***
Тусклый свет от, вероятно, лампы, светил мне в лицо. Недовольно промычав что-то неразборчивое, я опустил голову и уткнулся в свои руки. Тщетные попытки погрузиться в сон снова с треском провалились, и я, с ныне испорченным настроением, нехотя открыл глаза. В теле осело тягостное чувство. Не понимая, что происходит, я попробовал поднять голову, а затем осознал, что вовсе не на кровати, а за своим столом, перед открытой тетрадью, учебником и разбросанной канцелярией. Опешив, я несколько секунд пусто пялился в раскрытую тетрадь, — мой мозг не мог нормально соображать сейчас. Моргнув пару раз, я повернул голову в сторону, и тут же сморщился от боли. Шея будто бы одеревенела, а к позвоночнику словно приделали металлическую дугу. Голова гудела, и я потер лицо, прежде чем посмотреть на часы. Пол шестого утра. Осторожно поднявшись, сонно потопал в ванную. Остановившись у раковины, я, по привычке, оперся о нее и опустил голову. Воспоминания о прошлой ночи всплывали в голове, я выдохнул, включая воду, чтобы умыться. Подняв голову после, я приметил, что давно нормально не мыл волосы. Перебирая в руках черные пряди, блестящие, словно политые солнечным маслом, я принял решение помыть голову сейчас. К сожалению, на сонную голову, я не подумал о том, что может быть позже. Я вообще ни о чем не думал, у меня слипались глаза от усталости. Небрежно замотав волосы в полотенце, я, потирая глаза, направился на кухню. открыв холодильник, посмотрел несколько секунд и закрыл. Аппетита не было, к этому я привык. Проходя мимо ванной, повесил полотенце на место и вернулся в комнату. Окно, как оказалось, было открыто, я недовольно выдохнул и подошёл, чтобы закрыть. У меня оставалось еще как минимум полтора часа, чтобы поспать, в моей голове за это время ничуть яснее не стало. Замотав волосы в кривой хвостик, я рухнул на кровать и уткнулся лицом в холодную подушку.***
Во второй раз меня разбудила назойливая мелодия будильника, которая обычно была предвестием паршивого настроения. Съёжившись на пару секунд, уныло поднялся и, бурча, направился в ванную, чтобы умыться холодной водой. Остановившись у раковины, я поднял рассеянный взгляд вверх и вяло моргнул. Мои волосы в данный момент больше походили на растрепанный веник. … Но зато чистые. Отмахнувшись от этого, я умылся и, потирая лицо, пошёл обратно в комнату. Бредя по квартире, споткнулся об Лакрицу, из-за этого чуть не врезался в стену. Хоть я и привык тискаться и ластиться с кошкой, относиться к ней как к королеве, сейчас у меня не было желания и сил даже нагнуться. Наклонился — упал бы на пол. Надо попытаться вернуть нормальный режим сна. Доковыляв до своей комнаты, я плюхнулся на кровать и уставился в потолок. В ушах стоял белый шум, в какой то мере это меня и успокаивало, и раздражало одновременно. Перевернувшись на бок, тупо уставился на часы. … шесть..... нет, восемь… восемь? Моргнув, я прищурился и с ужасом осознал, что в моих глазах не двоится и зрение меня не подвело. Я опаздываю. И правда опаздываю. Через несколько минут я уже стоял у двери, наспех собравшись, завязывал шнурки. В ходе своих блужданий по квартире, я обнаружил, что отца, так же как и матери нет дома. Это странно, я не привык к тому, что они так часто находятся на работе. На шум в прихожей пришла Лакрица, что села около двери на кухню и уставилась на меня своими огромными жёлтыми глазами. Не обратив на неё внимания, я поспешно вышел из квартиры, запирая дверь на ключ. Главное не опоздать, главное не опоздать, главное не …***
—…Можно войти?.. — я замер у двери, беспокойно теребя пальцы. Учительница стояла у доски, записывая на неё что-то, при этом видимо рассказывая новую тему. Я прервал её поток речи. Класс в гробовом молчании смотрел на меня, я сглотнул слюну, нервно закусываю щеку изнутри. Было слышно только мерное тиканье часов и шелест веток, которые от ветра били в окно. Прошло, как мне казалось, несколько минут, прежде чем я заметил, что Агапэ мне машет, весело улыбаясь. Моё место рядом с ним пустовало. —… Проходи, — скорее всего, она пропустила меня из-за моего вида, который явно говорил, что я торопился, стараясь не опоздать. А может, здесь сыграла моя репутация отличника и правильного ученика. Тихо захлопнув дверь, я медленно отошел от входа и двинулся к своему месту. Даже сквозь взъерошенную челку, закрывающую мне обзор, я заметил, как Агапэ разглядывает меня, в особенности — мои волосы. Я не был особо удивлен этим, хотя под его пристальным взглядом мне было неуютно. Решив не обращать на это внимание, я достал вещи из рюкзака и приступил к работе. Агапэ то и дело поглядывал на меня, раздумывая о чём-то.***
Звонок. Устало вздохнув, я отложил ручку и уложил голову на стол, обняв ее руками. Со стороны Агапэ были слышны какие-то шорохи, но я не придал этому значения. Наконец, он заговорил. —… Ты что, решил в неформалы зачислиться? … Да тебе осталось только в розовый кончики покрасить, — я почувствовал, как он играючи потянул меня за край волос. В его голосе слышалась привычная, лёгкая насмешка. Я раздражённо выдохнул, но виду не подал. Агапэ начал напевать песню. — Эмо-эмо, пид… — Отстань, — отстранённо хмыкнул я, зарываясь лицом в руки. … Ну да, с виду я наверняка был похож на пещерного человека. Со стороны Агапэ вновь слышится шуршание. — Тц… ну, так дело не пойдет. Значит, я тебя расчешу, —… я медленно повернул голову к нему — Агапэ уже достал расческу и смотрел на меня взглядом, полным энтузиазма. На секунду я даже смутился. Не понял даже, почему. Отвернулся от него, чувствуя, как знакомое и одновременно чуждое чувство снова заставляет мои щеки заалеть. — Делай, что хочешь, — я отвернулся от него и зарыл голову в руки, стыдливо пряча раскрасневшееся лицо. Долго ждать не пришлось, я почувствовал, как его рука мягкими движениями расчёсывает мои волосы. Я чувствовал, как с каждым легким движением по моему телу проходит волна мурашек, отчего мои внутренности сжимались в комок каждый раз. Это было так приятно, и… волнующе. Что со мной происходит? Спустя несколько минут я снова услышал шуршание, а затем что-то кольнуло мне голову. Затем это «что-то» прицепилось мне на волосы с другой стороны. Подняв руку, я аккуратно коснулся волос и нащупал… заколку. — Не дергайся, — деловито сказал Агапэ, отчего я недовольно выдохнул, покорно опуская руки. — Подними голову, мне неудобно. Недовольно пробурчав, я выпрямился, не поворачиваясь к Агапэ по понятным причинам. Он же, в свою очередь, бесцеремонно повернул меня в свою сторону, словно собирался делать мне профессиональную стрижку. Как в парикмахерской, иначе не сказать. Голову я поднимать не хотел, но у Агапэ были свои планы на этот счёт. Заметив, что я как-то притих, он наклонился и заглянул мне под чёлку, лицезрея мои румяные щёки. — Тц, это что такое? Я не знал, что ты пользуешься косметикой, — он весело ущипнул меня за щеку, отчего я возмущенно засопел. Надо просто подождать и он сам отвяжется, проверенный способ. Я и не сомневался, что он понял, что это вовсе не какие-то румяна, а самая настоящая неловкость, но ему ведь жизненно необходимо перевести всё в шутку. Отпустив моё лицо, он продолжил проводить махинации над моими волосами, а я покорно сидел смирно, ожидая, когда он закончит. Мне от этого пользы никакой, но раз это развеселит Агапэ, то можно и потерпеть. Наконец, завязав резинку на конце маленькой нелепой косички из части моих волос слева, он закончил. Устало выдохнув, я полез в камеру телефона, чтобы рассмотреть свою новую прическу, с которой придется ходить до конца учебного дня. С другой стороны волос был хвостик, челка расчёсана и закреплена разноцветными заколками, даже там, где они особо не нужны. Я медленно перевел взгляд на Агапэ, ожидая его слов. Он казался довольным своей проделанной работой, откинулся назад на стуле, качаясь, смотря на меня с легким прищуром. — Может, мне все-таки суждено идти на парикмахера… — Ага, как же, — я со вздохом опустил голову на стол, в свои руки. Повисло молчание, Подозрительное молчание. Я напрягся, чувствуя, что Агапэ снова сделает что-то глупое, например… Я почувствовал, как холодная рука подкрадывается мне под футболку и начинает щекотать под ребром, да так, что у меня тут же свело в животе. Согнувшись пополам, я приглушенно, хрипло засмеялся, не в силах подавить смех — это было больше похоже на кряхтение утопающей птицы. Закрыв раскрасневшееся, словно помидор, лицо рукой, я попытался отбиваться от Агапэ локтем — бесполезно, его было не остановить. Сам он заливался весёлым хохотом, видя, как я мучаюсь, не в силах прекратить безудержно смеяться. Я ненароком ударился головой об стол, не способный держаться прямо. Слепо подняв руку, я, давясь своим смехом, слепо отодвинул Агапэ от себя, уже начиная задыхаться от нехватки воздуха. Его звонкий смех звенел в моих ушах, когда он, наконец, прекратил свою пытку. —…Ха-ха, я не знал, что ты так любишь щекотку… — пытаясь привести дыхание в норму, я чувствовал, как издевательски лыбится Агапэ. Хотелось бы стукнуть ему по башке разок-другой.***
Я сидел, облокотившись о парту и уткнув щёку в ладонь. Ненароком заметил, что подчерк стал ленивее и небрежнее. Учитель диктовал текст, я слушал его в пол уха… Время текло медленно, ужасно медленно. Я скучающе выдохнул и снова опустил глаза в тетрадь, возвращаясь к письму. Слышался лишь монотонный голос диктора и перманентный, тихий шум, до одного момента. В коридоре послышался стук каблуков, а затем женщина в возрасте уверенной походкой вошла в кабинет. Класс тут же притих, с удивлением и настороженностью уставившись на классного руководителя. Кивнув и шепнув что-то преподавателю, который стоял около стола, она озвучила свою речь. — Перед тем, как я оглашу свою новость, мне хотелось бы спросить, почему вы снова сидите не по рассадке… — оглядев грозным взглядом класс, который, само собой, не сидел «мальчик — девочка», она возмущенно выдохнула. Я, конечно, сидел на своём месте, так как лучше четвертой парты для меня ничего быть не может, а Агапэ просто согнал девочку с соседнего места и пересел ко мне. Я напрягся, когда классный руководитель продолжил говорить. — Завтра, после третьего урока, вы все едете в больницу, там будет профилактический осмотр. Травматолог-ортопед, педиатр, офтальмолог, оториноларинголог и другие. Если у вас какие-то вопросы, зайдите ко мне после уроков. Не забудьте свои медицинские карточки, — закончив, она раздала нам бумаги с более точной информацией, и, отвернувшись, вышла в коридор. Класс снова зашумел, а я сидел на месте, словно из камня высеченный. Ноги свело, я, кажется, не чувствовал свои пальцы. Медосмотр, значит… Мои шрамы уже начали затягиваться. Но их было значительное количество и они всё ещё были ясно видны. Шрамы от лезвия с царапиной от кошки спутать нельзя. Увидят — и все, пожалуются родителям, потом к психологу и увезут в психбольницу. Кажется, я проебался. Агапэ ткнул меня в плечо, видимо, заметив, как я пусто пялю в одну точку, словно меня окатили ледяной водой. Я медленно перевел на него взгляд — в моих глазах мелькала толика паники, руки начали мелко дрожать —… Я не думаю, что ты в порядке, — Агапэ ткнул меня в плечо ещё раз, словно пытаясь вытащить меня из отрешённого состояния. — …В-все нормально, — я отвернулся и уткнулся ртом в руку, нервно закусывая кожу. Я чувствовал, как подскочил мой пульс, и поднялось давление. Агапэ промолчал, я тоже. Спустя несколько секунд послышалось шуршание, а затем он пододвинул мне таблетку… Я, молча, поднял бровь, как бы спрашивая у него, чем он хочет меня напичкать. — Успокоительное, — сказал Агапэ и продолжил записывать текст, который, как оказалось, уже продолжили диктовать. Лицо у моего соседа по парте снова было напряжённое. Я невольно нахмурился, расстраиваясь еще сильнее. «Мне, правда, жаль, что я доставляю ему столько проблем».***
К обеду ветер немного успокоился, придя в относительную норму. И солнышко светит, и ветер охлаждает, иными словами — приятная погода. Я шёл следом за Агапэ, толком не соображая, куда мы идем, витая в своих мыслях. Чем дольше я пытался придумать, что мне делать, тем больше я запутывался. Голова не соображала, наверное, опять же из-за моего дурацкого режима сна. Наконец, Агапэ сдался. — Послушай, ты правда уже заебал, что случилось? — он сверлил меня взглядом, а я, наконец, спустился с небес на землю и посмотрел на него в ответ. Только я собрался открыть рот — тут же его закрыл, так и не подобрав слова. Я не мог ему ничего рассказать сейчас. Стыдливо опустив голову, я почесал затылок, промолчав. Агапэ недовольно вздыхает и цокает, отчего мне легче не становится. —… — Значит, мы пойдем ко мне домой, — его тон говорил сам себя, мои отказы не принимаются. —… С чего вдруг? — я вопросительно изогнул бровь. Интересно у него, во всяком случае, меняется настроение. — Ты мне ничего не говоришь, значит, и я тебе ничего не расскажу, — Агапэ передразнил меня, показав мне язык, и чуть ускорил шаг. У меня словно камень с плеч свалился. Мне и правда приятно видеть, что Агапэ не обижается на меня всерьез.***
В прихожей, как оказалось, было куда прибранней, чем пару дней назад, когда я ночевал здесь. Книги были аккуратно разложены по полкам, вещи сложены в стопки, гирлянда всё так же в хаотичном порядке развешена по квартире. Через большие окна лился солнечный свет, светивший мне в лицо. Агапэ, разувшись, направился на кухню, а я прошел дальше, проходя в ванную, чтобы помыть руки, и заодно умыться. Выйди из ванной, передо мной оказалась дверь в комнату Агапэ, и я снова затормозил перед ней, как в прошлый раз. … И в прошлый раз я побоялся заходить в комнату, но в этот раз любопытство пересилило здравомыслие. Аккуратно потянув ручку двери, я вошёл в комнату. Здесь был небольшой беспорядок, уже, наверное, привычный для меня. Комната была не маленькая, грязи в ней не было, только разбросанные вещи. На столе, кроме учебников, было полно разных безделушек. На полках, как и во всей квартире, было куча разных книг, начиная от классики, заканчивая современными романами. Шторы вздернуты как попало, мусорное ведро пустовало. Но, наверное, больше всего меня интересовала кровать… конечно, не заправленная, с большим количеством плюшевых игрушек. Я невольно позавидовал такому набору, так как у меня из этого были только подушка, свёрнутое одеяло и Лакрица, в конце концов, в качестве подушки-обнимашки. Однако, кажется, на кровати я заметил еще кое что. Подойдя чуть ближе, я замер, … а затем отшатнулся назад, возвращаясь к порогу. На его кровати, среди плюшевого царства, оказывается, лежали мои вещи, немного измятые, вероятно, и с ними могли спать в обнимку… или что похуже. Я попятился к двери, вылетая из комнаты и судорожно закрывая дверь, получая в ответ весьма громкий хлопок, но мне сейчас было совсем не до этого. «Кажется, сейчас я увидел сейчас кое что личное… очень личное». Я медленно поплёлся на кухню. Вопросов было много, но я не знал, спросить ли у Агапэ, что, всё-таки, это за хуйня, но с другой стороны я бы предпочёл промолчать. Не вошёл бы я в комнату, не увидел бы этого, получается? нервно поджав губу, я неуверенно вошел в кухню. — Ты чё, упал там что-ли? — Агапэ повернул голову на шум, когда я вошёл в кухню. Промолчав, сел за стол, не поднимая взгляда. Преодолев сомнения, я откашлялся и решился спросить. — …Слушай, помнишь, я у тебя вещи оставил? — осторожно начал я. Повисло молчание. Это ведь обычный вопрос, правда? Он не должен догадаться… — Ты был в моей комнате? — Агапэ замер, медленно ставя чайник на место. Я судорожно выдохнул, машинально подыскивая отговорку. Попытки гладко соврать и аккуратно подойти к теме с треском провалились, я опять завис. — Н-нет… то есть, я-я заходил только окно закрыть… сквозняк был… — проговорил я на одном дыхании, запинаясь, понимая что звучит это как полная чушь. Настолько бредово, что хотелось закрыть лицо руками и упасть на пол, никогда не вставая. ».....» — У меня закрыто окно, — я замолчал, еще больше вгоняясь в панику. Ладно, настолько плохого результата я не ожидал. … но, во всяком случае, почему я виню себя? Сейчас меня больше должно интересовать то, что мои вещи вообще делали у него в кровати. Гнетущая тишина давила на уши. Нервно вздохнув, я искоса посмотрел на Агапэ и… с изумлением заметил, как ярко пылают кончики его ушей. Он закрыл лицо руками, и отвернулся от меня, опустив голову, словно нашкодивший котенок. Эта реакция столько забавляла, сколько настораживала. Меня и правда беспокоило его поведение. Излишне прилипчивое, наверное. Да, при людях он старается не вести себя так, но мне страшно подумать, что у него в голове. Эти доводы и догадки подводили меня к тому, что, возможно, мать была права. … Не совсем, конечно, только в том, что Агапэ и правда человек с нетрадиционной ориентацией. От такого меня даже передернуло. Странно, что я не догадался об этом раньше. Ворох мыслей крутился в моей голове, я сглотнул слюну, продолжая витать в своих мыслях. … »…И что мне делать с этой информацией? Я теперь окончательно запутался». Агапэ, тем временем, откашлялся и попытался направить разговор в другое русло, хотя по его голосу можно было понять, что он нервничает. — Мхм… …так… тебе сахар в чай добавлять? — я отрешенно покачал головой, прежде чем вернуться в реальность. С другой стороны, было забавно видеть его таким смущённым, верно? нечасто увидишь его в неловком состоянии. Это, наверное, можно считать за победу. Издав непроизвольный, тихий смешок, я получил в ответ непонимающий взгляд. Видя его румяные щечки, я невольно покрылся мурашками. … Нет, со мной правда что то происходит. Я, наверное, с ума схожу. Агапэ неуверенно пододвинул кружку с чаем. По его движениям было понятно, что он нервничает. … Вспоминая, как он заботился обо мне всё время, мне самому хотелось его успокоить, но не было бы это странно — после такого, получить от меня слова поддержки? … А не странно то, что…я ничего не понимаю. Ни я, ни он, не проронили ни слова. Пусто уставившись в кружку с чаем, я размышлял об одном и том же, минута за минутой, как вдруг, в коридоре послышался звон ключей и бодрые шаги. Задумчивость и отстраненность как рукой сняло. Подняв глаза на Агапэ, встретился с ним взглядом на долю секунды, прежде чем он посмотрел на дверь. Через несколько секунд в комнату заглянула — в прямом смысле, заглянула — блондинистая… женщина? Я на секунду подумал, что это его двоюродная сестра. — Привет, мам, — Агапэ снова вернул взгляд на меня и тихо усмехнулся, наверное, удивление так и читалось на моём лице. Я повернул голову вправо и встретился взглядом с его матерью. Желудок свело, я невольно затаил дыхание, испугавшись, что меня сейчас выгонят прямиком за порог. —…Хе-хе, а это кто? — в комнату вошла невысокая женщина с неестественно ярко-белыми, слегка взлохмаченными волосами. На ее руках я заметил несколько татуировок, а в её носу был пирсинг. От такого энергичного появления я невольно съёжился. Поняв, что засмотрелся, отвёл взгляд на Агапэ. Он смотрел на меня в ответ, издевательски подняв бровь. Я знал, что ему так и хочется пустить шутку про то, что я засмотрелся на его мать. — А, это… друг мой, — Агапэ повернулся обратно к своей чашке, я тоже опустил голову, вдыхая пар. — Аа, этот, ты рассказывал… чертёнок? — Агапэ закрыл лицо рукой, издавая хихикающие звуки. Я завис над кружкой, а затем поднял взгляд на него, давящегося своим смехом. —… — я вопросительно изогнул бровь, пока Агапэ успокаивался. Его мать стояла как ни в чем не бывало, но, кажется, она едва сдерживала улыбку. —…Мам… выйди, пожалуйста… — проскулил Агапэ, смотря на женщину. Я тихо выдохнул, поднимая кружку и поднося ко рту. Его мать драматично закатила глаза и цокнула языком, неохотно отрываясь от косяка двери и собираясь выйти за дверь, но перед этим бросила: — Как хотите, мальчики, не буду вам мешать, — я подавился то ли от того, что чай был без сахара, то ли от её слов, тут же начиная судорожно кашлять. Агапэ поднял брови, смотря вслед матери сомкнув губы, словно пряча улыбку. … Во всяком случае, это определенно лучше, чем, если бы Агапэ встретился с моей матерью.***
Приход его матери определённо смягчил обстановку. Неуверенность и отстранённость частично пропала, можно сказать, что наше общение вернулось в привычное русло. Ещё немного поболтав, я решил, что пора возвращаться домой, если не хочу лишних вопросов от родителей. Не думаю, что они бы легко поверили, в то, что их ребенок несколько часов гулял один. Агапэ стоял передо мной, задумчиво теребя пальцы, пока я обувался. Надев обувь, я посмотрел на него. Он поднял рассеянный взгляд, тут же отводя его в сторону, стараясь не смотреть на меня. Мне казалось, что он хочет что-то сказать или сделать, но не решался… Я боялся находиться рядом с ним, из-за того вывода о его… ориентации. И хотя Агапэ всё ещё оставался моим другом, которому я доверял, даже больше чем собственным родителям, лучше будет оставаться начеку, … а то мало ли что. «Господи, это так ужасно звучит…» Сухо попрощавшись с Агапэ, который так и не решился что-то сделать, я вышел из квартиры, ощущая спиной его взгляд. Меня это напрягало. Серьезно, я совсем не понимаю, что с ним происходит. Решая подумать обо всём этом дома, я пошёл домой.***
Вернувшись в квартиру, я снял с себя курку и разулся, стараясь делать всё максимально тихо. В квартире стояла привычная тишина, родители были на работе. Я облегчённо выдохнул, молча радуясь, что остался один. Иногда мне не хватало личного пространства, а сейчас, я могу расслабленно полежать в обнимку с Лакрицей, не опасаясь, что кто-то в любой момент может зайти в комнату. В окна вливался тёплый жёлтый свет, они были приоткрыты, пуская сквозняк по полу. Направившись в комнату, я замедлил шаг, слыша топот маленьких лап по полу. Повернув голову, я увидел Лакрицу. Она мяукнула, начиная радостно тереться об мои ноги. На моём лице невольно появилась улыбка, я тут же присел на пол, награждая ласками кошку, которая, по всей видимости, некоторое время была одна. Весело захихикав, я невольно рухнул на бок и прижал к себе кошку, уткнувшись лицом в её мягкую шерсть. Лакрица, хоть и не была довольна таким действиям, всё равно продолжала тихо мурчать, позволяя себя тискать. Наконец, я выпустил кошку из оков моих рук и поднялся с пола, как ни в чем не бывало. Во всяком случае, я же дома один, верно? Бросив рюкзак в угол комнаты, я упал на кровать. Сегодняшний день меня измотал – впрочем, так же, как и другие дни. Каждый раз я возвращался домой, словно после порева в очко. ... Внезапная мысль о завтрашнем дне тормознуло моё сердце. Медосмотр так и остался висеть в голове, я толком и не подумал, что мне с ним делать. Настроение сразу же испортилось, думать не хотелось. Зажмурив глаза, я обвил руками ближайшую подушку и уткнулся в неё лицом. От порыва ветра штора колыхнулась в сторону, весеннее, теплое солнце озарило мою комнату. Я чувствовал, как мне припекает голову, что заставляло меня впасть в сонливость ещё больше. Толком не думая, я решил, что дела могут подождать, какими бы важными они не были. Расслабившись, я попытался уснуть и мне это, на удивление, удалось.***