долго открывает дверь… Передо мной на пороге возник немного запыханный растрепанный Хигашиката в домашней одежде — давно растянутые спортивные штаны и очень бледная желтая футболка. — Нифига… — протянул он, оглядывая меня с ног до головы. В его светлых голубых глазах я увидела своё отражение: аккуратно (в кой то веке) уложенные волосы, облегающий укороченный черный топ с длинными рукавами, которые на конце красиво расширялись и оканчивались тесьмой или хер пойми что это, но красиво. Темно-синие джинсы, кеды, тяжелое длинное пальто — это база. На губах красная помада — мама сама мне её пихнула, я не стала отказывать. На пальцах — набор из тяжелых объемных колец. Если б в школу можно было носить такие побрякушки, я бы надевала их каждый день. — Я себя чувствую… Бомжом на твоём фоне. — протянул, почесывая затылок, отчего-то порозовевший Джоске. — Приму за комплимент! — я пихнула пакеты ему в руки и прошла мимо него в дом. Мой путь лежал до холодильника — не дай бог он убрал моё пиво не туда… Пина колада и яблочный сидр встретили меня приятной прохладой. Я сглотнула скопившуюся слюну и схватила первую попавшуюся бутылку. — Ну, песня, песня! — слушала я шипение открытой баночки. — Ты меня пугаешь… — усмехнулся мой друг, наблюдая за моим воодушевлением. — Просто подзаебало всё. Отдыхаем! Я бодрым шагом переместилась в гостиную, Джоске почти сразу же подошел за мной, поставив на столик свою пивную баночку и ещё одну большую бутылку. Вино, м-м… Белое. — За нас! — я подняла пину коладу в воздух. — За нас! — мы чокнулись баночками и с нетерпением сделали по глотку. Первая порция пошла очень даже неплохо. Приятный кокосовый привкус охватил рецепторы языка и разлился томным теплом по телу. Я полусидя развалилась на диване и довольно заулыбалась. Я не пила довольно давно. Нельзя вообще детишкам пить, но кого ебёт? Не нас. Так вот, еп, о чём я, я забыла уже… О-о, всё, пошло поехало, полбутылки, а я уже где-то плаваю. Я смотрела на ещё одну банку с сидром и на бутылку с вином, игриво поблескивающую под потолочной лампочкой. Я тоже ей подмигнула и шире разулыбалась. Как же мне хорошо сегодня будет! — Ты уже всё, что ли? — хихинул начавший краснеть Хигашиката, толкая меня локтем под бок. — А сам-то! — я отодвинула ладошкой его хитрую морду подальше от себя. Он перехватил мою руку, отодвигая её, на что я никак не могла сопротивляться. Джоске добился своего — его голова упала мне на грудь, освободившимися руками он крепко прижал меня к себе и что-то довольно промурчал, посмеявшись. — Клещ, отцепись! — я попробовала оттолкнуться ногами, но вес Джоске не позволил сделать мне ни единого движения в сторону своей цели. — Хер тебе. Когда с тобой ещё можно так пообжиматься, если не когда ты пьяная? — он поднял голову, и мой взор встретился с его широкой улыбкой. — Ладно, я сегодня добрая, а ты, чертила, слишком милый! — я потрепала его за щёку и обвила голову руками. Джоске довольно сопел мне в ложбинку между ключицами, обдавая кожу теплым дыханием. Мне хотелось веселиться, гулять, петь, танцевать, в общем — движа какого-то, но я не могу позволить себе прогнать его. Не сейчас, когда всепоглощающее чувство идиллии, правильности происходящего накрыло меня своим легким одеялом. Мне страшно, что одно неверное движение сдует это покрывало из доверия и тактильной нежности куда-то к чёртовой матери и в этот раз я его уже не верну. Я перебирала черные мягкие пряди Джоске, засматриваясь на то, как красиво блестят его волосы. Гребаная генетика, а вот у меня!.. Да не важно. Не хочется сейчас даже в шутку себя принижать. Я чувствую себя нужной и важной хотя бы для этого огромного развалившегося на мне тела, а это хорошее чувство. Зачем его чем-то портить? Хигашиката потерся о меня щекой, щекотнув мой нос растрепавшимися волосами, нашел мою ладонь и взял её в свою, переплетя наши пальцы. — Много позволяешь. — прокомментировала я его действия, но руку, конечно, убирать не спешила. — Не вредничай. — я почувствовала его улыбку. Он чуть крепче сжал мою ладонь, видимо, на всякий случай — а то, вдруг, правда уберу. — А знаешь… Хигашиката аккуратно приподнялся — всё-таки, мальчик не маленький, и я девочка не большая — и улегся параллельно мне, удобно устроив голову у меня на животе. Он протянул руку, ожидая, что я верну свою ладошку в его. Я закатила глаза и усмехнулась, уступая ему и на этот раз. Он продолжил, перебирая мои кольца на пальцах, то просто крутя их, то снимая и надевая: — То, о чём я поговорить хотел с тобой днём… У меня язык сейчас, как помело, так что, может, обсудим? — Давай. — я пожала плечами, вместе с Хигашикатой рассматривая свои украшения. — Но ты ж говорил, там неважно че-то, нет? — Да напиздел я. — ехидно засмеялся Джоске. — Это про Миямуру, во-от… Да что ж. Сука. Такое. — Да? И что же там такое интересное? — А мы, это… Поцеловались. — Джоске разулыбался, и прикусил язык, как будто сболтнул лишнего. Его лицо сейчас можно было описать скобочкой, которую ставят в конце сообщения. Мои пальцы в руках друга прошлись судорогой. Меня сейчас чуть всю не трухануло, но нечеловеческим усилием я удержала этот порыв. — Чего?! — повысила голос я. — Она же ещё вчера тебе не нравилась, разве нет? Ты когда успел?! Джоске оставил мою ладонь в покое и устремил взгляд в потолок, сложив руки на груди. — Ну… Вчера, когда я увидел её такой… Ну, беззащитной, что ли, у меня что-то ёкнуло. Я подумал, что… Типо… А кто, если не я? Кто её сможет защитить? — Как ты её отсюда собрался в Киото защищать? — скептицизм так и сочился сквозь мои слова. — Ментально… — он развел руки, сложив пальцы, как йог, да ещё и чуть не двинул мне по подбородку — я успела вовремя увернуться. — То есть, я правильно понимаю, что тебе просто стало её жалко, и ты её решил поцеловать? — алкоголь не только моему любимому другу язык развязывал, я тоже была не намерена держать всё в себе. Джоске приподнялся, оперевшись на локоть. Так, чтобы смотреть мне в глаза. — Нет. Я просто тебя послушал, вот и всё. — Джоске, я когда говорила сказать ей обо всём прямо в лицо, я не имела в виду рот в рот! — Ха-ха. А что ты так злишься? — он хитро сузил глаза. — Потому что херню творить не надо! Кто бы говорил. Негодование так и сочилось сквозь меня. Я уже не знала, куда себя деть. Зато нашла, что деть в себя — вторая бутылка сидра быстро лишилась своей крышки, и чтобы совсем уж не выдавать своего бешенства, я медленно сделала пару глотков. — Я сделал, как ты сказала. Я дал ей и себе время узнать друг друга получше, привыкнуть к новому человеку, и ты там ещё много слов говорила, как обычно… — съязвил он в ответ на мою реакцию. — И я понял, что хочу продолжить то, что у нас происходит. Мы дальше с ней переписываемся. Может, что-то и получится? А поцеловал я её на прощание. Почему нет, что в этом плохого? Я ей нравлюсь, она скоро уедет, а мы ещё неизвестно когда увидимся в следующий раз. Считай, вклад на будущее. Какое. Нахуй. Будущее?! — Окей, я тебя услышала. Я… Рада, что всё у вас так вышло. Прости, что взъелась, надумала себе там всякого некрасивого… Ну, ты меня знаешь. — я махнула рукой, чуть не снеся свой сидр. — Я рад, что поделился с тобой этим! Делим беды и радости, да? — Да… А это беда или радость? — А теперь ты расскажи, что ты делала с Роханом в кабинете студсовета? Я нервно сглотнула. Вот так напрямую выпалил… Сучонок, надо было тебя к Миямуре пьяным отправлять, дело быстро бы решилось. В голову вообще ничего не лезет! Что ему на это ответить?! Я ещё от его новостей не отошла, а тут новая задачка со звёздочкой! Думай, думай, думай… — Я просто… Он… Я… — вот зараза, язык работает быстрее опьяненного мозга, я ещё не успела всё обсудить с голосами в голове, а уже что-то говорю! Милая мордашка Хигашикаты, только что искрящаяся искренней радостью, начала вытягиваться в испуганную гримасу. — Так это правда, что ли?.. — почти шепотом, чуть спотыкаясь на словах выдохнул обескураженный Джоске. Он сразу же потянулся за второй пивной баночкой и залпом выпил её половину. Мой друг вытер губы ладонью, отрешенно смотря куда-то мимо меня. — А я думал… Опять эти дуры что-то напридумывали себе, разносят эту грязь, даже меня спросили лично, прикинь? «А правда, что твоя подруга встречается с Кишибе Роханом?». Я ещё так прихерел, говорю, нет, конечно… Вторая половина банки также была опустошена без прерывания даже на подышать. Я вслепую нащупала свою бутылку и, последовав примеру друга, приняла всё содержимое внутрь. Я была в не меньшем ахуе, чем он. — Мы… Мы не встречаемся, конечно, это же глупость! Он… Просто он… Да что ж ничего не придумывается, когда это так нужно! Почему я вообще заранее не обдумала варианты, что можно сказать на этот счет?! Слишком обрадовалась и расслабилась, как легко мне удалось соскочить с темы в школе? Мо-ло-дец. — Просто он тебе нравится? — Джоске, наконец, перевел взгляд помутненных глаз на меня. — Знаю же, что все сплетни надо делить на два. А то и на три, а то и на десять. Еб твою мать, мне что, теперь нравится Рохан? Это такой бред, даже при мысли об этом становится тошно и смешно одновременно. Но… Сука, это реально кажется сейчас единственным логичным вариантом. Я молча увела взгляд в сторону. Я не нахожу в себе силы говорить настолько наглую ложь вслух, а Джоске и без меня всё додумает. — Понятно… — его голос был тихим, но какая-то печаль всё равно была слышима. — Как тебя угораздило-то так? — Хигашиката буквально сразу же напустил на себя задорную маску, уже протягивая свои ручки к бутылке с вином. — Я бы… Не хотела об этом пока говорить. — да и никогда больше. — Вот те раз, блин, оставил тебя одну всего на пару дней! — пыхтя над деревянной пробкой причитал мой друг. — А ты вляпалась так, как никогда до этого, ха-ха! — с его губ сорвался горький смешок и что-то ещё осталось внутри него невысказанным, что-то, что он проглотил с первым глотком вина прямиком с горла. Я потянулась, чтобы взять бутылку и себе — мне необходимо было промыть рот спиртом после того, что я сейчас выдала. Я накрыла тыльную сторону ладони Хигашикаты своей и улыбнулась ему, намекая, что он немного увлекся и у этого могут быть неприятные последствия. Улыбка дрогнула на его губах, он неторопливо, как будто невзначай, разорвал наше касание и отдал бутылку мне. Он… Не хочет ко мне прикасаться? — Хочется танцевать, а тебе? — подскочил он с дивана и побежал включать что-то на телевизоре. Дом заполнили звуки техно, рока, кантри, да вообще всего! Плейлист, смешанный из наших общих вкусов, в чём-то совпадающих, а в чём-то кардинально разнящихся. Да хер с ним, потом разберемся! И он смирится, а может, вообще забудет про это, да и я потом как-нибудь невзначай скажу, что к Рохану остыла. Всё поправимо, нужно только время! Джоске выглядел так, будто его сейчас совершенно ничего не волновало, он улыбался, прыгал под музыку, иногда отвлекаясь на бутылку с вином, и снова возвращался в драйвовое пьяное состояние. А я же тоже хотела движа! Я присоединилась к нему, подпевая наш общий знакомый трек. Мы кричали так громко, что, казалось, вот-вот на нас придут жаловаться соседи. Волнует ли это двух пьяных школьников, в отношениях между которыми в последние дни было так много напряжения, недосказанностей и непонятностей? Вопрос риторический. На самом спокойном из десятка прослушанных треков Джоске убрал одну руку за спину, а вторую галантно подал мне, чуть наклонившись. — Приглашаю вас… На танец… — полушепотом проурчал он, криво, но искренне улыбаясь. Я вложила свою ладонь в его и сделала неустойчивый реверанс. — Ну, если вы так просите… — с наигранным смущением я прикрыла ротик и встала ближе к парню. Размер у песни был явно не три четверти, так то вальс, даже если бы мы умели его танцевать, у нас бы не получился. Мы просто плавно покачивались в такт музыке, я напевала знакомые слова под нос. Мои рука не очень удобно лежала на плечах Джоске — всё-таки, для меня высоковато, а его, вполне уверенно покоилась на моей талии, иногда сползая чуть ниже. Никакой похабщины, подтекста или чего-то такого я не чувствовала. Чистейший комфорт и близость родного, порой сучьего, тела. Хигашиката прижал меня чуть ближе к себе, зарываясь носом в мои волосы. — Вкусно пахнет… — Конечно, я же голову сегодня мыла. — неловко отговорилась я. Вот что мне мешало просто сказать «спасибо, это очень мило?». — Ну… Спасибо… Это мило с… Твоей стороны… Нюхать мои волосы… — ой, куда-то понесло. Он рассмеялся, не отстраняясь от меня. Я рада, что порог восприятия моих неудачных шуток сейчас снижен. — А я скучал… — продолжал мурлыкать мне на ухо Джоске. — И я… — переборов себя и даже ничего не испортив, ответила я ему. Как только песня закончилась, Хигашиката резко сменил темп на что-то пободрее, продолжая утягивать меня в танец. Принимаю вызов! Мы носились по дому, задевая мебель и стоящие на комоде вещи, совершенно не обращая на это внимание. Орали песни, пародировали концерт, на который когда-то ходили вместе, в общем-то говоря — выпускали пар. Когда я совсем запыхалась, мягкий диван принял меня в свои объятия, роняя со своей спинки подушку прямо мне на лицо. Джоске приземлился рядом с моей головой, держа бутылку из-под вина в руках. Там почти ничего не осталось — певцам, всё-таки, надо было смочить чем-то горло — а я не хотела уступать последние вкусные глоточки кому-то другому. — Отдай мне. — нагло выпалила я, переводя взгляд с бутылки на друга. — Хера. С чего это? — он потряс стекляшкой, показывая, что там ещё есть, что выпить. Это я и так знала, себе хочу! — Эй, от-тдай! — заикнулась я, протягивая руки к сладкому напитку. — Не-ет! — дразняще протянул мой мучитель, поднимая руку с бутылкой выше, чтобы я не могла достать. — Она достанется либо мне… Либо никому! — я, шатаясь, встала на диване, переступила одной ногой через Джоске и почти дотянулась до… — Хер! — рассмеялся он, а бутылка, уже без его видимых усилий, улетела почти под самый потолок. Я подпрыгивала, рискуя наступить на Хигашикату или свалиться на него, но так всё равно сейчас было, моя цель оправдывала любые средства! Я задрала голову, наблюдая такую близкую и такую далекую награду за свои старания… — Ой… — я опустила голову, чувствуя подступающее головокружение, и снова немного пошатнулась, на этот раз, рискуя грохнуться на пол. — Э-эй! Давай без этого! Я пьяным тебя не пересоберу… — Джоске немного приподнялся и, держа меня за талию, опустил на свои колени. — Нормально всё? — заглянул он мне в глаза, пока я держалась за голову. — Да, да… Увлеклась немного просто. Сейчас отойдет. — я несколько раз протяжно выдохнула, найдя свою опору в широкой груди друга. Меня отпустило. Ну, головокружение. До трезвости мне было ещё далеко. Я засмотрелась на тревожное выражение лица друга. Мне стало смешно из-за этого, а вместо того, чтобы с него слезть, я устроилась поудобнее и пунькнула ему в носик. Он слегка сощурился, но перестал волноваться — я показала, что со мной всё в порядке. Я снова задрала голову, любуясь бутылкой прямо над своей головой. — Да не делай ты так! — он положил свою руку мне на щеку и опустил вниз моё лицо. — Я же говорю, я тебе помочь не смогу, если ты на пол улетишь! — Да я, вроде… Крепко устроилась. — всё ещё упираясь руками в его грудь промямлила я. Какое интересное положение у меня сейчас… Я даже не обратила внимание до этого! И не только интересное, а ещё и… Смущающее… Казалось бы, возьми, да слезь, делов то. Но я не могу. Всё ещё голова кружится от любого движения… Или я просто себя оправдываю? Я уловила те же самые мысли и в глаза своего друга — сначала удивление, затем удивление побольше, осознание, принятие. Он пробежался по мне взглядом, пытаясь сообразить, как вообще так получилось, почему он не заметил сразу и куда деть свои руки, которые сейчас безвольно висели. Неловко одну руку Хигашиката переместил на мою талию. — Ты что делаешь? — недовольно спросила я. — А ты? — он поднял на меня до этого бегающие глаза, под его уверенным в чем-то взглядом я потерялась, не зная, как съязвить на этот счёт. Голова немного идёт кругом, как будто перепила, но не совсем, ещё чувствуются проблески разума, однако с каждой секундой моего интересного положения, они стремительно угасают. Я сделала усилие, чтобы не дернуться, когда вторая ладонь Джоске легла мне на бедро. Я немного залипла, рассматривая его оголенные руки — свет в комнате так хорошо выделял их рельеф и редкие вены, таким вкусным делал эту картинку, что мне захотелось его укусить. Я сглотнула накопившуюся слюну. Хигашиката посчитал, что я опустила глаза от смущения, поэтому, придерживая мой подбородок невесомым движением, поднял моё лицо, заставляя взглянуть на него. — Чего глаза бегают? — тихим, с хрипотцой из-за недавнего пения голосом обратился он ко мне. Я снова сглотнула. Хотела опустить взгляд вниз, но это значило бы, что мне неловко. Что он победил. А я такого допустить не могу. Хигашиката довольно улыбнулся и кивнул, проведя большим пальцем по моей щеке. — Мамкин доминатор… — пробурчала я. — Не нравится? — Тебе не идёт. — Я не про это спросил. От ответа уходишь… — пальцами второй руки он провел по части талии, не прикрытой ни джинсами, ни топом, буквально на один сантиметр углубляя их под верхнюю одежду. Я еле сдержала дрожь, всё же прерывисто выдохнув. — …всё с тобой понятно. Куда-то это всё совсем не туда заходит. Единственное, что я понимаю — это то, что завтра я буду очень обо всём жалеть. Но, по-моему, это проблема завтрашней меня, так что… Ни разу до этого таких… Ситуаций с Джоске у нас не выходило, сколько бы мы с ним не пили. Мне думается, что на всё происходящее повлияли несколько последних дней. Все дни после появления Миямуры. Мы отдалились друг от друга, между нами чувствовалось напряжение, хоть мы и старательно делали вид, что в нашей дружбе всё, как раньше. Я очень по нему соскучилась за эти дни. И по его учащенному дыханию я вижу — он тоже. Между нами возникло молчание, но никто из нас его и не замечал. За нас говорили наши руки — правая наглая рука Хигашикаты продолжала ласково касаться моей талии, а левую, всё ещё гладящую мою щеку, я накрыла ладонью и прижала к лицу. Тёплая, как и всегда, мягкая, приятная, широкая. Тяжело бороться с тем, чтобы… А не буду я бороться, раз такая пляска пошла. Я чуть повернула голову, губами касаясь пальцев Джоске, приоткрыла рот и не сильно, но ощутимо укусила его за большой палец. — Вот вредная… — усмехнулся он, прошипев от лёгкой боли и обхватил ладонью моё лицо, притягивая ближе к своему. Меня с ног до головы окатило жаром от его действия. — …всё надо по-своему сделать, что первое в голову придёт, да? — Отпушти. — промямлила я нечетко из-за сжатых щёк. И Джоске отпустил. Но я от него не отодвинулась. Взгляд сам упал на его губы, я старалась удержать его где-то ещё, но меня тянуло туда, как магнитом. Кожей я ощущала его дыхание, это не новое для меня ощущение, он любит слишком нарушать моё личное пространство, но в таком контексте я чувствую это впервые. И это раскрывается… По-другому. Глаза Хигашикаты также бегали от моих глаз к губам, он тихо сглотнул. Нежным касанием он убрал выбившуюся из-за уха прядь моих волос, и так и оставил руку на щеке. Я, с приоткрытым от волнения ртом, ожидала, когда кто-то из нас, наконец, решится… И решились мы оба. Джоске стоило лишь немного притянуть меня к себе, как я тут же подалась ему навстречу, накрывая его губы своими. Я не сомневалась, что мамина дешёвая помада этого не переживет. Мои руки, как по заводским настройкам, встали на места: одна — ему на плечо, вторая зарылась в волосы. Никто из нас не торопился, оба боялись, что сейчас один из нас отстранится и скажет, что это просто зашедшая далеко шутка. Но опасения не оправдались. Хигашиката занял ведущую позицию, несмотря на то, что я находилась чуть выше него — рукой на щеке он направлял меня в поцелуе, углубляя и замедляя его, ускоряя и меняя наклон головы. У меня начала кружиться голова, всё тело вмиг стало ватным. Я не понимала, что опьяняло меня больше — ранее выпитый алкоголь или влажный поцелуй со вкусом белого вина. Перед тем, как отстраниться, чтобы перевести дыхание, я легонько прикусила нижнюю губу Джоске. Он тихо засмеялся ещё до того, как я вернулась в своё первичное положение. Мы оба тяжело дышали, ужасно раскрасневшись. Теперь уже я убрала нападавшие на лоб друга пряди черных волос. Мы пытались переварить произошедшее. — Я… — только Джоске открыл рот, как я ощутила прилив жара по телу, только уже далеко не приятного. Меня затошнило. Я подорвалась с дивана, закрывая рот рукой и побежала до туалета, с размаху не вписавшись в дверной проем плечом. Меня вырвало. Слава богу, не на пол. — Всё хорошо будет… — рядом приземлился подоспевший на помощь Джоске. Я отмахнулась от него рукой. Не хочу, чтоб он меня такой видел. Не хочу, пусть уйдет! Он словил мою руку в воздухе и припечатал её к ободку унитаза. — Хотя бы сейчас дай тебе помочь. — с ноткой мольбы обратился он ко мне. Я сдалась. А что я ещё могу сделать в таком положении? Джоске помог мне встать и довёл меня до своей комнаты. — А не б-боишься, что… — тело била дрожь, мне стало холодно. Я, кажется, очень перепила. — Нет. Какая разница, если речь о твоём состоянии? — он непонимающе реагировал, будто другого варианта, где меня разместить вообще не существовало. Меня укрыли тёплым одеялом, у кровати поставили воду и ведро. Сэрвис. Хигашиката уткнулся мне в плечо, под одеялом поглаживая мою спину. Невесомое касание, не усугубляющее штормящего состояния. Как он всегда это делает? Касается ровно так, как нужно, как хочется? Я почти мгновенно начала проваливаться в сон, сопровождаемый ощущением, будто я нахожусь в водовороте и меня, и комнату вот-вот куда-то засосет, будто я была в аппарате, в котором космонавтов готовят к полету в космос. Мерзость, от которой меня снова начало мутить, но сил встать я в себе не нашла. — …был… лучший день… моей жизни… — донесся шепот до моих ушей перед тем, как я перестала чувствовать кручение Земли вокруг своей оси.