Полночное шоссе

      «Sadistic, surgeon of demise Sadist of the noblest blood Destroying without mercy To benefit the Aryan race…»       — Господи, Ари, что ты творишь?! — Уилльям подскочил на кровати так, что ударился головой о верхний ярус, — Шесть утра!       «Было ровно шесть утра, да. Минута в минуту. Я сидел и ждал, проснувшись ещё когда была совсем ночь. Правда, признаться честно, я не спал. Вернее, я не уверен был, не сплю я, или мне просто снится сон, что я сплю. Состояние неприятное, зато лежишь как свежий зомби в могиле и точно никуда не свалишься, потому что не можешь шевелиться. И что же можно подумать? Я как честный свободный человек дышал полной грудью и даже без особого отвращения готовился идти в школу.»       Ари, явно не собираясь никак объяснять своё поведение, с самозабвенным видом закинул носок из кучи, лежавшей у него на подушке, на вентилятор. Уилльям, когда на него свалилась парочка, понял, что Ари нашёл их в корзине для грязного белья.       «Мне было в не-сне так скучно, что я принял взвешенное решение достать Уилла до такой степени, пока он не начнёт меня ненавидеть и пытаться убить. Желательно, посредством скидывания под автобус.»       — Ты вообще знаешь, о чём эта песня? — сонный Уилл был ещё более дотошным, чем Уилл в бодром состоянии. Не дожидаясь ответа, он выключил магнитофон и злобно посмотрел на брата, — не слушай такое в моём доме! А если папа услышит…       «М-да, похоже у него были другие планы, и туда ни при каких обстоятельствах не мог въехать автобус.»       — Об ангеле смерти, — невозмутимо ответил Ари, последний носок для коллекции сняв со своей ноги, — А ты вообще у них ничего не знаешь, они для тебя слишком крутые!       — То, что они нарочно несут пургу, чтобы всех бесить, не делает их крутыми, — Уилл вздохнул и принялся собирать носки: ему проще было сделать самому, чем препираться с незваным гостем, — И это очень в твоём духе.       — Ари-йская раса?       «Чёрт, чёрт, чёрт, какой же он скучный! Он не понимает ни шуток, ни крутое музло, ни то, насколько весело бросать носки на вентилятор! Он сам наводит порядок в комнате и дядя Дилан его даже не заставляет! Как так можно жить?! Да так даже умирать нельзя, все зомби крутые, а этот!..»       — Допустим, я этого не слышал, — выдохнул Уилл, явно не желая спорить. Ари это явно не нравилось, и он, наспех натягивая мятую футболку, пытался как можно быстрее отсюда удрать, — И почем тебе вообще нравится такая музыка? — когда-то они много играли вместе, и Уилльям не мог назвать конкретный момент, когда всё сломалось, но совершенно уверен был, что то, что его брат становится сообразительнее и агрессивнее, но морально не растёт, было чем-то не очень нормальным.       — Потому что нравится! Нужны разборы — покупай журнал, а не ко мне приматывайся. И вообще, не мешай, я в школу собираюсь.       «О да, я прямо сегодня сообщу тем, кто меня не ненавидит, а просто сторониться, насколько я крутой, что начал в таком юном возрасте жить сам, один, без родителей! Впрочем, на самом деле я хотел бы жить не один, а у Хеля под столом, но это тоже хорошее начало. Нужна только моя акула Снорре и побольше кукурузных чипсов.»       — С каких пор ты полюбил ходить в школу? У тебя там хоть друзья есть? — спросил Уилл, складывая последний носок в корзину.       — В школе? — Ари запутался в собственных джинсах и упал на пол в миллиметре от острого угла стола, — Пффф! Нет конечно. Там все — скучные лохи. Я дружу с Хэллстейном.       — С Хэллстейном? Это кто?       «Мать моя дядя Бафомет, кажется я первый раз в жизни пожалел о том, что придержал язык за зубами, а не наоборот. Он же сейчас точно нудеть начнёт! Хуже девчонки!»       — Он живёт далеко, на континенте, — Ари, выпутался, бросил штаны комом и встал, — Мы с ним познакомились… Познакомились…       «Этих скучных недочеловеков обычно смущало то, что мы ни разу не виделись, поэтому надо было действовать на опережение!»       — Мы с ним познакомились в лагере, а потом он уехал и с тех пор мы пишем друг другу письма! Он хотел стать вулканологом и вообще… Вулканический.       — Горячий? — засмеялся Уилл, — У него наверное столько девчонок, что он тебе раз в год отвечает, — он смеялся беззлобно, но Ари буквально лез к брату вплотную, чтобы заглянуть в глаза и попытаться понять, что он там себе думает.       — Что? Нет! Никаких девчонок, он нормальный! — Ари даже покраснел от злости.       «Да как он смеет так говорить про Хеля?! Он самый крутой из всех, кого я знаю и кого я выдумал!»       — А он что, некрасивый? — Уилл с подозрением прищурился. Кажется, чутьё опять подсказывало ему какие-то странные подозрения.       — Да нет, нормальный, говорю же.       — Ну, какой? Опиши.       «Да чего этот ботаник ко мне прицепился?!»       — Ну… — Ари напрягся и зашипел, качаясь с пяток на носки, — он… Нормальный. И высокий. Где 184 целых 583 тысячных сантиметра. Сейчас! Когда мы познакомились, конечно, был меньше. И в плечах накаченного размера, как Акс Баттлер. И очень умный, и поэтому такой точный, он мне писал, что он лучше всех в школе по математике!       «Ха, меня не проведёшь! Мама всегда очень долго у меня выпытывала, как учатся мои знакомые, и запрещала с ними общаться, если не на одни пятёрки.»       — Неужели у тебя нет фотографии?       «Фотография у меня действительно была, только из-за того, что она была чёрно-белая, я ничего на ней не разобрал, но кажется Хель там очень деловито сидел на скамейке в аэропорту и у него были кудрявые волосы. Точно!!!»       — А ещё у него есть волосы.       — А почему их должно не быть? Ему что, за полтинник? — Уилл поднял брови и напряженно скрестил руки на груди, что, по наблюдениям Ари, свидетельствовало о крайне высоком уровне занудства в текущий момент.       — Да нет, они… Они кудрявые! — Ари вдруг бросил взгляд на часы и очень сильно занервничал. Он не учёл, что отсюда до школы было идти на двадцать минут дольше, чем от дома, — И зелёные с чёрным, под куртку, он очень необычный! У него татуировка с акулой на животе, цветная! И… И… — Ари упал на спину и принялся извиваться как гусеница, как можно быстрее надевая штаны, — И веснушки! Много! — он нервничал и бегал, не понимая, что говорит, — а ещё он помогает спасать африканских пингвинов на Фарерах и лучше всех ездит на водном мотоцикле по ледяному болоту!!! Всё, я опаздываю!!!       — Подожди! — Уилл, стоило Ари броситься к выходу, в два прыжка догнал брата, протягивая ему открытый рюкзак, из которого сыпалась всякая бумажная всячина.       — А я без рюкзака пойду! А то вдруг меня домой загонят, — Ари отмахнулся и без спроса схватил со стола Уилла два пустых листа, скомкал их, кладя в карман толстовки, а затем прихватил и карандаш. Несомненно, тот, что с динозаврами.       — А тебя не будут…       Ари выскочил из комнаты и, съехав по перилам, побежал к двери.       — ДО СВИ-ДА-НИ-Я ДЯ-ДЯ ДИ-ЛАН!!! — прокричал Ари, даже не замечая, что отец Уилла ушёл на работу ещё час назад, и с невероятно гордым видом вышел на улицу.       Уилльям ещё добрые пятнадцать минут стоял в состоянии шока от услышанного бреда, а после, собрав все носки с вентилятора, улёгся обратно на кровать, чего обычно не делал, отправляясь сразу после душа на зарядку.       «Интересно, это он на ходу придумал, или пересказал то, что ему действительно писал этот мальчик? — Уилл очень напряженно смотрел в потолок, чувствуя, как начинает нервничать, — что, если его вообще обманывают? Он как раз где-то последние пару лет сам не свой, а недавно — особенно… И эта подозрительная история про лагерь… — он чувствовал, что был близок к тому, чтобы окончательно потерять способность думать о чём-то, кроме того, что его брат, возможно, находится в опасности, — он же не ездил в лагерь, только рассказывал, как отправляли Дэнни и Гуннара… — Уилл всё-таки не выдержал и вскочил, — я не могу это так просто оставить!»       Пару раз оглянувшись по сторонам и закрыв дверь за ключ, Уилльям открыл рюкзак Ари. Он, само собой, понимал, что делает что-то очень некрасивое, но иного выхода из ситуации не было видно и близко. Говорить с Ари в последнее время стало абсолютно бесполезно: он либо нападал открытой агрессией, либо защищался бредом из разряда того, что Уилл прослушал полчаса назад. Невооруженным глазом было заметно, что с приходом в дом чужих людей в лице Хелены и её детей Ари сильно одичал и перестал доверять вообще всем, и Уилл старался его поддержать, до последнего оставаясь ему другом, но, кажется, минувшим Рождеством, которое он пропустил, случилось что-то, что эту связь оборвало. Отец не рассказывал Уилльяму, что случилось; вернее — говорил, что всё прошло отлично, и только уже потом мальчик урывками слышал, как тётя Маргрет жалуется на сына.       Прогнав последние зазрения совести, Уилльям вытащил из рюкзака Ари ворох бумаг, сложил с теми, что разлетелось по полу, и принялся искать правду.       — Что же ты за парень, Хэллстейн? — Уилльям дрожащими руками перебирал листы, пытаясь найти самый замызганный: если Ари что-то нравилось, он не выпускал это из рук, а значит ключевые сведения находились именно там. Впрочем, долго искать не пришлось и спустя минуту Уилл развернул изрядно помятый листок с отпечатанным на ней следом от банки с содовой.       «Чувак, у тебя потрясные комиксы! Я тут подумал, мы могли бы стать отличной командой. Твой подводный зомби из разворота за февраль — это бомба! Это не пират, не тупой зомби из классического ужастика, это подводный, мать его, зомби, и он может думать без мозга, мне бы такое в голову не пришло! Ему нужен только нормальный сценарий и загадочная предыстория, от которой все в страхе будут оборачиваться на собственную раковину в ванной! Ты никогда не думал о том, чтобы посетить Фредерикстад? Серьёзно, давай, будет классно, — воображение впечатлительного Уилла уже рисовало коварную ядовитую улыбку человека, прячущегося за пером некоего Хэллстейна Мортенсена, — Я не думаю, что это будет проблема для кого-то из нас, я думаю, мы довольно близки после того, что ты писал мне в письме из конверта с овощной корзиной…»       Не дочитав, Уилльям бросил письмо обратно в ящик и сполз по стенке в холодном поту. «Я думаю, мы довольно близки»… Ари, похоже, был в большой опасности, но сам об этом ещё не знал.       Уилльям перерыл все вещи Ари, пытаясь найти ответ на то самое письмо из конверта с овощами, и вдруг его взгляд зацепился за левый край листа, помеченный маленькой звёздочкой. Посмотрел на тот, который держал в руках — то же самое.       «Ты реально тронутый. Серьёзно, просто так пробить себе руку степлером? Прыгнуть с крыши, надеясь сломать спину, чтоб не пойти в школу и рисовать комиксы? Мне нравится. Я положил бумажку с твоей кровью себе под крышку плеера и каждый раз мысленно говорю за тебя «во славу Сатане», когда включаю любимую песню.»       Глаза Уилльяма тем больше округлялись, чем дальше он читал. Кажется, самые худшие его подозрения начали подтверждаться.       «…Кажется ещё немного, и я начну верить в правдивость черепашек ниндзя. Я думал, что зомби не существует, но потом мне написал ты! А родственники твои просто идиоты: ты крутой, реально, я вижу это, даже не видя тебя в живую! Кстати, ты пьёшь алкоголь? Хотел бы угостить тебя одним классным пивом, банку прислать не могу, но прикладываю этикетку, может у себя тоже найдёшь. Мне иногда такие мысли в голову приходят, когда выпью… Тебе на комиксы самое то. Сказал бы, что испугался бы, не будь я крутым. Я бы, знаешь, посадил тебя…»       Письмо, судя по всему, нашлось, но пропавшей самой важной станицы нигде не было: страница заканчивалась, будто нарочно, на самом интересном месте.       — Да что же это за секта? — Уилл нервно ходил по комнате туда-сюда, пытаясь что-то придумать, — но каким я буду братом, если просто сдам его личную переписку тёте Маргрет? — он буквально места себе не находил и уже потерял счёт времени, не заботясь о том, не опоздает ли в школу, — нет, я должен что-то сделать. Может не его мама, но… — Уилл вышел в коридор и остановился возле телефона, крепко задумавшись, — Хилдер! Точно. Я позвоню Хилдер.       «"Хил-дер ду-ра" — вот так я и написал на парте, когда мне запретили вертеться и корчить рожи соседу по столу. Но это тоже не понравилось училке, меня заставили оттирать, и теперь я собирал катышки от ластика в одну гордую пожеванную кучу рядом с бумажкой, в которую была завёрнута украденная из кабинета химии марганцовка. А ещё у меня было три баночки из-под краски, щепки, которые я отгрыз от линейки, немного разноцветного пластилина и порошок эссенции просроченного супа из столовой, который я тщательно сушил на батарее весь прошлый урок.»       — Ари, что ты там делаешь? — учительница строго нахмурилась, пытаясь заглянуть через баррикаду из учебников. Ари оперативно припрятал самые сомнительные компоненты под мятый листок.       «О, она не знает, что я делаю! Я видел это в одном мульте… А вдруг и правда получится?.. Собственно, после ситуации с туалетом и лестницей я не горел желанием общаться с одноклассниками, но чёрт, они успели достать меня до скрипа зубов всего за одну перемену! Я не успел им рассказать, какой я крутой, но наслушался, насколько крутые они, как классно провели Рождество, куда поедут летом и что им подарили. Правда, Хель говорил, что когда собираешься кому-то мстить, нельзя делать поспешных выводов, а лучше понаблюдать за противником, чтобы потом ударить по самому больному. Я, конечно, наблюдал, но универсальную диверсию на всякий случай готовил.»       — Ничего! — Ари занервничал и изо всех сил попытался изобразить безразличие, — вас слушаю.       Когда учительница, раздражённо вздохнув, потеряла к нему интерес и отвернулась, продолжив рассказывать что-то про дроби, Ари снова почувствовал, как ему по затылку заскребло нождачкой, а по рёбрам начали прокатываться неконтролируемые спазмы.       «Нет, нет, нет, не сейчас! Почему как школа, так это отвратное состояние?! Какого хрена вообще я такой нюня и неженка, что меня начинает так колбасить с одного простого замечания?! Чёрт, надо срочно на что-то отвлечься, пока главным ингредиентом в моём гениальном вареве не стали горькие сопли. Ну и, кстати, мне почти не хотелось уже ставить на одноклассниках генетические эксперименты — лучше уйти домой и там снова попытаться подружиться с Уиллом.»       — …А ты знаешь, что у нас есть программы обмена? — стоило было учительнице на минуту выйти, как в классе раздался адский гомон. Отчётливее всего до Ари доносился тот, что шёл от девочек, сидящих за партой впереди.       — Ещё спрашиваешь! — фыркнула Лиззи, та девчонка, которая дразнила Ари… Тоже девчонкой, — я поеду в Неваду, если хорошо напишу экзамены.       — А Невада — это там далеко до Фредерикстада?       Весь класс замолчал и уставился на Ари.       «Да, я решил вмешаться. Всё равно они не говорили ни о чём интересном. Впрочем, как и все мои другие тупые одноклассники, они так не считали, и через пару минут послали меня последними словами куда подальше, после чего я остался наедине со своей дрянью в баночках. Впрочем, на фоне тупости одноклассников я как раз планировал наше с баночками скорое расставание…»       — Господи, что за дрянь?!       — Матти, выплюни!       — Что там за катышки?!       — Твою мать, у меня язык синий!       «Да свершится правосудие! Пока эти идиоты стояли зевали в очереди за булочками, я им в морс подмешал мутаген! Сейчас они превратятся в червей и я их всех заживо залью бетоном! От гретого пластилина с марганцовкой мутируют же?.. Короче говоря, меня достало то, как они хвастаются хорошими переменами в жизни, а все буклеты, рассказывающие об учёбе за границей разобрали. И вообще, какая разница, где учиться, если на каникулы всех всё равно возят родители? Это нечестно! Не дожидаясь того, что скажет учительница, я быстренько сбежал, даже не переобувшись, и отправился на почту за новой маркой. Эти идиоты не оценили мои приключения, а вот Хелю точно понравится! На всякий случай поглядывая в лица подозрительным дядькам, чтобы не наткнуться на того с собаками, я гордо завалился к себе в новый дом, ни с кем не здороваясь и не боясь, что сейчас войду в комнату и обнаружу, что мою приставку утопили в супе, или что произошёл очередной набег расхитителя фломастеров. Конечно, у меня и комнаты тут не было, но всё равно! Я залихватски бросил не переодетую сменку в угол, намешал себе мороженое из морозилки с пол-литром малинового сиропа и сухим какао, сожрал в одну харю, ничего не оставив пришедшему позже Уиллу и теперь валялся на диване перед телеком, разглядывая меч Хи-мена. Пока в дверь не позвонили. Конечно, как полноправный житель этого дома, я открыл.»       На пороге стоял деда Йорн.       — Деда Йорн! — Ари даже обрадовался, — я думал ты уехал уже!       Деда Йорн довольно хмыкнул и потрепал внука по волосам.       — Собирался, но в последний момент решил, что задержусь ещё на недельку.       — Круто! — Ари кажется забыл, что обещал себе ещё на Рождество замечать подвох в каждом слове каждого из своих родственников, — я сейчас у Уилла спрошу, можно ли ему пускать гостей, и сделаю тебе чай!..       Не успел Ари убежать наверх за братом, как дедушка поймал его за плечо и произнёс таинственным тоном:       — Подожди, подожди, сынок… Возьми, — деда Йорн достал из кармана какой-то конверт и протянул внуку.       «Я до сих пор не понял, почему деда Йорн всегда звал меня «сынок». Конечно, не «гусёнок» — уже хорошо, но всё равно как-то странно было, при том, что сын у него уже был, и это был дядя Дилан.»       — Что это?       — Ты так расстроился, когда подарок, который должен быть твоим, подарили Дэнни… Или Гуннару, — деда Йорн поморщился и недовольно зашевелил усами, — Я их, честно, не различаю.       — Да я их… — Ари ни на шутку разозлился и потерял бдительность тут же, как увидел в дедушке потенциального союзника, — Да я их ненавижу! Мне из-за них велели убираться из дома, и возвращаться я не собираюсь.       — Тише, тише… — деда Йорн похлопал внука по плечу и шагнул назад, — Это тебе на мотоцикл. Ну, а когда выберешь, подумай о том, что тут тебе будет негде на нём кататься. А у меня, знаешь, такие овраги и поля недалеко от дома. Подумай, сынок.       «Ну нихрена себе… Мне было нечего сказать кроме «нихрена себе», а открывать конверт и пересчитывать, сколько там, было даже страшно. А пока я возился с собственной головой, деда Йорн ушёл, а ко мне спустился Уилл.»       — А чего это они такие добрые? — Ари быстро спрятал деньги в карман и с удивлённым лицом указал себе за спину на дверь, — странно очень. Кажется, им что-то от меня надо. Или я наконец выбил себе привилегию старшего сына! — Ари гордо задирал голову и лыбился, явно думая, как распорядиться богатством, в то время как Уилльям выглядел так, как будто вот-вот сознается в убийстве. Впрочем, вспоминая, насколько мнительным человеком была тётушка Маргрет, можно было считать, что всё так и было.       — Слушай, Ари, мне надо тебе… — не успел Уилл закончить несостоявшийся смягчающий пролог истории о братском предательстве, как увидел на лице Ари привычный неподдельный ужас и, как обычно бывало в таких ситуациях, плюнул на всё, — …Я читал твои письма. Извини, так уж вышло, ты стал вести себя слишком странно даже для тебя, с тех пор, как у тебя появился этот «друг по переписке», я сверил даты, — Ари слушал подозрительно спокойно, только лицо побелело и глаз задёргался, — и я решил убедиться, не представляет ли он для тебя опасности. Прости, но этот «Хель» пишет так, как пишут только маньяки-педофилы, и…       — Маньяки-педофилы?! Да я одного вчера обдурил так, что…       — Слушай дальше! — повысил голос Уилл, — И я сообщил об этом Хилдер, а она — вашей маме. Извини, но у меня не было выбора.       — Что?!.. — Ари вдруг перестал смирно стоять, вцепился в брата и начал трясти как яблоню, — Маме? Маме?! Что она сказала?!       — Ари! Ари! — Уилл брыкался, пытаясь отпихнуть впавшего в полную неадекватность мальчика. Тот держал только крепче.       — Что она сказала, ну?!       Уилльям всё-таки вырвался и на всякий случай схватил в руки диванную подушку для обороны.       — Да успокойся ты! Ничего страшного не сказала. Даже не ругала ни тебя, ни твоего Хэллстейна, если он конечно существует, — Ари уже выдохнул, но не тут то было, — Сказала только, что сегодня придёт.       «Твою мать, мне никогда ещё не было так страшно! Да лучше бы меня заставили извиняться перед Дэнни и Гуннаром, пока на меня смотрит вся школа и родственники при условии, что там ещё и будут самые крутые взрослые пацаны из телека и журналов! Да чтоб всё моё добро вынесли во двор и сожгли на моих глазах! Или меня вместе с ним! Да лучше б я сам неделю питался тем приколом вместо завтрака! Да лучше б… Я не знаю что! Весь этот кошмар значил только одно: Мне. Пора. Чёрт возьми. Бежать!!!»       — Сегодня?! — Ари попытался ударить Уилла, но подушка спасла, — Сегодня?! Мне деться некуда! Уже восемь часов! Предатель! Сволочь ты! Ненавижу!       Ари, снова чувствуя, как по затылку скребут наждачкой, моргал и шмыгал носом как мог, лишь бы снова не началось, но уже через пару безуспешных ударов по подушке его задушило чередой всхлипов.       «Уёбище бездушное! И эту тварь я называл братом?! И это с ним я поделился своим самым ценным плакатом, который даже не висел теперь у него в комнате?! Это ему я рассказал про автобус?!.. Короче, я забился под стол и начал рыдать, пока, как в затянутой комедии, ко мне не пришла мама. Вот прям пришла тискать мои мокрые щёки, смотреть в честные красные как у упыря глаза и ничего этого не замечать.»       — Гусёнок!!! — у Маргрет аж лицо дёргалось, насколько неестественной и напуганной была её улыбка. Ари, никогда не понимая, что на уме у собеседника, и тот заметил, — Гусёночек, как же я скучала!       «Чёртов Уилл, чёртов сопляк, который за неимением мамочки чуть что жалуется тётушке! Что, и, главное, кто у меня останется, если не станет Хеля? Допустим, меня накажут до лета, а там я пойду работать на рыбный склад и буду сам себе хозяин, но он ведь решит, что он мне не интересен, или я струсил, или что я нашёл себе друга получше и перестанет приходить на почту!»       — Да-а-а… — протянул Ари, пряча испуганные глаза в угол, — я о-о-очень скучал по тебе, мам… Как там Дэнни?       — Дэнни? Нормально! Очень скучает по тебе.       «Ага, особенно по моим завтракам. Чёрт, она даже глазом не моргнула! У неё настолько нет чувства собственного достоинства?!»       — Скажи, гусёнок… Ты не общался в последнее время ни с кем подозрительным? Может, кто-то навязывался тебе в друзья?       «Рассказать ей про мужика с собаками? Нет, кажется, будет хуже. Надо жертвовать чем-то, что не жалко, и это будет не моя репутация взрослого гордого человека!»       — У меня… У нас историчка подозрительная! Очень! Она цветы куриным помётом поливает!       — …Мы тебя совсем упустили! Ну как так можно! — перечитала Маргрет, тиская сына как что-то явно не живое, и, кажется, не слушая, что он говорил, — За тобой нужен особый присмотр, нам это ещё два года назад врачи сказали! Вот завтра выспишься, сходишь в школу с готовыми уроками и вернёшься домой! Ты же делаешь уроки?       — Конечно! Химию сделал ещё в школе… — Ари, чисто технически, не врал, учитывая баночки, — но мне много осталось доделывать сейчас!       — Дилан! — в гостиной очень кстати появился дядя Дилан, перетягивая внимание Маргрет на себя, — Ты весь измученный. Извёл тебя мой спиногрыз?       Стоило было только матери отвернуться, как Ари бросился наверх, спихнул Уилла из-за письменного стола и вытащил из кармана толстовки помятый конверт с маркой.       — Бумага! — крикнул Ари, ударив кулаком по столу и обернувшись на брата с видом таким, будто сейчас превратится в берсерка, — Дай мне чёртов листок и ручку! Уилльям послушался.       «Хель! Пожалуйста, ответь мне так быстро, как только сможешь. Я в очень большой опасности и мне придётся бежать из дома в ближайшие дни от даты на этом письме. Если коротко: родственники мне пытаются запретить писать письма и планируют контролировать каждый мой шаг начиная с завтрашнего дня. Я не знаю, где я окажусь, и на какой адрес тебе лучше будет писать, но, пожалуйста, свяжись со мной. Вот номер телефона моего дяди, можешь звонить, попроси к телефону Уилла, это мой брат, я тебе писал про него, когда злился на тупой гранж. А вообще, я собираюсь в Фредерикстад. Ты говорил, что не будешь против, если я поживу у тебя в гостях. Слава Сатане. Жди меня.       P.S. Леонардо не может быть круче Микеланджело, он скучный и слишком правильный.»       Через пару минут Ари уже снова стоял возле мамы и дяди Дилана, делая ангельское личико, насколько это только могло у него получаться.       — Мне пора. Уже поздно, Хелена всегда ругается, когда кто-то приходит поздно.       «Опять Хелена! Да я бы нарочно заваливался домой через окно её комнаты в три часа ночи!»       — Я провожу тебя, — Ари очень страшно улыбнулся, пряча за спиной в дрожащей руке конверт, — До почты только. А то, знаешь, мне страшновато идти…       «Я как мог скрывал свой гениальный план, создавая образ трусливого маменькиного сыночка и, кажется, работало. За счёт дяди Дилана, который провожал нас тоже, я отбился от попыток забрать меня прямо сейчас, а самое главное — успел бросить письмо в ящик. Только бы успеть.»       — Только бы успеть… — прошептал Ари, уже привычно устраиваясь на верхнем ярусе кровати Уилла.       — Что успеть? — Уилл всё-так осмелился отозваться. И очень зря.       — Не твоё дело, предателя кусок! — Ари свесился и что было сил зарядил в Уилла банкой из-под каких-то детских хрустяшек, — Спи спокойно. Я теперь точно не жертва маньяка, доволен?       Уилл промолчал. Ари считал тени веточек на потолке и представлял, что это были все его шансы на безбедное существование, если бы кое-кто держал язык за зубами.       «Короче, как показал подсчёт, который я проводил, делая вид, что моюсь, денег у меня, как оказалось, было очень много, с учётом того, что я копил и стащил у Бьёрна. Годовая зарплата, или как там… Короче, хватит! Кажется, тётя из кассы называла намного меньшую цену, когда я спрашивал. И хватит даже, если придётся доплатить за срочность, потому что дольше суток я тут явно не протян. Как же не верится… Как же не верится! Я сбегаю из дома с пакетом трусов и парой листов бумаги и еду в никуда. Нет, даже не еду — лечу. Нет, даже не в никуда — в Ад. В Фредерикстад. Уже завтра.»       Ари завернулся в одеяло и закрыл глаза, чувствуя, как его убаюкивает стук его же безумно колотящегося сердца, переходящий в гул самолётного мотора.       Уже завтра.