От букетов до кастетов

Очень скоро аудитория опустела окончательно. Если не считать играющего с ключами Адама и сросшегося лицом с партой Хаска. — Я ухожу, — громко сообщил Адам, задвигая за собой стул и поправляя на столе стопки бумаг. Такой аккуратности за ним раньше не наблюдалось. Но в последние дни декан не прекращал удивлять. Для начала он перестал опаздывать на собственные пары, минут по двадцать пропадая со старшекурсниками в курилке. Потом пришел в институт в новой (шок!) глаженной рубашке, которая (еще раз шок!) даже была ему по размеру. А уж когда он сегодня утром завалился в аудиторию, блистая гладко выбритыми щеками, у нескольких студентов случился самый настоящий культурный ахуй. И вот сейчас этот чистый, опрятный и даже приятно пахнущий жених на выданье стоял в дверях и в последний раз предупреждал Хаска: — Я закрываю кабинет, — и, получив ноль реакции, добавил. — До завтрашнего утра. — Отлично, я как раз планировал выйти через окно, — меланхолично отозвался Хаск, с трудом отлепляя щеку от парты. — Хуёвая идея. Это ж второй этаж. Тут не расшибешься, только ноги зря переломаешь. Для этого, малой, на крышу надо. А у меня от нее ключей нет. — Какая жалость. Но с места Хаск не сдвинулся. Адам постоял в дверях еще минуту, ожидая хоть каких-то телодвижений со стороны студента, а тот уже окончательно поймал дзен в слиянии с бесконечным вечным. И этот мир ему стал абсолютно понятен. — Так, ясно все с тобой, — закатил глаза Адам, прикрыл дверь, чтобы избежать любопытных взглядов из коридора, и быстро оказался напротив парты Хаска. — А ну рассказывай, что случилось? — А вам-то какое дело? — Хаск нахмурился. — Да мне так-то плевать, если честно. Просто любопытно и делать нечего, пока Люца жду, — Адам завалился на соседний стул и как у себя дома откинулся назад, закидывая ноги в уличных ботинках на парту. Мда, над некоторыми аспектами его поведения Люциферу ещё работать и работать. Ах да, ректор Морнингстар. Хаск с жадностью вцепился в возможность перевести разговор на что угодно, кроме себя. А потому сделал очень заинтересованное лицо и, пока Адам не успел заметить, сгреб в рюкзак листки с их с Вэгги «конспектами». — И как у вас с ним? С Люцифером. Всё серьёзно? — Ну, как бы тебе сказать, — Адам поднял взгляд к грязно-серому пятну на потолке и беззаботно заговорил. — Иногда мы долго смотрим друг на друга. И это становится немного по-гейски. И тогда мы ебёмся. Как по-твоему, достаточно серьезно? — Трогательно до слез, — проговорил Хаск и уже мысленно внёс этот рассказ в свой топ самых красивых историй любви всех времён. На второе место. Ибо первое навсегда было забронировано за Чарли и Вэгги. Они были неизменным эталоном. Он снова окинул взглядом новую чистенькую рубашку, старательно бритый (даже без проплешин) подбородок Адама и улыбку, довольную, как у кота, унюхавшегося кошачьей мятой: — Но неужели это все? — Не знаю, — откровенно признался Адам. — Люц очень сложный и непонятный. Придумал кучу дурацких правил. Мол, в кровать в ботинках залезать нельзя, есть грязными руками тоже почему-то нельзя. Покурил? Будь добр, почисти зубы, а только потом лезь целоваться. Ну что за бред? А мне под него подстраиваться! — И не говорите! — сочувственно кивнул Хаск. Но Адам в его голосе сарказма не заметил и продолжал свой монолог как ни в чем не бывало. — Подарки все время мне какие-то таскает. Теперь вот яблоки эти… — его глаза наполнились восторгом, и, не скрывая улыбки, он обернулся к Хаску. — Вот зачем мне его яблоки? — А вы реально не понимаете? — удивился Хаск. — Ну что я с собой сделаю, если они мне не нравятся?! — Знаете, про многие вещи можно думать, что они не нравятся, а на самом деле ты их просто не пробовал, чтобы понять, какие они, — Хаск многозначительно посмотрел на Адама. И тот (о чудо!) намек понял: — Да я пробовал… Разное. Ещё в старшей школе, чисто из любопытства. Но сейчас-то я уже не тот, что две аватарки назад. Не молодею, Хаск. И такие эксперименты, кажется, уже не по мне. — И сейчас Вы не дадите яблокам даже и шанса? — Хаск даже искренне немного расстроился. Адам тяжело вздохнул: — Понимаешь, малой… Мне кажется, я этих яблок не достоин. Слишком они для меня красивые, хорошие и правильные. Хаск не поверил своим ушам. Услышать такое от месье «спасибо, Господь, что я такой охуенный» было не просто странно, а капец как странно. А потом еще посмотреть ему в лицо и убедиться, что он это всё искренне говорит — просто за гранью фантастики. Если бы Хаску еще сегодня утром кто-нибудь сказал, что он будет сидеть с Адамом, выслушивать его душевные излияния и подбирать слова поддержки… — Адам, — он наконец придумал достаточно убедительный аргумент. — Может быть, Вы себя достойным и не считаете. Но если Люцифер продолжает каждый день класть Вам яблоки, значит он точно в Вас что-то нашел. То, что вкус у Люцифера довольно специфичный — это, конечно, другой вопрос. О котором Хаск тактично умолчал. — Что-то нашел, — тихо повторил себе под нос Адам. — Нашел! Ловлю его по всему институту, а он тут сидит, — в дверях аудитории нарисовался запыхавшийся Люцифер. Выглядел он крайне уставшим и недовольным. Адам поскорее убрал ноги с парты, предвкушая смачные пиздюли за такое варварство. А потом он открыл рот. И все стало очень плохо. — Эй, Люц, ты где так помяться успел? Случаем не пока падал с неба? Удивительное дело. Говорил Адам, а испанский стыд за него испытывал Хаск. Видимо, у декана была настолько сильная аура, что он стал един со своим кринжом и победил ту часть себя, которая кринжует. А потому не понял, что только что чуть заживо не похоронил их даже не начавшиеся с Люцифером отношения. Как же хорошо, что Люц обладал просто ангельским терпением. Он сделал страдальческое лицо, но сдержал рвущиеся из груди звуки разочарования. — Адам, — шепнул Хаск, дёрнув декана за рукав. — Вот Вам еще совет. Сожгите свой самоучитель по пикапу. — Он денег стоил вообще-то, — сквозь зубы шикнул на него в ответ Адам и развернулся обратно к Люциферу. А Хаск накрыл голову руками и приготовился к очередному приступу гомоэротической буфанады — бессмысленной и беспощадной. Но ее не последовало. Люцифер сделал несколько медленных неуверенных шагов в их сторону и задержал взгляд на Хаске. И, видимо, решив, что перед другом Чарли можно ничего не стесняться, что он всё поймет, простит и стерпит, Люцифер позволил себе ужасно беспечную наглость. Подойдя к Адаму вплотную, он обессиленно вздохнул, закрыл глаза и уткнулся лбом ему в грудь. В кои-то веки ничего пояснять не пришлось. Адам сам догадался приобнять Люцифера и невесомо гладить кончиками пальцев напряжённые плечи и шею. — Что, прям очень устал? — не своим голосом шепнул Адам. И сам, похоже, растерялся от этой непривычной интонации. Вместо ответа Люцифер промычал Адаму в рубашку что-то нечленораздельное, но очень страдательное. — Может, тебе помочь? Я могу часть работы на себя взять. Безумие. Хаск ни за что бы не поверил, что Адам знает такие слова. Да ещё и говорит их с такой заботой, будто ему действительно не все равно. — Так я за тобой ошибки в документах исправлял, балбес. Ты там такой ералаш наворотил, что… — Люцифер запнулся, вовремя вспомнив, что при детях материться нельзя. — Что ни в сказке сказать ни пером описать. — Прости, поторопился. В следующий раз буду стараться лучше, — растерялся Адам. — Кажется, я эту фразу уже вчера вечером от тебя слышал, — издевательски промурлыкал Люцифер, потираясь щекой об Адамову рубашку. И в его внезапно приободренном взгляде сверкнул очень недобрый огонек. — Господи Иисусе, — выдохнул Хаск, поднимая упавшую на парту челюсть. Кажется, он поспешил с выводами. Гейское шапито только-только начиналось. И у Хаска, хотел он этого или нет, был вип билет в первом ряду. А этих двоих, похоже, ничего уже не смущало. Люцифер хитро улыбался, ни капли не боясь пронзительного взгляда Адама. А тот уже успел ловко развязать бабочку на шее многоуважаемого ректора и медленно подтягивал его к себе за свободные кончики галстука. Расшифровать эту полную едва сдерживаемого напряжения переглядку Хаску не составляло никакого труда. Два величайших светила современной педагогики задавались вопросом, продержатся ли они до дома или начнут свой увлекательный вечер прямо у Адама в машине по дороге с работы. Хаск сделал вид, что закашлялся, чтобы хоть как-то ненавязчиво намекнуть, что он тоже здесь вообще-то существует. — Кхм, Хаск, да… — Люцифер развернулся к нему с улыбкой, но едва заглянув в его лицо, не на шутку забеспокоился. — Звезда моя, ты чего такой грустный? — А я должен был аплодировать? — мрачно спросил Хаск, взглядом окидывая развернувшееся перед ним гейство действо. Люцифер бросил быстрый стыдливый взгляд на Адама. «Ах, значит, теперь мы смущаемся! Очень вовремя» — Мы не… — Люц раскраснелся и большими честными глазами посмотрел на Хаска в надежде на понимание. — То есть мы, конечно, да, но ты ведь не станешь трепаться об этом на каждом углу, верно? — Еще бы. Все и так уже давно догадались, — фыркнул Хаск, отводя глаза. Адам и Люцифер растерянно переглянулись: — Прям все? Наивные. Они ведь и правда верили, что хорошо скрываются. Хотя по сути их тайный служебный роман больше напоминал приключения двух восьмиклассников, обжимающихся по углам в тайне от классухи. Конечно же все, у кого есть глаза и больше одной извилины раскрыли их в первый же день. Хаск попытался озвучить эту мысль чуть более тактично: — Скажем так. Вряд-ли остались те, кто действительно верит, что Адам сам себе носки с утятами купил. Адам смущенно кашлянул и посмотрел на свои ноги. Из-под строгих черных брюк и правда соблазнительно выглядывали ярко-жёлтые кряквы. Это был провал. У Люцифера и Адама в глазах синхронно отразилось осознание полнейшей неудачи и краха всех надежд, обозначенное словом из шести букв. Только в случае первого это было слово «фиаско», а второго —«пиздец». — А ты кому-нибудь говорил? — безнадежным голосом спросил у Адама Люцифер. — Ну вот Хаску рассказал. Чарли с Вэгги успел обрадовать. Только они почему-то не обрадовались. Еще Лют… — Адам беспечно перечислял имена и загибал пальцы, — Ну и еще, может, два-три студента тоже в курсе. — Дорогой мой, двадцать три по-другому произносится, — поднял бровь Люцифер и щёлкнул Адама по лбу. Всё-таки сильно на него обижаться было бы наивно. Он знал, с кем связался. Ну не мог Адам просто так взять и не растрепать на весь универ о своем «достижении». Тем более сплетни в студенческой курилке распространяются даже быстрее, чем ответы на итоговый тест. — Люц, он уже второй раз тему с себя переводит! — вдруг возмущённо спохватился Адам, решивший отомстить. Не одному же ему позориться в конце концов! — Так, наверное, это значит, что я не очень хочу рассказывать о своих проблемах? — справедливо заметил Хаск. — Глупости какие! Конечно хочешь! — вдохновленно защебетал Люцифер. Глядя на него, нетрудно было догадаться, в кого Чарли была такой… Ну, собой. Адам отечески похлопал Хаска по плечу: — Колись, малой, ты из-за девчонки какой-нибудь, небось, смурной такой? Отпираться не было смысла. — Хорошо… Хорошо, ладно, возможно, есть кое-кто, — преодолевая себя, выдавил он. Адам с Люцифером аж засияли, со скоростью света переходя в режим сучек-сплетниц. На Хаска посыпались вопросы: — Она красивая? — интересовался Люцифер. — Вы уже спали? — беспардонно спрашивал в лоб Адам, — И как она? А Хаск уже люто жалел, что решился довериться этим двум балбесам. — Ну ё-моё! Я сейчас уйду! Он встал из-за парты, но тут же был насильно усажен обратно Люцифером. — Не надо! Адам просто дурак. Не думает, что говорит. Хочешь, я его стукну? Перед Хаском снова встал вопрос, ответить вежливо или правду. — Но что-то у тебя с твоим человечком явно не слава богу, раз ты с такой миной весь день ходишь, — пока угроза Люцифера не успела претвориться в действие, Адам обошел парту с другой стороны, прячась за Хаском как за живым щитом. Поистине мужественный поступок. Хаск вздохнул, вспоминая Валентино и его жуткий пронизывающий взгляд. Снова стало жалко Энджела: — Ну, есть личности, которые от нас могут быть не в восторге, если узнают. — У ля ля, — довольную ухмылку Адама нужно было просто видеть. — А Хаск у нас чертовка! Подружку чью-то увёл. Если бы сейчас в полу образовался портал в кипящую адскую лаву, Хаск без раздумий бы туда прыгнул. Тем более краснее, чем сейчас, он уже не станет. — Да не в этом дело! Просто у нас, походу, один на двоих талант наживать себе врагов. А сейчас их стало так много, и все настолько сложно, что вообще непонятно, как быть и кому верить. — Если всех вокруг считать врагами, рано или поздно они ими и станут, — возмутился Люцифер. Адам согласно кивнул: — Вот именно. Не могут все вокруг быть твоими врагами, потому что если среди твоих врагов есть те, кто друг другу враги, то они, получается, уже не враги, а друзья тебе. Потому что враг твоего врага твой друг! А пока Хаск переваривал эту многоуровневую волчью цитату, Люцифер уже успел ткнуть Адама в плечо: — Это совершенно не та мораль. Но Хаску она показалась на удивление близкой. Вокс, Аластор, Валентино… Осталось только понять, кто из всех врагов ему главный враг, а кто враги врага. Выбор, конечно, как между двумя небезызвестными стульями из тюремной загадки. Но что имеем то имеем. — Ох, малыш, кажется, мы тебя совсем нагрузили… — Люцифер не мог не заметить, как резко Хаск провалился в поток своих мыслей. — Ну и драма. Вот бы мне сейчас обратно проблемы молодого меня, — хмыкнул Адам. — Ну он же еще совсем малой! Нам в его возрасте тоже двадцать было. Дай человеку пострадать, повоевать за любовь. Когда он ещё этим будет заниматься, если не сейчас? Неужели ты не помнишь, каким кринжом сам был в студенчестве? — мягко отозвался Люцифер и заботливо погладил Хаска по голове, от чего внутри снова стало приятно и тепло. Адам мечтательно улыбнулся. Конечно, в его-то время величайшей проблемой было открыть бутылку пива о поребрик так, чтобы пена на кроссы не пролилась. Да кого он обманывает. Ровно такая же проблема стояла перед ним и вчера. Стабильность — одна из черт уважающего себя мужчины. — Неа. Я в универе так старательно бухал, что даже свою первую жену толком не помню, — усмехнулся он. — Припоминаю только, что она была блондинкой и жуткой стервозиной. Как здорово, что с годами золотые стандарты не меняются! Люцифер закатил глаза и наигранно возмутился: — Фу, как грубо! Ты знал, что слово ранить может вообще-то? — Не уверен, что можно ранить чем-то тупым, — возразил Хаск. И тут же получил от Люцифера одобрительную улыбку: — Напомни, пожалуйста, усыновить тебя как-нибудь потом. А Хаск в целом был даже не против. Должен же кто-то присматривать за этими двумя восьмиклассниками, запертыми в телах взрослых мужиков. Адам, также вдохновленный этой идеей, хлопнул рукой по столу: — Ну все, давай, чемпион, хватай монатки, я подвезу тебя до дома. — Мы подвезём, — поправил Люцифер. — На моей машине, — поспешил уточнить Адам. На что встретил волну протеста. — Ага, щас! Я больше в это корыто не сяду. — Не хочешь садиться, едь стоя. Как раз в полный рост в машине поместишься, — широко улыбнулся Адам, подходя к дверям. — Когда ты уже наконец запомнишь? Главное не кто выше, а главное кто главный! А главный я, — с крайне умным видом возразил Люцифер. — Как я скажу, так и будет. Хаск решил, что набьет себе татуировку с этой цитатой. И будет показывать Энджелу каждый раз, когда тот пытается использовать его голову как подлокотник. Он уже стоял в дверях, когда услышал за спиной звук, который ни с чем невозможно спутать. Это не учебная тревога. Декан только что прямо при нем хлопнул ректора по заднице. Сказать кому — не поверят…

***

Люцифер был прав. Полуживое средство перемещения Адама иначе как корытом назвать было нельзя. И что сегодня за день такой, что все встречные сорокалетние мужчины непременно хотят подвезти Хаска на машине? Хаск и Адам курили на углу парковки. А Люцифер возмущённо наблюдал, как родитель номер два потворствует вредным привычкам их ребенка. В кармане у Хаска зазвенел телефон. И пока он ковырялся, пытаясь его оттуда извлечь, Адам сделал затяжку и нараспев продекламировал строки классика: — И такая поебень целый день. То тюлень позвонит… — То олень… — закончил за него Хаск, сбрасывая звонок Аластора. Через полсекунды вслед за этим проявлением подросткового бунта прилетело смс: «Похоже, синяк заживает слишком быстро, раз ты решил, что можешь не отвечать на мои звонки» Хаск искренне надеялся, что фингал Аластора после их недавней драки тоже даёт о себе знать. По крайней мере, он старался, чтобы так было. «Приезжай срочно. У меня здесь кое-что интересное. Тебе понравится» — гласил текст следующей смс. — Чего там? — полюбопытствовал Люцифер. — Да так, надо кое-куда заехать по пути, — покачал головой Хаск. — Только Вам, мистер Морнингстар, это не очень понравится.